Наше обращение к предмету настоящего анализа вызвано не одним, но сразу двумя обстоятельствами - не только намерением составить представление о свойственном современной экономике мультипликативном эффекте, но и желанием уточнения некоторых важных особенностей природы экономики. Кроме того, предмет настоящего анализа, также дано определять и двум следующим аспектам: организации хозяйственной системы, где одни процессы порождают другие процессы, и - характерным современной экономике методам экономического регулирования, способствующим «первичной» активности то непременно с расчетом на порождение и как можно более сильной «волны» вторичной активности. Потому настоящее предисловие мы также используем и для определения как такового «контура» предпринимаемого нами анализа - вначале прояснения природы экономической мультипликативности, а далее изложения отличающего нас понимания равно и предмета нередкой в современной экономике «технической» задачи выбора регулирования, направленного на максимальное усиление мультипликативного эффекта.

Так, очевидная специфика любой совершаемой в современной экономике рядовой операции или сделки - получение потребителем необходимого продукта и продавцом - ресурса оплаты, достаточного для покрытия издержек и извлечения дохода. Если допустить при этом равно и возможность построения некоей грубой схемы, то для потребителя такой его поступок можно расценивать как акт конечного потребления приобретаемого продукта, «поглощения пищи», не воспроизводящего в экономике никакой вторичной активности. Однако потребителю равно доступна и возможность приобретения продукта, когда вступление во владение этим приобретением в смысле ведения деятельности потребителя не образует и какого-либо «конечного» события. Если, скажем, потребитель приобретает устройство бытовой техники, то этим он обрекает себя и на последующее приобретение электроэнергии. Если потребитель покупает фарш для котлет, то этим он обрекает себя и на покупку сухарной подсыпки и добавляемых в котлеты не мясных ингредиентов. Ну а если потребитель приобретает инструмент для рукоделия, то этим он наделяет себя и функционалом изготовителя продукции, здесь явно уместно и некоторое упрощение, пусть и не выводимой на рынок, но замещающей то или иное представленное на рынке альтернативное предложение. Показанные здесь иллюстрации и позволяют оценку, что на стороне потребителя акт закрытия сделки приобретения во многих, пусть и не в любом и каждом случае и обращается причиной или источником некоторых следующих сделки по приобретению или, напротив, отказа от совершения потенциально возможных сделок.

Тем более такого рода «вторичным» эффектам дано предполагать воспроизведение и на стороне продавца, получающего в свое распоряжение или передающего в распоряжение третьих лиц ресурсы оплаты, что позволяет самому продавцу или его контрагентам инициацию и следующих сделок. Но продавец также свободен и в том, что он не обязан инициировать следующие сделки и передавать ресурсы оплаты в распоряжение третьих лиц (например, он может уклониться от уплаты налога), и здесь он также располагает и возможностью тезаврации полученных средств и тем самым прерывания последовательности распространения «волны» экономической активности. На наш взгляд, только лишь реальность подобного положения равно будет определять любого рода экономику то непременно же, как универсум мультипликативности - систему, построенной в порядке, в которой один пришедший в завершение процесс составляет собой причину равно и следующих стартующих процессов. Отсюда и сама характеристика состояния экономики, например, экономики США 1928 года, непременно будет заключать собой и частную квалифицирующую характеристику количественной меры «уровня» мультипликативности, специфичного для настоящего состояния хозяйственной системы. В частности, во всякой системе ведения хозяйства возможно становление и той ситуации, когда уровень потребления ограничен недостатком дохода преобладающей части населения притом, что возможно порождение и прямо противоположного положения, при котором объем потребления уже не лимитируется располагаемым доходом в силу широкого распространения потребительского кредитования. Рыночные тенденции дано отличать не только качеству своего рода «принуждения» потребителя к приобретению лишь функционально достаточного продукта, но также и практике стимулирования потребителя к привычке изощренного потребления или к поискам продукта, выделяющегося максимальным оснащением (от платья с бантом до автомобиля с кондиционером).

Тем более эффекты мультипликативности предполагают распространение и на сферу производственной деятельности. Как таковой организации производства также дано предполагать и различные формы ведения деятельности, например, деятельность построенную в формате сугубо прибыльных форм бизнес-стратегии, так и форм, так или иначе, но ориентированных на расширенное воспроизводство и, что не исключено, предполагающих и развертывание бизнеса под задачу его продажи. Деятельность в области производства может отличать как практика регулярного обновления технологической базы, так и долголетней эксплуатации своего рода «традиционных» технологических решений.

Далее, здесь также невозможно не упомянуть и то известное обстоятельство, что в современных обществах, пусть не собственно «по предложению» Д. Кейнса, но, быть может, в силу «объективных причин» имеет место и такая деятельность аппарата государственного контроля, что включает в себя меры стимулирования нечто понимаемого «необходимым» уровня экономической активности. Основное же средство такого стимулирования и образует практика «мягкой» денежной эмиссии. Если же обратиться к представлению более подробной характеристики, то современное стимулирование экономической активности предполагает применение немалого арсенала мер близких по ожидаемому эффекту - от эмиссии средств оплаты и, включительно, до различного рода альтернативных решений, в частности, снижения налогов, предоставления льгот, выполнения специальных программ развития определенных видов деятельности и т.п. Далее, здесь также и само многообразие вероятных средств и приемов составляет собой и прямую причину поиска мер оптимизации теперь и непосредственно самих методов государственного регулирования. И тогда в ответ на недвусмысленное наличие «запроса» на определение критерия оценки эффекта от применения того или иного средства регулирования экономическое познание и образует представление о такой сущности, как формация, известная под именем мультипликативный эффект. Как таковой смысл такой категории - это идея выявления закономерностей, характеризующих связь объема вторичного предложения ресурса оплаты в экономике и предоставленного государством дополнительного объема стоимости либо в виде «государственного спроса», либо же посредством получения экономическим агентом тогда и добавочных ресурсов оплаты в результате снижения уровня налогообложения. На сегодняшний день, насколько нам дано судить, пока еще не предложены какие-либо интегральные или общепринятые концепции такого рода показателей.

В этом случае задачу настоящего анализа и составит рассмотрение предмета условной «экономической достаточности» того имеющего место «мультипликативного эффекта», что допускает его рассмотрение и с философски «более очевидных» позиций, нежели трактовки, что могла бы предложить конвенциональная теория экономики. С этим также связана и такая существенная особенность настоящего анализа как построение на условиях отказа от обезличивающего стоимостного формата, откуда экономика и обретет облик поля циркуляции продукта, заданного в натуральном формате («продукт» здесь - любые сущности, допускающие обращение товаром, но в этом случае очищенные от характеристики стоимости до условного «натурального» измерения). Второе - само «экономическое пространство» мы построим и как нечто «однородное поле», собственно и допускающее лишь связи следующего вида: предоставление услуг потребителю, в свою очередь вовлеченному в деятельность по предоставлению услуг. Мы в этом нашем анализе заимствуем тогда и манеру рассуждения математиков: если в таком пространстве и присутствует реально «конечный» потребитель, то он будет предполагать задание ему и такого признака, как «нулевая величина» тех услуг, что оказывает он сам. Кроме того, помимо фиксации сиюминутного среза мы также позволим себе рассмотрение и перспективного среза, когда «инвестиции в воспитание детей» или новые технологии равно обретут и смысл ожидаемого в будущем образования новой зоны экономической активности.

Огл. Потребление в его качестве «среды воспроизводства цели»

Первая по очереди задача настоящего анализа - конечно же, это построение модели потребления, что в некотором отношении «отрывает» его от всех прочих видов экономических ролей, для которой потребление это не результат воздействия некоторой причины, но процесс, порождающий и ему же подобные вторичные процессы. Выше в предисловии нам уже довелось указать ряд вполне вероятных иллюстраций этого теоретического положения, но мы все же позволим себе представление и как бы «более показательного» примера: накопление запаса скоропортящихся продуктов и возможно лишь в случае использования такого специализированного средства хранения подобной провизии, как тот же холодильник. Напротив, «обеды в столовой» и подобает расценивать как образец «классической» операции, полностью «закрываемой» при совершении и потому не порождающей и последующих сделок. Отсюда и всякий отдельный поступок приобретения чего бы то ни было и надлежит расценивать в свете и своего рода «телеологической проекции». То есть - или совершение «поступка потребления» это полное удовлетворение запроса, а потому и обрыв в поведении данного индивида (или группы) последовательности воспроизводства некоторой телеологии, порождаемой той или иной потребностью, или - данный поступок лишь частично в состоянии закрыть изначальную цель в смысле необходимости для его завершения равно и совершения следующего поступка.

Если это так, то как тогда выстраивается тот спектр разнообразных возможностей «воспроизводства цели», что допускают выделение в деятельности потребления? Конечно, такой анализ лучше начать рассмотрением формата «покупка обеда», то есть акта достижения конечной цели не знающего продолжения и не наследующего какому-либо предшествующему поступку выбора цели. Если любые действия потребления и предполагали бы подобный формат совершения, то сферу потребления отличал бы и облик полностью отторгающей всякую мультипликативность; сферу потребления тогда отличало бы лишь некое разнообразия внешних в смысле сферы потребления раздражителей потребительской активности, чье воздействие и компенсировало бы совершение отдельных поступков потребления. Потребительская активность при ее замещении подобного рода операциями «финального» формата и позволяла бы отождествление то непременно как «простое множество». Если же от такого «одномерного» формата перейти к следующему формату воспроизводства цели, влекущей за собой воспроизводство следующей (дополняющей) цели, что имеет место при покупке продуктов «для приготовления» пищи, то это приобретение обуславливает и потребности в посуде, утвари, энергии для кулинарных операций, а потому здесь возможна и некая «наследующая» мультипликативность. В таком случае и структура сферы потребления, будь эта сфера представлена лишь исключительно такого рода операциями потребления, и предполагала бы преобразование из структуры простого множества тогда и в структуру «множества кустов», где инициирующая или «стартовая» операция предполагала бы выход и на одну или большее число замыкающих операций. Если же подвергнуть инверсии только что показанную картину и представить себе воспроизводство цели потребления тогда и как вынужденное лакуной в состоявшемся ранее акте потребления, например, приобретении уже функционального, но некомплектного товара, то, будь все потребление таково, то сфера потребления обрела бы и облик множества нечто «точечных» схождений. Здесь некие первоначально «потребительски ущербные» формы и замыкались бы посредством совершения операций придания должного потребительского качества или доведения объекта потребления до потребительского стандарта. Данная форма, если и сравнивать ее с альтернативной «кустовой» формой, практически идентична формату «простого» потребления, но выделяется и той характерной особенностью, что здесь условие «наследующей» мультипликативности прямо связано с приобретением продукции, принципиально выпускаемой в комплектности, равно предполагающей и последующее доведение до полной потребительской пригодности. Собственно же смысл такого рода «кустовой» схемы - явно идея приобретения, когда выкупаемый продукт это та своего рода «затравка» или центр кристаллизации, что объединяет вокруг себя также и ряд актов «развивающего» потребления. Возможно, лучшей иллюстрацией подобной формы потребления и подобает признать приобретение следующей части романа после прочтения предыдущей части. Напротив, «сходящееся» потребление - это приобретение чего-либо не вполне функционального, и здесь лучшая иллюстрация - приобретение неисправного автомобиля для восстановления, что и предполагает дополнение в виде приобретения запасных частей. Также сама реальность способна подсказать и возможность четвертой разновидности порядка потребления продукта, в данном случае, приобретения очередной партии продукции для многозвенно организованной операции потребления. Это может происходить и по технологическим причинам, например, в случае строительства или ремонта, так и по причинам субъективной расположенности, что и имеет место при покупке каждой новой книги некоего автора или фильма с участием некоторого актера. Эту форму потребления в силу некоторого рода причин, которые мы разъясним ниже, и подобает расценивать как форму потребительской активности, построенную на началах развертывания в тенденцию. И в завершение мы также позволим себе и объединение всех рассмотренных здесь форм потребительской активности или потребительской операции равно и в нечто обобщающий класс локально-спонтанных потребительских операций.

Образование класса потребительских операций - уже достаточное основание и для совершения следующего шага анализа - рассмотрения иного важного класса явлений, в данном случае, потребительских трендов. Наиболее характерный пример данной формы потребления - «подписка» на регулярное получение услуг ЖКХ, энергетики, транспорта, связи и т. п. Порция продукта, предоставляемая посредством тренда, подобным же образом знает за собой и те формы ее продолжения в поведении потребителя, что формировались и в случае совершения локально-спонтанных действий потребления. И в случае трендов возможно как конечное потребление порции продукта (услуги), так и наследующий и сходящийся порядки координированного потребления, как, в некоторых случаях, и развертывание в тенденцию, что видно на примере подписки на все периодические издания некоторого издательства. Однако новым содержанием, вносимым в общую картину сферы потребления теперь как таковыми трендами, и обращается такой аспект, как интенсивность постоянной составляющей и аспект инерционности, когда продолжается использование продуктов, не вполне рациональных для меняющихся условий. Классический пример - использование в течение некоторого времени при наступлении периода бурного развития авиации для трансатлантических перевозок также и традиционного морского судоходства. Кроме уже указанных особенностей, тренды отличает и такая характерная черта в их качестве формы организации потребления, как финансирование на условиях своего рода «резервирования» средств оплаты, поскольку большинство потребителей, особенно в отношении важных продуктов, наподобие ЖКХ или энергии, заранее выделяют и определенную долю средств на эту статью расходов. В целом тренды отличает та же «механика» воспроизводства цели, что и в случае локального потребления, за исключением аспекта масштаба сделки, непременно охватывающего приобретение некоторого количества порций товара, и, соответственно, аспекта множественной, а не единичной фиксации цели.

Еще одной существенной «установкой цели» потребления также следует понимать и разделение потребностей на виды «важных» и «избыточных», когда некоторые продукты оказываются или признаются за абсолютно необходимые, а другие - за нужные лишь при наличии свободных средств. Потому и как таковая потребительская активность способна как свертываться до состояния покрытия лишь (интерпретируемых в качестве) жизненно необходимых потребностей или прогрессировать до положения «жизни на широкую ногу». То есть цель потребления, помимо способности представлять собой определенную форму телеологии, равно обнаруживает и специфику отнесения поступка потребления к одному из классов обусловленности. Принадлежность поступка потребления к тому или иному классу обусловленности означает существование и нечто порядка воспроизводства цели потребления, уже не замкнутого актовыми связями, и потому и реализуемого в силу признания его значимости и, соответственно, ожидаемости.

Потребление в смысле своего рода «ситуации в экономике» в целом и надлежит расценивать как условие придания экономическим отношениям определенной инерционности и расширительности, и, одновременно, как условие выделения экономических интересов как ценностных факторов. Отсюда определенные формы спроса и обретут специфику мультипликаторов, порождающих следующие формы, а некое состояние спроса на те или иные предметы потребления также можно расценивать и как показатель характера развития спроса на другие продукты.

Огл. Продукт в значении «услуги адресуемой оператору рынка услуг»

Экономике равно дано знать и две следующие противоположные формы организации хозяйственной активности, а именно - форму «экономическое разделения труда» и форму «натуральное хозяйство». Если это так, то нам и надлежит обратиться к рассмотрению в чем-то и близкой схемы дифференциации, но исходящей и из условия экономической мультипликативности: в какой мере потреблению дано предполагать его поддержку самообслуживанием со стороны потребителя, а в какой мере оно ориентировано на обращение к рынку платного предложения. Потребитель никоим образом не лишен возможности частичного закрытия потребностей посредством закупок и, вместе с тем, им же и осуществляемого производства продукта, или, в некоторых случаях, ему дана возможность и полной ориентации на платное предложение (наем слуг), и, равно, он может пребывать и в состоянии полного погружения в ведение коммерческой деятельности. Отсюда и задача предпринятого нами анализа - исследование также и нечто «дифференциации» потребительских стратегий равно и под углом зрения «существа продукта», но не продукта в абсолютном смысле, но продукта, соответствующего некоторому уровню технических требований к продуктовому предложению, установленному на том или ином рынке. Но вначале нам все же следует обратиться к построению некоей предельно общей схемы.

Положим, что не исключена реальность также и такого продукта, чьи характеристики «интересности» и «тиражности» непременно таковы, что весь процесс его изготовления допускает исполнение лишь единственным продуцентом. Предположим, речь идет об изобретателе пусть и работоспособных, но отождествляемых в статусе «чудачеств» машин, и интересных также и только лишь непосредственно изобретателю, - здесь сам изобретатель этих машин и изготавливает нужные для них узлы из материалов, не представленных в рыночном обороте, положим, из дерева или металлических отходов. На наш взгляд, ту картину, что показывает данный пример тогда и надлежит расценивать как казус оказания услуги, полностью оказываемой самому себе, что, конечно же, знает и свои реальные параллели (самогоноварение), но, что важно для нашего понимания, наиболее четко отражает специфику хозяйственной самодостаточности. Альтернативный пример - та форма деятельность писателя, не то, чтобы самолично не набирающего издаваемый под его именем текст, но поручающего эту работу переписчику, но даже и не пишущего собственно текст, но лишь сообщающего контуры фабулы литературному поденщику, в свою очередь, диктующему переписчику. Именно здесь объединение усилий участников коллектива и приводит к появлению продукта, никак не востребуемого самим производителем, но предназначенного исключительно для продажи. Здесь, в противоположность первому примеру, происходит предельное расщепление хозяйственно значимой деятельности на направления узкой специализации, в свою очередь практически не востребуемые во внутреннем обиходе, но удовлетворяющие сторонний спрос.

То разделение труда, когда стратегия, более выгодная для работника - занятие коммерческой деятельностью и обеспечение себя потребными продуктами и услугами посредством расхода полученного дохода, тогда, в смысле реалий образования массы потребителей явно означает образование и нечто среды максимальной мультипликативности. В таких обстоятельствах практически не идет речи о «не пристраиваемом» доходе и весь извлекаемый доход тогда и формирует «вторичный» (с точки зрения источника его формирования) оплачиваемый спрос. Напротив, когда отдельному потоку коммерчески извлекаемого дохода дано поступать к потребителям, на деле живущим самообеспечением (что вполне возможно при закупке продуктов у сельских производителей, ведущих почти что натуральное хозяйство), это будет снижать мультипликативность вплоть и до ее практического отсутствия. Учет подобных обстоятельств позволит задание и такой характеристики как характер факторов, предопределяющих агентскую специфику массы потребителей. Здесь если последовать нашей оценке, то спектр факторов, определяющих агентскую специфику массы потребителей в некоторой экономике, далее позволит определение и такой существенной специфики как распределение потоков ресурсов оплаты, сосредоточенных в потребительском секторе, по сферам ведения хозяйства различным по отличающей их специализации. Эти ресурсы оплаты или же может ожидать судьба оседания в случае перехода в распоряжение лиц, склонных к ограничению предъявляемого внешнего спроса и больше замещающих этот спрос возможностями самообеспечения, нежели заявляющими рыночный спрос, подкрепляемый наличным денежным достатком. Или если ресурсы оплаты все же потекут в карман продавцов, что в их потреблении ориентированы на использование покупной продукции, то это будет означать и практически максимальную мультипликативность, при которой почти все 100% полученных ресурсов оплаты равно формируют и «вторую волну» обеспеченного ликвидностью спроса. В современных экономиках, где 80% спроса по стоимости формирует спрос на промышленные товары (и энергию) так и происходит, однако возрастание в подобном спросе доли затрат на энергоносители, поставляемые производителями из неразвитых экономик, также ухудшает и уровень мультипликативности, собственно и характеризующий массу денег или «ресурса оплаты» развитого рынка.

Конечно, образованную здесь схему все же подобает признать условной в части той определяющей ее посылки, что работник в такой схеме и предполагает определение как получатель всего объема оплаты за предоставляемый продукт (что и устраняет в данном анализе составляющие налогов, выплаты кредита, прибыли). Еще одной очевидная условность настоящего рассуждения - это отождествление человека и посредством сильно упрощенной схемы «автомата по воспроизводству потребностей», человек здесь как бы «утрачивает» возможность какого-либо негативизма в отношении качества товарного предложения и ничего не откладывает в форме сбережений. Тем не менее, под углом зрения «собственной позиции» получателя дохода тогда и его в роли потребителя данное рассуждение верно: показанные нами аспекты - это те основные факторы, что и определяют мультипликативную характеристику денежного предложения, прямо восходя к характерным особенностям «контингента операторов» того или иного рынка.

Огл. Мультипликативность, встроенная в технологический цикл

Теперь, когда нам предстоит исследование мультипликативности, возникающей в сфере производственной активности нам неизбежно придется оторвать массу денег, обращающихся в сфере производства от массы ресурсов оплаты потребительского рынка и рассмотреть ее условную «внутреннюю» специфику мультипликативности. При этом равно не избежать и того определения технологического цикла, что и обозначит его как сумму действий, ведущей к воспроизводству продукта, выведенного из общей производственной конгломерации, где эта сумма действий в смысле затрат капитала будет предполагать разбиение и на ряд порций доплат и ряд амортизационных компенсаций. По условиям этой схемы производство и есть выпуск продукта, уже не предполагающего использования в качестве полуфабриката в проявляемой именно данной отраслью производственной активности. Или, согласно этой схеме, выпуск «реального продукта» и имеет место лишь в случае, когда производитель специальных автомобилей монтирует фургон на грузовое шасси, и поставляет это изделие логистической фирме, не состоящей ни в одной из производственных цепочек автопрома. Напротив, если покупатель продукции изготовителя автомобилей - это та же тюнинговая компания, то в данных обстоятельствах невозможна констатация и какого-либо «завершения технологического цикла». Если же автомобиль покупает таксомоторная компания, то на том и оканчивается как таковой цикл его производства.

То есть в отношении производственной сферы нам явно интересен тот ее мультипликативный потенциал, что с точки зрения потребности в капитале и позволяет отождествление некоей последовательности хозяйственных действий то не иначе как на положении «технологического цикла». Еще одно важное исходное условие такого анализа - это рассмотрение лишь случая производства достаточно простого продукта, что, тем не менее, знает и такую специфику как использование различного сырья и выполнение ряда операций, специфических в профессиональном отношении. Положим, нас интересует технологический цикл заводика, целиком и полностью производящего лопату. Состав лопаты - штык, древко, устанавливаемая в верхней части ручка, несколько шурупов и картонная транспортировочная упаковка для штыка. Как сырье заводик получает металлический лист, брус, шурупы и картонную упаковку в несобранном виде. Здесь если показать такую ситуацию как картину единовременной оплаты заводиком счетов по поставке и оплате работников, оплате счетов энергетиков, выплаты налогов и амортизационных отчислений, то для нас это вряд ли составит и хоть какой-либо интерес. Нам в этом случае важна иная картина, пусть и несколько искусственно воспроизводимая на подобном предельно упрощенном примере, когда затраты и, что важно, операции производителя разнесены по времени, и представляют собой «затраты, неизбежно обусловленные ранее понесенными затратами». Положим, на заводике процесс изготовления партии лопат занимает 5 дней, и предполагает исполнение одной бригадой, где универсальные рабочие выполняют все операции цикла. Итак, в первый день заводик покупает лист и штампует из него штык, во второй зачищает отштампованный штык и подвергает его окраске, в третий - покупает брус и вытачивает древко и ручку, в четвертый - соединяет все части шурупами, а в пятый - обкладывает штык картонкой и навешивает этикетки. Если завод купил только лист и имеет цель произвести лопаты, то произведенную им на это приобретение затрату ресурса оплаты и надлежит расценивать как мультипликативную в смысле ожидаемых затрат на приобретение краски, бруса, шурупов, картона и оплату труда, налогов и т.п.

Если принять за основу представленный здесь пример, то какая именно схема и позволяла бы ее построение на таком основании? Так, если коммерческие условия реализации технологического цикла означают выделение друг за другом порций затрат при условии цели выпуска продукции, как мы определили выше, доводимой до позиции «вывода из общей производственной конгломерации», то разбиение суммы затрат на отдельные порции затрат и обретет смысл совокупности затрат, ожидаемых на протяжении «периода технологического цикла». Если автозавод приобрел сталь под определенное количество кузовов, то его следует понимать потенциальным покупателем других заказных модулей и сырья для оснащения кузовов равно и соответствующей «начинкой». Если это так, то как такую специфику и подобает принимать во внимание тогда и при определении «обобщающей» характеристики мультипликативности?

Опять же, здесь возможна оценка, что очевидная особенность любого рода производственных комплексов - это и специфика воспроизводящей мультипликативность инерционности. Здесь как таковые данные об объеме ресурса оплаты, приходящегося на порцию платежей, и характеристики количества этих порций для технологического цикла в целом - также и вполне достаточное основание для прогноза выхода капитала на рынок просто по причине необходимости завершения технологического цикла. Технологические циклы, включая сюда и специфику амортизации, мультипликативны для экономики с позиций навязывания обращению капиталов тогда и той потребности в капитале, что и надлежит расценивать как внесистемную в смысле непосредственно рынка. Если производители, решившись на некоторые затраты, уже открыли определенные технологические циклы, то самому открытию таких циклов также дано означать и выход на рынок фактически не ресурсов оплаты, обеспечивающих набор затрат первоначального периода, но и всего объема капитала, необходимого для завершения технологического цикла. Отсюда и характерная черта некоторой отдельной экономики - это и условно «мультипликативная» суммарная характеристика потребности в средствах, обеспечивающих приведение к виду коммерческой готовности продукта, выпускаемого в открытых на настоящий момент технологических последовательностях. Более того, такого рода характеристику «потребности в капитале» и подобает расценивать как обратную величину и для характеристики «объема оборотных средств» предприятий.

Огл. Мультипликативность инновационного вывода

Предмет инноваций, непременная «модная» тема современных экономических и социальных исследований, конечно, в экономическом смысле это совершение операций инновационного вывода, то есть операций включения в объем товарного предложения или технологических возможностей равно и содержания, наделенного «непривычной» функциональностью. Причем с экономической точки зрения и возврат к забытому старому - также операция «инновационного вывода», характерный пример здесь возникновение рынка биологически чистой сельхозпродукции (такой же функциональности также дано отличать и торговлю антиквариатом или производство «имитаций под старину»). Но нам здесь стоит сосредоточиться на анализе вовсе не тех или иных благ, приносимых человечеству инновациями, но ограничится определением природы эффектов, что проявляются в сфере циркуляции ресурсов оплаты под влиянием события выхода инноваций. Например, что именно и происходит с обращением капитала в случае утраты потребителем интереса к определенной группе продуктов или появления новых продуктов, дополняющих качество жизни или технологический уровень такой новой функциональностью, что и придает им качество просто необходимых? Где здесь и в каких пределах дано проявляться эффектам мультипликативности, так или иначе, но влияющим и на циркуляцию ресурса оплаты?

Конечно, в этом анализе также надлежит учитывать обстоятельство, что инновационному выводу дано порождать как положительную, так, что никоим образом не исключено, и отрицательную мультипликативность. Конечно, горячая тема наших дней - сворачивание рынка бумажной прессы, но нам все же лучше исследовать ситуацию ликвидации отрасли коневодства или того же индпошива, в массовом порядке уничтоженного недавно состоявшейся в нашем отечестве либерализацией рынка. Роль губительного фактора и для индпошива, и для коневодства и довелось принять на себя появлению тех альтернативных форм предложения или технологии, что в такой мере обеспечили доступность производимого ими продукта, что использование с аналогичными целями традиционно используемого продукта лишилось и какого-либо смысла. В силу действия подобной причины исчезла и некая специальность, представляющая собой несомненный источник дохода для занятых в данной деятельности профессионалов, и в принципе при том же объеме функциональности потребитель также сократил и обременявший его объем затрат (например, на гектар при обработке тракторным, а не конным плугом). А если эти затраты испытали сокращение и у потребителя, для которого они представляли собой производственные издержки, то для него открылась и возможность уменьшения цены производимого продукта (или, скажем, за счет сокращения затрат на рабочую силу), что, тем самым, снизило вес и самой его отрасли в обороте капитала в целом. Потому ситуацию предложения некоторого более рационального продукта или технологии тогда и надлежит расценивать как устраняющую и такое условие, формирующее сам фактор мультипликативности, чем и обращается наличие слоя потребителей, чей источник дохода зависит от некоего вида деятельности. В частности, дешевизна пусть не высокосортного фабричного продукта - это и причина исчезновения в среде городского населения тогда и некоторого слоя ремесленников. Если же производство нового предлагаемого продукта равно предполагает концентрацию и в некоем технологическом узле, то это сокращает и количество цепочек воспроизводства цели, связанных с данной формой потребительской активности. То есть в общей массе операций инновационного вывода равно дано выделяться и той части таких операций, что и обуславливают уменьшение уровня воспроизводства активности в сфере занятия хозяйственной деятельностью.

Если, напротив, новый продукт, в частности, такой как самолет или компьютер будет обуславливать становление и совершенно новой функциональности, то его и надлежит рассматривать как расширяющий мультипликативную глубину экономики за счет введения нового источника доходности и, соответственно, новых потребителей, живущих за счет извлекаемого здесь дохода. Равным образом данная глубина возрастает и за счет большей дифференциации целей, когда некоторая новая продукция и обращается в непременный атрибут некоторой традиционной формы активности, делая в наши дни любую бухгалтерию прямо невозможной и без использования компьютера, а сферу развлечений неполноценной без существования игровых консолей. В области же производства единичная мультипликативность операции инновационного вывода проявляется и в необходимости создания новых технологических комплексов и производств, хотя здесь равно возможна и их ликвидация, вызываемая тем, что современная «революция микрочипов» ликвидирует многочисленные сборочные производства традиционной аналоговой электроники.

То есть как таковая мультипликативность операции инновационного вывода - это и прямой результат возникновения новых статей расходов на структурные изменения и возможности образования новых объемов дохода в силу предложения нового продукта. Иногда наполнение экономики таким вновь получаемым капиталом уже столь значительно, что порождает и иллюзию «бескризисного роста». Характер такого рода процесса и довелось обнаружить «рывку в области компьютерных технологий», сыгравшему роль одного из факторов чуть ли не двадцатилетия бескризисного экономического развития, прерванного казалось бы, то и не иначе как внесистемным «кризисом на рынке недвижимости» конца 2008 года. Мультипликативность событий инновационного вывода - это мультипликативность порождаемых этими событиями тогда и тех же тенденций структурной реновации, состоящей как в затратах на организацию новых производств, так и в затратах на оснащение конечного потребителя новым продуктом.

Огл. Мультипликативность - отзвук изменений в товарном предложении

Если попытаться определить условный «баланс» в сфере товарного предложения, то не найти ничего лучше помимо простой идеи выделения особых зон товарного предложения «дорогого» и «дешевого» продукта; любой современный рынок всегда предлагает выбор между обеспечивающим лишь предельно урезанную функциональность «простым» и - специфическим, пусть тем или иным образом, но «престижным» продуктом. Прямое последствие подобного разделения - тогда и та непременная особенность всякой развитой экономики как низкая доля в ее обороте пищевой продукции и перенаправление основного объема расходов потребителя на приобретение продукции не пищевого профиля. Для различных экономик и различных экономических ситуаций могут различаться доли в совокупных расходах потребителя, например, предназначаемые на оплату жилища и связанных с ним услуг, на транспортные расходы, одежду, товары для обустройства жилища и т.п. Если в отношении последних отраслей подобные данные и не обращаются основаниями для определения такого признака, как характеристика относительного уровня цен на производимые ими продукты, то пищевая отрасль, в большей мере замкнутая на физиологическую потребность, это для развитой экономики не иначе как производитель относительно «дешевого» продукта. Однако если в этой экономике присутствует и слой потребителей, предпочитающих сервис дорогих ресторанов, то относительно отличающей ее структуры потребления правомерно и то допущение, что пищевая отрасль - это и отрасль производства дорогой продукции.

Более того, различные отрасли производства можно характеризовать и по признаку эластичности или неэластичности в смысле возможности смены предлагаемого ими продукта, перевода выпускаемой продукции из одного ценового диапазона в другой диапазон. Отрасль производства явно будут отличать и признаки известной эластичности, если ее конвейеры адаптированы для выпуска как относительно дорогостоящей «престижной» продукции, так и малостоящего ширпотреба. Напротив, неэластичные отрасли не отличают качества такого рода адаптации, - например, снижение рыночной цены золота менее определенного уровня останавливает его добычу на шахтах более тяжелых по геологическим условиям. Тем не менее, при определении характеристик ценового позиционирования продукта также нельзя забывать и о такой ее характеристике, что будет следовать из условия «потребительского стандарта». В частности, СМИ упоминают и тот любопытный пример, что связан с предметом качества медицинских услуг. В США, где затраты на здравоохранение столь высоки и в валовом, и в удельном измерении, если установить стандарт оказания медицинской помощи на уровне возможностей 1950-х годов, то только лишь данная мера и приведет к существенному снижению расходов на здравоохранение. Медицинские стандарты того времени в этой стране, не такие, по сути, и низкие, предусматривали оказание помощи по основному спектру достаточно просто излечимых заболеваний, начиная от инфекционных болезней и вплоть и до традиционной хирургии. Однако сейчас можно говорить о развитии медицины и в оказании помощи при сложных заболеваниях, помощи тяжело больным, исправлении врожденных недугов, а равно проведения и других дорогостоящих процедур. Присущее же современному обществу понимание исходит из принципа оказания медицинской помощи вне зависимости от уровня сложности и тяжести заболевания, что и возлагает тяжкий груз фактически невозвратных затрат на ту же экономику США. Большинство, за редким исключением, излеченных тяжело больных вряд ли позволяют самим проявлением ими экономической активности восполнение затрат на их лечение, тем более что во многих случаях даже и такая сложная медицина реально ограничивается не более чем поддержанием жизненной активности, но не ведет к полноценной медицинской реабилитации. Чтобы понять механизм действия данной экономической специфики нам и надлежит исследовать два следующих аспекта: различия в характеристике мультипликативности дорогого и дешевого потребления и позиции потребителя как «фактического участника» экономического воспроизводства (у ряда категорий, не только тяжело больных, но и вполне здоровых пенсионеров или живущих на пособие безработных уровень этого участия на деле приближается к нулю).

Здесь в первую очередь подобает уделить внимание тогда и более высокой величине мультипликативности дорогого потребления как реализующего избыточную функциональность, а потом и востребующего избыточную насыщенность в используемом оснащении, начиная от технических устройств и вплоть до эстетических качеств. Более того, в некоторых случаях и сама сложность систем - это и причина применения специфических методов обслуживания и хранения, что также увеличивает издержки использования и, соответственно, порождает новые формы спроса. В силу подобных причин равно возможна формулировка тогда и такого общего принципа, что и определяет, что дорогое потребление (включая сюда и институциональные виды потребления, например, закупку вооружений) приносит с собой такую форму мультипликативного расширения экономического «пространства» как отраслевая, операционная и функциональная диверсификация существующих видов хозяйственной активности. Дешевое потребление это, напротив, источник происходящей в хозяйственных системах структурной редукции, создания разного рода «цепочечных» и серийных производств, нацеленных на минимизацию отпускной цены продукта. Во многом и саму происходящую в современных экономиках техническую рационализацию продукта и подобает расценивать как обусловленную желанием производителя в части выхода с ним на рынок потребителей с невысоким уровнем дохода.

Иная значимая для настоящего анализа характеристика экономики - это и распределение по стратам общей массы потребителей, в разной пропорции включенных или исключенных из процесса воспроизводства. Причем в этом случае не так просто и само задание требуемых формальных признаков, - положим, предметом нашего сопоставления и обращаются примеры двух разных государственных служащих, одного, выписывающего гражданам нужные им удостоверения, и другого, приводящего в порядок архивные документы, вряд ли интересные пусть и всего лишь единственному исследователю. А далее если ведение этой деятельности предполагает и совершение операций различной сложности, подобно отнесения к полицейской компетенции и того же расследования мелких стычек, и, равным образом, и массовых драк, то нужная нам характеристика «степени вовлеченности» в процесс воспроизводства вообще утрачивает какую-либо возможность приведения к общему знаменателю. Тем не менее, если ограничиться оценочным толкованием, то ремесленника, рабочего, занятого в сфере услуг можно понимать и как полностью вовлеченных в процесс воспроизводства, преподавателя - вовлеченным на 75 %, госслужащего - на 50%, работника сферы «искусственной занятости» - на 25%, а пенсионера - как принадлежащего с этой точки зрения тогда и числу «чистых потребителей». Тогда полностью занятые в процессе воспроизводства будут представлять собой среду прямой конкуренции за доступ к денежной массе потребителя, где каждого из них и надлежит расценивать на положении занятого поиском новых возможностей предложения продукта, когда рыночное предложение продукта всеми остальными будет носить характер «конкурентного» лишь для «рыночно важной» части их деятельности. Тогда если мы и определяем госслужащего как занятого в воспроизводстве на 50%, то последнее будет означать и получение им дохода от деятельности в 2 раза большего, чем такая услуга могла бы просто предлагаться за деньги, а не централизованно оплачиваться из государственного бюджета. Отсюда показатель «интеграции в производство» присутствующих на данном рынке потребителей тогда и обращается, хотя и в сугубо монетарно-экономическом смысле, в показатель, отражающий распределение массы имеющихся на данном рынке средств оплаты на поддержание, с одной стороны, рациональных форм деятельности, а, с другой - иррациональных или само собой бездействия. Однако здесь сразу следует оговориться, что монетарное решение невозможно отождествлять равно и в качестве «окончательного» решения, поскольку также дано иметь место и ситуации воспроизводства в некоторой экономике архаичных технологий, хотя с монетарной точки зрения эта экономика также позволит понимание и как «рационально организованная».

Теперь настоящий анализ уже позволит его дополнение и тем принципом, что и определяет реальность двух основных «коромысел», благодаря которым и возможно построение картины, когда такие коромысла искусственно или естественно предполагают приведение в «смещенное» состояние. Положим, здесь не существенно, какому механизму дано приходить в действие, неважно, увеличение ли в стоимостной структуре основного объема реализуемой продукции прибыльной или налоговой составляющей, но важно, что данный механизм обеспечивает выделение дополнительной величины ресурса оплаты с одновременным увеличением доли этого ресурса затрачиваемого на дорогое потребление. Ситуация этого «смещения равновесия», с одной стороны, и расширяет структуру экономики и, с другой, сокращает количество экономических агентов, располагающих должным объемом возможностей для проявления в подобных обстоятельствах тогда и самостоятельной экономической активности, а потому и вытесняемых из экономического пространства получателями сверхприбыли (включая в данный перечень и фиск). Отсюда и возможно воссоздание картины экономики общества, скажем, викторианской Англии (или в Италии в постренессансное время), с доминированием дорогого потребления - это не только картина структуры с существованием множества производителей, стремящихся удовлетворить разного рода прихоти, но и картина системы, не формирующей стимулы к диверсификации массового «поточного» производства наиболее востребованных видов продукта. А если общество с такой экономикой еще и развивается в условиях изоляции его социального пространства в системе межобщественных связей, то в силу действия подобного комплекса причин оно и впадает в летаргию консервативной устойчивости, обеспечиваемую как раз эффектом мультиплицирования, создаваемого распределением ресурса оплаты по множественной структуре. Когда же в современных экономиках вводится искусственный «богатый дядюшка» в виде щедрого бюджетного финансирования, делающий потребление несколько «более богатым», чем это обеспечивают ресурсы данного общества, то такие меры нередко могут вести и к банкротству государства, такому как в Аргентине в конце 1990-х или недавнему в Греции. Во всяком случае, искусственная чрезмерная накачка потребления просто как конечного потребления - это плохое средство для достижения результата в виде развития экономической структуры, а там, где богатое потребление формирует под себя и структурное многообразие экономики, там общество обретает и тот же консервативный и «инертный» в смысле прогресса экономических отношений формат развития. Диверсификация же массового производства простой продукции, нам не следует здесь углубляться в анализ этой картины, что допускает признание «классической», с одной стороны, все же редуцирует структурное разнообразие системы ведения хозяйства, но с другой - порождает и эффект «перепроизводства» такого рода как бы неуместно «простой» продукции.

Теперь если оценить влияние неравновесия, порождаемого действием «коромысла» эффективности занятости, то, в первую очередь, и подобает характеризовать ситуацию превышения доходом от деятельности тогда и достигаемого в этой деятельности эффекта воспроизводства. Тогда если доходу от деятельности дано превышать эффект воспроизводства в условиях изолированной экономики наподобие знакомой нам «социалистической», то это положение и обуславливает увеличение доли маржинальной составляющей в цене востребованной продукции. Неважно, каким образом формально происходит фиксация маржинального довеска, будь это акцизы или прибыль производителя, важно, что занятие производством высоко востребованного продукта обуславливает появление равно и форм неестественно «высокодоходных» видов деятельности. Это, в конце концов, и приводит к появлению социального тренда образования внесистемного слоя «носителей влияния», типа сотрудников торгового звена или «цеховиков» при социализме. Если по схеме искусственного завышения дохода от деятельности будет организована и современная «открытая» экономика, то это превратит эту экономику в раба импорта, откуда образующее эту экономику общество уже вынуждено прибегать к мерам обеспечения такого рода искусственного «бума» потребления посредством увеличения заимствований. Даже если действие такого рода «коромысла» будет проявлено в экономике, характеризуемой высшей технологической конкурентоспособностью, то здесь такое общество будет испытывать воздействие «перекоса на рынке» труда, когда возможность получения незаработанного дохода просто уменьшает «трудовую мотивацию». Мультипликативность, возникающая в ситуации смещения коромысла к завышению уровня дохода производителя в сравнении с воспроизводимым экономическим результатом тогда и порождает тяготеющие к затуханию возмущения: хотя этот «эффект затухания» и купирует избыток предложения, но и само качество предложения здесь меняется в худшую сторону. Также и рост «трудового энтузиазма» будет знать и такую свою оборотную сторону, как чрезмерный уровень предложения, явно не позволяющий преодоления либо внутри данной экономики при сохранении такой тенденции, либо при попытке сохранения общей ориентации экономики на дешевое, но не на дорогое потребление.

Огл. Современная экономика при ее характерной мультипликативности

Внимание современных экономистов все же в значительной мере привлекает то качество «эффектов мультипликации» как их специфика «массовых» процессов: некое рациональным образом реализуемое добавление массы стоимости обуславливает формирование и новых циклов циркуляции стоимости. Однако добавление массы стоимости это далеко не обязательно получение характерно ожидаемых результатов, на действие данного фактора также не исключено наложение действия и иного рода факторов. Так, этот дополнительный ресурс оплаты равно допускает использование как на завершение неоконченных циклов, или, под воздействием неопределенности ситуации, по реализации в наличность равно и просто вывод из оборота. Если это так, то сама возможность мультипликативных эффектов также коррелирует в экономике и с трендами и мотивационными посылами, доминирующими в социальном пространстве данного общества, причем не только с непосредственно трендами, но и с характером их становления и развития. Более того, и историческому опыту дано знать не только лишь примеры эффективности действия монетарного стимулирования, но и примеры фиаско такого рода попыток. Так, для любой экономики, что можно определять как одну из форм «экономики роста», фактором экономической мультипликации способна обращаться и та же практика «перекредитования» (1), когда для других форм построения хозяйства избыточное стимулирование будет предполагать обращение и не более чем «проеданием» отпускаемых средств. То есть любого рода осмысленному подходу к использованию приема «монетарного стимулирования» тогда и дано означать опору на анализ тех трендов, что обнаруживают себя в данном экономическом пространстве, чтобы «вливать» те же средства стимулирования не в пустые или «неопределенные» объемы, но обязательно в тело тренда, уже вошедшего в фазу развития. Собственно говоря, подобное сознание и руководило теми, кто, возможно, с избытком усердия и стимулировал рынок недвижимости, что, в конечном итоге, и обернулось «ипотечным кризисом» 2008 года, последовавшем из попытки культивирования спроса на недвижимость у группы потребителей, характерно не склонных к подобного рода приоритетам в потреблении. И одновременно подобное перепозиционирование рынка было успешно проведено в компьютерной индустрии, с тем и преуспевшей в превращении ее офисно-делового продукта равно и в средство домашнего развлечения.

Более того, признание правомерности указанных здесь посылок - это и признание правомерности допущения, указывающего на реальность равно и следующих двух инструментов форсирования мультипликативности, где первое - это меры подкрепления имеющихся тенденций расширения экономического пространства, а второе - это содействие тенденциям миграции характерных для экономики направлений развития. В этом случае дополнительное насыщение или «накачка» оборота платежными средствами - явно инструмент некоторого подкрепления и распространения уже существующих тенденций, равно как и стимулирования выхода некоторой индустрии тогда и в новую для нее сферу деятельности. Но и в том, и в другом случае следует исходить из принципиальной возможности такого решения, - либо возможно пробуждение интереса к некоему продукту у ранее пренебрегавшей им части потребителей, либо - эффекта подобает ожидать и от придания продукту того нового качества, что дополнит его и спецификой ранее не известного ценностного измерения. Причем увеличение объема потребления в этом случае - это не только лишь абсолютный рост потребления, но нередко и восстановление ранее утраченных масштабов потребления. Отсюда и как таковая «теоретическая схема» мультипликативного эффекта - это далеко не теория любого рода «одномоментного всплеска», но представление о становлении тренда или об обретении «стратегии» потребления, возможно, лишь отложенной в условиях отсутствия необходимых средств.

Другой существенный здесь момент - то обстоятельство, что для современной экономики, справедливо определяемой как экономика «общества потребления», равно характерно и такое любопытное явление, как «установка» на занятие потреблением, или, иначе, существование такого рода потребителя, что выведен в литературе под именем «шопоголик». Если признавать реальность подобного явления и допускать возможность ориентации потребителя не на достижение цели удовлетворения потребности, но на чуть ли не бесцельное расходование денег «на потребление ради потребления», то подобное предположение равно подобает признать и прямо оправдывающим представления современных экономистов о «массовой» природе мультипликативного эффекта. Однако и в этом случае нам не избежать и учета некоторого специфического ограничения: такое «потребление как потребление» все же любым образом направлено на потребление «нового» продукта. Следовательно, воспроизводство экономической мультипликативности как исключительно «массовой» процедуры возможно лишь при совмещении двух вполне определенных условий: потребительской активности, реализуемой в формате «потребления ради потребления» и способности производителя действовать по схеме «придания предложению продукта формата генерации новизны» (при этом и фиктивность, и истинность такой «новизны» в данном отношении несут одинаковый смысл). Другое дело, что сложность человека как общественного существа мешает превращению общества равно и в узко формальный механизм «цепной генерации» стоимости. Тогда если в социальной системе общества и возможно образование таких ее сегментов как формы, заключающие собой формальный механизм «цепной генерации» стоимости, то это и не более чем некие специфические среды экономического пространства. Потому явно невозможен и иной порядок построения анализа мультипликативных зависимостей, то и помимо понимания экономики как включающей в себя зоны, где действует массовая форма мультипликативности, и, вместе с тем, зоны, где преобладает традиционный порядок потребления, явно следующий определенной тенденции и направленный на закрытие определенной потребности.

Тогда если и последовать вынесенным нами оценкам, то экономику в целом и надлежит расценивать как «универсум» мультипликативности, откуда будет следовать и необходимость ее рассмотрения то непременно на положении системы «объемов и потоков». В той части, в какой экономике дано предполагать ее распределение на определенные тренды и сферы, ей также дано предполагать и специфику потенциальной мультипликативности в смысле возможности присутствия в ее «пространстве» и нечто условно «пустого объема», открытого для последующего заполнения процессами обмена. Там же, где реализован порядок фактического устранения самоценности экономического объема, экономика мультипликативна тогда и в том смысле, в котором ее и понимает современная экономическая наука - в смысле источника массового эффекта.

Огл. Заключение

Если картину экономики строить глазами современных экономистов, то ее надлежит характеризовать и как своего рода «эхогенератор». Практически невозможно обнаружить такую форму воздействия на экономику, что не порождала бы реакций, что находили бы продолжение и в неких вторичных эффектах. Однако характерная любому экономическому пространству неизбежно сопровождающая некую первичную акцию вторичная активность далеко не в обязательном порядке будет представлять собой «статистически усредненное» развитие. Получая некоторое возмущение, хозяйственная система явно инициирует и построение некоей комбинации откликов, но со стороны первичного возмущения этот порядок вторичной реакции определяется лишь в части собственно «момента запуска», когда конкретные показатели вторично побуждаемой активности - это не иначе как продукт совместного действия не одного, но некоторого числа факторов.

Та задача, решению которой ставил перед собой настоящий анализ - это определение комплекса факторов, «выходящих на поле» экономической активности в результате введения в экономическое пространство тогда и некоего средства стимулирования. Собственно же итог предпринятого нами анализа - пусть это не определение как таковых искомых факторов, но хотя бы прояснение специфики построения хозяйственного поля, восприимчивого к определенной части такого рода импульсов и безразличного в отношении действия равно и неких иных механизмов его «возбуждения». Например, в одном случае экономика может проявлять восприимчивость к инновациям в области функциональности продукта, в другом - только и откликаться что на предложения в части расширения объема потребления. Как нам представляется такого рода специфику условно «русла», направляющего поток экономической активности и надлежит учитывать в прогнозировании эффекта от возможного вмешательства в экономику.

05.2010 - 04.2024 г.

Литература

1. Моримото, Т., «Большая банковская война», М., 1981