Фактичность социальная: Собственно и лежащая в основе данной модели парадигма и предопределяет для социального факта его уже метапорядковую, вполне определенно не сингулярную, но именно обращающуюся упорядочивающим построением объемлемых им сингулярностей производную элементаристскую специфику. В точном же понимании социальная фактичность представляет собой именно порядок координации между пространством социального действия (функционалом) и темпоральным масштабом подобного действия (процессом). Обозначенный нами именем «фактичность социальная» представляющий собой именно некую форму мета-организации порядок именно и позволяет отвлечение некоторой образуемой социальными элементами координации от привязки к самим началам подобной координации как к нечто «безусловной установке», обуславливая именно образование специфической «не укорененной» значимости, – обособляемой характеристики, иначе – социального изменения. В таком случае, если позволить себе некоторое упрощение собственно предмета социального факта, то он и будет предполагать его понимание особой формой координации следующих двух элементов: одного – «сообщенного времени», и другого – «полностью замещенного действия». Именно в факте данные элементы и находят такое их координирующее воплощение, когда они как бы целиком и завершаются в соответствии с отличающей их телеологией. В онтологической интерпретации социальная фактичность и позволяет, в частности, то ее истолкование, в силу которого она и определяется как такого рода условие координации элементов, когда они и замыкаются на общее условие «взаимно разделяемой специфики», позволяющее в одном «развертывании» отразить некую специфику посредством функционала, когда в другом – уже посредством процесса. Социальный факт и следует понимать таким условием конечной и, соответственно, дискретной интеграции социального пространства, когда именно «мозаика фактов» и обращается источником обретения социальной действительностью специфики пространства дискретных изменений. Фактичность, указывая на то, какой именно «социальный период» открывает перед неким действием собственно возможность «вплетения в ткань» социального развития, этим и предопределяет непосредственно возможность реализации уже диверсифицированной системы видов социальной координации. Социальную фактичность именно и отличает способность представлять собой некое средство, обеспечивающее выделение превалирующего по отношению к объему казуальности в целом основного исторического содержания, или, иначе, - основного массива характеристичности.
(Тип определения: предметное)
Если некое условно «сугубо эмпирическое» описание социальной действительности представляет собой не более чем произвольный, не распределенный по форматным стратам набор отображающих социальную реальность свидетельств, то доминирующей частью содержания подобного набора именно и оказываются социальные факты. Однако и столь характерная социальному факту черта, как отторжение им какой бы то ни было сингулярности, все же вынуждает его понимание в известной мере условным порядковым социальным образованием. Подобная особенность и находит свое отражение в том, что, с одной стороны, задача фиксации фактов достаточно проста и для любой отстраненной реконструкции – априорной или апостериорной, но и, с другой, тот же поиск, если проводить его уже в порядке идентификации настоящего, будет характеризовать уже достаточная степень сложности. Поэтому нам лучше задать не вопрос, что же именно тождественно нормативному условию «социальный факт», но лучше предпринять попытку отождествления факта именно в качестве оптимальной обеспечивающей разделение «социального пространства» страты. Именно в данном отношении факт и следует понимать предельно эффективным инструментом любой возможной исторической констатации: выигранное сражение, подъем в экономике, рыночная активность, приход к власти новой партии и т.п. Даже если оставить в стороне непосредственно характерную акту констатации специфику реализации наиболее емкой структуры фиксации данных, в фактах, в дополнение, одного рода изменчивость (историческая упорядоченность) не существует вне сопряжения с альтернативной формой порядкового начала. Поэтому к роду фактов и следует относить любые условно-условные и условно-безусловные социальные изменения: развитие, окончившееся в соответствии с данным ожиданием, преобразование, шедшее в условиях определенных сложностей, решение, достигнутое в результате определенного компромисса. (Тип определения: область смыслов)
Предмет социальной фактичности явно позволяет его отождествление еще и в качестве источника такой дистрибуции социальной действительности, как «фактическая основа». Посредством разбиения некоей отличающей социальное существование континуальности на ячейки отдельных фактов и появляется возможность отслеживания воздействия функции консервации неких исчезающих отношений, впоследствии воссоздаваемых с целью восполнения исчезнувшей структуры. Именно «фактическая основа» и позволяет выделение формата своего рода «чистых возможностей», что и допускают в отношении самое себя осуществление различных, как упрощающих, так и усложняющих операций реструктуризации. Факт на положении норматива «связывания» предоставляет уникальную возможность «замыкания» функционала на определенное присутствие социально выраженного времени, и именно лишь определенные факты обеспечивают возможность достижения развитием момента его «завершения», тем самым позволяя функционалу сменить принадлежность одному порядку координации и обратиться субъектом упорядочения уже следующего наложения. Именно благодаря создаваемым фактической формой координации условиям дистрибуции социального пространства и появляется возможность разделения подобного пространства на структуры начала и окончания, совершения и преобразования. Способность социальных фактов отображать собой специфические «условия отсчета» и позволяет определить возможности группирования присущих им смыслов: так, одна из групп смысловой идентичности факта объединит те из них, что обеспечивают перенос некоей функциональности в новую отправную позицию, когда другая свяжет факты, отражающие специфику укоренения некоторой функциональности в данном порядке общественных отношений. (Тип определения: смысловая группировка)
Если позволить себе такое «насилие» над социальным пространством, как устранение в нем фактического порядка членения, то одна лишь подобная чрезмерная нормализация исключит непосредственно возможность его представления нечто адаптируемой системой, той, что в каждой ее конкретной реализации именно и развивает частные порядки воспроизводства отличающих ее универсальных порядков. В таком случае социальный факт, наряду с отличающей его спецификой именно определенного порядка организации следует понимать и началом, позволяющим образование некоторой связывающей подобную дискретность повторной (реплицируемой) интеграции. Социальную действительность и следует понимать именно такого плана «разверткой», что никоим образом не предполагает ее представление в качестве именно неупорядоченного смешения процессов и функционалов, поскольку те же функционалы задают ей не более чем начальные условия некоей исполнительности, для перехода которой в исполнение необходима затрата определенного времени, то есть прохождение процесса. Все, способное представлять собой действительное в качестве «проявления социальной природы» так или иначе, но следует понимать именно возможностью формирования связей, строящихся именно в порядке нормирования посредством наложения структурного условия социального факта. Отсюда и непосредственно возможность социального факта следует относить к формам неизбежно налагающейся на все, выделяемое на положении множества сингулярного содержания специфики уже нечто «метасингулярного нормирования», упорядочивающего сингулярность как нечто именно подлежащее комбинированию. (Тип определения: областью возможного)
Именно такая особенность социального факта, как его реальное предназначение для построения вторичной сети частно-делительного представления социального развития и вознаграждает его такой способностью, как создание предельно «емкой» картины социальной действительности. Любопытно то, что историография столь настойчиво и целенаправленно склонна эксплуатировать подобную особенность факта, что и обращается чуть ли не источником гипертрофии картины социальной действительности, видимой в качестве допускающей лишь фактическое наполнение. К формам именно подобного рода интерпретации и следует относить всевозможные теории упадка, быстрого развития, переломных моментов, политической активности и даже в целом комплекс разнообразных специальных исторических описаний, ориентированных на выделение специфичной домысливаемой «глубины» содержания. Каждый раз, когда традиционная историография свидетельствует наличие определенным образом исторически сформированных действий, средством ее своего рода «сюжетного» переустройства реального социального «препарата» преимущественно и оказывается именно «коллекционирование фактов». (Тип определения: комбинаторное)
Хотя социальную фактичность именно и следует понимать реально преобладающей, и одновременно, принадлежащей уже мета-уровню формой социального упорядочения, тем не менее, она никоим образом не обращается именно единственным нормативным основанием для построения подобных структур. В отношении дискретного конечного факта выстраивающиеся по независимому «третьему основанию» связи «развернутых времен», и, потому и искажающие характеристические черты любого развития в части характеристики последовательности, образуют ЧУЖОЙ фактичности класс значений. Сложные системы социального развития, так же как и подчиненные им структуры, обязанные своим существованием реализовавшимся в историческом развитии особенным условиям – НИКАКОЙ фактам класс значений. И только члены группы полных исторических ограниченных форм координации будут наполнять уже СВОЙ факту класс значений. (Тип определения: экстенсионалом)
