Схема метацикла, стадия - (Средство обратного влияния)
Если накопление расценивать как основное начало и источник экономического прогресса, то - что в смысле решаемой нами задачи построения модели, характеризующей процесс становления институциональных начал экономики следует понимать причиной обретения самой возможности накопления? Здесь, скорее, не столь существенно, что именно способно составлять предмет накопления, пусть в простейшей экономике подобный предмет будут составлять потребительски значимые, но не стоимостные ценности. Подобающую значимость в этом случае дано обрести некоему иному обстоятельству - накопление как определенный функционал это не создание общественных фондов, но, теперь уже эгоистическое накопление (неважно, что подобные объемы ресурсов, вполне возможно, еще продолжают находиться в коллективном распоряжении, но теперь - только ограниченных коллективов). Чтобы понять природу подобных явлений, следует напомнить раскрытый антропологией непреложный факт неприятия примитивным обществом возможности индивидуального владения человеком любыми излишками, находящимися в исключительной «личной» собственности. Подобный характерно «простой» социальный порядок еще позволяет признание в статусе «личного имущества» ограниченного минимума предметов, используемых общинником либо в качестве личных орудий труда, либо представляющих собой личные одежду и предметы обихода. Или, в продолжение подобного перечня, можно напомнить и о праве «собственности» главы семейства то и на всех прочих членов семейства.
С продолжением последовательности выполняемой нами моделирующей реконструкции теперь нам помогут и некоторые результаты полевой антропологии, полученные во второй половине XX века. Из них следует, что для палеоисторического общества характерно признание порядка, во многом сходного с правом личной собственности на такие объекты собственности, как предметы одежды, личное оружие, инструмент или предметы отправления культа (в том же инструментальном отношении). В отношении некоторых других ресурсов, домов, гамаков, посуды, лодок, дорогих украшений примитивное общество выстраивает куда более сложный порядок отношений владения, допуская лишь «фактическую» условную личную собственность; для подобного общества фактически исключен какой-либо иной способ существования, кроме использования практики переуступки предметов не непосредственно личного пользования. Тогда теперь уже становлению права собственности в таком обществе и дано начаться на стадии появления отношений специфической «взаимности«: если ты располагаешь неким необходимым мне излишком, я вправе взять твою вещь, но от меня требуется предоставление компенсации хотя бы в форме некоторой совершенно ненужной тебе вещи. (В научной дисциплине «палеоэкономика» подобная практика отношений обозначается посредством понятия «реципроксности«.) Тогда в теоретическом представлении первоначальной формой отношений индивидуальной собственности и правомерно признание особого института права держания. Но также следует подчеркнуть, что отношения укоренившейся сельскохозяйственной общины явно предполагают более продвинутую реализацию права собственности, закрепляющего за индивидом право на поголовье, урожай, и, соответственно, земельный надел.
Моделирующему представлению о ранних стадиях сосуществования индивидуальной и коллективной собственности, конечно же, следует исходить из доминирования коллективной собственности. Здесь, как и на исторически предшествующей стадии примитивного племенного уклада, большая часть совокупных богатств общины продолжает отождествляться на положении «общинных», реализуясь посредством создания общественных или культовых объектов или накоплений. Тем не менее, в смысле осознания на положении предполагающей распространение на нее определенного комплекса прав, данная собственность уже выступает субъектом такого порядка, при котором лидер, социальная верхушка или жречество наделяются правом изъятия некоторой части данной собственности. Пусть на начальной стадии развития данной практики подобное изъятие и мотивируется ритуальными или иными экстраординарными причинами. Но и неизбежно складывающееся осмысление подобного положения общественным сознанием обуславливает далее персонификацию контролирующего подобный запас жреца или вождя, - не следует сразу допускать, что непременно на положении собственника данного объема ресурсов, но, пока что, на положении правосубъекта поступка «обращения» к божеству за разрешением на употребление как бы «предназначенного богу» запаса. Облаченный обрядностью акт получения помощи якобы «от неба», в силу подкрепления некоторой мнимой разумностью, будет предполагать исполнение не просто в виде акта распределения заготовленного фонда, но, вместе с тем, обозначит собой и исторически первую экономически «осмысленную акцию» единого общества. Можно допустить, что подобное действие будет представлять собой исторически первый образец некоей практики, где «коллизия» (равная проблематике поступка), воплощаемая, в частности, в означающих проявление «воли небес» таинствах, и проявится в качестве нечто пусть даже и сверхъестественно разрешаемой социальной проблемы или коллизии. Воплощающий собой характерный искусственный иррационализм «бог» обратится здесь мнимым разумом, принявшим решение «предоставить помощь», и, как понимает неискушенный, - потому просимая помощь и «поступает«.
В целом же развитие порядка хозяйственного поступка, главным образом, все еще коллективного, на настоящей стадии тенденции институализации будет представлено лишь усложнением простейших процедур управления фондами повторяющим, главным образом, вехи развития «политической» структуры общества. В подобном смысле и примитивная торговая деятельность сводится здесь лишь к операциям с фондами (или - она еще не принимает формы коммерции, но наделена значением лишь специфического способа получения ресурсов). А потому и права на «прибыль», а, скорее, права распоряжения обретаемыми ценностями продолжают принадлежать общине. Однако простой строй описанного нами порядка все же дополнит и такое нововведение - произойдет, сверху донизу, и оформление фигур операторов фондов, что и позволит сосредоточение контроля над данной группой операций в руках либо определенного человека, либо особого коллектива. И именно люди из подобного круга, в частности, тот же властитель - «живой бог» и займут в подобных обществах положение тех условных «первопроходцев», в сознании которых и зародится идея самостоятельного, вне чьего-либо, в социальном смысле, одобрения, быть может, даже иррационально, вне навязываемой мифом условности, распоряжения общественными ресурсами. «Разбазаривая» коллективное достояние, подобный индивид уже мотивирует себя потаканием предпочтениям, рожденным собственным эгоизмом, и ублажением собственных пристрастий. И одним из таких пристрастий, конечно же, следует признать тщеславие. Тщеславие тогда и обращается причиной употребления общих ресурсов на якобы «организационные» цели. Обеспечение пропитанием и всем иным праздников, переселений, войн - примеры из ряда принадлежащих такого рода организационным «мероприятиям». (Монумент тщеславия – фараоновы пирамиды; хотя идея их строительства и рождена в какой-то мере собственно древнеегипетской мифологией.)
Следующий параграф: Формат «оплачиваемой» деятельности
