Общая теория событий

Так или иначе, но событию определенно не дано не следовать некоей телеологии. «Наиболее универсальный» для любого события характер телеологии - роль инициатора изменения, пусть таковым дано предстать и изменению содержания вовлеченных в событие сторон, или, скажем, «связей вовлечения» чего-либо в развитие события. Причем этот принцип равно неизменен и в свете любых природы или места совершения события - справедлив и для событий в мире разума, и в отношении бесчувственных атомов. И для атома момент совершения события - причина потери или обретения, как и источник образования следующих связей или выхода из устраняемых порядков. Но, в таком случае, чему именно дано переместиться в фокус внимания той «общей теории» события, что, составляя собой не более чем «концепцию формата» смогла бы обнаружить равную справедливость для форм и физической природы и для продуктов разума?

Подобной постановке вопроса и дано определить замысел предлагаемого ниже анализа - идею построения теории, достаточной для охвата всего объема характеристик «формата и порядка», вполне пригодных для такого обобщения условий и обстоятельств любого события, что позволит и представление его полной картины то и вне всякой связи с природой «пространства события».

Огл.  Формы и порядки наиболее общего плана

Для событий не исключено уподобление коммерции - фундаментальный формат события это отождествление хода события или как экспорта или как импорта. И хотя событие как «не более чем» его формат это вряд ли коммерческая сделка в присущей ей многозначности, но событие равно и нечто вполне определенный, «такой и никакой иной» порядок усвоения. Иначе - событию либо дано «исходить из себя» дабы привнести нечто вовне, либо - дано начать развитие с обращения вовне, дабы вовлечь нечто и в само собой течение события. Или - как таковым «условиям возникновения» события либо дано «создать все возможности» для передачи нечто в некий адрес, или - развитию события дано встретить и сдерживание со стороны некоего недостатка, где лишь восполнению этой «нехватки» и дано обращать потенциального участника то и как таковым «участником» события.

Насколько нам дано судить, такой незамысловатой схеме дано обнаружить и те полноту и достаточность, что вполне в состоянии определить то и нечто общие принципы концепции событийности. Согласно подобной вполне вероятной схемы, дано иметь место двум общим вариантам протекания события - или событию, для которого само становление есть захват стороннего содержания, или - событию, чему дано знать нечто внешнее и не более чем как «адресата отправки» нечто заведомо заготовленной «экспортной партии». То есть в первом случае для некоей начальной конфигурации нечто возможной «арены события» если невозможна загрузка внешнего содержания, то отсутствует и возможность инициации события, во втором - обладай нечто внешнее хотя бы чем-либо допускающим прием содержания, то и событию дано начать свое развитие. Если проще, то событие в своей специфике явления на сцене возможной инициации - это или нечто, что происходит лишь вслед заимствования извне, или, напротив, нечто, где в достатке и внутренних возможностей для действия во внешнем направлении. То есть в первом случае событию дано начать развитие лишь вслед загрузке ресурса, во втором - достаточно лишь примыкания к арене события нечто «адресата приема», чтобы подобной свободе вызвать «запуск события».

Или - помимо того, что событию дано приносить, событие особенно и тем, что обеспечивает его «запуск». Но здесь, поскольку как таковой предмет предпринятого нами анализа - телеология, определяющая развитие события, то качество инициирующей достаточности события нам следует определить как некий фундаментальный класс. Конечно, значимости события дано следовать и из того, какую существенную важность дано обнаружить сообщаемому событием эффекту, но прежде чем определять эффект, следует понять, как совершается та «мобилизация средств», что и приносит подобный эффект. А в таком случае, если и следовать в направлении, заданном нечто «вектором» интересующей нас телеологии, то в смысле нашей задачи вряд ли сколько-нибудь значима собственно «механика» воспроизводства течения события, сколько значим как таковой порядок его воспроизводства в том или ином качестве. Отсюда такое условие совершения события, как специфика «воспроизводства в качестве» (или - «в форме») будет означать задание и двух фундаментальных «классов течения» события - или воспроизводства по схеме «импорта» содержания или - как совершаемого и в порядке «чистого экспорта».

Тогда нам и подлежит исходить из следующего - строить анализ не как принимающий во внимание сложность инициации события, но - как определяющий существенным лишь одно - обнаруживает ли некое событие потребность в пополнении его совершающего тем внешнем содержанием, что и дает толчок развитию события. Если нечто «действующее начало» запускает событие лишь притом, что налицо адресат приема - это одно, если условия события «в основном созрели», существует адресат приема, но - недостает лишь «довеска» - имеет место и нечто иное.

А потому мы и определим подлежащую нашему решению задачу как одновременно анализ и той телеологии, что определяет собой одну и другую названную нами форму «хода развития» события; а отсюда и правильная последовательность такого анализа - рассмотрение класса событий, любым образом обремененных потребностью во внешнем заимствовании.

Огл.  События «по схеме заимствования»: заимствование предмета

Определим, что нашему анализу подлежит такое событие, как электрический разряд молнии, и исследуем то условие такого события, почему грозовым разрядам присуще больше отмечаться на фоне дождя? По сути, причина в том, что накопленный заряд достаточен, но и диэлектрические свойства сухой атмосферы столь существенны, чтобы помешать ему стечь на землю. Тогда и приходит на выручку качество проводимости влажной атмосферы, что обеспечивает построение как бы «линии передачи» для доставки заряда на землю. Таким образом, для события грозового разряда при сухом состоянии атмосферы вроде бы и «все готово», но оно равно требует организации и нечто «линии передачи», чему равно дано составлять и одно из условий возможности его совершения. Точно так же и блинная мука как предмет долговременного хранения входящих в его состав сухих пищевой соды и лимонной кислоты - таким частям ее состава не дано вступать в реакцию, пока они не обращаются в форму раствора. Равно и подобным ингредиентам дано создавать эффект подъема то и лишь теста из блинной муки, но - никак не как таковой муки.

Таких простых иллюстраций достаточно для признания и само собой возможности событий, чье совершение как бы «вполне подготовлено», но пока недостает чего-либо, что помогло бы этому объему условий определить и некое развитие события. Тогда, если предпринять попытку построения своего рода «теории» такой формы протекания события, то какие виды «потребностей» и дано обнаружить тем комплексам условий, что почти достаточны для инициации события, но чему недостает и нечто, способного сыграть роль порогового условия или «последнего штриха» для совершения события? Здесь нам не остается ничего иного, кроме как обращения к выдвижению неких предположений.

Положим, дано иметь место и такого рода «состоянию готовности» нечто комплекса условий, когда для инициации события ему необходимо получение лишь нечто «субстратного подкрепления». То есть - такой комплекс условий он и есть некая система или формация, способная обнаружить потребность в «до-обустройстве» материалом, веществом или нечто иным, наделенным способностью проявления неких качеств. Причем, в частности, может и не существенно, что это, но важно, что оно наделено неким качеством. Тогда расширенной постановкой подобного вопроса правомерно его дополнение и формулировкой частной проблемы, чему именно дано предполагать признание подлежащим заимствованию как нечто вещественное или условно вещественное условие? Или - что именно и дано привносить этому «вещественному», если оно способно представлять собой и нечто критически существенное дополнение тех же «практически достаточных» условий совершения события?

Но здесь мы явно лишены возможности предложения иного решения, кроме как формулировки гипотезы, чему именно дано обнаружить и достаточность для исполнения «роли вещественного». А тогда и возможно то допущение, что соответствие подобному «амплуа» и дано обнаружить таким формам, как реактив, ресурс, просто субстанция (пусть и балласт), элемент коллекции, материал для выжимки, материал для преобразования или материал для обработки. Другое дело, что здесь не помешает и указание на то, что как таковой данный перечень - результат анализа и некоего вполне определенного источника, откуда ему дано наследовать и «колорит» источника. А потому мы и позволим себе дополнение представленного перечня то и нечто «вещественным коммуникатором», скажем растворителем, что обеспечивает состояние «контакта» совершающих событие агентов. Далее, если от эмпирики перейти к «теории», то «не до конца» завершенному комплексу условий события дано обнаружить потребность или в веществе как в обладателе качеств агента, когда вещество вносится в контур события как источник активности, или - как подверженного действию, когда оно способно замкнуть на себя действие или передать действие.

Как нам дано думать, с одной стороны, здесь нет необходимости в расширении перечня такого рода вещественных примеров. С другой стороны, природе подобного рода «вещественного» примера по отношению присущей им сферы становления равно дано отличать и те же интеллектуальные продукты или духовные явления. А здесь в значении своего рода «субстрата» возможности осознания и понимания и дано предстать тем же убеждениям, идеям, формам культуры или каналам обмена. В частности, корпус связей двуязычного словаря - и есть нечто «вещественность», что любым образом предполагает вовлечение в акт перевода. Равным же образом и некоему пониманию не обойтись без наличия таких начал, как принцип или концепция, а прогнозу - то и основания в виде опыта или спекуляции. В любом случае и формам осознанности дано предполагать вовлечение или участие в развитии событий в правах все тех же «недостающих» составляющих - представлений, наделенных способностью дополнения других представлений или служащих объектом спекуляции для других представлений. Или - нашему использованию в качестве иллюстрации вещественных форм не дано означать и того, что аналогичные качества не в состоянии отличать и формы осознанности.

Огл.  События «по схеме заимствования»: запрос обустройства

Теперь нам подобает предпринять обращение к такому предмету, как «правило концентрации», справедливое для целого ряда явлений; так, в мире механики концентрация силы на меньшем участке поверхности позволяет воздействие на материал, не подверженный действию меньшей концентрации. На началах такого рода условий соразмерности основано действие гидравлического и электрического трансформатора, само собой рычага и множество иных вещей, где уровень активности позволяет обращение силой и, напротив, мощь силы ожидает воспроизводства в активности.

Или - событию для его совершения подобает заимствование и некоего внешнего содействия, но, в данном случае, не вещественного дополнения, но помощи в реорганизации или задании организации. Положим, подобную помощь в организации веществу по имени молоко и дано получить от устройства по имени центрифуга, а оснащенной листочками системе по имени электроскоп - от статического электричества. Как вещественное содержание в целом молоко одинаково до и после центрифугирования, как организационная форма - после центрифугирования оно не молоко, а сливки и обрат; механически лепестки электроскопа - те же, но по признаку положения в пространстве - расположены иначе. Наконец, и металлическим опилкам под действием электромагнитного поля дано своим расположением представить как таковую форму силовых линий поля. Но равно и само собой опилкам, если действие поля не сообщает им намагничивания, так и дано пребывать как те же опилки. Так и в мире продуктов разума, где показательный пример - редактирование, придание содержательному, но стилистически неудачному тексту равно и качеств легкости восприятия. А также и неким категорификации и типологизации дано придавать явлениям, на эмпирическом уровне кажущимся внесистемными равно и качества типологической и структурной принадлежности. Так, известные как отдельные эмпирические факты электризация янтаря и грозовой разряд длительный промежуток времени так и не получали признания в значении проявлений той же самой природы.

Но здесь нам подобает добавить, что построению настоящего анализа присуща та форма, что его условную «кайму» дано определять составу некоей коллекции, так или иначе, но характеризующей события как состоятельные на условии лишь запроса привходящего. В таком случае, какие разновидности неких «организационных» форм запроса событием сторонней поддержки и дано предложить как таковой подобной коллекции? Содержание используемой нами коллекции - прямое свидетельство реальности таких форм запроса организационных порядков, как привлечение внесистемного замещения, внешнего начала координат, вывода на уровень особенного, квалификации как начала структурного подразделения, обустройства становления как динамической организации, а равно и запроса на задание ограничений и приведения к типовой форме. Иными словами, тому же морю как нечто условно «началу» дано предполагать и «запрос ветра» как начала и нечто динамической организации «волнение моря». Подобным же образом и любому камню, вне зависимости от размера, и дано ожидать «определения» от воды в значении предмета, лишенного плавучести, а любому дереву, вне зависимости от размера - как предмета, способного к всплытию на поверхность. И точно так же некое условное начало событийности в виде просто собрания вещей будет обращаться к некому оператору для выделения одного из его практически неразличимых объектов то и на положении размещенного с краю, когда некоей группы прочих вещей - как расположенных не непосредственно на краю. Подобные примеры можно множить, и они показательны в том, что их подбор не особо сложен, откуда и правомерна оценка, что некоему объему условий, обеспечивающих наступление события, дано предполагать обращение такого запроса к нечто внешнему, когда этому внешнему дано выступать и как источнику задания данной группе условий и некоего начала организации.

В этом случае любого рода формациям и условностям дано предполагать оценку как бы «в двух измерениях» - условно «не возмущенном» состоянии, и - состоянии придания им организации в силу наложения на них нечто условий стороннего нормирования. То есть если перевести такую идею «на язык примера», то здесь возможно наблюдение и собственного состояния пружины, так и состояния нахождения пружины под действием внешней силы. В развитие данного положения и само собой «спокойное» состояние системы, открытой для упорядочения извне и позволит его квалификацию как своего рода «запрос» нечто распространяемого на него упорядочения.

Огл.  События «по схеме заимствования»: запрос специфики

Тем или иным отдельным сферам бытования присуща и такая специфика, как «предъявление требований» ко всему тому, что допускает его помещение в контуры подобного рода сфер. Так, если чему-либо и дано находить применение в быту, то данной сфере бытования дано потребовать от него и тех же свежести и добротности, если применения и употребления в технике - то запаса прочности, надежности или, скажем, стабильности фазы и напряжения. Равно и такой сфере бытования как неживая природа дано «требовать» от всего там бытующего тех же проницаемости и проводимости, массивности или ударной прочности, а равно и нечто «объема свободы», определяемого как возможность движения в свободном пространстве по непересекающейся траектории. Но если в мире второй природы все эти свежести и добротности или, скажем, чистота - предмет заботы человека, то возможно ли допущение, что и неодушевленным объектам дано выходить с предложением во внешнее окружение и в части придания им качества проницаемости или непроницаемости или импульсной прочности?

Конечно же, здесь не исключено и то допущение, что если в горной породе уже практически готова и такая арена события, как вкрапления графита, то такая «форма арены» уже позволит признание как нечто «ожидающее» и такого воздействия сверхвысокого давления, что обеспечит преобразование графита в алмаз. Точно так же и арене события в виде капель смолы, попавших в почву в далеком прошлом, равно дано предполагать признание как «ожидающей» того продолжительного времени выдержки, чему дано инициировать и обращение этих капель в янтарь. Равным образом и арена события в виде некоей гравитационной массы будет «ожидать» захвата той большей гравитационной массой, что и обратит ее частью некоего массивного объекта. Равно и кусочек чистого натрия, лежащего вдали от агрессивных сред также позволит признание ареной события не только «ожидающей» распространения здесь условий подобных сред, но - равно и момента наложения того мощнейшего давления, что обеспечивает обращение натрия тем же прозрачным диэлектриком.

Конечно, всякому такому «ожиданию» дано знать и его характерную телеологию «как ожиданию», когда и нечто «чистой комнате» в бытовом смысле не предполагать равнозначности и «чистой комнате» в смысле технологического помещения. Для жилого помещения то состояние «чистоты», что характерно для технологического помещения просто избыточно, а чистота, необходимая технологическому участку лишена смысла и для жилого помещения. Потому здесь возможна оценка, что равно дано иметь место и нечто характерной арене события с присущими ей «ожиданиями» обретения некоей специфики, и равно и следующей арене события с ожиданиями условно «той же» специфики, но - в смысле глубины или иных качеств как бы и совершенно иной. Равно не следует забывать, что подобным же образом и духовным продуктам присуще то качество, как формирование ими той арены событий, где наблюдаются такие формы состояния ожидания, как ожидания внесения уточнений, дополнения нужными иллюстрациями, или - пусть и попытки популярного представления сложного предмета и т.п.

Тем не менее, нам стоит остановиться - мы увлеклись не основной для нас темой экскурса, хотя и взяли за правило использовать оценки и представления определенного источника. Тогда на какие формы возможного «запроса специфики» и обращает внимание используемый нами источник? Первое, источнику дано знакомить с такими видами ожидания, как предвкушение реорганизации в типовую структуру или - обращение в экстремум деструктивности, или, далее, обращение в нечто знающее некие ограничения, или, равно, обращение в «как бы» однородный объект, когда с позиций перевозки предмет любого уровня сложности уже есть не более чем «груз». Здесь равно дано объявиться и некоей арене события, положим, ожидающей момента обращения чего-либо в нечто требуемое как объект присоединения, когда известным вещам мы назначаем новое использование, или - обращения предметами, требуемыми как пораженные в способности, когда мы признаем что-то не новым, а равно - и обращения нечто достаточным для обретения некоей телеологии. Таким же в точности образом некоей арене ожидаемого события дано ожидать и вывода на нее нечто заимствования, принимаемого в силу характерной функциональности. Так, такой арене возможного события дано ожидать и вывода на нее нечто включения, располагающего способностью поддержания самостоятельной активности в собственно контуре совершаемого события (как «черный ящик» самолета), или - ожидать заимствования и того нечто, что ожидает и обращения во что-либо. Точно так же арене события дано ожидать и вывода на нее лишь непосредственно нечто, утратившего ориентацию или, напротив, и характерно выраженного как некий агент.

На самом деле здесь сложно сказать, насколько данный перечень полон; но и сама подобная тщательность не представляется нам разумной. Другое дело, что, так или иначе, но некую вероятную арену события дано отличать и возможности окончательного обращения такого рода ареной либо посредством прямого вывода или привнесения специфики, или - благодаря привнесению специфики посредством вывода уже нечто привносящего специфику, или - посредством размещения на ней и некоего ресурса. Где-то «вокруг» таких основных форм и дано «вращаться» позициям того списка, что дано предложить тому же используемому нами источнику. Во всяком случае, некое изначальное наполнение некоей арены события может обретать новую специфику либо посредством развития в пределах подобной арены, либо - через ассоциацию с чем-либо, располагающим возможностью поддержания некоей специфики, или, положим, и посредством переуступки места действия в пользу нечто способного на выражение некоей специфики.

Огл.  События «по схеме заимствования»: запрос задания нормы

Настоящую стадию предпринятого нами анализа не помешает открыть согласием с мыслью, что по условиям данности само собой предмета вряд ли что-либо мешает думать, что для как такового ножа нисколько не обязательна и сама острота, однако согласно потребностям хозяина ножа, ножу подобает отличаться и качеством остроты. Или - если исходить из просто комбинации элементов состава, образующей предмет, называемый «нож», то - как таковому составу данной комбинации не дано определять и свойство остроты лезвия, когда, напротив, человеку присуще и представление о том, что комбинация материальных частей «тупой нож» она же и никак не «нож». Причем здесь важно понимать, что в смысле «объема материального наполнения» различие между острым и тупым ножом практически несущественно. Равно и черному алмазу по механическим свойством дано совпасть с прозрачным бриллиантом, допуская те же методы обработки, но - не предполагать и ценности как поделочный камень. Другой достаточно близкий пример - полупроводниковая деталь, содержащая внутреннюю неисправность; она по ее материальному наполнению подобна исправной детали, но только неработоспособна.

А далее само собой развитию данного понимания и дано определять то допущение, что как ножу дано знать возможность доведения до состояния остроты кромки, так и нечто почти готовой в нормативном смысле своего рода «незавершенной» комбинации дано знать возможность доведения и до состояния «достаточности» этой комбинации. Иными словами, равно возможны и те нормальные состояния, когда в значении «условно нормальных» состояний они «практически состоялись», но - им недостает и того «заострения», благодаря чему для них возможно обретение специфики то и само собой «нормального» состояния. А отсюда по отношению той нормы, что и позволяет обращение собственно «нормой» лишь по прохождении «тонкой настройки» и возможна квалификация нечто нормы, «предполагающей задание» (метанормы), когда такой «окончательный результат» по отношению к грубому «исходному» и будет означать реальность запроса «тонкой настройки».

Собственно подобное понимание и позволяет предположение неких следующих форм той же арены нечто ожидаемого события, где и имеет место не более чем «грубая» готовность, и для которой присуще требование и как такового «задания нормы». На наш взгляд условно подобного рода «теории» уже достаточно для понимания сути проблемы, откуда и последующие этапы решения данной задачи - не более чем предложение перечня такого рода форм, что удостоились упоминания в том же используемом нами источнике.

Той коллекции, что была образована на основе материалов источника, дано включать в себя две следующие формы такого рода арены события - ту, где «формой» запроса нормы возможно обращение запроса на поддержку способности удержания, и - где такой формой дано предстать и запросу на вывод нечто возможности усвоения. А далее на основе образования двух данных групп типологических форм возможно задание в одной из них и трех форм запроса на удержание - запроса на удержание имплицитности, удержание камуфляжа или удержания сужающей установки. Хотя, как можно допустить, данный перечень форм запроса на удержание отнюдь не должным образом полон, но, тем не менее, характерно показателен. Более того, и нечто возможным «подтекстом» обозначенных здесь трех позиций возможно признание и нечто установки на «удержание от раскрытия». Далее, для тех вариантов арены события, чьему «доведению до нормы» дано происходить и посредством некоего усвоения, возможны и такие варианты обустройства, как запрос на задание способности усвоения амбивалентности, усвоения телеологического естественного, уровня подробности и усвоения хаоса. Так если смыслу некоего рассуждения дано следовать из намерения сбить с толку, то тогда от его построения дано исходить и запросу на «усвоение хаоса».

Тогда если признать справедливость представленных здесь оценок, то и как таковой запрос «допускающей задание» нормы и есть нечто возможность приведения некоей «грубой» комбинации теперь и к нечто состоянию «точной» комбинации, где лишь в силу придания подобной точности дано развиться и некоей функциональности. В подобном отношении как таковой реальности и дано располагать такого рода аренами ожидаемых событий, где образующим их «грубым» комбинации дано обнаружить качество ожидания их приведения к тем же качествам «точных» или «изощренных» конфигураций.

Огл.  События «по схеме заимствования»: запрос адаптивности

Бытовой опыт - источник осведомленности о наличии таких средств, как консерванты, техника - о накопления запаса энергии, что обеспечивают такие столь разные «операторы», как маховики, аккумуляторы, конденсаторы или баки с горючим. Равным же образом сохранение уровня температуры жидкости обеспечивает применение вакуумных колб, а естественную природу отличает и такая возможность, как защитная функция озонового слоя атмосферы.

Далее, если озаботиться предложением прямого примера образования форм, обеспечивающих возможности адаптации, то таковыми правомерно признание и тех же образования защитного слоя или уплотнения порядка размещения, изменение положения центра тяжести и т.п. Иными словами, быть может, дано иметь место становлению и такого рода арены события, чему, как отмечалось выше, дано запрашивать и возможность обретения некоей специфики, но теперь не просто специфики, но специфики как бы «с подтекстом». Именно здесь некоей арене события в дополнение к ее готовности к приему специфики, дано ожидать задания извне и непременно специфики, благодаря чему и ей самой дано предполагать дополнение качествами адаптации ко вполне определенным обстоятельствам.

Но на какие варианты форм запроса адаптивности со стороны той или иной арены события и дано указывать как таковому используемому нами источнику? В частности, источнику дано отметить возможность и такого рода форм ожидания вывода некоего содержания на арену события, как те же ожидание предоставления удобства или задания установки. Точно так же арену события дано отличать и такой специфике, как ожидание переквалификации нечто присутствующего на данной арене равно и в нечто, служащее средством поддержки или, в ряде случаев, средства, в позволяющее порождение нечто необходимого или - формирующего условия определенного преобладания. В другом случае, если образуется потребность в создании избирательности, то дано иметь место и ожиданию обращения нечто простого в использовании тогда и нечто сложным в использовании. Подобным же образом некоей арене события дано обнаружить и качество представления себя как готовой к выводу на нее и некоего содержания как наделенного сродством, или позволяющего проявление особой динамики, позволяющего установление определенного диапазона связей или, наконец, создающего и качество прослойки между различно устроенными слоями. В значении такого рода арены событий и возможно представление той же ванны с чистой водой, куда также помещены два электрода, на что подано напряжение, но все еще притом, что пока что в воду не добавлена соль.

Иными словами, вполне вероятно, арену события следует определять и как такого рода «формулу» собственно образующего ее сочетания обстоятельств, где выводу на нее некоего присутствия дано означать придание такому контуру и нечто специфического приспособления к неким возможным обстоятельствам. Здесь равно правомерно признание, что тому же тексту куда больше дано предполагать подобного рода адаптацию, чем тем естественным формам, что, как ни странно, пусть хотя бы и в принципе позволяют обращение носителем специфической функции.

Огл.  События «по схеме заимствования»: запрос инициативы

Широко известная картина - момент схода лавины или пролив воды из стакана в момент попадания в переполненный стакан равно и нечто последней капли. Примеры можно множить, а таковым дано обнаружить и более существенную специфику, но здесь принципиально следующее - некоей арене событий дано ожидать и вывода на нее такого содержания, чему дано обращаться и нечто источником воспроизводства динамики.

Иными словами, вполне правомерно предположение и такого рода формы арены возможного события, где выводу на эту арену некоего содержания дано инициировать и ту форму развития события, чему непременно дано означать и наступление таких последствий, как становление динамики. Тогда на какие возможные запросы в части обретения некоего источника динамики и дано указать тому источнику, откуда нам привычно дано черпать наши исходные данные? Во-первых, наш привычный источник допускает выделение и такой возможности как присущее арене событие ожидание вывода на нее равно и само собой источника телеологии. Таковым дано послужить и как таковому источнику телеологии, и, равным образом, и комбинации таких источников, что позволяет ее отождествление как «букет» подобного рода источников, а также и нечто, позволяющего установление телеологической координаты или, помимо того, - нечто обеспечивающего возможность задания то и телеологической маскировки или камуфляжа. Равно арене события дано ожидать появления на ней и такого рода источника телеологии, чем правомерно признание и нечто возмутителя спокойствия. Кроме того, специфику арены события дано составить и нечто состоянию ожидания то и не само собой вывода источника телеологии, но и вывода некоего уклона или, другими словами, установки на преобладание. А равно такой ожидаемой ареной события внешней телеологии дано представлять собой и нечто способность исполнения чем-либо агентской функции, как равно такому ожиданию дано обращаться и ожиданием вывода на эту арену и некоего выраженного агента или, в другом случае, комплементарного агента. Но и собственно агентской функции дано предполагать и такой вариант развития, когда агенту дано обретать определенность и в его обращении нечто характерным оператором. В таком случае некоей арене события и дано ожидать вывода на нее как собственно определенного оператора, так и оператора блокирования, оператора девальвации или оператора - построителя вспомогательной формы. В любом случае действие всякого из указанных здесь источников телеологии - это и нарушение пребывания такой арены в прежде отмечавшем ее равновесном состоянии, как уменьшению уровня давления над поверхностью газировки дано обусловить и такое следствие, как появление пузырьков в жидкости.

Как бы то ни было, но реальность такой формы арены события, что определенно ожидает становления в ее контуре и некоей динамики, вряд ли будет предполагать признание чем-либо невозможным. Здесь, к примеру, и вбросу тезиса в среду общения определенно дано предполагать обращение то и источником такой динамики, как развитие дискуссии.

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: естественные роли

Если дождю дано проливаться на землю, то этому обстоятельству не дано означать, что ему дано всецело определять и последующий ход событий - на песчаной почве дождевой воде сразу дано уйти вглубь, а на глинистой почве - стекаться в лужи, лежащие на поверхности до высыхания. Или, если характеризовать такое различие посредством «абстрактных» понятий, то некоему содержанию, выводимому на некую арену событий, дано исполнять и ту роль, что отводит ему и как таковая арена события. А в этом случае и неким одним из возможных вариантов такой роли дано послужить и нечто «естественной роли», или роли, «наиболее характерной» для подобного содержания, но и возможной лишь в условиях «благоприятного приема» теперь и со стороны арены события.

Конечно, куда более показательными примерами такого рода соответствия и возможно признание неких порядков или зависимостей искусственных сред, когда выражению «забивать гвозди микроскопом» и дано указать, что микроскопу прямо присуща и нечто совершенно иная естественная роль. Тем не менее, природным объектам возможно отождествление разных по качеству видов исполняемых ими ролей - одна такая роль это и как таковая их принадлежность системе, построенной на действии сил гравитации, и совершенно иная - способность светиться отраженным светом. Равно и нечто «основными» особенностями вещества возможно признание специфики его фазо-механической конституции, и лишь «вспомогательными» - нечто свойств прозрачности, проводимости или летучести. Напротив, если возможно образование типологической группы «летучие вещества», то для как таковой возможности веществ относиться к данной группе принципиально важно и само собой свойство летучести, а их прозрачности и окрашенности - занять здесь место не более чем второстепенных характеристик. Равно и арене события дано располагать способностью приема лишь чего-либо, чему в данный момент доводится исполнять и некую роль, положим, тому же веществу поглощать лишь заряженные частицы, но - не частицы вообще или - то и непременно частицы «быстрых энергий».

Далее нам все же следует извиниться за несколько затянувшийся этап представления иллюстраций, поскольку в любом случае мы намерены обобщить только лишь заявленные нашим источником разновидности захвата содержания ареной события, где такой арене дано избирать это содержание как исполнителя его «естественной» роли. В таком случае, положим, некоей арене события и дано открыть «зеленый свет» в части отождествления некоего содержания как исполнителя «естественной» роли лишь после того, как ей дано определиться с тем, что же представляет собой такое содержание. Но здесь неизбежен и следующий вопрос - а что именно арене события и дано различать в некоем содержании, располагающем возможностью «выхода» на эту арену? Любопытно, что предложенное источником решение - идея присущей арене события способности различения в выводимом на нее содержании собственно структурной, но никак не субстратной специфики. Если и следовать подобному толкованию, то арена события располагает возможностью различения и такого «естества» выводимого на нее содержания, чем и правомерно признание тех же многофакторности, несобранности, прогрессирующей ущербности, селективности, сложной привязки или той же явности. В последнем случае все характерно просто - если и существует нечто, что явно существует, то ему так и дано продолжать оставаться нечто «явно представленным». Конечно, здесь дело обстоит куда сложнее с той же многофакторностью, но мы будем понимать, что в таком случае речь идет о нечто подобии климатических явлений, когда той же атмосферной среде лишь в случае «восприятия» корреляции ряда факторов и дано позволять как таковое выпадение осадков. Как мы полагаем, и для других указанных здесь позиций равно возможен подбор и сугубо физических примеров, но чтобы не усложнять наш анализ, мы оставим это на будущее. Но наш источник все же позволяет себе дополнение показанного перечня и двумя следующими позициями, равно означающими предоставление права исполнения некоему содержанию, выводимому на такую арену, то и непременно «естественной» роли. Это позиции заявляемой таким выводимым содержанием «открытости» - открытости выделению уровня организации и открытости переформатированию. Так, если некая арена события и определяет нечто «эластичным», то ей равно дано обнаружить и возможность фиксации подобного содержания в том положении, что вполне достаточно для проявления им свойств эластичности.

Иными словами, «естественная роль» - это такая присущая некоему содержанию роль, по отношению чего оно и на новой для себя арене события способно удерживать присущую ему структурную достаточность. То есть некоему содержанию как исполнителю такой роли и в новых для него условиях дано предполагать те же обременения и обвязки, что и ранее, сохраняя и здесь ту же полноту структуры и обнаруживая ту же остроту реакции. Здесь и собственно способность наследования или инерционного сохранения той же роли, что и прежде - и есть нечто «формула» естественности, что по отношению некоего содержания и обращается «естественной» формой исполняемой роли.

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль «дарителя»

Положим, мы заходим в холодный чулан, куда приносим раскаленную жаровню, - здесь, допустим, пусть не стенам чулана, но лишь воздуху в каморке дано оказаться немного теплее. Подобного рода примеры легко можно множить, однако нам важен не случай, где дано действовать внешнему управлению, но ситуации, где арена события как-то «квалифицирует» выводимое на нее содержание в значении и нечто источника пополнения объема возможностей уже образующих эту арену форм содержания. Положим, подобная возможность прямо и предполагает реализацию в тех же центробежных регуляторах, где система условно «распознает» динамику движения как достаточную для открытия сбрасывающего клапана. Равно и всякий кумулятивный получатель в неживой природе - скажем, тот же источник сильного гравитационного поля, - его равно отличает способность и нечто распределения гравитационных качеств присоединившегося к нему тела на всю совокупную массу - и собственно источника, и - обретенного дополнения. Или - если вернуться к анализу реакции центробежного регулятора, то здесь пока движению не набрать нужной величины скорости, то подобной системе и не обрести «понимания» такого движения как «достаточного для сообщения энергии».

Тогда если пренебречь излишне педантичным представлением иллюстраций и последовать «подсказке» нашего обычного источника, то - что в его понимании предполагает признание событиями, где некоей арене события дано так различить некое выводимое на нее содержание, что она согласна признать его то и как нечто «дарителя» неких возможностей? Согласно подобной оценке, некоему выводимому на некую арену содержанию и дано ожидать от нее возможности назначения на «роль дарителя», если как таковая арена в состоянии преуспеть и в распознании в нем специфики или нечто доступного выделению, или - доступного типизации, или, напротив, - недоступного распознанию. Точно так же арена готова «согласиться» с наделением некоего содержания ролью «дарителя» когда такого рода содержанию доступна возможность наделения чего-либо или же ограничением выбора, или - нечто «паразитной склонностью», или - соответствием процедуре, или - качеством комплементарности некоей нише или - и способностью удержании некоей инерции, а если обобщить, - то способностью удержания нечто «наследия». Иными словами, арене события и дано выделять в некоем выводимом на нее содержании и нечто способность к распространению на то же ее основное содержание и некоей порядковой специфики. Что, в таком случае, и следует видеть при становлении тех же явлений механического или электрического резонанса, когда некоей системе дано проявить способность восприятия лишь тех колебаний, что соответствуют и нечто «собственной частоте» принимающей системы. Тогда такое резонансное колебание и ожидает вознаграждение от подобной системы как назначаемого на роль «дарителя» характерной ей динамики.

То есть присущая некоей арене события, пусть даже сугубо физической, функция распознания в чем-либо функций «дарителя» - явное начало тех же резонансных или пороговых явлений, когда или способность силы воздействия превысить порог воздействия или - ее способность отвечать «собственным качествам» самой арены и придает ей право передачи содержания собственно данной системе. Равно и в мире разума продукты культуры лишь в случае, когда в состоянии лечь на почву «уровня понимания» и обретают возможность достижения ума аудитории. Причем здесь и теория, если понимать ее средством познания, лишь в случае, когда знает способность должным образом полного и всестороннего описания явления, и предполагает признание в роли «теории».

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль адресата

Второй природе не дано знать более естественной роли, нежели роль адресата, что устраняет и самоё необходимость в представлении примеров, но как быть в отношении неживой природы? По отношению неживой природы тогда и подобает обратить внимание на реальность различного рода потоков и вихрей и, более того, любой динамически организованной арены события, где всякому поднятому вихрем телу равно дано продолжить движение в созданной вихрем воронке теперь уже как «кружащемуся» в этом водовороте. Подобным же образом правомерно истолкование и тех случаев падения чего-либо на что-либо иное, когда само нечто, на что обрушились некие массы и обращается в нечто, воспринявшее нагрузку упавших масс. Во всяком случае, и в неживой природе в достатке образцы арены события, когда захват такими аренами или вывод на них некоего содержания и означает последующее обращение поступившего содержания тогда и характерным адресатом.

В таком случае здесь дано исчерпаться и собственно смыслу представления дальнейших иллюстраций, что позволяет переход к тому же обычному обобщению извлечений из нашего источника данных, в чем, в его понимании, и дано заключаться способности арены события в обращении некоего выводимого на нее содержания то и адресатом ее «влияния». Тогда если суммировать посредством некоей общей оценки то понимание, что дано обнаружить коллекции нашего источника в части такой формы, как «роль адресата», то здесь возможно выделение такой специфики, как разнообразие причин, в силу которых арене события дано обращать выводимое на нее содержание и тем же «адресатом» оказываемого ею «влияния». В частности, арене события дано реагировать и на нечто собственные качества этого содержания, скажем, модальную открытость, «свободную форму» востребования или характерную «обратимость». Так, некоему содержанию непременно дано позволять чуть ли не «любое возможное» применение, применение в каком угодно качестве, и только одному этому и обращать его исполнителем «роли адресата». Арену события также дано отличать способности назначения некоего содержания на роль адресата не потому, что данное содержание «позволяет» такое назначение, но потому, что ее саму как бы «обуревает желание» назначить что-либо на роль адресата. Здесь уже собственно арене события или дано исходить из некоей установки, или «быть жертвой» ее же нечеткости наложения, или - «следовать своему плану» создания фона, или - определять некое содержание как восходящее к чему-либо или - то и в значении комплементарного к чему-либо. Точно так же в назначении на роль адресата как таковой арене события дано следовать и ее собственным установкам на те же обезличивание, поиск уязвимости или признание подобия. Равно роль адресата ее влияния арене события дано назначать и как роль адресата некоей специфической формы наделения чем-либо - колоритом, пределом изменчивости, расширительностью, способностью различения и, более того, и качеством универсальности. Равно построение роли адресата - оно же и построение такой роли уже «при посредстве» - роли адресата, определяемой в таком качестве «вслед за» или вследствие возможности придания некоему содержанию и некоей же специфики. Тогда роли адресата и дано предполагать возложение на содержание, что прежде этого или претерпело обращение аттрактором, или - было ограничено по условию плеча зависимости, или ему была придана комплементарность или ограниченная совместимость, как, равно, ему довелось обрести и нечто «новый уровень» возможностей.

В этом случае мы и позволим себе оценить, что если мир и допускает реальность предметов, что «позволяют восприятие» любым возможным образом, по крайней мере, различные формы и способы использования, то в итоге возможно становление и такой реальности, как свобода обращения на это содержание еще и всякого рода запросов. Иначе - если некое содержание и отличают качества полифункциональности или универсальности, то и выбор некоего качества из подобного разнообразия - дело арены события, но не содержания как такового. Равным же образом реальности тех же второй природы или разума дано во многом уже не самим определять их использование, но собственно такой возможности и следовать в силу тех обстоятельств, кому и дано их использовать.

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль рекрута

Отличию роли рекрута от роли адресата дано заключаться в обращении «рекрута» тем адресатом, чему дано знать не только адресацию, но и составляющую помещения в условия, так или иначе, но определяющие порядок адресации. Опять же, ситуации в искусственной среде не дано предполагать какой-либо сложности, что «явно не так» для неживой природы, но и ей дано знать те же цикличности, возможности прохождения по трассе или по руслу, а равно нахождение и на светлой или темной стороне и т.п. Более того, тому же вращению Луны дано знать и порядок, при котором одна из ее сторон обращается невидимой нам «обратной» стороной, то есть - это сторона тогда и не просто нечто «элемент структуры» Луны, но равно и элемент, предполагающий вполне определенный порядок обращения.

Хотя представленным здесь иллюстрациям, быть может, и недостает исчерпывающей наглядности, но их достаточно для перехода к изложению моментов, по отношению к чему мы можем обнаружить определение «роли рекрута» и в материалах используемого нами источника. Тогда в каком именно качестве всякого рода формам и разновидностям арены события дано воспринимать выводимое на них содержание равно и как нечто характерного «рекрута»? Положим, подобное содержание - оно же и просто неопределенный «объект рекрутирования», а равно, положим, объект подобного рода востребования то и как нечто бессистемное, ограниченное или оператор редукции, условно полезное, кредитор, матрица, плотная форма, приводимое к формату, служащее предназначению и обращаемое ценностной мерой. Тем не менее, такой далеко не компактный перечень не исчерпывает и все разновидности подобного рода ролей, ему дано ожидать пополнения и нечто необходимым как «обращенное на вторичности», способным действовать в силу комплементарности, нефинальности, поддерживающим условия частотности, специфику выраженности, соизмеримым, комплексным или содержащим различные участки. Равно некоему содержанию потому и дано ожидать характерного востребования, что оно позволяет его назначение на исполнение действия или функции то и в силу нахождения в пределах, определимости на чем-либо, специфики приводимости к чему-либо или в силу характерной специфики разрешимости. Наконец, «роль рекрута» для некоего содержания может ожидать обращения и ролью исполнителя некоей функции. Подобного рода «роль рекрута» - это либо роль, определяемая свойством ее исполнителя заявлять себя как нечто инородное, отдельное, предмет противодействия, вообще внешнее, либо как выборки из наличия, или - то и как замкнутого на что-либо, полностью проницаемого, полного эквивалента, условно подобного или как нечто причиной сегментации. То есть если некоему содержанию и дано располагать способностью «держать марку», или - оно не исключает и принудительного наделения подобной спецификой, то иной раз ему не избежать и вывода на арену события как характерного «рекрута», или того, что и потребно такой арене события как нечто средство воспроизводства реакции.

Конечно, миру не дано испытывать недостатка в таком содержании, что каким-либо образом позволяет постановку «в строй» через обременение неким функционалом. Фактически таковы и есть едва ли не все возможные вещественные формы. Скорее, существенный смысл здесь дано обнаружить и следующему моменту - в любом ли случае наличие некоей специфики оно и достаточное основание для наделения чего-либо равно и «ролью рекрута»? Положим, что притом, что такой способности дано иметь место, ей равно дано не совпасть и со спецификой арены события - так, арене события дано оказаться зоной высоких температур, а потенциальному рекруту предполагать возможность проявления неких качеств лишь при низких температурах. Но если такая несовместимость отсутствует, то и арене события дано «обещать» некоему содержанию равно и возможность наделения «ролью рекрута».

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль донора

Любым образом невозможно представить что-то более естественное, нежели захват содержания с целью его обращения вероятным «донором». Конечно, в «широком понимании» роль донора - способность содержания к передаче части своего ресурса некоему иному содержанию. В различных случаях тела, попадающие в некие обстоятельства способны отдавать другим телам теплоту, массу, вещество, и, здесь же, тексты - быть «раздерганными на цитаты», идеи или образы - порождать подражания.

Фактически любая иллюстрация «роли донора» столь естественна, что простителен и наш отказ от построения развернутой картины подобного рода способности. Тогда если последовать обычному нашему источнику, то по его «логике» роль донора - в конечном счете, выделение либо просто некоего элемента содержания, либо, напротив, выбор в некоем содержании и некоей привлекательной составляющей. Или - просто «выделение содержания» это и не более чем продукт некоей мотивации, а возможности «выбора содержания» - последствие развития и некоей «вспомогательной» ситуации. Если это и так, то, в частности, на какие возможности выделения содержания на положении вероятного донора дано указать и как таковому источнику? Согласно «версии источника» выделение подобного содержания и есть выделение нечто имплицитной установки, создателя неподобающего антуража или нормализованного усреднения, построителя отчуждения или порождения, нечто придающего разборчивость выбору, определяющего состояние критической зависимости и, наконец, условие ограниченности. Например, «донорская помощь» посредством выделения такой специфики как состояние критической зависимости и есть перенос такой зависимости с чего-либо и на нечто воспринимающее такое что-либо; так, если некоему модулю дано содержать элемент, критически зависимый от степени чистоты, то и модулю в целом дано заимствовать эту «специфику содержания». Далее, по оценке нашего источника, как таковые формы роли донора «как выбора» это и нечто роль, придаваемая по условиям выбора или иной типологии, или - выбора имплицитности или - подлежащих отделению участков. Как бы то ни было, но обретение иной типологии - это и то известное качество неживой природы, где в зависимости от развития событий и возможен выбор вида подлежащего передаче ресурса - импульса, заряда, состава, типа движения и т.п. Другое дело, что во многом «роль донора» не дано определять и как таковому составу содержания, используемого в качестве донора - иной раз предметом передачи дано предстать тем же сильно связанным частям состава донора, когда слабо связанным - продолжать пребывание и в составе донора. Также, в чем сложно усомниться, функционал «роли донора» - равно он характерная особенность тех же разумности и второй природы.

Другой вопрос, для «роли донора» не в такой мере существенна систематика, сколько существенна сама гармония, возможность взаимосвязи выводимого на арену события содержания и собственно объема возможностей арены события. Если арене события присуща возможность усвоения части или элемента содержания всего того, что и предполагает вывод на эту арену, то и «роли донора» дано «напрашиваться» как бы естественным образом.

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль средства

Следующая возможность, замеченная за ареной события - способность фиксации выводимого сюда содержания равно и в роли «средства». Здесь вновь - для тех же разумности и второй природы специфика обращения средством это естественное качество, но подобной специфике дано отличать и формы неживой природы. И неживая природа не бедствует по части разного рода средств обмена, различных раздатчиков, преобразователей, сред преломления и т.п. Здесь скорее наше познание как бы «излишне разделяя» разумность и вторую природу с одной стороны и - неживую природу с другой тем самым «заведомо исключает» выделение в ней и нечто содержания достаточного для обращения «средством».

Представленный выше краткий комментарий уже устраняет любые препятствия для перехода к стадии анализа, что предполагает представление таких разновидностей «роли средства», что удостоились внимания и со стороны привычного для нас источника. Тогда если исходить из содержания образующих источник коллекций, то возможно выделение и нечто двух основных форм «роли средства» - применения подо что-либо, под некую задачу или - использование в некоем качестве, когда и собственно специфике средства дано предполагать расширенное толкование. Если перечислить варианты применения содержания выводимого на арену события «подо что-либо», то здесь возможно указание на применение или под вторичное использование, или - под изменение программы, под обращение параллельной формой, под применение как селектора, под программу трансформации, под прямое замещение, под совершение миграции, под существенную переделку, наконец, под частное улучшение. Конечно, здесь недостает и куда более важных применений - использования как средства транспорта, среды событийности, пространства размещения или средства вмешательства и даже средства поддержания изоляции. Но, скорее, и названным источником по большей части «маргинальным» видам использования равно дано послужить и как таковыми свидетельствами любым образом достаточного разнообразия возможных видов «роли средства». А если настоящее рассмотрение продолжить анализом и той формы «роли средства», где некое содержание ожидает применение и в некоем качестве, то здесь нашему источнику дано указать на использование как импланта, использование как основы построения, на освоение как углубляющегося в частности, и, наконец, на освоение как формы эталона. Все той же формой использования «в качестве» равно правомерно признание и отправки некоего содержания как характерно «подлежащего пересылке», на что и дано указать источнику при выделении таких форм «роли средства», как отправка в качестве имитанта или в качестве носителя тональности. На наш взгляд, если и судить о таком срезе обстоятельств, как «отправка» чего-либо, то следует напомнить и о тех же передаче порции энергии или некоего существенного субстрата. И одновременно специфике своего рода «наиболее часто» употребляемых форм использования дано отличать и такие формы, как нечто регулярное, особо эффективное или, положим, не предполагающее альтернатив использование.

«Роль средства», как и предыдущие роли адресата и рекрута - она и своего рода роль «широкого захвата». Но и собственно «средство» для неживой природы - оно и как бы не средство, но - неизбежный медиатор, или - нечто создающее возможности прямо или потенциально многократных передач, обменов или акций вмешательства. Но если действительности некоей арены события и выводимому на нее содержанию дано порождать такие последствия, то той же самой «роли средства» дано заявить себя и как нечто специфике «естественного» формата этой комбинации.

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль материала

Опять же, вторая природа и разумность - они естественная среда и бытования «роли материала». Но и неживой природе не возбраняется знать накопительные и собирательные процессы, и, равно, процессы вызревания, синтеза и преобразования, когда некоему содержанию, выводимому на некую арену события, выпадает роль материала такого синтеза или же вызревания. Причем и как таковая квалификация «роль материала» - любым образом интеграл, не адресная, но - категорийная типология - для некоего содержания его роль материала для чего-либо - это множество различных значений, от значений, предполагающих преобразование во что-либо и вплоть до использования в неизменном виде, допускающем регенерацию при отмене использования. То есть «роль материала» - по сути, лишь маркер утраты неким содержанием данных ему или свободы, или полноты или идентичности, собственно и наступающей в силу обращения частью, основой, наполнителем или функциональным модулем следующего содержания.

Если с общих позиций мы уже обрели понимание «роли материала», то следующий шаг - анализ тех версий «роли материала», на что и указывает используемый нами источник. Как повелось, источнику явно доводится более знать не магистральные, но маргинальные формы роли материала, такие, чье назначение и присуще обстоятельствам купирования момента дисгармонии, наложения метапроцедурного шаблона, придания оригинальности копируемой форме, рекрутирования в регулярное поле или приложения готового аппарата. Здесь нашему источнику как бы доводится подчеркнуть такие формы задания роли материала как улучшение его качества, что столь характерно для человеческой практики. Но, как мы понимаем, куда более важные формы использования материала - это обращение основой, наполнителем или частью некоего следующего содержания. Точно так же нашему источнику дано указать на реальность и таких видов роли материала, где некоему содержанию в качестве материала равно дано представлять собой и источник получения некоего следующего материала. Если позволить себе использование отличающего наш источник понятийного аппарата, то здесь имеют место запуск механизма ревизии, подмена фокуса и приложение опровержения. В таком случае если уйти от ментальной основы последней позиции, то подобный момент позволит отождествление как переквалификация на другую форму достаточности. Так, положим, если некая провизия и негодна для человеческого питания, то ничто не мешает ее употреблению теперь и в свином корыте. Миру дано предполагать признание как знающему и то специфическое разнообразие процессов, где и собственно событию образования и построения чего-либо одновременно дано означать задание чему-то и такой важной роли, как «роль материала».

По существу, оригинальность роли материала определяет лишь разнообразие разновидностей материала и порядка его использования, когда во всем прочем - это захват определенного содержания под нечто последующее употребление обязательно в значении составляющей, объединяющее в данной квалификации равно специфику основы теперь и «как составляющую». Или - роли материала вряд ли дано знать какую-либо специфику собственно в части формата, сколько представлять собой нечто «широкий интеграл» для множества различных актов, позволяющих отождествление как использование чего-либо на положении или значении материала.

Огл.  Захват объекта с наделением его функцией роли: роль терпящего

Здесь не помешает начать с напоминания истории с платиной, индейцами и конквистадорами - индейцы еще умудрились подобрать применение самородной платине, когда конквистадоры прошли мимо ценнейшего металла, поскольку температура плавления платины столь велика, что металл не поддавался способам обработки, освоенным в то историческое время. Равным же образом и акт захвата ареной события некоего содержания в неких обстоятельствах уже невозможно понять иначе, кроме как ее излишним обременением, в силу чего ей дано обнаружить и стремление к избавлению от подобного «дара». И, опять же, эта картина характерно проста для тех же второй природы и разумности, но сложна при отождествлении неживой природе. Но и неживой природе дано знать и всякого свойства инородные включения или те или иные «возмутители спокойствия», в отношении чего все же более «удобна» их изоляция лучше вдали, но даже и внутри таких систем. Хотя здесь и не так просто определиться с причиной, но можно видеть, как водоносным горизонтам дано лежать в глубинах, а мусору уносимому потоком - в конце концов, или тонуть или оседать с края русла. Тогда если и оставить в стороне как таковые причины, то - невозможно не отметить и способность систем к характерной «самоочистке», доходящей до степени выделения чистых линий, проявления резонансов, формирования строго однородных или характерно сбалансированных сред.

Тогда если допустить, что и столь скромного числа иллюстраций явно достаточно, то можно перейти к представлению тех квалификаций «роли терпящего», о чем и находит нужным поведать наш обычный источник. А тогда, если следовать его загадочным интенциям, то невозможно не признать правомерности и таких двух форм «роли терпящего» - это или роль испытывающего угнетение со стороны как бы «ригоризма» захватившей его арены события, или - его положение удаляемого или подвергаемого изоляции. А отсюда и формой «угнетения» захватываемого содержания, исходящего от «ригоризма» арены события возможно признание и тех же замыкания подобного содержания в формальные рамки, или - задания ему амбивалентности, пренебрежение характерными ему различиями или, положим, инициации у подобного содержания то равно и самоотречения. Причем такого рода «самоотречением» правомерно признание и той характерной картины, когда свойства, специфически присущие некоему содержанию допускают и блокирование в части свободы проявления в тех или иных обстоятельствах, когда в момент урагана в воздух способны подниматься равно и предметы существенно тяжелее воздуха. Если следовать нашему источнику, то помещение в особые условия - это такие формы, как выброс на поверхность, затребование как нейтрального фона или помещение в контейнер. Возможно, что в последнем случае недостает варианта наподобие задания угнетенного состояния, но это не столь существенно, но важно, что возможно формирование и таких особых условий, где некоему содержанию не дано обнаружить специфику, то и само собой характерную для данной типологии. То есть - как таковая способность арены события представлять собой начало организации и такой порядковой формы, как «средство сдерживания» - это та же существенная способность, что и для военного дела - умение держать оборону.

В этом случае, если предпринять попытку предложения оценки как таковой «роли терпящего», то невозможно не признать, что эту роль дано отличать едва ли не тому же разнообразию, как и рассмотренной выше «роли материала». Важно иное - и привносимая и, в другом случае, и как бы «естественная» телеология непременно способны допускать обращение и ситуацией подавления активности некоего содержания или просто его присутствия, когда в ее рамках такое воздействие и не означает каких-либо иных последствий, помимо его условного назначения на «роль терпящего».

Огл.  «Пассивный» порядок захвата: выбор роли собственно захваченным

Седая древность доносит до нас и легенду о слепом певце, посланном в помощь тем, кто ума не мог приложить, на что его можно использовать; но, как оказалось, проявившим и качества личности, владеющей представлением о том, что ему следует предпринять. Равным же образом и огромному числу форм действительности дано предполагать и такой контур развития событий, когда некое содержание, выводимое на некую арену события, настолько «последовательно и настойчиво» в исполнении некоей роли, что равно не прекращает ее исполнения и при выходе на такую арену. И одновременно разного рода попыткам со стороны арены события как-то влиять на это положение, изменить или заменить эту роль, не дано порождать и тех же существенных последствий. К примеру, в привычной для нас природе те же кислота и щелочь - практически всюду кислота и щелочь, откуда им и не дано знать иных вариантов использования. Или - как таковой предмет наличия у некоего содержания не подлежащей ревизии роли столь очевиден, что нам не стоит задерживаться на представлении иллюстраций и перейти к показу тех форм подобного рода ролей, что и содержатся в используемом нами источнике.

А в этом случае нам доводится обнаружить, что наш источник изобилует подобного рода формами в известном отношении «непреложных» ролей. В том числе, такого рода ролям дано предполагать распределение и в некие четыре группы, где каждой из них обнаружить и ее собственную специфику удержания условно «традиционной» роли в условиях выхода то и лишь на некую данную арену события, то - и почти на любую арену события. В частности, специфику некоего содержания дано составить и нечто качеству, неизменно проявляемому им в любых обстоятельствах, что позволяет ему развитие и самой способности к исполнению этой роли. По условному «мнению» используемого нами источника, в значении подобного рода качеств дано предстать и как таковому наличию функции и, равно, и обладанию функцией репрезентации, открытости ценностной дискретизации или чистоте, означающей отсутствие в составе содержания и неких характерных компонентов. Равно некое содержание дано отличать специфике тяги к обособлению себя на условиях полной изоляции, или - к предпочтению нахождения в состоянии потенциальной ямы, к пристрастию к разделению функций по значимости, к выбору места в том или ином ряду или - равно и способности сопротивления модификации. Но точно так же специфику «непреложных» качеств дано обнаружить и тем же сродству к дискретности, а равно - сродству к заданию условий частичной изоляции, подверженности афункциональной модификации, открытости редукции, само собой качествам локальности или несовместимости, а равно и эффективности и качеству дисфункции инструмента. Более того, тому же ряду дано допускать постановку в него равно и качеств, означающих способность к удержанию определенного рода связей или поддержанию характерной разомкнутости (открытости). В таком случае, нечто формами подобного рода «поддержания открытости» дано предстать и нечто качеству «доступности» - скажем, доступности группированию, а, равно, доступности коррекции и сепарации, а равно и доступности метаупорядочению. Но на подобном фоне некое содержание в состоянии предъявить равно и способность представления посредством непригодной части, выделения как «замыкаемое на» что-либо, как и способность проявления специфичности и, равно, - открытости ценностной дискретизации. Другое дело, что как таковой возможности удержания «традиционной роли» за выводимым на арену события содержанием также дано исходить и из «неудачного порядка» вывода, восходящего некоторым образом то и к собственно качествам арены события. В этом случае арене события и дано востребовать в выводимом на нее содержании неотъемлемые от него специфику или объекта оперирования, или - специфику средства маскировки, или - просто его положение средства, а равно и условие кроссплатформенности такого содержания или, наконец, арене дано и просто обращать на него искажающий порядок заимствования. Равно арене события дано способствовать сохранению за содержанием его «традиционной роли» тогда же и потому, что ей или дано содействовать ему в наделении компонентом, ничтожностью, потенциалом, синкретизмом, качеством источника утечки, направленностью или как таковой «очевидной природой». Более того, арене события дано предполагать и способность конструирования для данного содержания или и неких расширений или - соотносить такое содержание то и как некое наложение. Далее, некоему содержанию дано допускать и придание ему нечто качеств «мощи» и «силы», в силу чего ему дано обрести способность сохранения «традиционной роли» то и в любых возможных обстоятельствах. В этом случае формами подобного рода «силы» используемый нами источник и рекомендует признавать специфику величины потенциала, а с ней и качества не укрощенной стихии, недоступности упорядочению, открытости, пространства игры страстей или качества собирательности. Подобно же рода «силой» источник также предпочитает определять и некие «привязки, пригодность и специфику»; таковы или же привязка к афункциональному основанию, или - пригодность для комбинирования, а равно - привязка к переносу на некий фундамент, или специфика избыточности, строгой рамки и даже эклектичности. Также подобного плана «силу» дано порождать и как таковым качествам невозможности замыкания в рамки, неизбежности контрпозиции и податливости инструменту. Но, другое дело, здесь и арене события дано отнестись к некоему выводимому на нее содержанию в таком случае и «в той мере лояльно», чего достаточно и для исполнения им «традиционной роли». Положим, подобной арене события и дано предложить некоему содержанию или излишне сложную траекторию или - признать его достаточным, как и доступным интеграции, а также понимать его способным и к некоей «концентрации активности». То есть - не только лишь некоему единственному, но и целому ряду возможных реакций арены события дано позволять некоему выводимому на нее содержанию то и сугубо самостоятельное определение той роли, что ему подобает играть.

На наш взгляд, как таковой используемый нами источник отчасти все же склонен к очевидно чрезмерной детализации присущей некоему содержанию способности «везде и всюду» сохранения за собой специфики исполнителя некоей роли. По сути, всякому содержанию дано обнаружить подобную способность или в силу необычной мощи или - в силу обладания его отдельными составляющими и качествами недоступности или характерной обособленности, или - в силу лояльного или безадресного (не сфокусированного) отношения арены события. Некоему выводимому на арену события содержанию собственно потому и дано пребывать лишь самим собой, что оно или в состоянии ломать или нарушать установки арены события, или - и собственно арена события или безразлична или особо терпима к подобному содержанию.

Огл.  «Полупассивная форма» - привлечение, но - на «неких условиях»

Настоящее рассуждение все же следует открыть напоминанием известного факта, что в былые времена вступление в партию предполагало прохождение кандидатского стажа, а равно рабочих и военнослужащих там ожидали с распростертыми объятиями, а служащих и интеллигенцию - тех принимали непременно по квоте. Равным образом и неживая природа - если мы располагаем поверхностью отражения, то это не означает, что ей одинаково дано отражать волны любого из участков спектра. Подобным же образом и любые фильтры способны задерживать частицы лишь превышающие размеры их пор. Иначе - притом, что некоему содержанию все же дано выходить на арену события, но и собственно возможности его поступления на эту арену дано предполагать ограничения по условиям размера, масштаба, динамики и т.п. То есть - хотя арене события и дано принимать некое содержание, но и принимать лишь до или свыше определенного предела и не более, или - и не менее. Если и вернуться здесь к представлению примеров, то и некоей поверхности отражения дано удерживать ее качество подобной поверхности для целого ряда уровней интенсивности падающего потока притом, что не предполагать возможности и отражения частот определенного участка спектра.

Тем не менее, данное рассуждение следует продолжить указанием и на то обстоятельство, что нередко арене события дано знать едва ли не бесконечно число всевозможных вариантов загрузки, заимствования, затребования, выделения и привлечения некоего содержания. Другое дело, что тогда уже и не все формы подобного многообразия столь значимы, и нам здесь уже следует ограничиться то и представлением перечня условного «сохранения» лишь определенных элементов традиционной роли некоего содержания, выводимого на арену события. В том числе, некоему содержанию по отношению некоей арены события и дано знать лишь ту возможность «загрузки», когда оно будет предполагать выведение сюда лишь в некоем вполне определенном значении. В таком случае на положении форм особых ролей подлежащего «загрузке» содержания и дано предстать нечто ролям запрещенного содержания, источника риска, не позволяющего извлечение, обязательного компонента, нечто относительно достаточного, пустого объема, синкретической формы, среды извлечения, субъекта дезориентации, субъекта отторжения. Равно же подобный перечень будет предполагать продолжение и посредство отнесения к нему таких ролей, как форма реакции, форма редукции, нечто характерно выраженное, характерно оперирующее или даже центр привлечения векторов отторжения. Продолжая далее данный анализ, мы позволим себе и отказ от уточнения, в чем именно «заимствованию» дано и столь разниться от «загрузки», просто допуская возможность и такого различия. Итак, некоему содержанию по отношению некоей арены события и дано обращаться объектом характерного заимствования как собственно субъекту беспорядочной комбинации, вторичной формы функционального агента, генетически специфического агента, инерционно бытующего эффекта, источника дезориентации или метапрактики, комплекса наполнения, компонента или даже контингентно востребованного средства. Равно же некое содержание позволит заимствование и как нечто агент - метафункциональный, многовекторный, немощный, парафункциональный или позиционируемый, а равно и в значении нечто не предполагающего приведения средства, неразнообразной топологии, как ничто, как обязательный компонент, как оператор ничто или - как операторный компонент. Подобным же образом возможность заимствования не исключает восприятия некоего содержания то и как комбинации противонаправленных средств, как псевдоприроды, как псевдосредства, как нечто располагающего функциональной координатой, как синкретичности, просто как содержания или как нечто содержащего пустоты. Объектом заимствования равно дано предстать и нечто субъекту произвольного ограничения, субъекту переноса, телеологизированному компоненту, уподобленному эффекту, форме редукции, функтору ничто, функционально ограниченному средству, функционально разнообразному агенту или тогда же и просто функциональному агенту. Существенный эффект для арены события дано приносить и нечто заимствованию некоего содержания то и как функционального средства, функционера контроля, функционера организации, характеристической специфики, характерного эффекта в контингентном разрезе или - как средства с выраженным эффектом. Далее - возможно, что и оператору «затребования» также дано как-то отличаться от собратьев загрузки и заимствования, но это вряд ли сколько-нибудь важно для предпринятого нами анализа. Нам лишь важно не забыть указать, что «затребованию» ареной события некоего содержания и дано принимать такие формы, как затребование ветхого компонента, однотипного наполнения, эклектического построения или - равно и формы затребования эффективного компонента. Но в том случае, когда арене события уже дано не просто «загружать», но и обращать актом выделения чего-либо тот же момент вывода на нее определенного содержания - это равно и «несколько иная» история. Тем не менее, и такой специфический порядок загрузки содержания происходящей в сопровождении и его выделения в некоем качестве используемый нами источник предпочитает обрисовать и в контуре некоего разнообразия форм. То есть - здесь дано идти речи о формах загрузки, происходящей в сопровождении выделения специфики избыточной претензии, конфликта методов, конфликта тенденций, показательного признака, условия порядковой корреляции или же условия разнородности. Наконец, сохранение за содержанием специфики его «традиционной» роли арене события дано поддерживать и посредством воспроизводства в тех или иных особенных формах как такового акта привлечения содержания. В том числе, как таковой особенной природе подобного рода актов и дано определяться в силу тех же доступности номинализации, доступности подстановке, в силу обладания уровнем мощности, характером фигуративности или даже в силу наличия нечто существенной специфики. Фактически же, насколько нам дано судить, некому содержанию в момент его вывода на ту или иную арену события потому дано сохранять и характерную «традиционность», что присущей ему специфике равно дано «резонировать» и с как таковыми установками или «ожиданиями» арены события.

Возможность, открывающаяся для некоего содержания при его выводе на арену события сохранить лишь «часть» его традиционной роли, с одной стороны, это характеристика и арены события как нечто активного начала, и, с другой, и собственно содержания, предполагающего и некие возможности адаптации. В таком случае и как таковое событие следует понимать не иначе, как нечто местом достижения компромисса, а равно - и не более чем «сближения», как и способности адаптации к условиям или специфике нечто «открывающихся возможностей». По существу, если и подвести все обозначенные здесь характеристики под некий общий знаменатель, то это и позволит судить о возможности сохранения неким содержанием, при его выходе на некую арену события лишь усеченного или даже пусть строго определенного контура его «традиционной роли».

Огл.  Захват содержания для переустройства под некое амплуа

Если вам выпало устроиться работать по специальности «разнорабочий», то невозможно угадать, какую работу вам предстоит исполнять. Подобным же образом и подвод энергии - это не более чем подвод только лишь ресурса энергии, но не задание функции устройства, потребляющего подводимую энергию. То есть и в случае разнорабочего, и подачи энергии сама сторона предоставления этих возможностей - это не сторона, чему дано определять, как они будут использованы. Схема подобного рода зависимости - нечто явно форма не особо сложного построения, что в нашем смысле и составляет собой основание для отказа от предложения подробных иллюстраций и вслед за этим и перехода к обзору материалов источника.

Наиболее простой способ задания содержанию, подлежащему выводу на арену события, одного из потенциально приемлемых ему амплуа - обращение такого содержания чем-либо, можно допустить, - или же неким оператором, или - и неким качеством и некоей спецификой. А отсюда, если и последовать за нашим привычным источником, то таковым дано предстать и обращению средством, субъектом или устроителем: средством консолидации, преобразования или приведения, а равно субъектом порождения или проявления и, наконец, устроителем неоформленности, противонаправленности, разнообразия, разноспецифичности или даже как такового синкретизма. Равным же образом арена события в состоянии обнаружить и нечто способность обращения некоего выводимого на нее содержания то и источником настроя либо специфики, или - предметом адресации, распределенной средой, характерным качеством, используемым инструментом, как и нечто, подлежащим позиционированию, позицией вкрапления, условной пустотой, или - топологически выраженным конгломератом или элементом разнообразия. Кроме того, из всех упомянутых здесь позиций особо стоит выделить и позицию «подлежащего позиционированию» в частности, означающую возможность наделения неких лиц как таковой спецификой конкурсанта, абитуриента или соискателя. Равно же арене события не чужда и такая возможность, как усвоение выводимого на нее содержания то и в значении «готового» или «годного на что-либо» - как подходящего для модификации, в качестве процедурного функтора, как среды, предрасположенной к впитыванию некоего субстрата или - то и как функтора отклика. Подобным же образом арене события дано усваивать некое содержание и как возможный для нее «объект заботы» - как нечто, в чем она постарается удержать некое качество - или качество нарастания остроты вектора, или - качество размывания вектора, или, наконец, качество сообщения акту опознания равно и некоей специфики. В конце концов, арене события дано заимствовать некое содержание то и как неким образом «постоянно требуемое», - положим, требуемое как источник аттрактивной дискретности, или - как получатель метадискретной консистентности, или - то и как источник порядка совершения реакции. Но и на этом рано еще ставить точку, поскольку арене события ничто не препятствует ограничиться и не более чем совершенствованием выводимого на нее содержания - или сбросом в нем компонент установки, или - выборочным удалением части платформы, или, наконец, принятием такого содержания тогда и в значении лишь адресата. Конечно, сами перечисленные здесь амплуа вряд ли позволят подведение под некий общий знаменатель помимо собственно способности некоего содержания потенциально предполагать возможность получения им равно и некоего вполне определенного амплуа.

Отсюда и само собой событие следует характеризовать как нечто перспективу раскрытия присущих некоему содержанию «таящихся в нем возможностей». Или - в известном смысле «самому по себе» содержанию не дано располагать способностью к раскрытию заложенного в нем потенциала, когда подобную функцию дано принять на себя и как таковому событию.

Огл.  Захват содержания под «развитие склонности»

Исходной точкой анализа захвата содержания под «развитие склонности» мы позволим себе избрание такой иллюстрации, как целенаправленный порядок воспитания, когда с младых лет ребенку дано уже следовать стезей обучения музыке или балету, или выбора школы - с гуманитарным, математическим или спортивным уклоном. Равно и обработке металла дано предполагать ведение способом «закалки и отпуска», а гайке, если ей доводится туго ходить по винту, допускать адаптацию посредством прокрутки. Таким же образом и автомобилю дано предполагать обкатку, но, к сожалению, в неживой природе сложно обнаружить такого рода явления. Но и здесь, скажем, морской волне дано «развивать» в прибрежной гальке качество низкого сопротивления собственно действию волны в силу того же скругления поверхности гальки. Если подобного плана иллюстрациям дано предполагать признание очевидными, то этот анализ следует продолжить обзором и тех форм «развития склонности», что предлагает привычный для нас источник.

Источнику же в данном отношении дано обнаружить и понимание, что арене события доступно проявление и таких возможностей захвата содержания в видах на развитие в нем «склонности», как выделение и выбор неких составляющих этого содержания, или, положим, привлечение из данного содержания неких фрагментов или его забор неким специфическим образом. В частности, арене события дано допускать реальность и такого рода форм, чему она предпочла бы дать и некое дальнейшее развитие, таких, как избыточная претензия, конфликт методов, конфликт тенденций, показательный признак, условия порядковой корреляции или условия разнородности. Равно арене события дано распространить некие меры поощрения и на нечто виды специфики захватываемого ею содержания, такие, как вектор локализующей регрессии, направление рекурсии, качество ограниченной платформы, содержание, подлежащее устранению, позиция ранжирования или, наконец, и нечто рамки локализации. Также арене события дано выделять в захваченном ею содержании и такой потенциал возможного развития способности, как качества источника активации, порядка соотнесения, просто средства или функтора содержания. Но здесь же для арены события равно дано открываться возможности теперь и нечто «характерного порядка» привлечения выводимого на нее содержания. Подобному содержанию или дано ожидать привлечения на условии содействия внешнего порядка, или - поддержки со стороны массовых эффектов, или - со стороны перенаправления вектора, а равно и при содействии ревизии как такового содержания, содействии средства ослабления, помощи в задании точки фиксации направленности или - поддержки от характерных носителей. Также в распоряжении арены события дано пребывать и возможности привлечения некоего содержания «по некоей линии» - или по линии доступности номинализации, или - по линии доступности подстановке, или - по линии характерной мощности, а равно и по линии фигуративности или «линии» существенной специфики. Неким другим образом как таковой арене события дано не только «забирать», но и «осваивать» выводимое на нее содержание или в его качестве источника поддержки, или - источника угрозы, или - как приносящего эффект, или - как просто средства, и, наконец, то и как фона напряженности. В конце концов, для арены события не заказан и способ задания некоей особой формы применения или отождествления выводимого на нее содержания - или применения как начального сложного рельефа, или - наделения подобного содержания спецификой притяжения, обезличиванием в нем качественности или в его признании элементом набора, а равно и просто в его обращении средством консолидации. В конце концов, здесь непременно важно, что в каком бы качестве не предполагался бы вывод на арену события указанных выше форм построения содержания, все одно - оно не в состоянии остаться «самим собой», но любым образом способны предполагать еще и модификацию, чему и дано подлежать заданию со стороны арены события.

Кроме того, важно, что данный анализа способен указать и на то обстоятельство, что или содержанию дано работать само на себя как нечто «трамплин» своего развития, или такое развитие доводится инициировать и воздействию, следующему со стороны арены события. Тем не менее, «по большому счету» равно и не столь важно, имеет ли место способность теста самому по себе подниматься, лишь бы оно находилось в тепле и - способностью заготовки обретать должную прочность лишь благодаря прохождению циклов закалки. Важно иное - дано иметь место и тому содержанию, чей вывод на арену события будет означать для такой арены возможность развития в таком содержании и некоей «склонности» или возможность развития некоего качества.

Огл.  Захват содержания как не более чем «допускающего употребление»

Явная удача естественного языка - меткая оценка приема лекарства посредством отождествления такого акта словом «употребление». Тогда если позволить себе распространение подобного стереотипа и на «употребление» горячительных напитков и прочих возбуждающих средств, то этот подход уже позволит построение любопытной картины - таким примерам и дано составить собой характерную иллюстрацию собственно периодического порядка использования некоего средства или инструмента в целях закрытия некоей надобности. Однако, опять же, построению этого ряда иллюстраций дано мешать и прямым трудностям в части придания ему универсальности - для той же неживой природы уже не столь просто указание тех актов, что тем или иным образом и допускали бы приложение к ним характеристики «употребление». Тем не менее, и в отношении неживой природы возможно построение и следующей схемы - скажем, если нам дано наблюдать и некие материальные формы, что время от времени способны действовать как нечто средства транспорта, хранения или каналообразующие системы и т.п., то к такому порядку каким-то образом уместно и приложение понятия «употребление». Или - если верхним слоям атмосферы и дано представлять собой аккумулятор электрического заряда, то для электрических полей этим слоям атмосферы и дано обращаться нечто объектом употребления.

Определенность, обнаруженная на стадии представления иллюстраций теперь позволит переход к анализу предмета, как именно используемый нами источник видит возможность захвата некоего содержания то и просто как нечто «предполагающего употребление». В частности, подобного рода формой употребления для нашего источника дано явиться и просто «использованию» - тем же использованию источника многовекторности, нечто избыточного, особого источника порождения, строгой рамки, функционала трассировщика или, быть может, и субъекта постоянного присутствия. Далее, на взгляд источника, другая возможная форма употребления - и нечто применение ради чего-либо - для задания актовой специфики, для наделения вседостаточностью, для наделения характерным признаком или для обустройства как метапозиции. Кроме того, источнику равно дано указать и на возможность способа «употребление как» - как поддерживающего целостность представительства, или - поддерживающего и нечто конверсионную форму представительства, как поддерживающего нечто структурную основу представительства или самоё ее «установку». Далее, источнику не дано исключать и такую возможность употребления содержания, как употребление возможное в силу действия условия. В этом случае употреблению и дано иметь место либо в силу недостаточности контроля, или - в силу подключения функционала имитации, далее - в силу пренебрежения констуитивной спецификой, а также в силу воссоединения взаимоисключающих позиций или проведения модификации вплоть до изменения. Употребление также возможно в силу распространения на некое содержание и некоего удостоверения - положим, или удостоверения как качества инородности, или - то и как адресата приложения чего-либо. А в подобном случае и как таковой причиной самой возможности употребления правомерно признание равно как нечто наличия у некоего содержания характерных качеств, так и, помимо того, способности арены события в части доведения такого содержания и до неких «кондиций», прямо позволяющих подобное употребление.

Тогда если принять к сведению все приведенные свидетельства - то «употребление» и есть любым образом использование некоего содержания на условиях задания такому использованию и некоей телеологии. Скажем, если кто-либо и пьет минеральную воду, то минеральной воде уже безразлично, просто ли он утоляет жажду или пьет ее в лечебных целях. Исходя из этого и как таковой формат «употребления» будет иметь место лишь в обстоятельствах, когда некое содержание специально «подыскивается» или «подбирается» под совершение некоего акта, где собственно данный акт и исключает отождествление как «спонтанный», но, напротив, позволяет признание нечто актом, совершаемым в силу следования заведомо заданной установке.

Огл.  «Чистый экспорт»: эффект экспорта - новое содержание

Позволим себе предположение, что дано иметь место нечто системе «нетто-экспортеру», чему дано направить энергию, вещество, организационное условие или даже концепт другой системе, дабы принимающая система образовала бы новое содержание. В этом случае возможно предложение и следующего примера: нам дано находиться в движущемся поезде, где нам подают стакан с чаем, поезд неожиданно дергает, и у нас в системе «стол со стоящим стаканом с чаем» за счет пролива образуется новое содержание - лужа разлитого чая. Ряду аналогичных примеров дано включать в себя и такие варианты, как перемещение в другую систему некоего вещества, положим, физически существенного или химически активного, или, кроме того, распределение вещества в центробежном сепараторе, или, далее, перемещение концепта, скажем, той же «идеи, овладевающей массами». Другими словами дело здесь не в доказательстве как таковой подобной возможности, но - в выборе тех существенных деталей, чему дано каким-либо образом уточнить или пополнить картину такой возможности. И в этом случае нам не следует изменять привычке, а потому заимствовать сюда и те различного рода разновидности формата подобного экспорта, чему дано найти себе место в нашем обычном источнике.

Используемый нами источник удосужился предложить столь разнообразную палитру примеров образования нового содержания посредством чистого экспорта, что, пожалуй, его примеры сложно привести в систему и потому началом нашего способа действий следует избрать субъективный выбор. Потому мы позволим себе пройтись по списку этих форм едва ли не «по алфавиту», в силу чего откроем настоящий анализ представлением и такой формы, как «высев». В отношении формы «высева» и правомерно указание на специфику такого порядка действий, когда экспорту содержания дано означать становление такой формы события, как рассеяние фрагментов комплекса содержания по той или иной топологии пространства системы-получателя. Характерный пример - дождь, да и вообще всякий процесс, протекающий как распределенное рассеяние, следующее по причине сокращения гравитационного плеча между телом, наделенным слабо связанными частями и точкой центра притяжения. Но, в таком случае, на какие виды реализации «высева» и дано указывать как таковому источнику? В частности, ему дано отметить наличие и нечто простых форм воспроизводства «высева» - высева, предполагающего рассеяние по потокам, контингентного высева, высева в виде подбора, рассеивающего контингент высева или - и высева по схеме измельчения. Но равно ему дано предполагать указание то и более сложных форм высева - высева в специальный сборник, высева как образующего площадку для дрейфа, нарушающего собственно баланс высева, типологического высева и трансэкранного высева. Причем здесь не следует думать, что подобному характерно абстрактному именованию дано скрывать собой нечто невообразимое, - «типологический высев» для той же физической реальности это и как таковое центрифугирование. Наконец, источнику дано отметить наличие и таких форм «высева», как высев, порождающий состояние аморфности и антиномический высев. В последнем случае, если предполагать возможность такого рода «антиномического» высева для физической действительности, то подобную типологию разве не подобает отождествлять с таким действием, как действие ионизирующего излучения на живую материю? И хотя не всему многообразию названных здесь типологических форм дано обрести подкрепление в виде подобающих иллюстраций, но, тем не менее, эти формы реальны, и не предполагают затруднений в части подбора примеров, что из физической действительности, что из области ментальных проявлений.

Далее, подобающее продолжение начатого нами анализа дано составить исследованию такого предмета, как форма экспорта, означающая становление в системе-получателе нечто нового для нее содержания или выделение имеющегося там содержания. Иллюстрацию здесь дано составить образованию лужи в результате дождя и по сути, такого рода форма экспорта явно банальна. Но, в таком случае, чему же именно дано привлекать внимание теперь и нашего источника? Увы, источник не интересуют лужи или, в общем случае, новые формации или новые части, но ему любопытно иное. Тогда, если и начать подобный обзор с нечто более простого, то источнику любопытны такие формы, как становление как неполноценной формы, как нечто рядоположенного, как нормализованной формы, как оптимального объекта манипуляции, как позиции очередности, самоликвидатора, субъекта годности, субъекта ориентации, проводящего компонента или, скажем, функционала терминации. Однако помимо указанных позиций внимание источника обращено и на такой более сложный функционал, как становление как аутсайдера, инициатора, лидера или холостого процесса. Но в подобном отношении не помешает отметить, что и «лидерство», и - «холостой процесс» - равно и формы, могущие иметь место и в физической действительности; «лидерство» с физической точки зрения - положение центра тяжести или места концентрации механических напряжений, «холостой процесс» - он же и нечто незатухающий ток в сверхпроводящем кольце. При этом, конечно, не следует забывать и о том, что любой такой форме дано представлять собой и нечто субъекта инициации собственно как продукта передачи внешнего содержания. Далее, следует попенять источнику на указание им лишь одной возможности выделения содержания по причинам некоего экспорта - «выделения наполнителя», когда, скажем, наполнителю дано улетучиваться при нагреве, но внешнему воздействию равно не заказано выделение и тех же части, фрагмента, чувствительного субстрата, что столь характерно современным системам разделения магнитных и немагнитных составляющих. То, что экспорт содержания не лишен способности внесения разнообразия в состав и наполнение внешней системы для нас очевидно, и собственно проблеме здесь и дано заключаться лишь в том, до каких пределов возможно развитие подобного функционала.

Теперь некую очередную стадию нашего анализа мы позволим себе посвятить исследованию таких отмечаемых нашим источником результирующих позиций чистого экспорта содержания, как позиции задания некоей условности или нормы или приведения к некоему положению. Опять же, тому же дождю или дано «вымочить нас до нитки» или - некоему весу «нагрузить весы» и т.п. Более того, и подбору иллюстраций не дано порождать здесь особых проблем, когда любопытство здесь дано составить и тому, чему именно в данном отношении дано привлекать внимание источника? Очевидное предпочтение источника - выделение возможности задания посредством экспорта содержания всякого рода форм, отношений связанности или же трендов. Например, как и происходит в случае слипания замороженных пищевых продуктов от повышения температуры; именно в подобном смысле и возможно толкование разного рода возможности «задания начала» - задания порядка тяготения, синкретической формы, среды дискретных операций, условий тренда, как и нечто хаотической формы. Подобным же образом здесь дано иметь место заданию начал и той же иррегулярной фазы и - полноты охвата, а также заданию условности некоей фикции - фиктивного ориентира или фиктивной квалификации. Хотя в последнем случае невозможно исключение и неких затруднений с представлением физических примеров, но и подобного рода примеры возможны - это, положим, задание качества преломляющей среды посредством добавления компонента в раствор или той же пыли в атмосферу. Наконец, содержанию дано обращаться и нечто «средством приведения» внешней системы в некое иное положение; для нашего источника - это приведение в систему и, напротив, в беспорядок, а равно ему дано принимать облик тогда же и функционала придания качества ресурса. То есть - когда мы опускаем электроды в некий раствор электролита, то этим мы придаем ему и такое качество ресурса, как качество «источника тока». В завершение же представленного здесь обзора не помешает представление оценки, что подобного рода анализу не дано было встретить и хоть сколько-нибудь существенных препятствий, и он лишь укрепил в убеждении, что такое просто возможно.

Разнообразие различного рода форм экспорта содержания позволяет нашему источнику объединение ряда подобных форм равно и в группу практик экспорта содержания, ведущегося в целях образования во внешней системе некоей новой формы, пусть и из ее наличного содержания. И равно и по отношению данной возможности нам не доводится встретить и хотя бы элементарной сложности в подборе требуемых иллюстраций - так, добавлению в молоко капли некоего вещества и дано вызывать свертывание молока; а на той части земной поверхности, где лежат массы песка, ветру всегда дано порождать и эффект формирования дюн. Равно и новостям о политических катаклизмах, достигающим слуха биржевых маклеров, дано вызывать мысль о продаже или покупке ценных бумаг. Но какие именно варианты форм экспорта, означающие образование нечто в системе, получающей данное содержание, тогда и склонен выделить наш привычный источник? В его понимании, конечно, некоему содержанию дано переходить в другую систему в целях все тех же образования там смеси, совокупности, субъекта отторжения, бедной среды или агента акцепции, действующего агента, колебательной системы или многоуровневого множества. Также источник скорее прав и в следовании предположению, что подобного рода целью равно дано предстать и нечто образованию или неприспособленной или - приспособленной форм, нестойкой агломерации, оператора реакции или функционального агента, а также и характерно порожденного продукта. В известном отношении теперь несколько более сложные задачи подобного рода экспорта содержания - это и направленность на образование востребованной формы, образование средства имитации или - образование формы из донорских частей. Если подобного рода установкам дано и несколько странно звучать для неживой природы, то здесь условно «востребованной формой» правомерно признание и некоей формации, хорошо воспринимаемой нечто условно «средой обитания» этой формации, средством имитации - функционала, достаточного для купирования слабого воздействия, но недостаточного для блокировки сильного. Равным же образом и форма «из донорских частей» - она же и форма, образуемая лишь на основе вполне определенных выделений или особенных поступлений. Кроме того, здесь дано иметь место и экспорту содержания, предназначенному для получения чего-либо в принимающей системе - отпечатка, продукта комплексной реконструкции или продукта ревизии. Условно «продукт ревизии» для условий неживой природы - он же и результаты выветривания или выдержки в определенных условиях, такие, как месторождения природных ископаемых, со временем лишь улучшающие качество минерала. И, наконец, в тот же самый ряд наш источник предполагает включение и нечто «построения» - для него лишь нечто сегментированных сред, но для нас - то равно и нечто целостных пластов или комплексов связей. В любом случае, «объект экспорта» здесь - собственно то содержание, что при передаче в другую систему и обращается образованием там нового порядка, налагаемого на как таковой исходный состав принимающей системы.

Еще один вероятный «смысл» возможного экспорта содержания в иную систему - инициация во внешней системе и некоего преобразования. Положим, что подобного рода «преобразованием» и правомерно признание действий нагрева или охлаждения, уже достаточных для инициации фазового перехода. Тем не менее, используемому нами источнику дано характерно глубже сознавать такого рода проблематику. Согласно его оценке, экспорт содержания в некую внешнюю систему ради воспроизводства преобразования в такой системе - это и как таковые возможности обращения или средоточием, или - субъектом сохранения наличия, как и субъектом устранения присутствия, или, положим, обращения некоего содержания то и нечто специальной добавкой. Равным же образом некоему экспорту содержания дано порождать и такие последствия, как обращение чего-либо комплексом долженствования, нейтральной или же характеристической формой. Помимо того, предмет задачи экспорта содержания дано составить и нечто акту придания качества ресурса, как и неким операциям реконструирующего расширения или редукции. Но здесь нам следует позволить себе вольность все же не прибегать к поиску примеров задания подобного рода целей и для неживой природы, хотя одновременно указать и на то, что как таковое осознание действительности мира - не только осознание актуального состояния, но, равно, осознание и вероятной перспективы. Миру любым образом дано представлять собой и нечто форму единства «актуального и потенциального».

Но у нас здесь еще не нашлось места для рассказа и о такой возможности экспорта содержания в другую систему, когда для стороны получателя поступлению этого внешнего содержания дано означать и такую новацию в получателе, как становление там новой динамики или организация новых событийных циклов. Здесь нет ничего сложного - если мы бросаем камешек в воду, то этим и порождаем эффект расхождения кругов по поверхности, если мы сообщаем некоей восприимчивой среде некую новую идею, то подобные представления и образуют там такую форму, как «волна обсуждения». По сути, в подобном отношении и существенно лишь то, какой именно специфике дано отличать разнообразие форм этой динамики или циклических явлений. В части подобного предмета привычному для нас источнику и дано обратить внимание на следующее: здесь возможна организация как всякого рода «прямой» событийности, так и разнообразных форм, эффектов или ожиданий то и нечто же «наводимой» событийности. Например, в понимании источника здесь и возможна инициация таких видов «наведенных» событий, как сбор коллекции, синтез рафинированной формы, создание депозитного пула, ликвидация раздела обесценением специфики или и нечто многостадийное вымывание. Подобным же образом здесь дано иметь место совершению и такого рода актов, чему дано оставить след или в виде наложения избыточной мимикрии, или - нарушения линейности вектора, или - насыщения источниками тяготения, а равно и в виде облечения другой декорацией, обращения в регрессию или в пустую символику. Наконец, подобному экспорту равно дано преследовать и цели переустройства как таковой арены события в виде ее дополнения нечто исполнителем функции адресации, компроментации, конверсии типа или невольной формы интеграции. Но все же куда чаще следует ожидать появления в принимающей системе или же возмущений, или - всякого рода последствий в виде разрушений или, напротив, образования неких структур и формаций, как ураган образует лесной завал, либо - возникновения таких потенциальных инициаторов событий как те же «тонкие» или «узкие» места и т.п.

Теперь если и позволить себе некое обобщение, то «чистый экспорт» - это никак не экспорт «на выброс», но условно передача содержания «в расчете» на порождение эффекта. Хотя неживая природа - непременно и мир «слепой необходимости», но и здесь как таковым качествам и - экспортируемого содержания, и специфики акта его экспорта равно дано предвосхищать и некие ожидаемые изменения в системе-получателе. Тем более такой принцип позволяет распространение и на любые целеустремленно или разумно обустроенные структуры содержания мира.

Огл.  «Чистый экспорт» - источник местного эффекта

Для обычной человеческой деятельности «местное» вмешательство - характерные моменты случаев штопки или сверления отверстия. Равно и в интеллектуальных практиках возможно внесение «незначительных поправок», а неживой природе присуще множество форм местных эффектов в виде различных следов, отпечатков и направленных воздействий, когда тем же нагреву или охлаждению дано действовать лишь на отдельные части линейно протяженного тела. Тогда, если подобная проблематика и как бы «сама собой очевидна», то нам следует перейти к изложению предмета, каким именно образом дано оценивать подобного рода реальность «прикрепления вишенки в центр торта» теперь и как таковому используемому нами источнику.

Если дать слово источнику, то цель некоего экспорта содержания дано составить и установке на воспроизводство то и нечто вполне определенного события акцепции. Для среды второй природы это любым образом просто - если в цепь, последовательно замкнутую через конденсатор, подавать постоянный ток, то задача подачи тока - заряд конденсатора. Конечно же, для неживой природы картина сложнее - выпадающим осадкам явно безразлично, какая схема сбора выпавшей влаги ожидает их на поверхности, но и ее практикам дано знать различного рода процессы обретения равновесия, где обмен тепловыми фотонами позволяет признание как «преследующий цель» выравнивания температуры среды. Отсюда и как таковое представление форм акцепции, на что и дано указывать источнику следует построить на основе понимания тех трудностей, что относятся к положению в неживой природе. А в понимании источника подобный «чистый экспорт» и есть нечто возможность решения задачи обращения или «задания как» чего-либо наличествующего в принимающей системе то и как нечто «характерного субъекта». Положим, в этой связи и возможно указание на как таковые возможности задания субъектов востребования, изъятия, модификации или, положим, и нечто «субъектно выраженной» формы эластичности, а равно и просто холостого события, или - и выделения части контингента, оперирующего агента, особенного фрагмента, поля размещения, расширителя или средства обесценения. Подобным же образом экспорт содержания возможен и ради воспроизводства в принимающей системе нечто инструмента или источника - инструмента разрушения, инструментальной формы, источника отвлечения на сторону или средства изменения телеологии. Кроме того, передаче содержания дано предполагать инициацию в целях образования функционала или качества - или таких форм функционала, как присутствие, не связанное ценностной зависимостью или и локальная ценность, дисфункция или заготовка, а также - носитель аномальной реакции, пробный функционал или эквивалент задатка. В итоге если подобного рода экспорт и оценить как некую типологию, то ему дано создавать в некоем элементе внешней системы либо же некое качество, либо - формировать по отношению нечто третьего тогда и некое комплементарное состояние.

А теперь мы позволим себе продолжить данный анализ тем, что в ряде случаев экспорт содержания во внешнюю систему преследует цель наделения некоей части или позиции такой системы и некоей особенной спецификой. В частности, для рядовой бытовой практики нет ничего более естественного, как нашивка накладок на одежду в наиболее истираемых местах. Здесь, конечно, лучше не предлагать ответа на вопрос о возможности подобного «чистого экспорта» в неживой природе, но, конечно, невозможно утверждать, что и неживая природа характерно чужда подобной возможности хода событий. В этом случае и возможна постановка вопроса, какие именно формы экспорта содержания в видах наделения принимающей системы некоей новой спецификой дано выделять используемому нами источнику? В частности, источнику дано указать и на такую форму экспорта содержания, что будет организован в целях наделения нечто в принимающей системе и некими рамками, контуром или порядком. В частности, таковым и дано оказаться наделению чего-либо спецификой вычислимости и приводимости, перспективами обратимости, несходимостью, достаточностью, статусом функтора, итога или сальдо, структурой ансамбля, универсальностью, условиями реассемблирования или характером неравенства. Более сложным образом задачей передачи сообщаемого содержания возможно избрание и задачи наделения чего-либо спецификой генеалогии, заменимости, качества промежуточной позиции, комплексом условий, характеристикой области задания или статистической спецификой. Кроме того, чему-либо дано предполагать и просто наделение неким ограничением.

Помимо того, экспорту во внешнюю систему дано преследовать и такую цель, как создание лазейки, канала влияния и т.п. Например, человеку свойственно делать смотровое отверстие, позволяющее наблюдение за развитием событий в среде, куда ему прямо заказан само собой и прямой доступ. Возможно, и неживой природе дано формировать ее «каналы влияния», но такие примеры не так уж и просто представить; хотя, вполне возможно, и химический катализ, и - сами порядки взаимовлияния атомов в сложных молекулах - они же и образчики конструктива «каналов влияния» неживой природы. Тогда на какие именно возможности образования лазейки или канала влияния посредством экспорта содержания дано указывать и привычному для нас источнику? К примеру, нашему источнику дано указывать на формирование подобного пути доступа благодаря такой разновидности «чистого экспорта» как «приведение к» некоей форме или формату. Здесь его внимание и дано привлечь таким возможностям, как приведение к невосприимчивости, к неизбирательности, к необязательности, к разнообразию наполнения, к порядку самовоспроизводства, к состоянию обременения или даже приведению к унитарности. Далее некоей системе также дано обращаться объектом внешнего влияния равно и потому, что посредством получения некоего содержания ей дано обрести либо способность принять содействие, либо - допустить прямое нагружение, создание запаса, формирование нового контейнера или позволить и характерный отбор. Наконец, экспорту содержания доступна возможность и воссоздания в принимающей системе состояния альтернации или достаточности для, произведения в ней иррациональной трансформации, обращения этой системы открытой селективному заимствованию или даже отождествления ее фрагмента как объекта отторжения.

Целью экспорта содержания во внешнюю систему равно дано послужить заданию этой системе или ее части и некоей ролевой позиции. Конечно, здесь следует предполагать нечто «расширенный» принцип задания ролевой позиции, когда чему-либо дано предполагать придание ему и тех же широкой или узкой совместимости, универсальной функциональности или не более чем специфической функции и т.п. Конечно, по большей части подобной специфике дано ожидать задание объекту в момент создания, но нам не помешает определение и того же комплекта заготовок для чего-либо и в значении той внешней системы, во что и возможно внесение содержания, изменяющего порядок использования заготовок. Ну а если проще, то не совсем чистой воде дано допускать и очистку до питьевого качества, одежде - пропитку водоотталкивающим составом, а автомобилю - монтаж зимней резины. Опять же, нам привычно следует пренебречь проблемой способности неживой природы так передавать содержание внешней системе, чтобы в ней формировалась бы ролевая позиция, но и здесь можно ожидать наделения чего-либо во внешних системах той же функцией арбитража, когда гравитационное поле солнца искажает траекторию прохождения лучей непосредственно в близости от солнца. Однако что же именно и дано определять как случай передачи содержания в расчете на задание во внешней системе некоей ролевой позиции теперь и как таковому используемому нами источнику? Ему в этом случае дано предложить некий объемный перечень таких актов, что позволяют порождение во внешней системе и нечто событий подведения чего-либо подо что-либо. Например, передаче содержания внешней системе дано вызвать и подведение одного под другое, в частности, чего-либо - под некий объект или форму; подобным образом возможно подведение под компонент, под коллекцию средств, под зазор, или, скажем, целого под частность. Равным же образом нашему источнику дано предполагать возможность инициации во внешней системе и подведения чего-либо под некий событийный тренд - под арбитраж, под возвращающий эффект, под аномальное замещение, под нулевой эффект, под встречную реакцию, под стадию прогресса или под регуляцию, под шквальный захват, под проявление или под определенный момент. Ну а в куда более широком плане источнику дано предполагать возможность то и нечто подведения «под условия формата» - под избирательность, избранное или инопорядковое подкрепление, под комплекс факторов, под многообразие проявленности, под начала стабильности или под ничтожное основание, под образец или пределы укоренения. Далее нашему источнику дано напомнить и о такой установке ролевой позиции, собственно и определяющей событие задания, как подведение чего-либо под некую специфику - под специфику происхождения, тяготения, под характерный источник или под способность «обращения в». Еще одна видимая им возможность передачи содержания ради задания ролевой позиции - подведение под своего рода «ожидание» - будущего, помещения в темпоральный срез, под возможность воздействия неких продуцента или эффектора, функционал репрезентации или расширительное представление. Конечно же, на характерно особом положении источнику равно дано представить и ту же возможность «подведения под ничтожное основание», и, плюс к тому, и подведение под возможные риски - риск детелеологизации и риск ренатурализации. Конечно же, подобному богатству возможностей потому и дано открыться взору нашего источника, что его предмет - событийные коллизии мира ведения интеллектуальной деятельности, чему присуща и существенная свобода образования структур, как, равно, и открытость для наложения обременения. Тем не менее, как таковое задание ролевых позиций тех же ожидающего или получающего специфический формат - это равно реалии и любых иных порядков мироустройства.

Еще одна очевидная возможность условно «местного» воздействия на внешнюю систему - прямой экспорт в нее неких специфики или элемента. Если, в частности, мы создаем эффект тумана в части объема газа, то мы создаем здесь непрозрачность, ранее не характерную данной части объема, а если добавляем пресловутую ложку дегтя, то вносим в бочку меда и некий специфический компонент. Тогда если продолжить подобный ряд ассоциаций, то на какие же формы прямого экспорта специфики или отдельного компонента и дано указывать используемому нами источнику? В частности, источнику дано предполагать и такую возможность прямого экспорта специфики как передача инерции, комплекса установок, отклика, показательного признака, практики употребления, условия платформы или характера эффекта. Аналогичным же образом источнику дано предполагать возможность передачи теперь и нечто «расширенных» форм специфики, положим, атмосферы или настроя, состояний детекции комплементарности или неупорядоченности. Кроме того, как оценивает источник, экспорту содержания дано обнаружить способность и нечто инициации переноса - но в одном случае передачи в систему нечто взятого извне, в другом - и чего-либо между фрагментами системы. Тогда если и предстоит инициировать перенос чего-либо взятого извне, то ему дано принимать формы передачи в принимающую систему нечто развертки интерфейса, а внутри системы дано состояться или переносу в смежную плоскость, или - то и переносу на другое поле. Конечно, более очевидные примеры подобной инициации, в одном случае - это рекомендация в части добавления приправы в блюдо, в другом - перенос ураганом верхнего слоя почвы с одного на другое поле. Как бы то ни было, но экспорт некоего содержания в некую систему ради достижения не более чем «местного» эффекта - это характерно понятная и очевидная вещь, вряд ли предполагающая и сколько-нибудь продолжительные пояснения.

Наконец, внешней системе дано испытать на себе и такого рода воздействие, исходящее от передачи ей некоего содержания, как воздействие, определяемое не природой данного содержания, но нечто формой или способом передачи. Так в отношении любой из форм, каким-то образом связанной со второй природой или разумом подобные возможности просты и понятны - это различного рода рассрочки, затяжки, в час по чайной ложке, излишняя подробность или, напротив, скомканность, ненужная сжатость и т.д. Однако здесь и неживой природе дано предполагать те же импульсные или, напротив, эволюционные явления, резкие перепады или замедленные процессы «наслоения». То есть в подобных процессах и само передаваемое содержание в известном смысле вторично, как значима как таковая форма доносящей его активности, но, одновременно, и подобное событие передачи не в состоянии произойти при отсутствии передаваемого содержания. Но, как повелось, нам все же любопытны не отличающие нас соображения, но идеи источника в части видения им такого рода актов передачи содержания, что предполагают выделение и по условиям формата совершаемого акта. В таком случае, на какие именно варианты воздействия на систему-получателя посредством формата передачи содержания и дано указывать привычному для нас источнику? В частности, источнику дано предполагать такую возможность то и в нечто способности передачи содержания совершаться таким образом, что по ее итогам возможно приведение системы-получателя или ее элемента к некоему состоянию или порядку. Положим, в результате задания самому акту передачи содержания некоей характерной формы в системе-получателе и дано установиться или состоянию неравновесия, или - порядку распределения, или точке разветвления или - руслу распространения, стартовой площадке, как и некоему препятствию. Или, равным же образом, передаче содержания дано адресоваться то и не более чем фрагменту системы-получателя, или приходить в таком порядке и в такие места закладки, дабы инициировать ветвление, или - попадать лишь туда, где все готово для становления некоей топологии. Подобным же образом неким формам передачи содержания дано обеспечивать и такую возможность вмешательства в некие состояния или порядки, дабы они предполагали и обращение нечто порядками автоматизма, воздействия долженствования, качества насыщенности и масштаба явления, обращались бы установкой на объем захвата, на порядок обработки или задания нечто ограниченной перспективы. Или, если точнее, равно дано иметь место и такого рода порядку наложения внешнего содержания на содержание системы-получателя, чтобы в последней мог бы быть задан и некий «автоматизм», например, другое значение температуры плавления. А далее уже другой такой возможностью вероятно признание и такого способа передачи содержания, когда воздействию порядка его поступления будет дано сформировать или некий телеологический вектор, или - специфику селективности, условие стереотипа, изменение тождественности некоего явления на другую характеристичность или даже на придание явлению качества экстраординарности. Равным же образом формат акта передачи он же и начало способности порождения в принимающей системе и нечто эффектов выделения или наделения - выделения как контртелеологии, метателеологии, премиум телеологии или - и наделения форматом ансамбля. Наконец, порядку передачи содержания системе-получателю не дано исключать обращения то и такого рода порядком передачи, когда ему дано сохранять за собой и все ту же специфику, чем оно располагало и в системе-экспортере. Здесь нашему источнику и дано напомнить о таких возможностях, как передача комплекса адаптации, комплекса реакции, средства зацепления, функтора регенерации или - передача такого условия, как тот же эффект воздействия. Конечно, наиболее простая форма в данном ряду примеров - это передача комплекса реакции, так, если мы добавляем краситель в раствор, то мы передаем этому раствору и идентичное данному красителю свойство окрашенности.

В результате же настоящего «развернутого исследования» различного рода местных эффектов, вызываемых в данной системе внесением в нее некоего внешнего содержания и правомерна констатация следующего принципиального момента. Так, если экспорту содержания во внешнюю систему и дано следовать условно «широким фронтом», то итогом такого события и возможно признание изменения собственно системы-получателя, если же размещение содержания в получателе неким образом локализовано, то здесь дано иметь место и не более чем «вмешательству». Подобного рода порядку «вмешательства» равно дано предполагать должное разнообразие форм и разновидностей как такового производства вмешательства, что мы и позволили себе представить посредством развернутой выше картины форм и порядков «местного воздействия».

Огл.  «Чистый экспорт» - вывод содержания, несущего фрагментацию

Знакомой нам реальности вряд ли дано предполагать что-либо проще, нежели нанесение мелких повреждений - царапин, трещин, потертостей или отколов. Тогда если подобрать подобным явлениям условно «предельно общий» формат, то эти формы местных изменений или дополнений следует характеризовать как нечто условия или порядки фрагментации. А далее такого рода условию фрагментации дано предполагать выделение и нечто форм фрагментации, где в таком качестве правомерно признание или же лакун или, напротив, новообразований, структурных деформаций или обратных порядков, расслоения или слипания и т.п. Но мы, дабы не следовать «своим путем», тогда последуем в описании форм экспорта содержания, позволяющего порождение в принимающей системе новых форм или порядков фрагментации то и за нашим обычным источником.

Обзор называемых источником форм лучше открыть рассмотрением такой возможной целевой установки экспорта содержания, как прямое задание в принимающей системе новых фрагментов и частей, или придание ей специфики источника становления такого рода фрагментов. Возможный пример из бытовой практики - это сверление отверстия для продевания дужки, стержня или шнура. В неживой природе практически аналогичное явление - образование промоины, через что в последующем возможно обустройство и места слива потока. Но в таком случае, какие примеры несущего фрагментацию экспорта теперь дано выделить и как таковому используемому нами источнику? Положим, источник отличает указание на ту форму фактически прямого обустройства фрагментации в принимающей системе, как организация тех же зоны перекрывания и зоны покрытия, площадки контакта и площадки отскока, точки фокусировки, условия дисперсии и условия охвата. Кроме того, целевому экспорту содержания дано предполагать обустройство в принимающей системе и как таковых «локальных начал» - локальных форм усреднения, интеграции, знакового начала, логики явления или начала универсальности. Помимо того, источнику дано выделить здесь равно же и возможность включения в состав принимающей системы нечто порядковых условий - порядков, задающих срез идентичности, специфику прямых последствий, условие длины дистанции или условие банальности приведения. Если же в адрес принимающей системы дано происходить отправке и нечто «источника», как концепциям марксизма - подлежать донесению до сознания пролетариата, то подобного рода экспорту дано вызывать и такие последствия, как образование во внешней системе источника векторизации, источника коллапса, источника конфликта, а равно и источника процесса формирования содержания.

Далее, отправке некоего содержания в адрес внешней системы дано предполагать достижение и такой цели, как воспроизводство в принимающей системе нечто источника «локального функционала». Если нам доводиться натирать мазью отдельную часть тела или наносить смазку на узел механизма, то этим мы и образуем формы, несущие лишь местные, но - никак не общие функции. В неживой природе, если в реке камни допускают концентрацию в определенном месте, что и создает перекат, это фактически не влияет на реку в целом, но позволяет создание особых условий для прохождения течения собственно в этом месте. В таком случае, какие формы экспорта содержания, позволяющие образование «местного функционала» нам дано обнаружить и в нашем обычном источнике? Конечно, там нам дано встретить те же функции прямого оператора, образующего элемента, как и прямого или особенного средства, но помимо того и различного рода функции средств - блокировки, локализации, обозначения, подкрепления или укрытия. Далее если позволить себе продолжение такого ряда «средств и их аналогов», то в этом перечне дано найти себе место и тем же оптимальному и неподобающему средствам, нечто средству задания объекта компарации, инициатору, квалифицирующему агенту или началу беспорядка. Помимо того, в значении форм экспорта, ведущего к образованию «местной функции» наш обычный источник готов увидеть и нечто позволяющее образование неявного содержания, как и ограниченности, структурности, адресата удаления или эксплуатируемой уязвимости. Кроме того, таким же местным функционалом, инициируемым благодаря экспорту содержания, наш источник склонен понимать и функционал безопасной рационализации, как и функционал предложения содействия. Так же подобного рода местный функционал позволит образование и посредством затраты определенного содержания на совершенствование того функционала, что уже действует в принимающей системе. В частности, нечто существующему в системе-получателе и дано ожидать приведения к некоему новому состоянию - приведения к схеме аттрактора, к ущербной альтернативе, к форме промежуточного результата, или - приведения только к функторам, а не к многообразию или - то и приведение к нечто следующему слою, наложенному на зыбкое основание. Или, положим, чему-либо в системе-получателе дано ожидать и обращения адресатом придания ему или сугубо функциональной специфики или уклона, как и неравновесия, а равно и адресатом привязки или к множеству разделов или - то и к некоей фокусной позиции. Иными словами, экспорт содержания - это и возможность порождения таких эффектов, благодаря которым неким элементам системы-получателя или дано обретать форму нечто носителя активности, или - иметь место такому переустройству условий их привязки или координации, что этим элементам дано обращаться источником задания лишь вполне определенных форм проявления реакции.

Фактически подобный же результат в виде усиления фрагментации или разнообразия достижим посредством употребления содержания, сообщаемого системе-получателю ради изменения квалифицирующих признаков частей или фрагментов этой системы. Хотя, конечно, целью такого изменения признаков дано явиться и тому же уменьшению разнообразия, но ради простоты последнее можно толковать и как внесение разнообразия, но лишь взятое «с обратным знаком». Другое дело, что реально уменьшению разнообразия чаще все же дано исходить из локальной трансформации в системе-получателе, нежели от внешнего вмешательства, направленного на отдельный фрагмент системы. К тому же и сейчас нам не дано ожидать сложного поиска примеров всякого рода вносящих разнообразие форм вмешательства - таковыми дано предстать и тем же изменению топологии, расслоению, местному насыщению, заданию рубрикации и т.п. Кроме того, подобные формы вмешательства естественны и для неживой природы, хотя здесь возможны и сложности с подбором примеров, когда за таким вмешательством допустимо предположение и реальности некоей телеологии. Тем не менее, и тут процессы с повторяющимся и упорядоченным воздействием, наподобие стока влаги в определенный район будут предполагать признание равно и в качестве подобного рода телеологии. Тем не менее, наша задача - это предложение картины такого рода форм создающего новую фрагментацию экспорта содержания, где и как таковым назначением экспорта дано предстать само собой изменению квалифицирующих признаков неких элементов системы-получателя. В частности, в подобном отношении нашему источнику и дано указать на реальность таких форм экспорта содержания, что прямо предназначены для обращения элемента или части принимающей системы то и непременно нечто иным. Так, если и следовать источнику, подобной специфике дано отличать такие формы подобного обращения, как обращение локальным объемом, направленной селекцией, не приемлющей средой, полным объемом или и нечто формой порядка. Кроме того, способности задания фрагментации дано отметить и такие формы экспорта содержания, чему дано состояться ради задания квалификации, отождествления или признания. В этом случае некоему содержанию системы-получателя дано подлежать и отождествлению как располагающему спецификой вторично заданной квалификации, пережившему рекомбинацию, утрированному или вызывающему неприятие, а равно как наделенному качествами проводящей схемы или как допускающему признание то и как замкнутому на специфический выбор. Кроме того, в понимании источника способность порождения фрагментации равно дано обнаружить и формам экспорта содержания, ведущегося ради отнесения чего-либо к чему-либо, его включения во что-либо или его нагружения некими обстоятельствами. Так, согласно источнику, эффекту фрагментации дано следовать и из экспорта содержания, произведенного ради отнесения в раздел по развернутой базе, отнесения к мета-разделу или отнесения к разделу по статистическим признакам, а равно и ради включения в коллекцию вне разделов или ради включения в многовекторную схему. Равно эффект фрагментации способен порождать и экспорт содержания, ведущийся ради внесения в раздел уже согласно иных правил ведения коллекции или заведения в замкнутый круг.

Наконец, фрагментации дано исходить и от передачи внешней системе нечто средства разделения или разделителя. Для пояснения такой возможности достаточно простого примера - при наличии сухой смеси нерастворимого и растворимого порошка задачу разделения компонент упростит помещение смеси в воду, где нерастворимая часть выпадает в осадок, а растворимая - перейдет в раствор. Но, как водится, и в данном анализе лучше оценить те возможности, на что и указывает наш обычный источник. В частности, такую фрагментацию источнику дано понимать как нечто исходящее от характерного начала, то есть, по сути, от передачи системе-получателю и некоего нового для нее содержания. Так, фрагментации дано исходить от качества сообщаемого содержания нести на себе некую специфику - специфику силы коллапса, силы мнимости, силы посыла, степени соответствия или - уровня замаха. Как понимает наш источник, фрагментации равно дано исходить и от всякого рода вносимых в систему-получателя средств инициации - неких активных сил, бесконтрольной неуправляемости, востребования посыла, дистанции расхождения, обманчивости сходства или функциональности основания. Подобным же образом фрагментацию дано инициировать таким формам внесения содержания как замена, изъятие или перекрытие - замена на иное, на неполно соответствующее, на иную установку, а равно - совершая изъятие компонента при условии перекрытия специфичности порождаемостью или - перекрытия целеустановки процедурным порядком. Подобным же образом, если следовать оценке источника, инициаторами фрагментации правомерно признание прямой передачи состояния, реализации десинергетической формы порождения или и как такового увода в сторону.

В завершение нашего обзора событий «чистого экспорта» содержания прямо позволяющих обращение развитием фрагментации в системе-получателе не обойтись и без выделения следующих моментов. Первый момент - прямая правомерность такой общей схемы протекания события. Второе - все же отчасти сумбурный подход нашего обычного источника к подобной проблематике, когда, по меньшей мере, достаточно большое числа указываемых им позиций могут быть признаны хотя бы дискуссионными. Но, тем не менее, и подобному моменту не отменить того обстоятельства, что возможны и те формы передачи содержания получателю, когда приему последним данного содержания дано представлять собой и нечто источник порождения эффекта фрагментации.

Огл.  «Чистый экспорт» в своем качестве начала сложных эффектов

Общественным отношениям дано знать такое явление, как исторический путь всевозможных идеологий, концепций, теорий, художественных стилей и т.п. Конечно, куда лучший пример такой эволюции - эволюция христианской религии, когда ее возникновением мы обязаны культуре носителей арамейского языка притом, что свой триумф ей дано было отметить в мире греко-римской культуры, но не на исторической родине или в иудейской диаспоре. Равным же образом и в физическом мире - камень, брошенный в воду, давно уже пристроился на дне водоема, но на ровной глади спокойной воды еще расходится рябь от его падения. А также и наш поступок завода часов - мы, по сути, совершаем простое действие затягивания пружины, тем более что поднятия гири в часах простейшей конструкции, но и передаче пружиной запаса энергии уже дано инициировать сложные события работы часового механизма. Конечно, помимо этих примеров равно же некие представления о значении «чистого экспорта» содержания как средства побуждения сложного эффекта в системе-получателе мы можем обнаружить и в привычном для нас источнике.

Положим, как наше действие завода - работу часов, так и некие иные формы экспорта содержания способны порождать в системе-получателе и некие возможные формы активности. Тогда если доверять источнику, то некий экспорт содержания уже достаточен для порождения в системе-получателе и таких видов активности, как борьба, добивание, преследование, продолжение ряда попыток, силовое воздействие, созданием шум-фактора или равно же и сама собой терапия. Кроме того, вероятный эффект «чистого экспорта» содержания - он же и разрушение неких элементов системы-получателя, в частности, происходящее в форме обращения в точечный объем, отбрасывания, переделки до неузнаваемости, вырождения, раздавливания, разрушения или сокращения поля взаимодействия. Условной задачей «чистого экспорта» содержания равно дано предстать и нечто задаче лишения неких элемента или фрагмента системы-получателя комфортных условий бытования, проще - создания в некоем фрагменте получателя и нечто обстановки дискомфорта. Здесь если продолжить следование за источником, то экспорту содержания дано порождать и такие эффекты, как выхолащивание, выхолащивание ориентира, дискредитация, огрубляющее помещение в раздел, паразитное обременение, подстановка неподобающего ориентира, отклонение на сторону, постановка на поле-конгломерат или лоскутное поле, а равно - на узкое поле, построение аномальной комбинации или прямое устранение ориентиров. Но далее если отойти от проблематики разрушительного действия, то экспорту содержания дано предполагать и такую цель, как воспроизводство в системе-получателе нечто особого положения. По версии источника, формами подобного положения и правомерно признание форм выделения в значении носителя лишь особой реакции, поддержки лишь специфически функциональным средством, мимикрии или - придания иррациональности характеру средства. Передаче содержания, по мнению источника, дано порождать в получателе не только локальные, но и некие «массовые» эффекты, то есть эффекты воздействия на наличные контингенты или эффекты образования таких контингентов. В частности, здесь возможна инициация у получателя всякого рода операций с коллекциями - операций пополнения, подвешенного пополнения, создания раздела, пополнения раздела, разнесения по разделам, задания строгого порядка для возможности включения в раздел или, напротив, просто суммирующего включения в раздел. Здесь, как полагает источник, возможна инициация и неких массовых эффектов, имеющих место вне пределов коллекций - дополнение экосистемы, слияние в поток, развитие области перспектив или совмещение одной задачи с другой. Наконец, подобно заводу часов, экспорту содержания дано порождать в системе-получателе и те же события существенной сложности. К ряду подобного рода возможностей и правомерно отнесение таких эффектов, как воспроизводство ожидания, инверсия, объединение разделов через общий элемент, прокладка маршрута, реструктуризация, придание строгости в практиках или задание стандарта процедурной схемы.

Конечно, посредством данного экскурса нам вряд ли дано преуспеть и в исчерпании проблематики той же способности экспортируемого содержания порождать в получателе сложные формы последствий его поступления. Тем не менее, нам все же дано преуспеть в выделении здесь и неких основных или существенных векторов - а именно, эффектов в виде образования комплекса обстоятельств, разрушительного устранения некоего содержания, манипуляции с коллекциями, а также эффектов, представляющие собой или вторичную динамику или всякого рода комплексные формы последствий.

Огл.  Теория событий в пределах характерного ей «объема претензий»

Достигнутое в настоящем анализе развитие представлений, увы, не покидает пределов постижения лишь простейшей систематики событий, обращенной на них в виду возможной условной «цели» или телеологии события. Конечно, подобное понимание вряд ли предполагает оценку как ограничивающее проблематику теории событий, равно не исключающей возможность предположения иных порядков систематизации - положим, систематики условий инициации событий, или, если прибегнуть к образному языку, систематики условий «прорыва» событийности. Однако если и ограничиться достигнутым в настоящем анализе уровнем обобщения, то и подобного рода «типологический прорыв» - равно существенный шаг вперед в процессе формализации. То есть - теперь нам и дано располагать представлением, что мир позволяет описание не только в частном порядке как вмещающий физические или когнитивные разновидности событий, но предполагает формализацию вплоть и до универсальных схем протекания события, безразличных к условию «фактуры воспроизводства» события - что физической, что когнитивной форм природы события. Тем не менее, в отношении возможности построения подобной теории делу дано заключаться и в следующем - в какой именно мере использование лишь единственного источника позволяет согласие с правомерностью такого рода теории? Достаточна ли такая, быть может, характерно «узкая» систематика равно как систематика или ей не дано исключать и некоей «справедливой критики»?

Тем не менее, выполненный нами анализ все же смог укрепить нас и в убеждении, что событиям дано знать лишь формы «экспорт» и «импорт» и третьего не дано. Событию любым образом дано представлять собой процедуру или захвата или - равно и сброса содержания. Здесь даже в случае если событию не дано выходить за рамки схемы «встречи и расставания», ему все одно дано предполагать или экспорт или импорт, пусть и условный «экспорт» лишь предъявления себя при встрече. Другой вопрос - что можно сказать теперь о нечто частных схемах подобного «импорта» или «экспорта»? В этом случае не помешает позволить и то допущение, что обозначенные нами варианты таких схем указаны в целом верно, а если и позволяют коррекцию, то лишь посредством несущественных поправок. Другой вопрос - конкретный выбор форм целеполагания, что прямо исходил из состава коллекций используемого нами источника. Конечно, в подобном случае не подобает с уверенностью утверждать, насколько такие виды целей действительно возможны в значении подобного рода целей и в какой мере они соответствуют неким обобщающим схемам. В данных обстоятельствах и само собой наше решение - не более чем предложение нечто общего контура, а, если точнее, то и не более чем канвы, на основе чего возможно обретение то и более точной систематики. То есть такие именно цели событий как могут быть, так могут и не быть, - подобной проблеме все же дано сохранять ее качество предмета анализа, но важно то, что цели событий непременно возможны. Кроме того, важно и то, что истинным целям событий каким-то образом дано предполагать и условное уподобление тем целям, чем нам довелось использовать для представительства этих целей.

Иными словами, настоящая «теория» - даже не эскиз подобного рода теории, но - лишь «эскиз» пути построения теории. Но одновременно даже и такой эскиз означает выделение и неких существенных пунктов - реальность событий как процедур трансляции содержания, их позиционирование относительно положения сторон в подобном обмене, а также действительность и такой формы, как «цель» обмена. За рамками данных основных пунктов, возможно, данной «теории» дано предложить и некие пояснения, но пока к ним следует подходить крайне осторожно и, в истинном смысле слова, критически.

И, наконец, следующий важный момент, фактически оставленный без внимания - собственно проблема «событийного среза». Событие можно увидеть посредством задания как создающего его картину среза во времени, так и «вектора» или направленности наблюдения, - с какой стороны и предполагать фиксацию порядка протекания события. Построение настоящего анализа предполагало описание событий лишь на условии «задания наперед» определяющих событие среза и направленности - такими, какими им и дано выглядеть при данном варианте задания среза и - при некоем заведомо известном выборе направленности взгляда. Однако вряд ли чему дано помешать построению и такого взгляда на порядок протекания события, что в состоянии представить картину события и характерно иным образом. То есть, фактически, мы здесь оставили без внимания и как таковую проблему точного определения «среза события». Другой существенный момент - предметом нашего анализа нам послужили лишь «простые и линейные» формы развития событийности, но мы не касались комплексных событий, не иначе, как обобщающих простые события то и на положении «событий-фрагментов». Так, работа всякого механизма в привычной механике - она же и любым образом комплексное событие, проходящее не иначе, как в порядке построения последовательности тех или иных событий или же в нечто форме комплекса простых событий. Или - здесь нашей задачей и было избрано представление простого события в его специфике акта характерной природы, но никак не самоё способности событий происходить синхронно друг с другом или допускать совмещение с другими событиями. Теория комплексных событий - в любом случае, хотя она и часть теории событий, но и по отношению избранной нами узкой трактовки - задача лишь предстоящего анализа.

06.2018 - 04.2020 г.