Предлагаемое читателю рассуждение следует понимать размышлением над предметом, комплементарную пару которому и образует его «великая тень». Как и объявлено в заглавии, настоящее рассмотрение и будет обращено на предмет «способности физической сохранности», но смысл нашего проникновения в реалии данной способности исходит далеко не от нее самой, но от ее более именитого «заместителя». В таком случае нам и следует представить подобную широко известную альтернативу физической сохранности, а именно способность информационной сохранности, то есть собственно «информацию» в качестве ресурса «полезных сведений». Тем не менее, невзирая на существование такой «весомой альтернативы» физической сохранности, наше рассуждение фактически пренебрежет ее существованием, хотя и своего рода подсознательная идея возможности информационной сохранности исподволь и будет определять ход настоящего размышления. Но прежде чем начать анонсированное нами рассуждение, мы еще предложим наше объяснение непосредственно «фигуры» противопоставления двух различных возможностей реализации сохранности.

Положим, живой организм наделен иммунитетом к заболеваниям, тем не менее, не обязательно достаточным для противостояния болезни. Тогда недостаток иммунитета позволяет восполнение приемом лекарств, фактически обеспечивающих то же воздействие, что оказывает и функция иммунитета. В рамках подобного как бы «разнообразия возможностей» иммунитет и позволит признание нечто «базисной способностью», когда поддержка его возможностей посредством приема лекарства уже позволит понимание некоторым «замещением». Развивая в таком случае мысль о предмете «физической сохранности» и исходя из показанной аналогии, мы одновременно и иммунитет в своей схеме и физическую сохранность в своей и наделим статусом «первичной» или исходной способности, когда информационную сохранность, как и лекарственный метод лечения, - статусом некоторой используемой в отсутствие первичной «вторичной» способности. И одновременно мы выделим «обратный» характер статуса подобных форм способности, какими их и определяет человеческая практика: в силу значимости для человеческого существования функции научения человек и определяет информацию более фундаментальным началом, в сравнении с условно «дискриминируемой» им физической репрезентацией.

Огл. Не принимаемый философией концептуальный статус информации

Однако начать настоящий анализ все же следует рассмотрением предмета фактического пренебрежения философией не только поиском ответа на интересующий нас вопрос, но и собственно формулировкой подобного вопроса. Пока что свойственное философии отношение и следует понимать не просто указанием на отсутствие какого-либо совмещения рассмотрения информационной специфики с какими-либо альтернативами, но и указанием на отсутствие и сколько-нибудь определенного понимания предмета информации. Конечно, философия не отрицает существования понятия «информация», допускающего заимствование в естественном языке или любом ином источнике, но явно исключает формализацию подобного понятия как собственно философского, и, тем более, не оформляет его ни в концептуальном, ни в плане категоризации. Философия почему-то странным образом понимает «информацию» как нечто привносимое или чуждое издавна задающим тон в ее корпусе категориям «сознание», «разум», «интеллект», «Я», «мышление» и т.п.

Конечно, нельзя отрицать и возможности получения искомого решения способом выбора плана содержания, невзирая на план выражения, когда очевидно, что некоторый аспект «сознания» и предполагает отождествление в качестве привносимого в «сознание» информационного наполнения. Вполне вероятно, что нечто «осознание» и позволяет отождествление такой характеристике, как информационная условность «данные». Но в отношении решаемой нами задачи структуры данных все же составляют собой не более чем «источник аналогии», и в подобном качестве вряд ли возможно применение философских категорий, определенно лишенных специфики структур значимости, пригодных для интересующей нас аналогии «с данными».

Кроме того, следует указать и на отсутствие отчетливого понимания философией физической действительности уже собственно предмета «сохранности». Для философии физического мира не существует формата «агент», и в принципе сложно вспомнить что-либо более презираемое физикой, нежели некоторая «агентская» картина в виде действия химического реактива, отчего и философия, не состоятельная в ее собственном познании материального мира и взирает на физическую действительность глазами физического «снобизма». В силу подобной причины и практика построения философских концепций традиционно держит курс на выделение в качестве базисных формализмов именно субстантности и порядка событий (иначе - телесных форм и процессов), но никак не характерных определенным носителям «способностей». В таком случае и философия физической действительности вряд ли вознаградит нас некоторой возможной идеей, плодотворной в смысле рассмотрения интересующей нас проблемы.

Философию в смысле какой-либо возможности постановки вопроса о предмете физической сохранности и следует определять практикой познания, явно не знающейся и не обнаруживающей интереса к подобной специфике. Хотя философия каким-то образом и предполагает наличие построений, чье «двойное преобразование» и способно оказать некоторую помощь в выделении интересующей нас специфики, но и собственно порядок выделения таких сущностей непременно исключит то утверждение, что подобный анализ будет предполагать именно философскую, а не какую-либо иную природу. Однако нельзя исключать и вероятности, что необъятный корпус философских представлений все же где-то и обнаруживает интересующие нас представления, однако куда проще прибегнуть к самостоятельному анализу, нежели разгребать буквально «гору» разнородной библиографии. В силу этого мы и откажемся здесь от заявления нашего абсолютного приоритета, но приветствуем каждого, предпринявшего попытку размышления над интересующей нас проблемой.

Огл. Сохранность в контуре задачи деятельности

Собственно первым этапом решения интересующей нам задачи мы и определим рассмотрение предмета человеческой практики, обнаруживающей интерес к функционалу физической, и не только физической сохранности. Например, если имеет место некоторое событие, предполагающее и некоторое изменение и непосредственно вовлеченных в него «операторов», а также и определяющих собственно событие обстоятельств, то относительно всех подобных составляющих события и следует понимать существенным представление об условии сохранности таких составляющих на протяжении времени протекания события или их изменения или утраты. Именно поэтому, прежде всего, и следует предпринять попытку построения определения не собственно сохранности, но условия существенности такого состояния сохранности, и ее и следует начать предложением предварительного «рабочего» определения характеристики «сохранность».

В таком случае, чем именно и следует понимать условие «сохранность» как собственно и характерной физическому объекту или специфике способности к предъявлению на протяжении определенного периода времени некоторой неизменной «формы репрезентации»? Подобного рода «неизменность», что вполне естественно, и означает неизменный характер предъявления некоторым объектом или спецификой характеристик функциональности или комплектности, обеспечивающих единый порядок их выделения или назначения в любом из моментов, относящихся к некоторому обозреваемому периоду времени. Характеристика «сохранный» непременно и предполагает приложение к объекту, что и сейчас, что и в некоторый следующий момент времени и допускает репрезентацию именно посредством все той же «фигуры представления». Другое дело, что во вторую очередь под характеристикой «сохранный» и следует подразумевать нечто признак идентичности течения некоторого взаимодействия, совершаемого некоторой физической «начальной» либо «исходной» формой в пределах некоторого периода времени.

В таком случае чтобы понять, что именно и следует понимать под возможностью спекулятивного использования в физическом познании характеристики «сохранность», и следует обратиться к анализу характерной для физического познания интерпретации события взаимодействия. И здесь первым существенным элементом столь значимой для физического познания схемы и следует понимать условие предлагаемой наиболее употребительной Ньютоновой картиной мгновенности взаимодействия. Если же взаимодействие не мгновенно, положим, уже в случае моделирования характеристики «совершения работы», то и специфику мгновенности уже следует видеть характеристикой события вступления во взаимодействие, что тогда и позволяет признание такого рода формой «боя», для которого «вступление в бой» и не допускает «артиллерийской подготовки». И здесь собственно принцип «точечной проективности» и следует понимать тем допущением, что и устраняет всякое значение условия продолжительности периода времени. Согласно отличающего нас понимания именно и тяготеющая к использованию средств математического описания картина физической действительности, определенно невозможная без придания тем или иным переходам между формами физического содержания именно специфики «мгновенности» (1) и устраняет какой-либо смысл в задании там и характеристики сохранности.

В таком случае, какую же потребность и следует определять вероятной причиной значимости характеристики выделения нечто «такого именно» (иначе - «такого, как было»)? Такой и следует понимать практику построения модели, что и предполагает признание значимой особой возможности использования нечто в потенциально не исключаемом событии. В обывательском истолковании такой схемой и следует понимать идею образования запасов или припрятывания «заначки». Причем важно, что подобное предназначение способно отличать не просто некий ресурс или случайно образованный запас, но и именно некий определенный запас, что и обнаруживает специфику достаточности для некоторого ожидаемого применения. Тогда если уже и допускать возможность обобщения подобной «наивной схемы», то способность сохранности и следует связывать с контуром определенной цели деятельности, а именно, с потенциальной способностью совершения некоторой деятельности в объеме, обеспечивающем гарантированный исход. Другими словами, «сохранность» и следует понимать не спецификой действия, что «как действие» так или иначе, но позволяет проявление в какой-либо из возможных форм, но именно спецификой результативной достаточности изменения. Или - изменение, если и определять его изменением, направленным на некий ожидаемый эффект, непременно и следует понимать невозможным без подкрепления некоторым объемом обеспечения. Отсюда и любое истолкование последовательности событий в отношении состоятельности подобной последовательности в качестве некоей фигуры или порядка последовательности и следует определять как невозможное в отсутствие соизмерения определенных обстоятельств подобной последовательности спецификой или условностью физической сохранности. Лучшей же иллюстрацией настоящего тезиса и следует понимать положение, когда развертыванию определенных событий непременно и способствует неизменность такого условия их совершения, как постоянство тех площадки или объема, чьи пределы собственно и определяют подобный ход событий.

Отсюда и картиной мира, чьим существенным началом и следует определять условие «физической сохранности» и следует понимать картину, ориентированную не на конкретно-сиюминутную, но, непременно, на потенциально-многообразную перспективу. Как таковое понимание мира нечто допускающим выделение тех или иных «начал свершения» и будет определять его предполагающим воплощение непременно на нечто индифферентном к специфике такого свершения фундаменте, где «модулями» или «массивом» подобного фундамента и следует определять формы, наделенные спецификой «поддержания сохранности». Отсюда же и способность сохранности в ее глубинной значимости и следует определять как последствие привнесения в картину действительности некоторой телеологии.

Далее, настоящий анализ явно исключает возможность продолжения в отсутствие объяснения предмета фактического исключения из нашей модели такого фундаментального физического представления как «инерция». Исключение из числа значимых определителей настоящей модели условия «инерции» и позволяет то объяснение, что собственно предназначением данной модели мы и понимаем построение некоторой специфической ситуативной схемы, по условиям которой нечто наделенное способностью сохранности и определяется как противостоящее условиям, препятствующим продлению его идентичности. «Инерцию» же традиционной физической схемы и следует определять той специфической особенностью физической системы, что непременно и исключает возможность представления такого рода условностью, что так или иначе, но позволяет определение «фокусирующей позицией» сложной фигуры стечения обстоятельств, что, напротив, и присутствует во множестве иных, в том числе и обыденных, представлений о «сохранности». В обобщенной форме нас будет интересовать не изменение величин параметрических характеристик, в том числе, и различных прилагаемых к «инерции» мер, но многочисленные прецедентно диверсифицированные представления о «сохранности», непременно и определяющей собой специфику условно «объектных» начал.

Для последующего далее анализа полученные здесь выводы и следует видеть существенным основанием, позволяющим построение некоторой «типологии реализации» сохранности. Собственно идеей подобной типологии мы и намерены понимать возможность распределения отдельных форм сохранности по различным классам, обобщающим собой определенные возможности «поддержания константности».

Огл. Классы сохранности с функцией консервации универсалий

В основание нашего последующего рассуждения мы и позволим себе положить допущение, согласно которому невозможно выделение таких форм сохранности, что представляли бы собой нечто именно «чистые формы». Далее, сознавая очевидную ограниченность создаваемой нами типологии, мы все же позволим себе задание неких двух групп, в свою очередь, образованных некоторыми классами физической сохранности. Одну из таких групп, объединяющих собой классы физической сохранности, мы определим как группу классов сохранности с функцией консервации универсалий, чье предназначение собственно и определяется именем данных классов. Другую определяемую нами группу мы обозначим как классы сохранности с функцией консервации порядковой организации, допуская, что объект консервации здесь представляет собой именно структурно-номиналистическую специфику (например, сохранение суммы при размене денег). Но и очевидным допущением нашего решения о «выделении двух групп» и следует понимать то обстоятельство, если, все же, пренебречь некоторыми аспектами условной «природы математики», то собственно природу универсалий в ее генезисе и следует понимать восходящей к некоторым «номиналистическим основаниям». Однако мы позволим себе повторить, что в нашем решении мы игнорируем условие непременной невозможности в подлинном смысле слова «чистых» (простых) начал классификации сохранности.

Тогда наш анализ и следует продолжить определением классов физической сохранности, принадлежащих группе классов сохранности с функцией консервации универсалий. Принадлежность данной группе непременно отличает классы сохранности, чья функция консервации и направлена на консервацию условий интенсивности, позиционирования и консолидации. Использованные в данной «формуле» обобщенные понятия означают именно некоторые распространенные явления, примерами которых и следует определять не особо сложные и изощренные комбинации. В частности экземплярами класса, чья функция консервации направлена на консервацию условий интенсивности и следует понимать не только разнообразные форматы консервации уровня активности - энергию, поток, напор и т.п., но и форматы консервации специфики сопротивляемости (упругость) и характеристики распределения (плотность, насыщенность). Тогда и экземплярами класса, чья функция консервации направлена на консервацию условий позиционирования и следует понимать форматы консервации разнообразных как бы «состояний обретения» - консервации качества принадлежности вещества определенной фазе состояния, излучения - частоте сигнала, тех же веществ - виду химического сродства и т.п. Класс физической сохранности, чья функция консервации направлена на консервацию условия консолидации собственно и предполагает сохранение условий неких сочетания или синтеза, главным образом и связанных с возможностью варьирования пропорций состава, набора частей или характера комбинации такого образования. Простейший пример структуры формации, определяемой нами под именем консолидации - образование грязевой взвеси в некотором закрытом объеме жидкости. Кроме того, еще и некоторым очевидным смыслом классификации направленной на поддержание постоянства универсалий функции их консервации и следует понимать определяемую через подобное постоянство характеристику непосредственно универсалий, но мы ограничимся наше рассмотрение именно предметом собственно функции консервации.

Далее, каждый получивший здесь определение класс сохранности, чья функция консервации поддерживает неизменность специфики некоторых универсалий, также будет допускать воплощение и в предмете «своей особенной» специфики физической сохранности. Например, класс сохранности, чья функция консервации направлена на консервацию интенсивности и будет предполагать обращение реальностью того же самого «поддержания постоянства напряжения», или, в другом случае, он же будет предполагать «сохранение импульса» движущегося тела в определенной системе отсчета. Случаями исполнения свойственной им функции экземплярами класса сохранности, чья функция консервации направлена на консервацию позиционирования и следует понимать формы сохранности, представляющие собой функционал поддержания постоянства тона, характеристики цвета, стабильности вещественного состава и т.п. Образцами функции консервации условий некоторой консолидации и следует понимать консервацию таких признаков, как прозрачность некоторой среды, значение показателя проводимости или воспроизводство обстоятельств посредством некоего порядка размещения определенного содержания.

Описанную здесь разновидность физической сохранности, собственно и обеспечивающей консервацию специфики универсалий и следует характеризовать как ту функциональность, что, с одной стороны, и наделена отчетливыми характеристическими признаками и, с другой, представляет собой существенное условие осуществления неких физических взаимодействий. Физический объект, отличающийся способностью к поддержанию некоторой специфики на протяжении некоего периода времени и будет позволять признание располагающим неким строго поддерживаемым функционалом. Поэтом и непременной спецификой такого объекта и следует определять способность к поддержанию вполне определенных показателей объема и порядка как ведения эмиссии, так наличия у такого объекта способности поглощения, или, например, способности распределения направленного на него действия. Если предпринять попытку предложения более простой картины такой способности, то объект на протяжении некоторого периода времени и будет проявлять способность сохранения определенного сродства к вовлечению в некие взаимодействия.

Огл. Классы сохранности с функцией консервации порядкового условия

Теперь, по окончанию анализа классов сохранности с функцией консервации универсалий следует рассмотреть и классы сохранности с функцией консервации порядковой организации. В таком случае нам и следует приступить к собственно изложению нашего видения предмета классов сохранности с функцией консервации порядковой организации. В частности, практически каждому доводилось сталкиваться с нечто постоянством контурно-структурной специфики, комплекса характеристик или вовсе не предполагающих, или - предполагающих весьма слабую связь с условием объема реализации возможностей, предоставляемых подобными контуром или структурой. В таком случае и характеристики, все ли карандаши помещены на их место в коробке, полностью ли емкость заполнена жидкостью, достигает ли ток в проводнике уровня предельной плотности в известной степени и следует понимать как независимые от характеристик коробки как вмещающей определенное количество карандашей, номинального объема емкости или площади сечения проводника. Некоторой следующей возможностью физической сохранности с функцией консервации порядковой организации и возможно признание функции сохранности, направленной на консервацию анонимно-множественной специфики. Здесь идет речь о поддержании в неизменности различного рода распределенных порядков, что в качестве распределенных состояний и позволяют наделение спецификой целостности. Как правило, это некоторые конкреции своего рода структур хранения, относя к этому числу и коллекции, а также предметы предназначенные для воссоединения, вроде набора соломки для вязки пучка или светового потока, позволяющего фокусировку посредством линзы. Третьей возможностью физической сохранности с функцией консервации порядковой организации мы определим тогда сохранность состояния репрезентативности, своего рода «инерцию идентификации» айсберга по видимой части, непрозрачного тела - по одной только поверхности отражения, урагана - по разрушительной силе и т.п. Одним из вариантов функционала консервации состояния репрезентативности и следует понимать стабильность геометрии тела: визуальная идентичность своего рода «видимой прочности» некоторого предмета не будет означать его действительной прочности, что особенно и обнаруживают случаи признания на вид «прочными» той же истлевшей ткани. Хотя такой класс физической консервации по формальным признакам и заслуживает отнесения к группе классов сохранности с функцией консервации порядковой организации, но по собственно «природе» обустройства подобной возможности консервации он явно выделяется в качестве в некотором смысле «чужого» в его же собственной группе.

Но в данной связи следует обратить внимание на важность понимания, что предмет нашего рассмотрения и составляет вовсе не консервация видов содержания, что и позволяют признание своего рода прямыми источниками или «импульсами» физического взаимодействия, но консервация содержания, отражающегося на физическом взаимодействии лишь посредством обустройства с его помощью некоторого собственно «действующего» содержания. Всякого рода состояния постоянства наполнения, распределения или постоянства представительства оказывают влияние явно не в некотором отношении «собственным образом», но именно благодаря функциональному потенциалу того же «постоянного объема» наполнителя, неизменного построения структуры или постоянного предъявления некоторой «открытой части». Более того, следует понимать существенным, что субъектом приложения порядкового наложения и возможно признание только некоторой условной «платформы» образующей собой нечто целостное, так чайник невозможно понимать репрезентирующим воду, заливаемую туда каждый раз в несколько ином объеме. То есть в некотором отношении, хотя и далеко не в обязательном смысле консервация порядковой организации и предполагает корреляцию с другими возможностями воспроизводства физической сохранности - вряд ли корректным следует понимать характеристику сохранности тех видимых частей айсбергов, что наблюдаются в морях с различным уровнем солености.

В некотором отношении сохранность с функцией консервации порядковой организации и следует понимать сохранностью не собственно «признака идентичности», но консервацией своего рода функционала идентичности представительства. Хотя и субстратным формам так же не возбраняется приложение к ним некоторой абстрагирующей или редуцирующей идеализации, что и позволяет выделение в их отношении и физических, и структурных идеализмов, на что и возможно распространение условия сохранности с функцией консервации порядковой организации.

Одним из существенных эффектов, порождаемых условием сохранности с функцией консервации порядковой организации, и следует понимать сохранение такой организации на фоне изменения условности, собственно и восприемлющей подобный порядок организации. Таковой и следует понимать ту же специфику сложных биологических либо технических систем, когда возрастание нагрузки не приводит к падению напряжения в сети, а утомление не настолько сильно снижает работоспособность. Системы в дикой природе вряд ли обеспечивают такой функционал, но окончательный вывод здесь возможен лишь в случае анализа достаточного массива эмпирических данных. Хотя уже в дикой природе возможным примером где-то близкой системы и следует понимать объем стока рек, пусть и отражающий масштаб осадков, выпадающих в бассейне реки, но отражающий лишь в сглаженной форме и на условиях непременного временного лага. Хотя наиболее ярким примером подобной стабильности и следует видеть постоянный уровень температуры тела у теплокровных животных.

Огл. Конкретно-эмпирические концепции физической сохранности

Поскольку предпринятый нами анализ способности «физической сохранности» и следует признать именно попыткой философского осмысления, то и нашу задачу мы склонны видеть не столько в построении в определенном отношении «строгой теории», сколько в большей мере в добротном описании явно «многомерной» природы онтологического формата «физическая сохранность». Но здесь важной составляющей подобной проблемы следует признать недвусмысленное пренебрежение физикой и другими направлениями естествознания (хотя, в частности, предмет той же «коррозионной стойкости» и изучает химия) формированием собственных представлений о предмете физической сохранности. Но если естествознание и не предлагает должного разнообразия подобных моделей, то такое положение фактически препятствует развитию как некоторых направлений уже прикладного познания, так и видов практической деятельности. В таком случае прикладное познание и практическая деятельность и обращаются к формированию их собственного представления о предмете физической сохранности.

Ряд направлений прикладного познания, в их числе музейному делу, археологии и криминалистике неизбежно и предполагает обращение к использованию характеристик и признаков именно «физической сохранности». Однако с позиций характерного им понимания «физическая сохранность» и принимает вид характеристики, определяющей собой специфику идентифицирующей определенный предмет полноты характерной данному предмету комбинации физических особенностей или черт детализации. Разбитый в историческом прошлом горшок непременно допускает склейку черепков в случае использования в качестве средства донесения эстетической составляющей, живописное полотно предполагает фиксацию или восполнение утраченных элементов красочного слоя, выдранный из одежды клок допускает наложение на место утраченного фрагмента порванного костюма и т.п.

Еще одним решением проблемы физической сохранности, явно позволяющим признание важным подспорьем в предпринятой нами попытке анализа следует понимать и принцип практической сохранности. Однако рассуждение о предмете практических представлений о сохранности следует начать рассмотрением своего рода характеристики «абсолютной» физической сохранности. В частности, такая форма коллекционирования как нумизматика выделяет представление о коллекционном качестве включаемой в коллекцию монеты как несущей физические признаки состояния отсутствия повреждений. Нижним уровнем сохранности для представляющих коллекционный интерес монет нумизматика понимает экземпляры с хотя бы и существенно стертой «легендой», но при этом не утратившие основные элементы рисунка. Более высокая ценность отличает монеты с частичными повреждениями, царапинами в отдельных местах и т.п. Наивысшее же коллекционное достоинство характеризует монету, с момента чеканки не подвергавшуюся агрессивным воздействиям, и сохранившую всю ее детализацию вплоть до блеска ровных частей поверхности. Наличие такого блеска и означает в представлении коллекционера свидетельство сохранения монетой идентичности облику, приданному в момент изготовления. В таком смысле монета и позволяет признание в качестве артефакта, проективно воспроизводящего именно производственную, а не какую-либо иную специфику, когда утрата хотя бы элемента такой подлинности и лишает монету признака «натуральности» как «чистого продукта» деятельности чеканщика. Если же монета несет следы пребывания в обращении, то ее подлинный вид как изделия монетного двора допускает воссоздание лишь благодаря реконструкции.

Разделяя идеи практических специалистов, и мы допустим возможность определения стандартов или стереотипов «достаточности для реконструкции» исходного вида вещи именно в качестве в некотором отношении принципов музейной или криминалистической доказательно достаточной сохранности предметов. То есть в смысле функционала подобного моделирования принцип физической сохранности и будет позволять признание нечто отождествлением настоящего состояния предмета состоянию его идентичности, отмечавшему момент завершения события, собственно и понимаемого событием порождения (изменения) предмета. Обнаруживая подобную идентичность, предмет и будет позволять понимание свидетельством совершения события его порождения или изменения. В отношении такой тождественности, если само подобное условие и определять согласно представленной выше «теоретической схемы», и следует признать необходимость образования представления о неких «абсолютизированных формах» порядковой сохранности – структурной и репрезентативной. В части же допускаемой в отношении подобных обстоятельств сохранности с функцией консервации универсалий здесь явно возможно допущение сохранности позиционирования – монета не перестает радовать силой блеска; о сохранности консолидации здесь сложно судить, а сохранность интенсивности вряд ли возможна, поскольку ее сложно связать с какой-либо мыслимой формой эмиссии или активности. Во всяком случае, в теоретическом смысле специфически частная практика выделения и обеспечения сохранности вряд ли будет позволять признание обещающей какое-либо расширение предложенной выше теоретической модели: она явно и допускает осмысление посредством тех же самых теоретически определяемых нами категорий.

Более изощренным случаем реконструктивно-доказательной сохранности уже следует понимать используемый палеонтологией функционал репрезентации костных скелетов вымерших животных. Практика познания палеонтологии непременно руководствуется идеей возможности воссоздания физиологии вымерших существ именно на основании подобного рода артефактов. Но очевидно, что в смысле правомерности построения таких проекций оправдан и вопрос о характеристике полноты такой репрезентации. Если процесс нарастания на костном скелете мышечной ткани физиологически еще как-то предсказуем, то уже вопрос о характере кожного покрова в его разных формах вряд ли допускает ответ посредством предъявления одних лишь скелетных остатков. И решение вопроса о характере покрова и позволяет получение лишь при условии выявления в слоях породы отпечатков и следов внешних покровов. В таком случае вновь в смысле обозреваемых нами специфик мы не находим здесь никакого нового опыта, и вряд подобного рода примеры ситуаций консервации следует понимать достаточными для пополнения нашей классификации форм сохранности.

Подобного же плана оценки также позволяют наложение и на характеристики «консервации качеств»: разгонной динамики автомобиля, тонких настроек аппаратуры и приборов, комбинации аромата и вкуса блюда и т.п. Решение подобных проблем вполне возможно и достаточно с позиций использования категорий, определенных нами в теоретической части.

Огл. Принцип сохранности и принцип постоянства; усталость материала

Теперь мы позволим себе обращение к следующей проблеме: знает ли физика хотя бы некоторые отдельные или частные представления, что хотя бы не прямо, но косвенно указывали на функцию «физической сохранности»? Рискнем тогда на попытку извлечения из корпуса физических представлений некоторых требуемых нам оценок и представлений. Вспомним тогда ту характерную для наших просторов картину, когда открытая подвеска провода выполняется на столбах. И тогда и позволим себе отметить, что н6а протяжении теплого сезона металлическую нить силового провода и отличает несколько большее, в сравнении с зимним временем, состояние провисания, что и напоминает о правомерности такой физической характеристики, как температурное расширение. Но физическое познание определенно отказывается от отождествления температурного изменения линейного размера металлического предмета именно признаком утраты таким предметом некоторого состояния сохранности – более существенным в подобном отношении познание и предпочитает понимать характерную металлу способность повторения практически бесконечного числа циклов расширения и сжатия. В то же время физика развивает специфический аппарат моделирования процессов температурного изменения линейных размеров, выделяя точные значения таких размеров как некоторого рода специфику, допускающую именно ситуативный порядок проявления. Существом же подобного понимания физика и определяет идею пусть не абсолютного, но релятивного «постоянства», выражающего собой способность материальных предметов фиксироваться в статусе объективного маркера неких налагаемых условий (здесь – значения температуры).

Однако существуют и другие, мы воздержимся от их определения в качестве сугубо физических, скорее технические или физико-технические модели, описывающие способность материальных предметов или всего лишь характеристик подобных предметов утрачивать исходную идентичность. Нашим базовым примером мы выберем достаточно разработанную проблематику морозостойкости обычного строительного кирпича. Склонный к поглощению, а вернее, к капиллярному поглощению влаги кирпич в результате нескольких циклов замораживания и оттаивания в богатой водой среде подвергается расслоению и крошению. Теоретические модели подобного явления исследуют не собственно качество стойкости или характеристики неких, скажем, условий идентичности, но своего рода «картину процесса», основой которого они и определяют различную природу капилляров в материале кирпича («гранулометрия»), где расширяющее действие удерживающих воду капилляров компенсирует сжатие выпускающих воду.

Другой любопытных изучаемый техническими дисциплинами феномен утраты оригинальной идентичности объекта – модель, определяющая характеристики усталости материалов. Здесь теоретизирование сводится к анализу появления источников деформации и тенденций разрастания первичных деформаций (зерен и трещин) или, иначе, «субмикроскопических изменений плотности дислокаций и концентрации вакансий». Собственно «на языке науки» процесс формирования признаков усталости предполагает следующее описание:

И вновь, положение своего рода «наиболее значимого» начала представленной здесь модели и отличает процесс разрушения физической структуры, вне связи с какой-либо попыткой построения модели возможной альтернативы, а именно, того или иного функционала консервации. Но в смысле собственно важной нам функции «консервации» несколько больший интерес представляет теория «термической усталости», чей основной принцип определяется как принцип, формализующий нечто действительность набора «нереализованных термических перемещений (ситуаций расширения или сжатия) наиболее нагретых или охлажденных элементарных объемов металла при неоднородном температурном поле детали». Данная физико-техническая теория вводит понятие «исчерпания пластичности материала», от которого, казалось бы, и следует ожидать перехода к альтернативе в виде некоторой не нарушающей идентичности тел «пластичности», однако, напомним, что данное понятие означает в физико-техническом знании некоторую практическую «вязкость» (или текучесть) твердых материалов. То есть очевидное совершение некоторых шагов в интересующем нас направлении, увы, не оборачивается выработкой подхода, собственно и предполагающего выделение некоторого «носителя идентичности» и рассмотрения возможных ситуаций утраты подобной идентичности.

Все та же картина имеет место и в случае физико-технического моделирования явлений разрушения или «отравления» катодов. В данном случае некоторые физические схемы воспроизводят процессы выбивания поверхности катода ионизированными молекулами остаточных газов или же появления высокоомного промежуточного слоя. За исключением любопытных операций «восстановления» эмиссионной способности разрушенных катодов, и здесь мы видим моделирование разрушающих процессов, но нам явно «не везет» с выбором примера хотя бы одного случая анализа, собственно и восходящего к идее консервации нечто «начальной идентичности». Хотя, вполне возможно, некоторые надежды и вселяет здесь характеристика, определяемая как показатель «эмиссионной способности катода».

Таким образом, даже проблемы, в некотором отношении чуть ли не «обнажающие» фигуру конфликта консервации и деструкции, физическое познание все равно предпочитает определять в формате именно схемы развития некоторого процесса. В любом случае, условие «сохранности» и обретает здесь права не более чем значимой для построения подобной модели вспомогательной специфики.

Огл. Практические понятия «усушки» и «утруски»; старение материалов

Полезным элементом настоящего анализа также следует определить и рассмотрение проблемы столь актуальной для сатирического наследия советского времени, как проблема таких явлений, как «усушка» и «утруска». Но любопытной здесь следует понимать не тему комбинаций, означающих придание намеренной убыли характера как бы «естественной», но существенно именно выделение предмета специфических сущностей, допускающих утрату определенной доли массовой и объемной характеристик, что представляет собой либо собственно утрату массовой составляющей, либо - перераспределение связей за счет сокращения лакун.

В таком случае, если и возможно выделение объекта, допускающего понимание источником идентичности, невзирая на подобные изменения и повреждения, то - что же именно и следует понимать спецификой его «телесной идентичности»? Скорее всего, такой объект и следует характеризовать некоторым значением параметра, например, массы, для которого функционалом измерения такой массы и следует определять задание некоторых условий измерения. В условиях, скажем, некоторой вариабельности, когда будет иметь место утрата идентичности собственно телесной формацией, здесь невозможно будет признание неидентичности собственно формы репрезентации, непременно не предполагающей задания посредством неких «строгих рамок». И одновременно здесь имеет место и нечто «специфика начал идентичности»: когда условия хранения одних предметов именно и предполагают использование закрытых камер с постоянным режимом влажности, других - не исключают и возможности некоторых масс-объемных отклонений. Более того, функция идентичности неких третьих предметов допускает обращение и на иные признаки, например, идентичности геометрии или идентичность вкусовой дегустации и т.п.

В любом случае, и подобного рода практики не предполагают обобщения в смысле возможности построения на основании подобного опыта нечто особой теории «начал сохранности», и условие идентичности и здесь не встречает иного определения, помимо описательного представления, передаваемого посредством всевозможных описательных формализаций - от чертежей до нарративов. Нам же существенно, что и практика, как и ранее наука «физика», определенно тяготеет к рассмотрению не ситуации стабильности объекта, но концентрации внимания на процессах утраты необходимых им признаков как на нечто, собственно и требующим купирования.

Второе условие, значимость которого также предопределяют те же практические методы коммерческого хранения, это образование понятия «товарный вид», представления о возможности отождествления некоторой коммерчески реализуемой продукции посредством специфики, придаваемой такой продукции при изготовлении. И, опять-таки, и принцип «товарный вид» исключает формулировку в образе отвлеченной модели, так или иначе, но сохраняя специфику эмпирически индивидуального описания некоего предмета, в том его представлении, в каком на него и обращено востребование обычно определяемое под именем «потребительского спроса». Согласно нашему пониманию подобные представления вряд ли позволяют выделение в них хотя бы каких-либо истоков вероятной теории, и эмпирику, отличающую практику складских операций и операций реализации мы также намерены понимать вполне обобщаемой определенными в теоретическом разделе универсалистскими и порядковыми классами физической сохранности.

Но наше рассуждение также утратило бы претензию на полноту, если исключало бы и наличие раздела, обобщающего характерную определенным материалам способность старения. Фактически же предмет «старения материалов» представляет собой разновидность «усушки и утруски», поскольку здесь собственно и рассматривается специфика наступающей со временем утери некоторыми вещественными формами некоторых существенных составляющих. Например, особенностью некоторых металлов следует понимать как самопроизвольное старение («при комнатной температуре»), так и форму старения, искусственно вызываемую выполнением «операций формоизменения, таких как гибка, отбортовка, окантовка, вытяжка, обжатие». Тем не менее, природой старения металлов познание определяет не снижение уровня влажности, что имеет место в случае пищевых и иных материалов, но выделение части содержащихся в металле азота и углерода. Очевидными же признаками подверженности металла эффекту старения определяются тогда увеличение хрупкости и утрата вязкости.

Причинами старения пластмасс также определяется действие таких факторов, как температурное или кумулятивно-температурное влияние. В материале полимера под действием подобного рода факторов инициируются процессы «структурирования (т.е. сшивки молекул), приводящие к потере эластичности, появлению хрупкости и последующему растрескиванию, и деструкции — разложения полимера на низкомолекулярные продукты». Для многокомпонентных пластмасс характерен процесс «выпотевания пластификатора», также приводящий к потере их эластичности. Здесь трудно сказать, чем отличается «старение пластмасс» от усушки и утруски, а особой теории данного явления нам также не удалось обнаружить.

Огл. Идентичность характерная акту реновации

Лучшим образцом идентичности, воспроизводимой в акте реновации, и следует понимать исполнение музыкальных композиций. В отношении подобного рода порядка репликации и следует определить, что его основание именно и составляет возможность, не относящаяся к предмету настоящего анализа - а именно, возможность информационного способа поддержания идентичности, и мы позволим себе здесь просто «забыть» о наличии такой составляющей. Тогда мы представим музыкальное исполнение как не более чем «физическое звучание», непременно допускающее отождествление с некоей «строго идентичной» последовательностью. Впрочем, возможности современных электронных систем воспроизводства звучания при проигрывании мелодии звонка телефона вполне позволяют предполагать уже и функционал сохранности порядка процесса в его собственном смысле. (Если искать здесь физику, то завывание старинной механической сирены - это не более чем физический процесс.) Специфика того же самого функционала консервации будет отличать и предмет воспроизводства машинами стабильной циклической последовательности действия или - порядка формирования облачности.

Тогда, если уделить внимание собственно физической интерпретации подобного рода специфики, то если для нее акт реновации и не предполагает понимание некоторым циклическим процессом, то это и позволяет физическому познанию совершенное устранение от его теоретизации как нечто «идентичности задания порядка». В интересующем же нас смысле, несмотря на то, что подлежащим анализу предметом здесь и следует определять не собственно телесную форму, но именно порядок протекания процесса, все равно здесь также следует допускать действие тех же начал сохранности, что характерны и для определяемого нами разделения на группы универсалистской и структурной сохранности. Здесь и возможно предположение лишь того исключения, что для процесса сохраняемое наделено смыслом того же начала стимуляции, а не просто сохранения определенного телесного образования.

Если не для музыки, то уже для техники идентичностью процесса и следует понимать тождественность циклов одновременно с тождественностью векторной схемы воспроизводства активности. Напротив, в отличие от техники музыку следует понимать более свободной, признающей идентичным и процесс с тем же порядком течения, но с различием в темпе; другое дело, что для музыки критично нарушение порядковой последовательности, и она непременно предполагает следование ритму. И, опять же, и подобного рода форматы явно не предполагают возможности признания именно тем специфическим опытом, что и позволил бы задание некоторых особых теоретических оснований, помимо рассмотренных выше классов физической сохранности.

Разновидностью своего рода «консервации» порядка совершения процесса также следует понимать и операции стабилизации космического аппарата на занимаемой орбите (или - прибора в определенном положении). В частности, в качестве технических средств закрепления положения космического аппарата на определенной орбите и находят применения системы гироскопов и т.п. Такая установка носит имя «гиратор» и ее действие основано на законе сохранения импульса, когда она раскручивается в одну сторону, то такое движение и придает непосредственно аппарату импульс вращения в противоположном направлении. Для нас подобный процесс искусственного, тем более энергозатратного поддержания стабильности определенно и будет позволять представление в категориях универсалистской группы классов «сохранения интенсивности» и «сохранения консолидации», где возможность нарушения подобной «консервативной составляющей» и порождает к жизни подобного рода технические устройства. И здесь равным же образом не наблюдается образования какого-либо специфического понятия «стабильности орбитального положения», что и позволило бы признание за ним претензии на перспективу формулировки некоторой специфической теории.

Огл. Новое качество онтологии, задаваемое форматом «сохранности»

Итак, одним из открывших настоящий анализ положений и послужила мысль о неспособности представления о возможности «физической сохранности» обратится источником какого-либо положительного эффекта в формировании корпуса физического познания. Однако вне восприятия научной дисциплиной «физика» в онтологическом смысле непременно существует и реальность монеты, годы и столетия не утраивающей изначального блеска. Как бы то ни было, но модель «физической сохранности» позволяет, а мы в этом уверены, в перспективном случае обеспечивать получение существенных выводов, но они непосредственно не следуют из приведенной в нашем рассуждении аргументации. Однако, что именно и следует понимать значимым результатом предпринятого здесь анализа?

Результатом настоящего анализа и следует понимать идею, что в отношении определенной телеологии возможна и такая интерпретация восприемлющей ее среды, что и определяет подобную среду потенциально позволяющей обращение сценой развертывания телеологии. Аристотель, стоит обратить внимание на такое важное обстоятельство, не преуспел в различении сцены сохранения инерции движущимся телом именно благодаря ошибочному выбору «в качестве данного» условий геосферы, непременно пресыщенных присутствием различных субъектов сопротивления. Он, тем самым, упустил из виду чуть ли не все множество явлений «естественной телеологии», где уже собственно постоянство реализованной на некотором объекте «агрессивной» потенциальности и обращает такой потенциал своего рода формой «самотелеологии». Философия, не принимая во внимание различие «направленности и подверженности», упускает из виду существенный объем онтологического содержания, а именно способность обременяемых активностью вещественных форм представлять собой своего рода источник «самотелеологии». Мир в понимании философии и продолжает сохранять вид «мира тел и событий», но исключает обращение миром «распространения и нахождения», устремления к совершению и устремления к резистентности. То есть традиционная модель не прибегает к практике отображения мира посредством карты или карт активности, предпочитая даже материальный формат «поля» понимать в качестве практически «тела». Однако наше рассуждение здесь явно отклоняется от избранного нами предмета.

Другим нашим существенным результатом помимо выделения телеологического начала мы намерены понимать условие свободы, данной той же телеологии. Телеология, если она тождественна именно нечто реальной телеологии, никоим образом не представляет собой телеологию «вообще», но именно и обращается возможностью, тесно связанной с обеспечивающими ее реализацию ресурсами. Тогда в соизмерении с телеологией мир и позволяет представление своего рода телеологическим «темпоральным тоннелем», где достижение предварительно задаваемой цели возможно лишь благодаря использованию некоторого рода «средств вспоможения».

В данном отношении именно «сохранность» и следует определять подобного рода значимым в телеологическом смысле ресурсом, обеспечивающим произвольное во времени воспроизведение некоторого вызываемого внешней ситуацией отклика. «Сохранность» поэтому и следует видеть возможностью некоторой адаптации телеологии, например, адаптации носителя телеологии к любому действующему на него вызову, поступающему на протяжении некоторого периода времени.

Отсюда «сохранность» как некоторую важную «опцию» корпуса онтологических форматов и следует определять своего рода «подвидом» вооруженности телеологии в смысле ее готовности к встрече определенной спонтанности. Если, в частности, нам предстоит пройти долгий и длинный путь, то наличие определенной денежной суммы позволяет нам надеяться на возможность, в любом из пунктов нашего путешествия, не пренебречь и услугами попутного транспорта. Трата этих средств на что-то иное уже лишает нас такой надежды.

Если сохранность и позволяет понимание сущностью, непременно в смысле телеологии определяемой «вспомогательной», то отсюда и информационные данные позволяют понимание некоторым «альтернативным» ресурсом той же телеологии, если и сравнивать их с физической сохранностью. В частности, если наш обиход не испытывает необходимость в некотором изделии, но мы также ожидаем появления потребности в его использовании, то нам открыта и возможность освобождения наших запасников от данного изделия при сохранении возможности его воспроизводства благодаря сохранности чертежа. Отсюда в смысле собственно телеологии информационные данные и следует определять как некоторую альтернативную функцию, замещающую собой функцию физической сохранности, посредством чего физическая сохранность и реализуется в качестве некоторого мета-представления. Информация в подобном отношении, хотя подобная ее функциональн6ость и не устраняет каких-либо иных видов ее функционального предназначения, и будет представлять собой в известном смысле такое же средство способствования телеологии, что и физическая сохранность.

Еще одним существенным результатом настоящего анализа и следует признать то обстоятельство, что теперь, наперекор физической традиции, мы непременно располагаем возможностью представления и такой специфики, что и позволяет отождествление именем проблемы представленности в практике физического моделирования одновременного наличия «действия и противодействия». Современная физическая модель непременно обнаруживает склонность к такому способу синтеза, как моделирование «действия», даже если последствия подобного действия и обращаются возникновением изъянов и «вакансий». И при этом физика практически не знает задачи, рассматривавшей «противодействие» как некую утрачиваемую характеристику. Отсюда физику и следует понимать нечто методом построения «положительных» моделей, даже если, странным образом, статус «положительного» начала события именно и позволяет задание некоего состояния деструкции.

Огл. Заключение

Результатом настоящего анализа и следует понимать прояснение той особенности человеческого познания, что и обращает создаваемое им понимание мира образуемым двумя хотя и пересекающимися, но, одновременно, именно самодостаточными мирами «телеологии» и «сферы спонтанных событий». В положении места пересечения двух данных миров и имеет место «физическая сохранность» как своего рода элемент направленного на «мир спонтанных событий» интерфейса мира воспроизводства телеологии. Именно подобное качество физической сохранности и следует понимать составляющим собой ее фундаментальный онтологический смысл.

Второй существенный результат настоящего анализа - идея своего рода «положительного направления» физического моделирования. Физическое познание непременно и обращается к воспроизводству картины процесса, так или иначе, но «захватывающего большее пространство», нежели системы прогрессирующие в направлении нарастания потерь. Но если даже познание и обнаруживает предпочтение к употреблению категорий «нарастания потерь», оно и подобные тенденции склонно определять именно прогрессом каких-либо «вакансий» или «изломов», но не деградацией некоего совершенства. Хотя и здесь не обходится без некоторых исключений, но, фактически, они и сохраняют значение не своего рода «не предполагающих осмысления»; по существу, невозможно указание такой модели, что бы из некоторого «совершенного» начала и воспроизводила бы его несовершенные реплики. Именно подобную «склонность» и следует понимать свидетельством в некотором отношении «общности духа» характерного телеологии деятельностного начала и принятой в абстрактном моделировании абсолютизации «синтетического» вектора, пусть даже продуктами такого синтеза и возможно определение «вакансий», «дефектов» и «отравлений».

01.2010 - 07.2016 г.

1. Шухов А., "Функция и пропорция", 2009
2. Шухов А., "Сущность информации", 2004
3. Шухов А., "Самодостаточность физического казуса и несамодостаточность норматива", 2007
4. Шухов А., "Когнитивная структура физической задачи", 2006
5. Шухов А., "Рутаджизм - следующая стадия материализма", 2011