Огл. 1. Использование свидетельства в дополнение свидетельства

Я намерен описать и обсудить некоторые спланированные и поставленные мной с целью проверки и развития уже рассмотренного общего решения эксперименты. Это не говорит о том, что другие подходы либо исключены, либо их не следует искать. Биологическая активность часто выражается различным образом посредством действия множества механизмов, и формы мышления не составляют исключения. Любой анонсированный или предполагаемый экспериментальный подход обязан строиться на основе рассмотрения возможных различающихся представлений о затрагиваемых им проблемах. Также не исключено проявление и того, что некая существующая психологическая проблема мышления просто не позволяет ее обойти, при этом столь тяжело поддаваясь экспериментальному изучению, во всяком случае, на сегодняшний день.

Потому и обнаруживается, что экспериментальные методы, как они сами собой понимаются, ведут к нарастанию некоторых трудностей, сейчас иначе неразрешимых, кроме как посредством «взгляда со стороны». Я рискну предположить, что это не должно нас смущать, но в отношении подобного предмета следует придерживаться обязательной откровенности. Все, что здесь требуется, это то, чтобы подобные эксперименты, основанные на попытке трактовать мышление в качестве относительно высокоуровневого вида способности, обнаруживали возможность определения и оформления ряда важных вопросов и, как минимум, продвижения в нескольких определяющих ответы на них направлениях.

Все поставленные эксперименты отличает ряд основных особенностей. Подобного рода общая картина прекрасно знакома каждому по его повседневному опыту. Например, мы встречаем кого-либо, и после не видим его некоторое время. Встречая его на следующий раз, мы обнаруживаем, что его облик, или его манера меняются. И однажды мы задумываемся о том, что же в течение данного промежутка времени послужило причиной таких изменений. Или же мы заказываем книгу, начинаем ее читать, и обнаруживаем страницу с полиграфическим браком. Тогда для заполнения пропуска мы используем информацию, как имеющуюся перед пропуском, так и имеющуюся после. Человек отслеживает цель, это может быть подводная лодка либо самолет. Он ее фиксирует, затем теряет, снова фиксирует. Ему следует использовать его знания о цели на момент ее потери, и что ему известно сейчас при ее повторном обнаружении, чтобы подумать или «построить» то, что, вероятно, могло произойти за время ее исчезновения.

Во всех экспериментах я будут рассматривать случаи, частью происходящие с простыми, а частью с подобного рода сложными вещами. Предоставляется одна информация, далее предоставляется еще информация, и одну информацию от другой отделяет пропуск. Пропуск следует заполнить в соответствии с теми свидетельствами, что присутствуют в предоставленной неполной информации. В других случаях информация предоставляется, доносится и раскрывается посредством нескольких шагов, и затем обрывается на стадии ее очевидной незавершенности. Предоставленное свидетельство требует его последующего развития вплоть до достижения того, что может пониматься в качестве конечной позиции. Или нам могут быть даны все относящиеся к данной ситуации позиции наличия, но с ними что-то еще предстоит сделать. Они, например, могут быть посредством ряда шагов включены в специфическое отношение, таким образом, чтобы удовлетворять заданному еще на момент их представления требованию.

Здесь имеет место три вида процессов заполнения пропуска, и всякое мышление позволяет иллюстрировать один из них и более. В первом пропуск заполняется посредством интерполяции, во втором экстраполяции, и в третьем требуется, чтобы имеющееся свидетельство рассматривалось бы посредством специальной, часто необычной точки зрения, когда для достижения желаемого результата могут потребоваться и рекомпозиция, и реинтерпретация.

Во всех такого рода типических случаях более или менее контролируемого заполнения пропуска эксперимент требует, чтобы изначально пустые интервалы заполнялись бы посредством последовательности шагов, что выражались бы или артикулировались, а не просто оказывались воображенными либо экспериментатором, либо испытуемым. Несомненно, могут быть представлены основания, позволяющие видеть нечто искусственное в требовании того, что пропуски в свидетельстве нуждаются в заполнении посредством последовательности взаимосвязанных и выраженных шагов. Когда в повседневной жизни появляется информация, требующая ее завершения или расширения, может оказаться так, что во многих случаях, вероятно, даже в большинстве, это завершение или расширение достигается, можно сказать, «приведением всего к одному». Возможно даже и то, что выбираемая последовательность шагов будет вести к ненадлежащей завершающей позиции, что чаще случается с выстраиваемой посредством завершающей позиции последовательностью шагов, нежели с пошаговым способом образуемой завершающей позицией. Или, если понимать это в определенном смысле, требование по артикуляции и выражению шагов, обращающих эксперименты в «искусственные», нуждается в осторожном, и, прежде всего, критическом рассмотрении. Если я просто на мгновение допущу, что оно окажется свойственным иллюстрируемым и обсуждаемым методам требованием, то такого просто нельзя будет избежать.

Огл. 2. Замкнутые системы

Происходящее в пределах замкнутых систем мышление не является ни наиболее общей, не, ни в одном из смыслов подобного понятия, «простейшей» формой мышления. Тем не менее, оно более всего уместно для проведения дискуссии о предмете результатов адресованных ему экспериментальных подходов, поскольку представляет собой более пригодную для контролируемого исследования форму мышления. В рамках поставленной перед нами задачи замкнутая система определяется как одно возможное ограниченное число единиц, или позиций наличия, или членов, или таких свойств членов, что допускают их использование в качестве изначально известных и не меняющихся в условиях совершения мышления. Тем не менее, единицы, позиции наличия или члены способны располагаться в соответствии с различными порядками или отношениями, и, кроме того, свойства индивидуальных составляющих, от первой и до последней, обладают стабильностью, когда другие свойства констуитивных порядков или множеств допускают, в психологическом смысле, их развитие в процессе мышления. Вероятно, одним способом фиксации этого служит понимание, что все используемые позиции наличия теоретически определяются перед их непосредственно использованием в любом отдельном примере. Мы обнаружим, что это не относится к случаю насыщенного научного мышления, обыденных и социализированных форм мышления, художественного мышления или вида мышления, где одно лишь выражение можно уподобить в высшей степени умелому использованию мышечной силы.

Лучшими примерами замкнутых систем служат числовые, геометрические или формально логические. Тем не менее, в замкнутых системах могут использоваться любые формирующиеся в условиях появления возможности их использования констуитивы, где каждый из них получает однозначное определение и поддерживается далее в неизменном состоянии. Однако может показаться, что в пределах такого рода закрытых либо открытых систем может отсутствовать мышление, за исключением наличествующих констуитивов, опять-таки уже определенных, трактуемых в соответствии с определенного рода «правилами». Но лучше до получения некоторых экспериментальных заключений оставить дискуссию о том, имеет ли подобное место и какой оно выражает смысл.

Огл. 3. Простые числовые системы

Первый пример, к рассмотрению которого я обращусь, это тот простой, где содержащаяся информация представлена как

1 17,

что вдобавок сопровождается комментарием экспериментатора «берем 1 в качестве первого и 17 в качестве последнего числа и любым образом заполняем пропуск между ними тем, что здесь требуется показать».

И здесь всегда находятся несколько человек, трактующих любую разновидность предъявленной им пропущенной позиции как возможность поупражняться в «полете фантазии». Они будут подставлять в пустой интервал образы слов, предложений и другого рода предпочтительной символики, безотносительно характера содержащихся в представленной информации данных. Пока я намерен игнорировать данную часть людей и рассматривать только огромное большинство воспринимающих заданное в данном примере свидетельством того, что они имеют дело именно с числовыми последовательностями.

(а) Предел диапазона интерполяции

Очевидно, что возможно огромное число способов перехода по числовой последовательности от 1 до 17. Но мы непременно обнаруживаем, что многообразие способов заполнения пропущенного места оказывается достаточно близким многообразию теоретически предполагаемых способов его заполнения. В данном примере, если, как минимум, испытуемые случайно отбирались в Великобритании или Америке, серьезного рассмотрения заслуживают всего четыре способа. В порядке их более частой встречаемости они оказываются следующими:

Из них, как показывают результаты, если округлять до ближайшего целого, каждому ответу в (d) соответствуют два в (c), 5 в (b) и 6 в (a). Ни данная, ни какая другая позже получаемая картина частоты выпадения не может быть принята в качестве безусловно окончательной. Но представляется достаточно мало вероятным, что больший охват, пока мы имеем дело с отличающимся аналогичным уровнем образования контингентом, сможет показать другие радикальные различия или распределения, и совершенно очевидно, что он будет обнаруживать те же самые общие принципы.

(б) Определение числа и порядка шагов

Когда неполнота свидетельства восполняется посредством заключающейся в совершении дополнительных шагов интерполяции, если существует смысл, в соответствии с которым число шагов позволяет его рассматривать и определять, это всегда приводит к постановке вопроса о порядке совершения такого рода шагов. В том простом и элементарном рассматриваемом сейчас примере различие между определением номера шага и порядка шага не так строги, и не столь существенны. Но они проявляются даже на подобном уровне, и если мы обращаемся к образцам, предлагающим большие диапазоны возможных шагов, и. в особенности, до конца не раскрытые конечные позиции, мы обнаруживаем, что определяющие число и порядок шагов способы оказываются более интересными и значимыми.

Для перехода от 1 к 17 число шагов в подавляющем большинстве случаев устанавливается в зависимости от характера первого шага. Один из всегда задаваемых в подобного рода экспериментальных исследованиях мышления вопросов формулируется как «сколько (или какого рода) было предоставлено информации, если наличествующий пропуск позволил полное, или практически полное единообразное заполнение?» Эксперимент показал, что если добавляется еще одна свидетельствующая позиция, то число переходов от 1 до 17, чтобы там ни было, заполняется полностью. Потому и представляется, что если пропуск в свидетельстве заполняется посредством интерполяции, и отличие каждого последующего шага от предшествующего определяет только одно измерение, то минимум необходимой для единообразного заполнения информации будет состоять в трех вещах: начальное данное, завершающее данное и первый шаг от одного к следующему, или, в некоторых случаях, самый последний шаг. При этом всегда найдутся несколько человек, которым потребуется сделать больше одного шага, но в случае простого одномерного направленного изменения их число весьма незначительно.

Но это, однако, не завершающая точка рассказа о количестве шагов. Даже в таком, сходным с данным, элементарном случае, всегда обнаруживается сколько-то тех кто, можно сказать, «нарушает правило шагов» при их выполнении. Например, они будут ставить

Характеризующее последовательность правило может быть удалено или нарушено, и следующий ему человек может утратить понимание смысла своего действия. Если он обращает внимание на то, что замена им в закрытой системе одного правила или регулярности на другое всегда оказывается несколько неудачна, то так или иначе и последовательность оказывается ошибочной. Довольно часто он предпочитает «поправлять» свою попытку, и если совершает несколько нужных шагов, то трактует их как менее значимые, нежели относимые к безусловно строгой последовательности.

Однако предметы ошибок и исправления ошибок в мышлении столь любопытны, что их лучше бы отложить до того, пока мы не получим доступ к большему числу иллюстраций.

Фиксация порядка шагов никогда не равнозначна фиксации их числа, и даже в простейших случаях необходимо предоставить больший объем свидетельств или информации, если требуется достичь определенного единообразия. Подобным образом 1, 3 17 практически определяют число шагов, что потребуются для завершения последовательности; но они могут быть проделаны в любом порядке. Добавление в данный метод дополнительного элемента; 1, 3 13, 17, и это понятно, вынудят большинство людей домыслить пропуск со стороны любого конца; но касающееся порядка соглашение все еще значит здесь меньше, нежели значит касающееся числа.

Типичная ситуация интерполяции, ясно показывающая, как может быть завершено или практически завершено число шагов определяется при условии, что его порядок вытекает из следующего:

Размещение (a) перемещается в размещение (b) посредством ряда шагов или перемещений. Каждый шаг это перемещение только на одну точку, вдоль прямой линии в единственном направлении. От испытуемого требуется указать перемещение, посредством которого он сможет сместиться из (a) в (b), направление которого указывается посредством снабженных стрелками линий и порядкового номера шагов. Подавляющее большинство людей выполняют требуемый переход посредством восьми шагов, некоторые - десяти, но никто - за большее число шагов. Однако порядок шагов способен изменяться в той мере, в какой такое изменение возможно. Если сопоставить большое число попыток, то прояснится, что предсказания последовательности прохождения порядка шагов, высказываемые перед совершением любого подобного множества операций весьма сомнительны, и вариации последовательно совершаемых шагов довольно существенны.

Фактически мы сталкиваемся здесь с множеством видов последовательностей, где предоставляемая в понятиях конституирующих начал информация способна полностью определить число шагов, хотя отсутствует способ, посредством которого информация в выражающих представленное понятиях окажется способной вполне определять порядок шагов. Конечно, можно говорить об эмпирических пределах возможного многообразия, но они обычно широки, и их вероятностные значения требуют экспериментального определения. Другим способом определения той же самой специфики служит признание, что для подобного рода последовательности ни в каком из шагов не устанавливается никакой наследуемости, что недвусмысленно связывала бы его с некоторым другим конкретным шагом. Единственным способом придания единообразия подобному порядку оказывается отдание принимаемой для исполнения команды или инструкции.

Огл. 4. Порядок и последовательность шагов в системах простых форм

Не так трудно выделить те замкнутые системы, в пределах которых оба, как число, так и порядок используемых для заполнения пропуска шагов оказываются, причем в достаточно широких пределах, определяемыми только с помощью команды. Это иллюстрирует любой пропуск, содержащийся в информации, представленной, скажем, простой короткой линией, или комбинацией линий, или некоторой простой замкнутой фигурой с неким экстремумом или в точности таким же другим экстремумом. В отношении всех такого рода образцов существо используемых испытуемыми для заполнения пропуска шагов примечательно единообразно, если они принадлежат к одной и той же или практически той же культурной группе. Как это всегда и оказывается, используемые шаги, в их описательных особенностях, изменяются в куда меньшей степени, нежели это теоретически допустимо, и возможность любого имеющегося типа шага может быть определена экспериментально.

В частности, если мы располагаем такого рода пропуском, что представлен чуть ниже, заполненным лишь имеющимися первым и последним шагом, и если испытуемые принадлежат к большинству из проживающих у нас, то за исключением нечастых фантастических вариантов, тут следует рассматривать лишь два заполнения. Это

где первый, как показывают мои результаты, встречается в два раза чаще последнего.

Если заполнением служит простая неразрывная линия, то не появляется и проблемы числа и порядка шагов. Проблема имеет место в прочих случаях, но здесь никакой из шагов не наделен чем-либо наследуемым, упорядочивающим как требуемое число шагов, так и выбор следующего шага. Вполне возможно, что число и многообразие подобного рода требующих заполнения пропусков может оказаться бесконечно. Даже если один из них и заполняется в порядке, отождествляемом с системой, обладающей некоторого рода обычно многократно повторяющейся структурой, то буквально здесь отсутствует внутреннее свойство направленности.

Огл. 5. Интерполяция в пределах простой вербальной системы

Порядок применяемой мной основной методики проведения эксперимента заключался в информировании моих испытуемых о нескольких, восходящих к показанным уже на примере числовых систем, но наделенных возросшей сложностью случаях. В данной ситуации я говорил: «Нам предстоит заполнить пропуск слова. Посмотрите на стоящие по краям слова, и затем заполните пробел любым способом, что бы, как вы думали, здесь представлено». Было представлено нечто, расположенное в таком порядке:

A, BY, . . . . . . . . . . . . . . . HORRIBLE.
(а, при помощи, . . . . . . . . . . . . . . . отвратительный)

(а) Проблема переносимости

Мышление всегда видится некоторого рода наделенным непосредственно всеобщим характером, или вместимостью, и я уже был готов к получению результата, что сразу бы позволял установить переносимость от числовых последовательностей к последовательностям слов, по крайней мере, в подавляющем большинстве случаев.

Однако по результатам от двух до трех сотен попыток удалось обнаружить всего лишь два очевидных примера, показывавших бы прямую и полную переносимость, когда начальные буквы каждого последовательно стоящего в выбранной для заполнения последовательности слова, оказывались бы следующими в алфавитном порядке, и каждое включаемое в последовательность слово имело бы на букву больше предыдущего.

Обнаружились также и три случая, где был использован алфавитный порядок начальных букв, но последовательность приводимых слов не соотносилась с числом букв в слове; и два случая, где слова вписывались в порядке возрастания по одной букве на слово, но не располагались в алфавитном порядке.

Во всех других случаях попытки представляли собой построение осмысленных предложений, начинающихся с A и заканчивающихся HORRIBLE. Многие из них оказывались достаточно оригинальными, но не имевшими между собой ничего общего, кроме того, что они оказывались последовательностями слов, и на тот момент не требовали никаких дополнительных объяснений.

(б) Единообразие шагов интерполяции

После этого разумно было предпринять попытку определения, сколько содержащихся в информации позиций, имеющих формат допустимых элементов подобной последовательности слов, обеспечивали бы единообразие процедуры по отношению связанных не навязываемых операций. Поэтому я произносил: «Я предоставлю вам другого рода информацию» и показывал A, BY, COW, HORRIBLE. Все семь испытуемых уже обращались к представленной последовательности слов, где каждый следующий элемент обладал и следующим же в алфавитном порядке началом, и оказывался на букву больше предшественника. Здесь уже обнаружился некоторый рост числа выделявших теперь пошаговое двойное увеличение, и несколько более отмечалось возрастание числа испытуемых, строивших последовательность в соответствии с одним, но не с двумя видами регулярности существенно важных признаков. Огромное же большинство продолжало свои попытки построения осмысленного предложения. Переход к третьей стадии предоставления информации или свидетельств означал существенное отличие, поскольку здесь скорее имела место в большей мере единообразная, чем различающаяся процедура. Четвертый шаг привел к выравниванию практически всех испытуемых. Он обусловил появление такого достаточного объема свидетельств, в формате некоего наличия, или «полновесных образцов» наличия, необходимо обуславливающих преобладание единообразия в заполняемости, что отчасти могла оказаться функцией числа совместно претерпеваемых системой направлений или соразмерностей изменения. Также казалось вероятным, что любое вносимое изменение направления или соразмерности требует и более чем пропорционального увеличения показывающих информацию позиций. Возможно, не было нужды в указании на то, что любая адресованная тому или иному испытуемому в качестве доступных ему для использования слов последовательность фиксировалась бы как в определенной мере «открытая». Например, два случая, в которых определенные последовательности оказываются «успешно» заполнены меньшим объемом информации, это: (а) A, BY, CAR, DIVE, EAGER, FRIGHT, GASKETS, HORRIBLE и (б) A, BY, CAN, DOOR, EVERY, FLOODS, GUNNERS, HORRIBLE. (а) и (б) представляют собой единообразные, как то и требуется, последовательности первых букв, как и относительной длины слов, как и общего числа включенных в такие системы слов. Но они полностью отличаются в части подбора слов, за исключением тех слов, что уже находились и в изначально сообщаемой информации. Присущая всем подобного рода системам достаточная свобода выбора требуемых предметов, совсем иных, нежели те, чем располагало исходное сообщение, вполне совместима и со строгим определением правил построения отношений подобного наличия. Если это так, то можно представить, сколько же нужно усилий мышления, отчего и как оно столько работает, дабы обеспечить переносимость. Отчего и почему предметы претерпевают изменения, и отчего и почему процедуру отличают данные правила?

(в) Предполагающее интеллектуальность допущение

Это случилось на той стадии исследования, когда я испытал изумление, возможна ли прямая связь между употреблением минимальной (обладающей форматом количества позиций) информации для создания такого рода последовательного размещения, что достаточно близко идентично тому, которого, в конце концов, и достигает каждый нормальный индивид при поступлении большего объема информации, и высоким уровнем интеллекта. Мне определенно показалось, что среди хорошо знакомых мне испытуемых, или среди тех, относительно которых мне известны достаточно объективные данные, те, что показывали более содержательный результат при наименьшем количестве информации, оказывались, в конце концов, и теми, кого понимали более интеллектуальными. Выделение подобной связи не составляло, конечно же, основную задачу данных исследований, но интригующий характер подобной возможности и оказался причиной ее запоминания.

Огл. 6. Свод основных рассмотренных положений

Общие «положения», полученные посредством подобного рода ограниченного экспериментального исследования интерполяции в замкнутых системах, допускают их следующее упорядочение. Все они допускают обращение с ними как нечто большим, нежели «положения», все без исключения составляя собой предмет последующего критического обсуждения.

1. Число способов, посредством которых пропуски в замкнутых системах, будь то числовых, построенных из форм или словесных заполняются в некоей достаточно однородной социальной группе, оказывается существенно меньшим числа теоретически допустимых здесь способов заполнения. Вероятные заполнения невозможно вычислить на основе возможных заполнений, но можно лишь выделить экспериментально.

2. Определенная манера заполнения пропусков усваивается как принципиально зависимая от количества (представляющего собой число позиций наличия или позиций наличия групп) предоставляемой испытуемому информации, или же им конструируется. Существует нижний предел количества информации, когда никому не удается заполнить пропуск теми же способами, что и другие, и такой максимальный объем информации, когда не бывает нормально реагирующего нормального человека, могущего ошибиться в заполнении пропуска посредством того же, что употребляется и другими, метода.

3. Когда пропуск заполняется посредством интерполяции при использовании последовательности операций, объем информации, необходимый для обеспечения единообразия процедуры быстро увеличивается с увеличением числа направлений, или соизмерений, в которых рассматриваемая система одновременно претерпевает изменения.

4. Возможно объективное определение единообразия в числе шагов, или в порядке шагов, или и в том, и в другом. Единообразие в числе более доступно определению, чем единообразие в порядке. Имеет место множество случаев, в которых единственным способом закрепления единообразия в числе, в порядке, или в их обоих оказывается команда или инструкция. Могут ли и в какой именно мере данные случаи сводиться к операциям мышления, требует дальнейшего обсуждения.

5. Нормально для раз избранного способа интерполяции каждый шаг увеличивает возможность некоторого специфического следующего шага, и в и вне некоторой позиции близ точки завершения все шаги полностью определяются в отношении обладания ими теми свойствами, что могут расцениваться в качестве предопределенных с системных позиций. Везде, также, как то имеет место в почти каждой вербальной последовательности, позиции наличия обладают и другими свойствами, в отношении которых мыслящий располагает полной свободой, и система остается относительно или полностью открытой.

6. Возможно предположение о том, что интеллект может быть связан с количеством необходимой для операции заполнения пропуска информации (позиций наличия), что в основном однородна для охватывающей испытуемого культурной группы. Наибольший уровень интеллекта обнаруживается у тех, кто, при наименьшем объеме информации (позиций наличия) создает то, для чего другим необходимо больше информации.

7. Вполне можно допустить, что использование данной аргументации с таким далеким расчетом, как имеет место здесь, сразу же следует защищать и от возможной критики. Состояние полной определенности может быть обретено только в том случае, если в направлении возрастания вероятности последующих шагов или фазы неопределенности, в которой перемещение обращается в выполненное, число последующих обоснованно совершаемых шагов рассматривается как возросшее. Последнее довольно вероятно и имеет место во всякой одновременно меняющейся в нескольких соизмерениях системе. Раньше или позже, в такой мере, в которой он способен действовать в пределах закрытой системы, мыслящий достигает этапа, на котором он получает право утверждать, что достиг определенности.

© 1958, F.C. Bartlett

перевод - А.Шухов, 06.2011 г.