Введение

В его посмертной публикации Направленность времени (1956, стр. 133.), Ганс Рейхенбах писал: «Современное состояние космологии обуславливает существенные трудности в случае обозрения времени во всем его протяжении». Однако в этой его работе он отказывается основываться на своей же «гипотезе отраслевой структуры» (глава III, с. 16), для выдвижения космологических поверителей темпоральной анизотропии в контексте (классической) статистической механики. В другом месте (Грюнбаум, 1967, стр. 168-170), я предложил прибегнуть по отношению космологии к возможности критического использования им же и найденного развития его же собственной гипотезы отраслевой структуры. К сожалению, Рейхенбаху не удалось дожить до эпохи разработки космических физических моделей второй половины ХХ века, много интересовавшихся предметом «времени во всем его протяжении».

Действительно, некоторые из таких космологических концепций фактически послужили прологом различных попыток обращения именно к ним как к возможному оправданию теологического креационизма. Например, в известном обращении 1951 года к Папской академии наук, папа Пий XII увидел в космологическом феномене Большого Взрыва нечто порожденное несомненным творцом из ничего (Айшем, 1988, с. 378). Равно же и бенедиктинский преподобный Стэнли Яки (1980, стр. 85-86) полагает:

… в силу универсальной адекватности творения, здесь следует видеть интимную связь между научными роком и судьбой и христианским догматом о творении. Действительно, о наличии подобной связи слишком очевидно возвещает история той науки, что свободна от оков слепой рациональности логического позитивизма и выдвигаемого в эпистемологии и метафизике сомнительно иррационального психологизма и социологизма.

По историческим причинам термин «сотворение» сопряжен с понятием способности порождения или наличия внешней по отношению создаваемых объектов причины. В смысле подобного столь немаловажного отношения данное имя отличается от имени «происхождение». Кроме того, термины «ничего» или «из ничего», используемые в сочетании с «сотворением» приобретают окрашенность традиционного богословского понятия «из ничего». Увы, современная литература о предмете некоторых версий квантовой космологии содержит примеры неподобающего употребления подобных понятий, позволяющие предполагать, что подобная теория призывает креационизм. Например, такие физики, как Хартли и Хокинг (1983) и Виленкин (1983) ошибочно говорят о некоторых изначальных физических состояниях, как о «ничто», хотя подобные состояния открываются лишь в качестве «области нерегулируемой квантовой гравитации», представляя собой «состояния, не содержащие классического пространства-времени» (Виленкин, 1983). К тому же, в своем эссе «Сотворение Вселенной как квантовый процесс», английский физик Айшем (1988, с. 401) характеризует предложенные Хартли и Хокингом (1983) версии квантовой космологии как означающие «сотворение из ничего». Более того, он добавляет: «Она именно и оказывается сотворением из ничего».

С другой стороны, некоторые противники креационизма склонны к преднамеренному отклонению определенных космологических моделей, ошибочно полагая, что эти физические модели или просто доверяют божественному сотворению из ничего, или, по крайней мере, не в состоянии ответить на якобы закономерные связанные с проблемой креационизма вопросы. Таким образом, Джон Мэддокс (1989, с. 425), редактор Nature, признает космогонию большого взрыва «философски неприемлемой», заявляя, что «для креационизма … концепция Большого взрыва обращается вполне правомерным основанием», поскольку она обращается подкопом под «философские трудности, связанные с невозможностью обсуждения предмета несомненного (конечного) происхождения нашего мира». Несколько позже я сформулирую и принципиальные возражения против утверждения Мэддокса. Однако сейчас это обязывает меня высказать следующее предостережение, заключающееся в двух положениях: 1. Предположим, что - вопреки фактическому положению - лучшая из недавних космогонических моделей с очевидностью поддерживает принцип божественного творения из ничего в духе Августина. Подобное вполне уместно гипотетически, и от этого в силу некоторых частных причин недопустимо априори отказываться, как делают некоторые атеисты. 2. С другой стороны, следует признать, что в контексте модели Большого взрыва, специфичная именно Мэддоксу постановка вопроса о «несомненном происхождении мира» представляет собой псевдопроблему, чем он, по существу, и является. Тогда его вопрос просто не имеет смысла. И, в таком случае, заимствование его вопроса, это, конечно, не воспроизведение его заключения, что «для креационизма … концепция Большого взрыва обращается вполне правомерным основанием».

В преддверии рассмотрения отдельных космологических концепций, позвольте мне отметить, что призванию божественного творца ради введения в космологию необходимой причинности присущ, если сравнивать это с научным объяснением, один существенный недостаток: Как мы знаем из двух тысяч лет богословия, гипотеза о божественном сотворении не смогла даже указать соответствующий причиняющий процесс, связывающий существование предполагаемой божественной (причинной) способности с отождествляемыми с нею эффектами, а не то, что определила его характеристики. Так же, как представляется, вряд ли просматривается и перспектива, что все хронические непостижимости подобной причинной зависимости позволили бы их удаление посредством новых теоретических разработок. В отличие от них, открытие свойства приема «таблетки аспирина в день» предотвращать многочисленные сердечные приступы немедленно обусловила последующий поиск специфики воздействия, опосредующего способность данного препарата служить средством профилактики против ишемических заболеваний. То же самое можно сказать и в отношении терапевтического эффекта плацебо, создаваемого благодаря посредничеству вырабатыаемого мозгом эндорфина и выделения интерферона и стероидов. Физика же в подобном отношении либо прибегает к использованию фактических спецификаций или, по крайней мере, обращается к поиску опосредующей причинной динамики, связывающей предполагаемые причины с их следствиями. В случае законов сосуществования и дальнодействия используется предложенная Джоном Стюартом Миллем спецификация сопутствующих изменений. Однако, несмотря на отказ богословия показать наличие именно подобной динамической зависимости, Ньютон объявляет о божественном вмешательстве в надежде, что оно послужит сторонним объяснением не объясняемых его физикой аспектов.

В лице наследственно содержащей нераскрываемую динамическую непостижимость божественной причины, обращения к Богу как к творцу, онтологическому провидцу материальной реальности, или как к источнику вмешательства в явления природы и возникает недостающий в реальной специфике причинных объяснений науки «Бог из машины». Книга Бытия свидетельствует о божественном заклинании создания фотонов посредством слов: «Да будет свет». Но мы даже не знаем, говорил ли это Бог на иврите или на арамейском. Для меня мое собственное утверждение о создании Богом фотона наделено абсолютной объяснительной пустотой. Подобные предположительные объяснения резко контрастируют, например, с историей формирования двух фотонов посредством преобразования массы покоя разрушающейся электронно-позитронной пары. Потому, если нам указывают на наличие божественной причины, нам и следует, в отношении каких угодно целей и задач, подразумевать то, что некая нераздельно неуловимая, мистическая способность X загадочно производит эффект. И обращение к предполагаемым божественным способностям всемогущества, всеведения и самодостаточности просто освящает подобную фундаментальную неполноту объяснения.

Фома Аквинский, следует отдать ему должное, признавал, что объяснение посредством божественной причины проблематично своим глобализмом, хотя и допускал, что способен нейтрализовать свое же собственное первоначальное неприятие своими знаменитыми «Пятью способами». Он так формулирует данную объяснительную претензию: «представляется, что все видимое нами в мире не позволяет его причисление к другим принципам, предполагающим, что Бога не существует» (Сумма теологии, часть I, 1.6 Третьей статьи, возражение. 2).

Именно подобная широта присуща уже общим предварительным предостережениям против молчаливого ошибочного включения предполагаемой божественной причинности в космологии в причинные объяснения естествознания.

В настоящей работе я надеюсь показать, что предлагаемые в ответ на псевдопроблемы псевдо-объяснения лишь усугубляют постоянно предпринимаемые в последние десятилетия попытки использования авторитетных космологических моделей в поддержку богословского тезиса креационизма. Реально же ни одна из этих моделей не оказывается для атеизма источником какой-либо проблемы. Как известно, понятие псевдопроблемы занимает видное место в философской иконографии логического эмпиризма. Хотя большая часть позитивистской философии науки и заслуживает пересмотра, я позволю себе утверждение, что ее понятия псевдопроблемы и псевдо-объяснения принципиально проясняются в философии космологии. В настоящее время теория Большого Взрыва, в некоторых из версий квантовой космологии, в значительной мере представляет собой модное течение. Исходная позиционная космология Бонди и Голда (и Хойла) лишилась смысла в силу существования эмпирических возражений. Тем не менее, здесь можно услышать и возражения: в прошлом году пятеро астрофизиков (Арп и др., 1990) выступили с утверждениями, что модель Большого взрыва следует понимать неудовлетворительной, и один из них (Нарликар, 1991) рассматривал и вопрос о том «Что делать, если Большого Взрыва не было?»

Несмотря на недавние изменения в первоначальной версии Большого взрыва и стационарной космологии, философски поучительно будет рассмотреть аргументы креационистов в контексте этих оригинальных теорий, прежде чем перейти к квантовой космологии. Как вполне может оказаться, философские вопросы по существу сохранили то же самое звучание, хотя, конечно, технические детали оказались иными.

Псевдопроблема сотворения в доквантовой космологии XX века

А. Предполагаемые философские дефекты предварительной квантовой космогонии Большого Взрыва

В соответствии с физической космологией Нарликара, Лавлла и Бонди проблема так называемого «сотворения» связана с доквантовой версией теории большого взрыва. Притом, что в наше время данная теория уже не согласуется с ее непростым исходящим из противоположного соперником, часто ее называют «эволюционной». Что говорит нам, что прежде образования химических элементов, взрыв первичной материи выразился в имеющем место расширении Вселенной. Данный взрыв и называется «Большой взрыв». Вероятнее всего, остается открытым и вопрос, позволяет ли Большой взрыв его математически осмысленное включение в эйнштейновскую вселенную, поскольку он не фиксируется посредством конкретной пространственно-временной границы. В одной из подобных схематично построенных моделей Большому взрыву предшествует бесконечная последовательность предварительного сжатия и расширения, весьма напоминающая работу аккордеона. Но совершенно независимо от подобного рода технических неясностей в отношении подразумевающей внешний принцип подвода колебаний модели Вселенной, она не создает даже отправной точки для аргументации в пользу сотворения из ничего. Поэтому я и рассмотрю теперь ту конкретную модель Большого взрыва, которая, как способно показаться на первый взгляд, оправдывает вопросы, подобные задаваемым Нарликаром и Лавллом.

Данные модели вынуждают обращение к неким двум случаям, которые я намерен обсудить каждый отдельно. Однако мне хотелось бы отметить высказанное Торетти предостережение (1979, стр. 328-329; 1983 г., стр. 210-219, 1984, стр. 197), что только второй из данных случаев обнаруживает некоторое соответствие общей теории относительности, в то время как первый - ей противоречит (см. также Типлер, 1987, и Барроу и Типлер, 1986, стр. 442-443). Тем не менее, я предпочту рассмотреть и ложный случай потому, что Дж. Нарликар и другие позволяют себе утверждение, что он адекватен непосредственно в момент времени t = 0, когда на деле и совершается «первичный акт творения» (Нарликар, 1977, стр. 136 - 137).

Достаточно поучительно то, что Нарликар начинает формулировать вопрос о происхождении Вселенной с предполагаемой проблемы ее образования. И, объединяя два этих разных вопроса, он считает себя вправе жаловаться, что «большинство космологов закрывают глаза» на якобы самый важный вопрос:

Наиболее фундаментальный вопрос космологии: «Что, в первую очередь, можно понимать существом происходящего вокруг нас?» Подобный вопрос никогда не рассматривался в космологии Большого Взрыва, устанавливающей, что при t = 0 происходят внезапные и фантастические нарушения закона сохранения материи и энергии. В последующий за t = 0 период подобных нарушений уже не наблюдается. Большинство космологов просто закрывают глаза на подобный вопрос, игнорируя первичное событие сотворения. (Нарликар, 1977, стр. 136-137)

Нарликар определяет такие основания постановки подобного вопроса:

Итак, мы располагаем следующим описанием Большого Взрыва Вселенной. В период, который мы можем обозначить через t = 0, Вселенная посредством ее взрыва обретает существование … Период t = 0 рассматривается как событие «сотворения». До этого не существовало ни Вселенной, ни ее наблюдателей, ни физических законов. Все вдруг появляется в момент t = 0. «Возраст» Вселенной определяется как космическое время, которое прошло с момента этого события ….

Хотя для ученых непривычно обсуждение случая сотворения или предшествующей ему ситуации, многие исследования занялись разрешением проблемы того, что представляла собой Вселенная сразу же после ее создания. (Нарликар 1977, стр. 125.)

Теперь позвольте мне уточнить существо тех концепций модели Большого взрыва, что выстроены Нарликаром и другими креационистами. Их можно разделить на два класса.

Вариант (i) предполагает, что в момент совершения Большого Взрыва t = 0 завершается некоторый период космического времени, и, кроме того, подобный момент не предполагает никаких своих предшественников во времени. В подобном случае, как это и поясняет Нарликар, t = 0 представляет собой отдельное, темпорально первичное событие физического пространства-времени, из которого исходят все представленные во Вселенной мировые тенденции. Это означает, что, я повторяю, что до момента t = 0 отсутствовало само течение времени! Было бы (потенциально) ошибочным описывать подобное положение вещей, говоря, что «началом времени» и служило именно t = 0. Как же так? Подобное описание означает, что время начинается так же, как, скажем, начинается исполнение фортепьянного концерта. И это вводит в заблуждение именно потому, что концерту на самом деле предшествовал фактический период времени, когда он еще не начинался. Но в рассматриваемой нами предполагаемой модели Большого взрыва такие моменты, предшествующие моменту времени t = 0 отсутствовали, и, следовательно, не было и предшествующих событию Большого Взрыва моментов. Нарликар и Лавлл (1961, с. 106), по-видимому, полностью не осведомлены о подобных фактах. Таким образом, как мы видели, Нарликар (1977, с. 125) выразил сожаление, что «ученые не привыкли обсуждать … ситуацию до него [Большого взрыва]». Равно же и Лавлл предполагает, что можно осмысленно говорить о «времени, предшествовавшем [Большому взрыву]» (с. 99), что «надо еще выяснить … как могло образоваться облако первобытного газа [Большого взрыва]». В этой связи он присоединяется к философской позиции Нарликара и утверждает: «Наука сложно что-то здесь сказать» (стр. 98-99).

В конце концов, и предположение или допущение возможности существования моментов времени и до большого взрыва просто несовместимо с физической корректностью построения предложенной модели Большого взрыва, и тем самым косвенно указывает на ее лишь ограниченную достаточность. Аристотель полагал, что первоначальный момент времени немыслим (физика, книга VIII, 251B). Но подобный момент вполне предполагаем, и право оценить его действительное существование следует закрепить за математическими методами наших лучших, эмпирически проверяемых физических теорий. Тем не менее, Аристотель фактически отрицает даже логическую возможность предполагаемой модели Большого взрыва, и, следовательно, его физическую возможность. К настоящему времени стало понятно, что физическая достоверность подобной модели очевидно будет отрицаться и любым из задающихся следующим вопросом: «Что происходило в период, предшествовавший t = 0?», «Какие предшествующие события определили образование условий, предопределивших t = 0?», «Какие предшествующие события определили, что Большой взрыв произошел при t = 0?» Как отметили Барроу и Типлер (1986, с. 442), вопрос «что происходило до t = 0?» столь же бессмысленный для его постановки в случае обладания Вселенной бесконечным прошлым, как и «что было до начала Вселенной?»

Конечно, Нарликар и Лавлл действительно вправе отклонить данную модель большого взрыва, если они намереваются представить убедительные основания для построения альтернативной модели особенностей времени, предшествующего t = 0. Однако если подобное невозможно, то совершенно неправомерны и жалобы на то, что - даже если признавать это физически адекватным - предполагаемая модель большого взрыва не дает ответа на вопросы, основанные на предположениях, которые она отрицает как ложные.

Мэддокс (1989, с. 425) утверждает, что большой взрыв «является следствием, причина которого не допускает ее идентификации и даже обсуждения». Отсюда он делает вывод, что модель большого взрыва сталкивается с «теми философскими трудностями, что некоторая важная проблема, чем именно оказывается первоначало мира, не позволяет ее обсуждения». Но это, на мой взгляд, далеко не главное, данный вопрос представляет собой псевдо-проблему, порожденную неправомерно принимаемым Мэддоксом допущением, характеризующим предполагаемое исходное событие при t = 0 в качестве именно «эффекта» первичной причины. Он, как можно предполагать, игнорирует весьма сомнительное понятие одновременной инициации Большого взрыва другим событием. Поэтому и отождествление им предполагаемого исходного события именно как «эффекта» требует наличия причины, опережающей этот предполагаемый эффект. И, в свою очередь, подобное экзистенциальное требование влечет за собой предположение - в контексте подобной модели - по крайней мере, наличия, в конце концов, и одного мгновения до t = 0. Очевидно, что подобное покоящееся на принципе темпоральной прерывности предположение, порождено проявленной Меддоксом сомнительно обоснованной настойчивостью в отношении прилепившегося к катастрофическому событию в рассматриваемый t = 0 «эффекта».

Очевидно, что неуловимость призрака предшествующей причины связана с ее небытием в условиях непременного требования, что ей следует существовать в момент времени, предшествующий t = 0. Именно предположение об отсутствии у t = 0 предшественника во времени исключает ошибочный поиск неуловимой причины. Следовательно, если большой взрыв понимается состоявшимся в предполагаемом t = 0, то исходное событие в смысле причинности оказывается sui generis: оно вообще не определяется никакими причинами в данной модели Вселенной. В конце концов, события не могут априорно квалифицироваться на положении элементарно независимых от той пространственно-временной структуры, которой принадлежат. Все события не допускают их априорного отождествления на положении эффектов ранних причин. В самом деле, это не более оправдывает априорно фиксируемую (темпоральную) структуру пространства-времени и заключающиеся в ней причины, чем, скажем, произвольное назначение свойств фотонов.

Очевидно, что важно различать постановку вопроса: «Располагает ли история универсума началом во времени?» от совершенно иной предполагаемой Мэддоксом проблемы «Если Вселенная в прошлом ограничена конечной протяженностью, что было причиной ее исходного события при t = 0?» Он обращается к последней проблеме в качестве «важного вопроса … ультимативного происхождение нашего мира». Но отсутствующая мнимая причина «ультимативного происхождения», потребность в причинном объяснении классического Большого взрыва в предполагаемый момент t = 0 представляет собой соблазнительную псевдопроблему, а не ускользающее научное истолкование загадки, не говоря уж о мистическом желании теологического объяснения. Ясно, что избегание проблемы причинности как мнимой не равносильно неспособности предпринять попытку ее преодоления. В конце концов, проблему не следует рассматривать в качестве корректно задаваемой теории исключительно потому, что спрашивающего отличает такая черта его психологии, как упорство, и что осознание подобного ускользающего обеспечивает априорное введение в теорию временной прерывности. Если предпосылку философского или научного вопроса предположительно можно понимать ложной, то такой вопрос в лучшем случае вводит в заблуждение, или, по крайней мере, оказывается некорректным или бессмысленным.

В целом, каждое из понятий «сотворение» и «уничтожение» способна отличать черта вводить в заблуждение при описании процессов, протекающих по условиям законов сохранения. Возьмем, к примеру, выражения «образование пары» и «аннигиляция пары», хорошо известные любому знающему теорию взаимодействия элементарных частиц. В этой теории данные выражения используются для описания сохраняющих энергию процессов, основанных на возможности взаимного обращения в излучение пар частиц, состоящих из одного вида частицы и ее античастицы. Таким образом, когда электрон и позитрон сталкиваются, их массы покоя превращается в два фотона гамма-излучения, испускаемого в двух противоположных направлениях. В то время как масса покоя этих фотонов может быть равна нулю, это гамма-излучение, очевидно, гораздо больше, чем просто «ничего». Тем не менее, даже Ганс Рейхенбах пишет (1956, с. 265), что частица и античастица исчезают «в ничто». Очевидно, что фраза «аннигиляция пар» маскирует тот факт, что энергия исходной положительной массы покоя частиц обращается в испускаемое здесь гамма-излучение, и потому понятие «аннигиляция-излучение» подобном отношении и не ведет к ошибке. Соответствующая оценка может быть применена и к обращению гамма-излучения в электрон-позитронную пару: воспроизводство подобной пары никоим образом не является случаем «сотворения пары» из ничего.

Следует подчеркнуть, что если, как в одной из обсуждаемых ниже версий квантовой космологии, «большой взрыв» более не рассматривается включающим в себя всё из наиболее ранних моментов прошлого, но видится лишь началом последующего распространения, то не было бы ошибкой спросить «что вызвало большой взрыв?», как это делает в своей книге Пол Дэвис (1984, глава 12). Однако в данной квантовой версии общая относительность вновь заставляет нас высказаться о том, что способно представлять собой «распространяющееся» расширение, тем самым, как оказывается, исключая необходимость для любого пояснения прибегать к ссылке на стороннее божественное творение!

Независимо от философских возражений Мэддокса против предполагаемой модели именно завязанного на начальный момент времени Большого взрыва, он ожидает, что не существует таких научных данных, что оправдали бы отказ от подобной модели. Однако я рискну утверждать, поскольку обе ее версии, как классическая, так и квантовая оказались неприемлемы, это следует делать исходя исключительно из научных, а не из философских оснований. Например, недавно открытые «Великая стена» и «Великий Аттрактор» так называемой «темной материи», вновь наблюдаемой в самом дальнем и самом старом из квазаров (Уилфорд, 1990), или роль плазмы в космической эволюции (Ператт, 1990) бросают вызов теории в том смысле, что концепция большого взрыва, возможно, и не в состоянии их описать.

Тем не менее, в случае Лавлла (1961,1986), космологические проблемы трактуются посредством достаточно широкой интерпретации. В течение последних трех десятилетий, он совершил очевидный богословский поворот в наиболее фундаментальной космологической проблематике, сформулировав два основных требования: (1) Очевидная проблема сотворения обнаруживается как в стационарной космологии, так и в космологии Большого взрыва, чему ни одна из них не предлагает научного решения, и (2) удовлетворительное объяснение «должно в конечном итоге перейти в метафизику» (1961, с. 125), постулируя божественное творение. Это подводит нас ко второму классу общей релятивистской модели большого взрыва, которая утверждает, что способна разрешить того рода вопросы, что заданы Нарликаром и Лавллом.

Вариант (ii). Это класс релятивистски добросовестных доквантовых моделей большого взрыва отличается от тех, что имели место в варианте (i), исключением математической неразнообразности (сингулярности) в момент t = 0 как в не представляющем собой реального момента времени. Таким образом, космический временной интервал продлевается здесь в прошлое благодаря отсутствию момента t = 0, хотя сама протяженность данного отрезка прошедшего времени конечна, равняясь, скажем, 12 миллиардов лет или около того. Но, как и в варианте (i), и в варианте (ii) до начала данного временного интервала не существовало моментов времени. И, несмотря на равенство конечно измеряемой протяженности отрезка прошедшего времени в этих двух моделях, принципиальное различие между вариантом (ii) и вариантом (i) заключается в следующем: в вариантом (ii), не существует первый момент времени вообще, подобно тому, как бесконечная евклидова прямая, простирающаяся в обоих направлениях, не располагает ограничивающей ее левой точкой. Поскольку здесь, как и везде, термин «всегда» относится к фактическим всем моментам уже истекшего времени, отсутствие времени в ситуации перед t = 0 и в варианте (i), и в варианте (ii) допускает, что проблема непременно существует, несмотря на конечность возраста Вселенной в обеих группах моделей.

Тем не менее, даже в варианте (ii), конечный возраст Вселенной искушает некоторых на принимаемое по умолчанию ложное предположение, что, в конце концов, имели место моменты времени и до большого взрыва, что в качестве предположения несовместимо с концепцией как одной, так и другой модели. И как только делается такое порождающее множество вопросов предположение, так открывается возможность для все тех же незакономерных, несовместимых с принципом сотворения вопросов, посредством которых, к слову, я торпедировал и вариант (i).

В одной из недавних публикаций Хокинг (1987) вкратце выразил защищаемую здесь мной точку зрения, написав:

В общей теории относительности время … не имеет никакого смысла вне пространственно-временного многообразия. Спрашивать, что происходило прежде образования вселенной очень похоже на вопрос, что за точка находится на Земле на 91° северной широты; подобное просто не имеет определения. Вместо того, что говорить, что Вселенная была создана и, возможно, завершит свое существование, следует просто сказать: Вселенная существует. (Стр. 651)

Французский астрофизик Жан-Марк Леви-Леблон (1989) справедливо отметил, что общая теория относительности исключает начальный момент времени t0 из множества вполне очевидных физических моментов. И при этом он указывает на релятивистски корректный статус варианта (ii), в отличие от недопустимости начального момента времени t0 в варианте (i). Таким образом Леви-Леблон возражает Мэддоксу в том, что большой взрыв Вселенной «не не допускает его представления как «философски неприемлемого», о чем он [Мэддокс] думает». Предполагая, что невозможен и коллапс Вселенной, Леви-Леблон подчеркивает, что космический интервал времени в пространственно-временной метрике Робертсона-Уокера открыт в обоих направлениях (t0 <t <бесконечность), но явно не распространяется на время до t0. Используя априорное предположение Леви-Леблон находит его, однако, философски дискомфортным, что, хотя прошлое в подобном открытом интервале очевидно ограничено, возраст образовавшего Вселенную большого взрыва в данной метрике конечен, располагаясь, по-видимому, где-то между 12 и 20 млрд. лет.

Таким образом, ссылаясь на Мизнера (1969), он стремится «отправить рождение Вселенной [метрически] назад в (минус) бесконечность, где, или, вернее, когда, оно кажется находится». Поэтому он рад был представить новое линейное метрическое время, которое дает бесконечный срок на ординально не ограниченный прошлым Вселенной большой взрыв. Правда, это альтернативное время метризации вполне законно. И, что интересно, оно физически реализуется, как Леви-Леблон объясняет, по часам, направленным на расширение Вселенной. Но только почему рождение должно Вселенной «принадлежать» в прошлом метрически бесконечному сроку? Согласно Леви-Леблону потому, что «на линейной шкале … Большой взрыв никогда не оказывается началом» и ее «философский статус не видится вызывающим беспокойство.» Тогда, однако, определенного рода философские осложнения появятся у основывающихся на сокращении метрически конечного возраста Вселенной. Таким образом, реметризация не дает возможности смягчения подобного рода неурядиц. Создаваемая Мэддоксом и Леви-Леблоном модель большого взрыва наделяет вселенную характеристикой конечного возраста на стандартной шкале космического времени вообще, не беспокоясь об этом ни причинно, ни темпорально, даже в случае, если ее временной интервал будет включать не располагающее предшествующим ему во времени постоянное t0. Подобное априорное философское отвращение к ограниченному, метрически конечному прошлому молчаливо, но неоправданно играет на руку креационистам (Грюнбаум, 1990).

Ложные или необоснованные допущения способны нанести ущерб не одним лишь вопросам, но и характеристикам космологических моделей, использование которых в лучшем случае неуместно или терминологически ошибочно. Таким образом, когда речь идет о доквантовой модели Большого взрыва расширяющейся вселенной с участием нулевого начального радиуса, Айшем (1988, стр. 392) прибегает к утверждению: «По существу это то же, в чем пространство и время, можно сказать, «обретают существование» на момент сотворения». И Виленкин (1982) описывает свойства квантовой модели с начальным радиусом минимум как будто в точке минимального радиуса они были «созданы из ничего». Однако Хокинг (1987) справедливо обращает внимание на сомнительность таких основных предположений:

Тем не менее, использование слова «сотворить», казалось бы, подразумевает, что существует некоторое представление о времени, в котором вселенной не существовало до некоторого момента, а затем она появилась на свет. Но время определяется только во вселенной, и не существует вне ее. (Стр. 650-651)

Удивительно, что Хокинг (с. 651) даже доверяет св. Августину в различении исключительно данного ограничения посредством цитирования его выражения, что «и время как таковое было сотворено Богом». Это утверждение Августина было предназначено опровергнуть аргументацию его оппонента, спрашивавшего: «Что Бог сотворил прежде сотворения неба и земли?» Шутливый и сомнительный ответ на этот вопрос гласит, что Бог был занят подготовкой ада для желающих задать этот вопрос. Айшем (стр. 387) признает августиновское понимание божественного сотворения пары в виде времени и материи «глубоким» ответом на вопрос оппонента, спрашивавшего о виде занятий Бога до создания им неба и земли. Однако, на мой взгляд, когда Августин говорит нам, что «и собственно время было сотворено Богом», выражение «сотворено» в точности указывает на возражение, справедливо выдвигаемое Хокингом против слова «сотворить». Поэтому я понимаю утверждение Августина непоследовательным, и более того, бесполезным в отношении превосходных возражений Хокинга Виленкину. Помимо этого, я исхожу и из того, что понятие самопроизвольной причиняемости, применительно к предполагаемому сотворению времени либо непонятно, или, более правильно, бессмысленно.

Тем не менее, ряд католических богословов, включаю Фому Аквинского, интерпретируют XI книгу проповедей Августина как следующим образом определяющую наличие вневременной причины: в любой момент времени как существование времени как такового, так и мира полностью в их бытности зависит от Бога. Однако позвольте мне подчеркнуть, что поскольку это не соответствует современной физике, я вообще не буду рассматривать эту вневременную августиновскую версию сотворения из ничего. Так или иначе, но достаточно сказать, что подобную версию я признаю достаточно неясной, если не бессмысленной. И, помимо того, я не знаю никакой подкрепляющей ее убедительной аргументации.

Знакомя папу Пия XII с креационистским комментарием в отношении космогонии большого взрыва. Айшем (1988) уточняет:

Возможно, лучший аргумент в поддержку тезиса о том, что Большой Взрыв оправдывает теизм, это то очевидное беспокойство, с которым он был встречен некоторыми физиками-атеистами. Порой это порождало научные идеи, такие, как непрерывно продолжающееся творение или осциллирующая Вселенная, продвигаемые с упорством, в такой мере превышающим их внутреннюю ценность, что можно только подозревать игру психологических сил, лежащих более глубоко, нежели обычное академическое желание теоретика поддержать собственную теорию. (Стр. 378)

Отстаивание осциллирующей Вселенной британским физиком-атеистом Боннором (1964) являет собой пример, поскольку Боннор отклоняет обладающую свойством конечного прошлого модель большого взрыва, убеждения в том, что она поддерживает божественное творение. Однако я уже объяснил здесь, что убеждение Боннора принципиально неверно.

Недавно образовавшаяся космология плазмы (Ператт, 1990) способна составить собой серьезную проблему основывающимся на гравитационном преобладании моделям большого взрыва в силу придания критически важной роли горячим, электрически заряженным газам. Плазменная модель не требует никакой начальности, оказываясь метрически неопределенной как в пространстве, так и во времени на стандартной космической шкале. Однако подобное качество не превращает плазму во вселенски философски предпочтительную перед любым из ее соперников по большому взрыву, хотя она, конечно, устраняет даже сам соблазн обращения к креационизму. Сравнительные особенности сопоставимых моделей плазмы и большого взрыва оборачиваются их возможностями научной верификации, включая достаточность, с которой они соответствуют результатам наблюдений. Недавний обзор астрофизических оценок (Вильфорд, 1990) в определенной мере отдает предпочтению исследованиям роли плазмы в космической эволюции, но исключительно в рамках большого взрыва, нежели какой-либо его альтернативы.

В другом месте (Грюнбаум, 1989, Разд. 2, с. 378-384), я утверждал, что традиционный первый причинный аргумент в пользу божественного сотворения - в версиях, отвечающих принятому в данной работе рассмотрению - оказывается многократно необоснован. Однако далее я прибегну здесь к утверждению, что для атеистов нет никаких причин опасаться какой бы то ни было космологии двадцатого столетия.

B. Предполагаемые философские недостатки Теории устойчивого состояния Бонди и Голда

В предложенной Бонди и Голдом теории образование новых атомов водорода противоречит сохранению материи, поскольку они предполагают, что плотность материи постоянна во времени (устойчивое состояние) даже в случае расширения вселенной. Следовательно, для данной теории сохраняется плотность, но не материя. Тем не менее, я настаиваю, что подобное нарушение сохранения материи-энергии, описывается скорее понятиями подобными «добавление или приращение материи», нежели понятием «сотворение». Равно же мне приходится сожалеть и о проходящем сквозь всю озаглавленную «Сотворение Вселенной как квантовый процесс» работу Айшема (1988) употреблении понятия «сотворение». К сожалению, непосредственно Бонди (1961, с. 144) некорректно использует понятие «сотворение» описывая следующее нарушение сохранения энергии в космологии: «Вполне очевидно, что обсуждаемое здесь сотворение (в контексте теории устойчивого состояния) оказывается образованием той материи, что не образуется ни радиацией, ни чем-либо иным». Увы, понятие «сотворение», ошибочно указывает на то, что Бонди постулировал операцию творца или способности творения. Но, к счастью, он прибегает здесь к использованию куда лучшего понятия «образование».

Астронома Лавлла (1961, с. 117) интересует, в действительности, вопрос: Что представляет собой внешнюю причину атомов водорода, обретающих действительность во вселенной Бонди и Голда в нарушение принципов сохранения материи и энергии? И Лавлл соглашается, что «теория устойчивого состояния не предлагает решения проблемы образования [новой] материи». Открываемая данным согласием перспектива вынуждает нас в первую очередь обратить внимание на урок, преподносимый историей науки в отношении очевидного основания внешних причин активности физических и биологических систем (Грюнбаум, 1973, с. 406-407).

В соответствии с Аристотелем невертикальное движение находящегося выше земной поверхности тела в качестве своей причины нуждается во внешней силе. В его физике потребность объяснения подобного движения в такой возмущающей внешней причине приводит к следующему предположению: Когда находящееся выше земной поверхности тело не подвержено действию внешней силы, его естественное, стихийное невозмущенное бытование представляет собой нахождение на его «надлежащем месте», или - если оно еще не там, - направленное к нему вертикальное движение. Однако, как нам известно, анализ Галилеем движения шаров по наклонным плоскостям привел его к заключению, что эмпирические факты свидетельствуют против данного предположения Аристотеля. Как описывает это Первый закон движения Ньютона, регулярное движение никогда не требует в качестве своей причины внешней силы; этого требует лишь ускоренное движение. Любой из нас беспомощно сидевший в автомобиле, скользящем с достаточно постоянной скоростью по мокрой дороге на глиссирующих колесах мог оценить правоту Галилея и Ньютона. Если это так, то тогда требование Аристотеля в отношении причинного объяснения всякого совершаемого в наземных условиях невертикального движения через соотнесение с ВНЕШНЕЙ, возмущающей силой восходит к ложному основному предположению, нежели чем свидетельствует о хорошо поставленном закономерном вопросе «почему» происходит однородное невертикальное наземное движение. И потому же Галилей и Ньютон могли бы лишь пожать плечами или махнуть рукой, если некто последователь Аристотеля сообщил им, что располагает решением «проблемы» внешней причины подобного однородного движения притом, что у них оно отсутствует. Правильным для последователя Аристотеля послужило бы предложение эмпирического свидетельства ложности Первого закона движения Ньютона, обнаруживаемой невзирая на касающиеся наклонной плоскости наблюдения Галилея. Однако убогость вопроса не позволяет представления подобного свидетельства.

Я утверждаю, что рассуждающий подобно Лавллу последователь Аристотеля точно так же способен заявлять: если лежащее выше земной поверхности тело движется не вертикально в отсутствие всякой внешней физической силы - то тогда мы способны объяснить подобное движение - даже если оно однородно, как результат внешнего сверхестественного вмешательства. Позволим себе тогда прибегнуть к подобному анализу возражений Лавлла против теории устойчивого состояния.

Аналогично отклонению исходившими из эмпирических фактов Галилеем и Ньютоном аристотелевской идеи представления не вертикального движения естественно неизбежным, невозмущаемым состоянием тел, находящихся выше земной поверхности, и Бонди и Голд отклоняют сохранение материи в гигантском космологическом измерении как неизбежную естественную эволюцию внешне не возмущаемых физических систем. Вместо этого, стоит напомнить, они постулируют сохранение плотности в расширяющейся вселенной, что требует исключающего сохранение прироста материи. И точно так же эмпирические факты будут определять, требовалась ли однородному движению сила в качестве ее внешней причины, так они же и будут определять и способность естественного, самопроизвольного, невозмущенного существования крупномасштабных физических систем сохранять количество материи или, вероятно, их плотности в расширяющейся вселенной. В конце концов, наши научные концепции, в соответствии с которыми положение вещей понимается самопроизвольным, естественным и невозмущенным не выходят за рамки поддерживающих их свидетельств. И история науки превосходно показывает, что прогресс известных нам экспериментальных данных вынуждает к изменению подобных концепций, расширяя наши интеллектуальные горизонты.

Если сохранение материи, даже и в космологическом представлении действительно означает естественный, невозмущенный порядок вещей, тогда теорию устойчивого основания следует понимать физически ложной. С другой стороны, если крупномасштабное сохранение плотности в расширяющейся вселенной действительно оказывается самопроизвольным, невозмущенным, естественным состоянием, действительным на уровне эмпирических фактов, то Лавллу, прежде всего, не следует выказывать его упорную догматическую настойчивость, что, какая бы ни строилась теория, сохранение материи должно признаваться естественным состоянием!! Однако именно подобная настойчивость и обосновывает для него востребованность внешней сверхестественной причины, объясняющей следующее из теории устойчивого основания увеличение количества материи, что необходима для постулируемого естественного сохранения плотности в расширяющейся вселенной.

Следовательно, Лавлл уклоняется от предмета дискуссии, постулируя сохранение энергии, жалуясь, (1961, с. 124), что теория устойчивого основания не определяет оснований для «поступления энергии, обуславливающего создание атома [водорода]». Поэтому и неудивительно что, на его взгляд, постулируемое Бонди и Голдом предполагающее ситуации сохранения воспроизводство материи придает «проблеме сотворения» такую остроту, что оно «способно уничтожить сознание человека как целое». Чтобы предотвратить подобный умственный распад, он убеждает нас причинно характеризовать увеличение количества вещества как чудо, утверждая, что «процесс сотворения являет собой непрерывно совершаемое божественное деяние» (с. 117). Следовательно Лавлл в подобном отношении готов к принятию космологии устойчивого основания если она может быть подтверждена опытом наблюдений. Ироничным выглядит то, что, как кажется, он упускает из виду то, что Декарт в Третьих размышлениях (1967, с. 168), настаивал, что божественное вмешательство объясняет обычное сохранение материи на основании предположения лишенного наполнения состояния бытия представляющим собой невозмущенное естественное состояние мира. В мире устойчивого основания, содержащем гуманоидов, чья долгая жизнь позволяет им многократное наблюдение увеличения количества материи, для них это казалось бы вполне естественным.

Мы видим, что гипотетическое увеличение количества материи в располагающей устойчивым основанием вселенной превращается в божественное чудо лишь в силу неоправданной догматической настойчивости в отношении сохранения материи как космически естественного состояния, вне зависимости от эмпирического подтверждения. Однако разделяющим Лавлловское понимание чудотворности сложно оправдать критерий «естественности», способный превратить постоянное поступление новой материи в нечто «внешнее естественному порядку» вместо его действительности как составляющей того же самого порядка. Точно так же я полагаю, что непризнание Гербертом Динглом возрастания количества материи сверхъестественно чудесным лишено необходимых оснований. Таким образом, и Лавлл как теист, и Дингл как атеист совершают в точности ту же ошибку, мысля количество материи могущим оказаться сверхъестественно чудесным, поскольку они обращаются к противоположному использованию подобной ошибки в их анализе теории устойчивого основания. Таким образом, в данном контексте они философски оказываются своего рода близнецами. В итоге, как Дингл, так и Лавлл упускают следующий ключевой аспект: как постулирующая сохранение материи теория не нуждается в Боге чтобы предотвратить сохраняемую материю от аннигиляции - как определил Декарт, - так и теория устойчивого основания вообще не нуждается в божественной способности как в средстве, обуславливающим поступление в Бытиё нового водорода!

Развитая мною на основании истории физики от Аристотеля до Бонди и Голда аргументация аналогичным образом способна основываться и на истории естественной способности самопроизвольного образования живой материи из неорганических материалов. После того, как работа Пастера на протяжении крошечного в космическом измерении промежутка времени привела к исключению подобной возможности для окислительной атмосферы, Опарин и Юри допустили это для восстановительной атмосферы на протяжении более длительных периодов (Груюнбаум, 1973, с. 571-574).

И такое тем более справедливо для теории устойчивого основания. Теперь нам открывается возможность взглянуть и на то, что, несмотря на замену классической теории «большого взрыва» квантовой космологией, интересующие нас философские проблемы, равно как и их решение, остаются по существу теми же самыми.

C. Квантовая Космология

Вайскопф в своей недавно написанной работе (1989) представляет свое понимание квантовой космогонии, перекликающейся с описанной выше историей расширения вселенной в момент большого взрыва. Отталкиваясь от данной интерпретации, позвольте отметить вначале, что здесь имеют место два вида так называемого вакуума (с. 36): соответственно, «истинный» и «ложный». Так называемая «истинная» форма составлена пространством, отличающимся полным отсутствием материи и энергии, исключая лишь возможность энергетических флуктуаций. С другой стороны, так называемый ложный вакуум содержит энергию в отсутствие материи. Обращаясь к начальному состоянию истинного вакуума, Вайскопф (с. 36) поэтически пересказывает библейское утверждение «Мир не содержал ни формы, ни пустоты, и темнота закрывала перспективу». Однако всякое уподобление неопределенного библейского утверждения и утверждения, в техническом смысле физики частиц определяющего подлинный начальный вакуум в целом обнаруживает бесполезность для сторонника божественного сотворения из ничего!

Начальное же состояние истинного вакуума невозможно понимать как последнее. Имеет место переход от него к ложному вакууму:

Все, включая истинный вакуум, подвержено колебаниям, - в частности, колебаниям энергии. Поле, обеспечивающее энергией ложный вакуум, отсутствует в истинном вакууме, но не полностью. Здесь должны присутствовать флуктуации поля. Следовательно, в некий момент небольшой участок где-либо в пространстве способен обращаться в ложный вакуум. (с. 36)

В продолжении (New York Review of Books , vol. 36, no. 4, March 16, 1989), Вайскопф задается следующим вопросом:

Как колебания энергии могут произойти в истинном вакууме, понимаемым свободным от энергии и материи? (с. 43)

И отвечает:

Я не объяснил этого, потому что это достаточно трудно сделать с помощью естественного языка….

Не следует сомневаться в том, что сделанное мною утверждение, в случае его приложения к истинному вакууму, противоречит идее абсолютной пустоты. В данном отношении непригодно общее понятие вакуума. Выделение фундаментальных флуктуаций пустого пространства оказывается одним из величайших достижений квантовой механики. В некоторых специальных случаях существование таких колебаний подтверждается экспериментом. И это и следует понимать основанием идеи, что действительно нечто способно происходить из ничего. (с. 43)

Барроу и Типлер (1986, с. 440) куда решительнее заявляют следующее спасительное возражение: «современная картина квантового вакуума радикально отличается от классического и повседневного значения вакуума - ничто». Более того, они вполне справедливо подчеркивают:

Конечно, несколько неверно определять происхождение расширяющейся вселенной посредством флуктуации вакуума «сотворением из ничего», для квантовой механики вакуум в действительности не представляет собой «ничто»; скорее, вакуумное состояние наделено богатой структурой, находящейся в ранее существующем предслое пространства-времени, либо пространстве-времени Минковского, либо де Ситтера (с. 441)

Следовательно, в соответствии с дающими данные определения положениями квантовой теории, высвобождение энергии посредством флуктуации лишь метафорически означает из ничего, и совершается в соответствии с релевантными физическими принципами, но не посредством непостижимого внешнего божественного порождения.

Как указывает Вайскопф, из общей теории относительной Эйнштейна следует, что ложному вакууму «следует распространяться внезапно и стремительно, заполняя ложным вакуумом все большее пространство». Только подобное «инфляционное» расширение, существенно более скоростное в сравнении с известными из классических концепций расширяющейся вселенной характеристиками, «должно соответствовать Большому взрыву!» (Вайскопф, с. 37).

Кстати, в силу тех же самых определенных мною оснований, что относились к классическому большому взрыву при t=0, и здесь в принципе отсутствует необходимость в привлечении - не говоря уже о чем-то божественном - внешней причины начального истинного вакуума. Тем более нет необходимости в поиске любого рода внешней причины, вызывающей многообразные последовательные переходы от истинного вакуума к ложному, далее к «инфляционному расширению», и, наконец, к более привычному медленному расширению, способному уже образовывать фотоны и различные иные материальные частицы. В конце концов, все эти переходы следует понимать предметом естественных физических законов. Хокинг (1988) приходит к заключению, что это все невозможно понимать проблемой сотворения, поскольку на данной стадии сильное различие между пространством и временем превращается в слабое, что и предопределяет понятие начального сингулярного момента времени.

В работе 1986 года Лавлл упоминает обновленную модель большого взрыва, характеризуемую сопровождающим расширение начальным состоянием квантового вакуума. На деле он говорит следующее: Если у нас существует возможность обозначить вакуумное состояние как состояние «ничто», то данная модель предоставляет научное подтверждение Августиновской теории сотворения из ничего. Однако в произошедшей по результатам его выступления по данной работе дискуссии на конгрессе в Локарно, я предложил краткую версию некоторых опровергающих его рассуждение моих возражений: Почему, я задал ему вопрос, переход от вакуумного состояния к расширению должен требовать какой-либо внешней причины, не говоря уже о божественном вмешательстве? Я был восхищен тем, что в своем ответе Лавлл полностью признал мою правоту (Лавлл, 1986, с. 109).

Позвольте мне тогда завершить моим несогласием с Айшемовским приукрашиванием взглядов Хартла и Хокинга на квантовую космологию. Айшем (1988, Разд. 5.1 и 5.2, с. 398-401) рассматривает пространство-время на положении отличающегося от его представляемого классической общей относительностью доквантового канонического аналога в основном потому, что «классическое решение уравнений Эйнштейна… само собой сингулярно и неопределенно» (с. 398). Здесь же он и объясняет мотивы выбора альтернативного пространства-времени: «Обладай бы такая [классическая] процедура работоспособностью, она бы описала сотворение вселенной из начальной 'точки'. Однако интерес для нас представляет сотворение именно из «ничего», предполагающее … пространство-время … что в точности ограничено простым трехмерным пространством» (с. 398). Это сопровождается фигурой, представляющей последнее пузырем, оболочка которого поддерживает простое трехмерное пространство, прямо являющееся единственной границей пространства-времени.

Как тогда Айшем намерен управиться с происхождением пространственно-временного пузыря «из ничего»? Казалось бы, он достигает этого всего лишь силой слова (с. 401, пункт (ii)):

Изначально пространство, из которого и «выделилась» вселенная может быть представлена той частью границы четырехмерного пространства, которая не является частью (последующей) трехмерной поверхности (границы). Оно и оказывается приводящим к точному математическому определению концепта «ничто» пустым множеством (с. 401, пункт (ii))

Тогда Айшем уточняет (с. 401, пункт (iv)): «Таково и есть сотворение из ничего».

Однако отметим, что, как утверждает сам Айшем, пузырь пространства-времени представляет собой нечто, «граница которого это всего лишь обычное трехмерное пространство», то есть поверхность пузыря. Что тогда следует понимать «начальным» по времени для пустого множества, образуемого согласно следующего условного определения: «Начальное» пространство есть та доля пространственно-временной границы, если таковая вообще существует, что определенно исключается из налагаемой не более чем пространством-временем границы? Соответственно, рассматриваемое пустое множество оказывается словесно выставляемым за «начальное» посредством элементарного определительного назначения.

Но позвольте нам предположить, просто в качестве допущения, что в качестве имеющего место пустого множества существует квалифицируемое в качестве «ничто» начальное состояние. В предполагаемом случае описываемого Айшемом пузыря вселенной фактически можно признать, что оно происходит из ничего. Но оно достаточно далеко отстоит и от происходящего из ничего, поскольку подразумеваемое здесь сотворение достаточно сложно показать определяемым внешней причиной! Все же Айшем настаивает на утверждении (с. 401): «Сотворение из ничего в точности таково», хотя я и знаю от него (в порядке частной беседы), что он не настаивает на поддержке подобного рода божественного сотворения из ничего. Равно же можно только сожалеть об утверждении Барроу и Типлера (1986, p. 440), что «Очевидно, что подлинному 'сотворению из ничего' следует иметь вид самопроизвольного образования всего - пространства-времени, квантовомеханического вакуума, материи - в некоторый прошлый момент времени». Принимая такое вводящее в заблуждение употребление понятия «сотворение», Барроу и Типлер присваивают себе право утверждать, что если модель нашего Случая (ii) верна, «мы бы в действительности располагали сотворением из ничего» (с. 442).

Казалось бы, весьма похоже на то, что Айшем различает низвержение Творца именно к состоянию психологически мотивированного:

возможно рассмотрение … устранения конической сингулярности в [доквантовой] картине конвенционального Большого Взрыва … Несомненно то, что говоря психологически, существование подобной начальной сингулярной точки обнаруживает тяготение к формированию идеи Творца как определяющего демонстрацию всего распространения. Кажется, что новые теории несколько аккуратнее заполняют подобный пробел. (с. 404-405)

Мне следует приветствовать проповедуемый Айшемом отказ от философского или теологического захвата или смешения научных результатов, видный по его утверждению: (с. 378): «речь идет о прискорбной, хотя и актуальной тенденции неверного определения и неверного же использования научных результатов в распространении само собой не являющегося научным мировоззрения». Увы, невзирая на свое общепризнанное противоположное намерение (обнаруживаемое в частных разговорах), восхваление Айшемом пространства-времени Хартла и Хокинга как обладающего свойством «образования из ничего» превосходно ощущается как показательное. В конце концов, если можно так сказать, понятие сотворения времени из ничего ни к чему хорошему не приведет.

Если бы Ганс Рейхенбах был с нами сегодня, он, я убежден, разделил бы мою точку зрения, что креационистская интерпретация современной физической космологии предлагает псевдо-объяснения, а не философское развитие космологических представлений.

Литература

Arp, HC, Burbidge, G., Hoyle, F., Narlikar, J., and Wickramasinghe, NC: 1990, 'The Extra-Galactic Universe: An Alternative View,' Nature 346 , 807-812.
Barrow, JD and Tipler, FJ: 1986, The Anthropic Cosmological Principle , Oxford University Press, New York.
Bondi, H.: 1961, Cosmology , 2nd ed., Cambridge University Press, New York.
Bonnor, W.: 1964, The Mystery of the Expanding Universe , Macmillan, New York.
Davies, PCW: 1984, Superforce , Simon and Schuster, New York.
Descartes, R.: 1967, Meditation III , in: ES Haldane and GR Ross (eds.), Philosophical Work by Descartes , Vol. 1, Cambridge University Press, New York.
Grunbaum, A.: 1967, 'The Anisotropy of Time,' in: T. Gold (ed.), The Nature of Time , Cornell University Press, Ithaca, New York.
Grunbaum, A.: 1973, Philosophical Problems of Space and Time , 2nd ed., Reidel: Dordrecht and Boston.
Grunbaum, A.: 1989, 'The Pseudo-Problem of Creation in Physical Cosmology,' Philosophy of Science 56 , 373-394. Reprinted in Leslie (J.), (ed.), Physical Cosmology and Philosophy , Macmillan, New York, 1990, pp. 92-112. A German translation appeared in Bohnen, A. and Musgrave, A. (eds.), Wege der Vernunft , JCB Mohr, Tubingen, 1991, pp. 161-191.
Grunbaum, A.: 1990, 'Pseudo-Creation of the Big Bang,' Nature 344 , 821-822.
Hartle, JB and Hawking, SW: 1983, 'Wave Function of the Universe,' Physical Review D28 , 2960-2975.
Hawking, SW: 1987, 'Quantum Cosmology,' in: SW Hawking and W. Israel (eds.), Three Hundred Years of Gravitation , pp. 631-651, Cambridge University Press, Cambridge.
Hawking, SW: 1988, A Brief History of Time: From the Big Bang to Black Holes , Bantum Books, New York.
Isham, CJ: 1988, 'Creation of the Universe as a Quantum Process,' in RJ Russell et al . (eds.), Physics, Philosophy, and Theology: A Common Quest for Understanding , Vatican Observatory, Rome.
Jaki, S.: 1980, Cosmos and Creator , Scottish Academic Press, Edinburgh.
Levy-Leblond, JM.: 1989, 'The Unbegun Big Bang,' Nature 342 , 23.
Lovell, ACB: 1961, The Individual and the Universe , New American Library (Mentor Book MD330), New York.
Lovell, ACB: 1986, 'Reason and Faith in Cosmology.' Italian translation: 'Ragione e Fede in Cosmologia,' Nuova Civilta Delle Macchine 4 , Nos. 3/4 (15/16), 101-108.
Maddox, J.: 1989, 'Down with the Big Bang,' Nature 340 , 425.
Misner, CW: 1969, 'Absolute Zero of Time,' Physical Review 186 , 1328-1333.
Narlikar, J.: 1977, The Structure of the Universe , Oxford University Press, Oxford.
Narlikar, J.: 1991, 'What if the Big Bang Didn't Happen?', New Scientist , 2 March, pp. 48-51.
Peratt, AL: 1990, 'Not With a Bang,' The Sciences Jan./Feb., pp. 24-32.
Reichenbach, H.: 1956, The Direction of Time , University of California Press, Berkeley.
Tipler, FJ: 1987, 'Achieved Spacetime Infinity,' Nature 325 , 201-202.
Torretti, R.: 1979, 'Mathematical Theories and Philosophical Insights in Cosmology,' in: H. Nelkowski, et al . (eds.), Einstein Symposium Berlin , pp. 320-335, Springer, New York.
Torretti, R.: 1983, Relativity and Geometry , Pergamon Press, New York.
Torretti, R.: 1984, 'Kosmologie als Zweig der Physik,' in B. Kanitscheider (ed.), Modern Naturphilosophie , pp. 183-201, Konigshausen and Neumann, Wurzburg.
Vilenkin, A.: 1982, 'Creation of Universes from Nothing,' Physics Letters , 117B , 25-28.
Vilenkin, A.: 1983, 'Birth of Inflationary Universes,' Physical Review D27 , 2848-2855.
Weisskopf, V.: 1989, 'The Origin of the Universe,' Bulletin of the American Academy of Arts and Sciences 42 , 22-39. Reprinted in The New York Review of Books 36 , No. 2, 10-14.
Wilford, NW: 1990, 'The Big Bang Survives an Onslaught of New Cosmology,' The New York Times , Jan. 21, Section E, 5.