Неким реалиям, так или иначе, но имеющим место едва ли не в любом случае совершения физического события, дано порождать онтологическую проблему отождествления модели (а через нее и существа) физического явления или условности как функторов указания не действительности явления, но – функторов, указывающих на реальность нечто действующей в пределах явления «сплоченной общности». Более того, любопытное развитие такого рода «странного» порядка ассоциации доводится обнаружить тому анализу известной части физических явлений, что рассматривает их фактически в отрыве от рассмотрения проблематики фундаментальной структуры исходного или «рамочного» явления. А отсюда неотъемлемую специфику таких «сплоченных общностей» и дано составить состоянию «достаточной редукции» первичной «фундаментальной структуры» несущих их явлений, нежели чем полной форме подобной структуры. Или, если сменить синтез абстракций на показ наглядной картины, то кирпичная стена – не иначе, как структура определенного рода «формы организации связи» кирпича и слоя кладки, нежели чем собрание отдельных кирпичей и прослоек или фрагментов застывшего раствора. Более того, специфика частных вариаций подобного рода формы организации характерна и тем «регулярным формам» физических объектов, что позволяют отождествление как мета-комбинация свойств этих объектов – или как специфическая достаточность свойств, следующих из суммирования образующих такие объекты фрагментов и иного рода составляющих, но – при этом не сводимых к наличию такого рода «сумм».

Прямым подтверждением подобной трактовки и дано оказаться идее, определяющей как явно недостаточное любое объяснение физической специфики, что отождествляет физические формы лишь как суммарные композиции множества компонентов состава содержания, что явно равноценно прямому пренебрежению рядом проявлений, не предполагающих приведения к условию не более чем «мощности множества». Другое дело, что куда более любопытным дано предстать обстоятельству, что картины «сугубо совокупности» в ряде случаев уже «недостаточно» для объяснения природы явлений, казалось бы, прямо порождаемых не иначе, как «простым суммированием» составляющих содержания. В таком случае разумное решение и дано составить признанию особой природы как таковых составляющих, чью действительность непременно следует определять способной проявиться равно и сверх суммарных возможностей, что «заведомо» характерны для элементов, объединяемых в то множество, что как бы «не означает ничего более», кроме образования простой совокупности. В ходе нашего последующего анализа подобного рода «сверхсуммарные» качества и обретут отождествление как нечто синергетические свойства, чему дано иметь место в неких сложных по составу физических конкрециях.

Но пока, не более чем «в предварительном порядке» не помешает оценить и как таковой предпринимаемый нами анализ собственной специфики многообразных «надсинтетических» условий то и как нечто анализ возможности воссоединения элементов состава в общность, означающую образование нечто «симбиотического» основному явлению источника телеологии равно характерно консолидированного типа. Реально непременно сопровождающие сложную физическую конкрецию формы мета-комбинации и есть порождения неотъемлемой от природы ее элементов сложения той же присущей подобным элементам способности вторичной эмиссии в консолидированную среду равно и части образующего их содержания. Само собой возможности подобного рода эмиссии и дано формировать в этих сложных образованиях особого рода порядки или свойства метаконстуитивного расслоения. Более того, как таковой синергетизм – то не просто сугубо физическое явление, но равно и нечто один из форматов идеального «порядка комбинации». В таком случае все указываемые нами особенности и следует определять как основания для обособления нечто особенного синергетического способа формирования физических отличий, что удивительно, располагающего и таким онтологическим близнецом как синергетические составляющие «баланса условий» неких физических ситуаций. В частности, отличающая некую часть ситуаций способность к воплощению условий подобного рода баланса и предполагает проявление в тех самых ситуативно особенных «кратковременном, но проливном дожде» или, напротив, в «слабых, но продолжительных осадках». Тем не менее, неким существенным условием «синергетизма процесса» правомерно признание не характеристики «баланса» условий ситуации, но – присущей ситуации способности восприятия таких условий концентрации (сгущения), что обеспечивают совершение некоего трансформизма. Так, не ведая о возможности подобной теоретической схемы, В.И. Ленин в своей конструкции «революционная ситуация» практически и применил подобную модель, обуславливая вызревание условий революции одновременным взаимодополняющим схождением нескольких разнородных условий. Тогда нашу задачу мы и намерены понимать попыткой определения, в какой мере значимым условием «синергетизма ситуации» и правомерно признание отношения, возникающего между массэнергетической и структурной составляющими условий такой ситуации.

Равно нечто любопытное дано обнаружить и тому обстоятельству, что представленному нами объяснению не более чем задачи предстоящего анализа и ему дано уже означать выделение такого неординарного характеристического начала как два особенных формата специфического влияния, обуславливающего нарушение порядка, присущего комплексу условий предзаданного формализма структурной формы зависимости. Существо одной из таких форм - влияние, определяемое не более чем относительным характером локализации некоего содержания пределами структурного элемента что, не приводя к утрате (или, приводя лишь к незначительным изменениям) совокупной целостности структуры, позволяет выделение нечто метаструктурных дополнений ее базисной конфигурации. Существо другой формы влияния - способность объема ресурса, образуемого посредством действия некоего (мы так позволим себе его определить) «простого» накопительного механизма, допускать возможность введения в действие лишь на условиях особо обустроенного подкрепления некими привходящими, определяемыми характером обстоятельств. Подобной многозначности и дано обращаться возможностью такого разветвления порядка трансформации, когда одна последовательность течения событий позволяет констатацию как не более чем последствие обретения нечто объема физического потенциала, когда другой порядок позволяет достижение благодаря введению в действие такого потенциала и определенной до того отсутствовавшей формации. Скорее всего, подобного рода «преобразование порядка» и следует определять как начало равно и характерно иного порядка воспроизводства случая. На этом следует поставить точку в нашем вводном комментарии, и определить, следуя принципам констуитивной онтологии, что возможны две формы синергетического эффекта - синергетизм состояния, предполагающий реализацию внутри «материнской» структуры нечто метаструктурных образований, и синергетизм случая, дополняющий взаимодействие объемом возможностей, порождающих нечто «внерамочный» результат.

Огл. Формализм порядка, исключающего синергетический эффект

Но прежде чем начать анализ синергетического эффекта, все же следует определить «контуры теории» такого рода схемы, чему настолько дано исключать всякого рода возможности расслоения или консолидации ресурса, что не допускает и никакой возможности задания метапорядка. Грубо говоря, следует определиться, чем же именно дано оказаться и нечто же «ультимативно простой» конституции физической специфики. Как таковой природой подобного обустройства, резко «негативного» в отношении установления в нем любой формы метапорядка и правомерно признание способности к заключению собой или поддержанию той же во всех отношениях «нейтральной» формы проявления активности, выражающейся в возможности становления определенной комбинации. Подобный порядок – любым образом нечто возможность образования производной формы, что непременно лишена какой-либо свободы перехода в состояние целостности, отчего ей в любых условиях и дано сохранять специфику лишь «агрегатной» формы, примером чего и правомерно признание случая связывания сыпучего тела пределами резервуара. Другой подобающий пример все той же «неэластичности» – образование вольтова столба, получение из большого числа элементов не более чем просто «больших по величине» уровней электрического потенциала. Для реализации такого рода ультимативно «суммарного» порядка построения связей непременно важно, что природа условности, образуемой в результате преобразования, непременно предполагает приведение к специфике лишь «узкой» характеристичности, исключающей любую возможность реализации посредством воспроизводства некоего образования то и какого-либо пусть и «вторичного», но реально принципиально иного физического порядка. Тогда принимая во внимание принципы, заданные такого рода допущениями нам и следует предпринять попытку осознания, чем именно и правомерно понимание того образования, чья физика окончательно упорядочена само собой условием построения данного образования?

Первое, что следует отметить, это принятие на себя как таковым «регламентом» процесса формирования подобного образования функции задания взаимодействию элементов и такого предела развития, когда воспроизводится лишь взаимодействие, предполагающее «целостный порядок» вовлечения в него действующих элементов, вне ответвления течения взаимодействия на событие выхода на присущие подобным элементам «нижние» уровни структуры. Второе существенное условие построения подобного образования – порядок пространственного распределения векторов взаимодействия, что предполагает состояние своего рода «равновесия»: если такой элемент задает некое направление его взаимодействию с другим элементом, то он открывает аналогичное взаимодействие с подобного же плана элементом и в обратном направлении. Третья значимая привходящая – проявлению в рамках данной схемы нечто внешнего упорядочения, действующего на какую-то часть ее элементов, равно дано означать подчинение этого упорядочения правилу, когда такое воздействие непременно предполагает распространение на все элементы данной группы, причем в порядке равноудаленности такого воздействия от любой из присущих этим элементам специфик. Хорошей иллюстрацией последнего условия и правомерно признание различия между плавучестью тела в агрессивной жидкости и отличающей то же тело плавучестью в химически нейтральной жидкой фазе некоего вещества. Если же, положим, отличающий ход некоего взаимодействия «полунейтральный» порядок его воспроизводства будет порождать в среде образовавших данную агрегацию элементов некие вызванные им распределения, то в смысле устойчивости как таковой агрегации подобные распределения и следует определять как образующие некий метауровень, на котором подобное распределение вновь деактивируется до нейтрального состояния. Превосходный пример подобной вторичной нейтрализации и дано предоставить тому же «хаотическому расположению магнитных доменов» в не намагниченном парамагнетике.

Конечно, важно и то, что всякому состоянию, исключающему любую возможность проявления «синергетизма случая», равно дано обнаружить и свою особую специфику. В том числе, одна из вполне вероятных особенностей подобного состояния – блокирование возможности «свободного хода»: корабль садится на мель, будучи окружен массой воды, многократно превышающей его собственную массу, но условие недостатка глубины погружения не позволяет кораблю обретение состояния плавучести. Тогда, признавая характерную достаточность подобной аргументации, мы и позволим себе выделение в значении специфического признака асинергетического случая или случая, противоположного синергетическому случаю условия, означающего ограничение по возможности «свободного хода» (или «свободного течения»). Как таковому недостатку «свободного хода» и дано препятствовать вовлечению в развитие некоего процесса некоего же потенциально позволяющего его диверсификацию объема подкрепления. А далее возможное отсюда понимание общей природы такого рода ограничений позволит выделение и нечто обобщенного условия «простой несвязанности» порядка реализации случая, лишающего случай возможности набора того объема подкрепления, что и исключает для данного порядка воспроизводства его обращение «развитием в определенном направлении», а, равно, и просто задание направленности его развитию. Отсюда и нечто условную специфику полного асинергетизма случая следует определять как порядок, непременно предполагающий воплощение в виде абсолютного хаоса, положения, полностью исключающего любую возможную агрегацию. Продолжить же подобное развитие мысли не помешает предположению, что для систем или порядков, чьи тенденции развития позволяют нарушение другими преодолевающими такие тенденции сторонними тенденциями, равно же дано отсутствовать способности определенного завершения события трансформации. Еще одно ограничение для синергетизма случая равно дано составить и неспособности некоей тенденции к вызову необходимой для ее продолжения концентрации ресурсов, несмотря на их формальное наличие. Классический пример – переход огня в тление при определенном расположении горючего вещества.

Если же предпринять попытку приведения предложенных здесь оценок к общему знаменателю, то спецификой досинергетического формализма и правомерно признание момента господства всевозможного свойства изолирующих факторов, в том числе и факторов, отражающих неспособность физического системного условия возобладать над влиянием внешних обстоятельств, порождающих некое «состояние рассеяния». А, в таком случае, и как таковой синергетизм следует определять как целенаправленное или побочное, предметное или косвенное выделение возможностей образования некоей организации или тенденции, благодаря чему, при одном положении вещей, начальная организация дополняется сопутствующей, а при другом – течение тенденции выделяет «проявленный» (феноменально очевидный) признак такого течения.

Огл. Два вида характеристик: «неотъемлемые» и привносимые

Нашему предшествующему анализу дано принять на себя роль подобающего основания, достаточного для возможного аналитического углубления в проблему «природы» состояния синергетизма. Главное, что некую организацию или некий состав взаимодействия познание предпочитает определять как «обязательное» содержание взаимодействия, когда иные организацию или состав, – не более чем как «возможное» содержание. Такому разделению дано означать задание ограничения, признающего качество «обязательной принадлежности» лишь за частью характеристик или признаков данной физической условности или данности, выделяемых в неких условиях. Подобное разнесение специфик по неким классам, выделяемым согласно неким присущим им особенностям, характерно для ряда устойчивых и общепринятых что интерпретаций, что, равно, и «эмпирических» свидетельств. В частности, специфика условно «обязательного» содержания – и есть присущее измерительной практике выделение значения в пределах погрешности или –представление о приоритетности характеристики твердости перед характеристикой плотности - что следует из использования имени «твердое тело - и т.п. Не лишенный в известном отношении явного «произвола» порядок выделения принципиально важных специфик и стимулирует размышление о возможности отождествления такого разделения посредством неких «объективных» критериев. В частности, здесь полезно понимание предмета, позволяет ли некое построение модели выделение нечто специфики, выражающей собой объективный предел налагаемого на моделирующую комбинацию ограничения в виде нормы общего предела «наибольшей подробности» представления моделируемого комплекса особенностей. Скорее всего, сама собой возможность задания подобного ограничения и есть указание на невостребованность некоего набора признаков или «потенциально возможных факторов» со стороны установки, что и определяет выбор предмета рассмотрения. К примеру, моделированию весовой гири под углом зрения ее качества как не иначе, как «твердого тела» и дано означать признание таким решением познания не существенности влияния на характеристику массы ряда отдельных особенностей физики твердого тела. Тогда принимая во внимание как таковую «идеологию» подобного упрощения, мы и позволим себе распространение понятия «синергетизм» на группу специфик, чьей значимости и дано следовать из некоей подлежащей «вторичной» фиксации диверсификации первичных условий, изначально обнаруживаемых познанием посредством построения нечто «бедной» картины.

Подобное понимание и позволит предположение, согласно которому, в том числе, когнитивной практике дано предполагать и принятие установки, определяющей некую группу отличий на положении когнитивно показательных притом, что другие особенности допускают отождествление равно в значении когнитивно вторичных характеристик. То есть – в смысле присущей человеческому познанию когнитивной практики сущность либо объект востребуют обязательные по условиям моделирования конституирующие характеристики притом, что они же допускают сопровождение и как бы «необязательными» особенностями, лишь вторично раскрывающими такие непременно «первичные» характеристики. Причем подобное ограничение следует определять как распространяющееся не только на «прямые» перцептивные проекции, но - как могущее отличать и рефлексивно порождаемую базисную структуру отношений модели. В частности, данному ограничению дано предполагать распространение и на оценки, определяемые в порядке уже рассмотренного выше отождествления элементам структуры объектов характеристики их конечной (абсолютной) целостности. Отсюда и как таковой (наивный) порядок интерпретации структуры объекта и следует характеризовать как форму построения отношения целостно взаимодействующих между собой элементов, и потому некие специфики таких структур, например электронная проводимость металлов, и предполагают отождествление с тем же «синергетизмом», но - не с отношениями уровня базисной конфигурации. А отсюда и настоящему анализу подобает последовать той схеме условной «досинергетической» изначальности, где, с одной стороны, объекты наделены спецификой вовлечения в некую «практику предъявления» особенностей, и, с другой, их конфигурация допускает редукцию неких специфик до уровня образований, понимаемых в смысле данной конфигурации как образующие не более чем возможности. Тогда в значении «объекта досинергетического уровня» и правомерно признание нечто объема отношений, допускающих представление в как таковом качестве «образующих» отношений, чей непосредственный или проективный уровень возможности и обращается оператором выделения способности представительства, задаваемой некоей системой «прямого предъявления». Все же лежащее вне пределов такого рода «класса содержания» присущая человечеству манера ведения познания и определяет как потенциально позволяющее образование синергетизма. Тогда синергетизму любым образом и дано предполагать возможность формирования лишь «вне» системы «образующих» отношений, и потому ему дано составить и не более чем «возможность отклика» на востребование, непременно понимаемое как не более чем «потенциальное».

Здесь, хотя нашему рассуждению и дано рассматривать «явления познания», но и как таковому выбору данного предмета рассмотрения дано предполагать и онтологическую постановку вопроса в части, что «посредством рассуждения» оно равно достаточно и для фиксации онтологических оснований синтеза нечто «двух начал» представления: системы предъявления и комбинационного порядка построения структурирующей модели. Условие обязательного задания подобной специфики и означает принятие единственно допустимого порядка включения в любые модели той условности, что допускает отождествление под именем «объект», а именно, качество «объект» и есть нечто соразмерное порядку задания подобного рода «конкрециям в формате объекта» своего рода «минимального» или намеренно заниженного «материала или состава построения». Но на таком фоне спецификой любой возможной характеристики и возможно признание конечной, а не проективной значимости и потому выделение объекта и не следует понимать означающим построение собственно объекта во всей полноте определяющего его «объема связей», например, его интеграции в некие отношения причинно-следственных связей. Собственно настоящее положение и следует признать вынуждающим наше обращение к рассмотрению предмета, позволяющего его отождествление как нечто действительность «метаминимальной производной формы».

Огл. «Абсолютный минимум» и «метаминимальная производная» форма

Прямой итог нашего предшествующего анализа – неизбежность оценки, что выстраиваемое познанием описание показывает не «действительность» объекта, но определяющий множество свойств объекта нечто «комплекс оснований» объекта, что предполагает исключение из этой картины той как бы «производной» условности, что не относится к группе особенностей, «необходимых для» синтеза объекта. Более того, в понимании принятой теперь практики познания объекту или отношению дано обретать реальность даже и при полном устранении таких «производных» условностей из представления о присущем ему содержании. Однако если в качестве исходной позиции представления об объекте принять исходно (возможно, искусственно) лишенную классификационного укоренения феноменальную явность, то подобное представление непременно предопределит необходимость отождествления «кандидата в объекты» любым образом и коллекцией экземпляров, принадлежащих разным классам. Положим, нам дано рассматривать феномен, одновременно допускающий представление посредством наделения спецификой «твердое тело», «металлический предмет» и «металлический слиток». В данном случае, если статус «первичного представительства» мы присваиваем феноменальному представлению, то имеет место следующее: образуемая нами модель объекта фактически предполагает реализацию равно, что в форме «системы предъявления», равно - посредством выделения не обязательно представляемой к предъявлению «специфики структурных связей». Тогда «система предъявления» и есть нечто практика, что произвольным образом выделяет некую действительность мира, определяемую как оппозитная в отношении возможности чувственной интерпретации, наделяя ее квалифицирующей характеристикой комбинации неких «явностей», когда оператор познания, удовлетворяя потребность оперирования некими формами представлений и образует далее первичную позицию «задания условий структурирования». Собственно в подобной связи и правомерна постановка вопроса: возможно ли выделение таких крайне редуцированных структур, для которых всякий феномен (предположим, для простоты, мы ограничимся физическим феноменом) и позволяет определение как содержащий лишь абсолютный минимум структурной организации? Скорее всего, здесь и возможно использование выводов, полученных в ряде наших предшествующих размышлений (2, 3), откуда следует, что такое возможно лишь в случае построения классификации, интегрирующей условия вещественности в чистый структурирующий порядок построения схемы (равнозначный математическому моделированию). Тогда, поскольку в нашем определении условие вещественности следует видеть равнозначным способности «сопротивляемости», иначе способности вступления в конкуренцию за ресурс пространства, то и минимум «структурной презентации» правомерно характеризовать как простейшую возможность образования пространственной формы, позволяющей на протяжении конечного промежутка времени поддержание пространственной самотождественности. Отсюда все позволяющее наделение спецификой только адресующегося к способности закрепления в пространственной конфигурации (в частности, все служащее для последующего придания субъекту подобного закрепления «заряженности», «нагрева», «фрактальности», «метастабильности» и т.п.) и следует в смысле возможности приведения некоторой реалии к абсолютному основанию понимать как нечто метаминимальную производную. Отсюда любому специфическому средству образования изощренной вещественной конфигурации уже даже в части онтологической постановки вопроса уже дано предполагать отождествление и как нечто предполагающему наличие в его составе и некоего синергетизма. Но поскольку условный «опыт познания» наделяет спецификой «синергетизма» далеко не каждую из числа особенностей той или иной вещественной формы, то факт подобного избирательного отношения и позволяет постановку вопроса, - что же вынуждает познание к признанию «синергетизмом» лишь небольшой части в числе специфик, понимаемых им как «изощренные»?

Положим, примером присущего познанию отождествления некоей специфики как «синергетической» правомерно признание выделения в таком качестве электрической проводимости металлов. Проводимость тем отличается от свойства присущей (основной группе) металлам упругости, что предполагает отождествление в повседневном опыте как явно «вторичная» форма, наличествующая лишь в условиях соответствующего казуса; напротив, свойство упругости металлов в видении обыденного познания – непременно нечто «генетический признак» несущих его объектов. Тогда, принимая во внимание подобное разделение, мы и позволим себе формулировку гипотезы, определяющей условие «степени соотнесения» образуемых познанием ассоциаций, где характерной для некоей степени соотнесения установкой и дано предстать отождествлению некоего свойства объекта то непременно как присущей ему «естественно данной» способности. Подобного рода идентификации не иначе, как присуще исходить из укорененных в познавательной традиции представлений о востребовании данной формой вещественности для закрепления ресурса пространства под свое размещение то именно данных возможностей. То есть, фактически, здесь мы формулируем гипотезу особого предмета некоей присущей человеческому познанию непременной соотнесенности с нечто относимым на фундаментальный уровень выделением некоей «телеологии», фактически обращающейся тем началом, благодаря чему некая реальность и «приходит» или обнаруживает себя в мире (на деле – именно и выделяясь в пространстве). Металл для присущего нам понимания и есть не иначе, как носитель телеологии «твердое и упругое» тело, и посредством выделения данных особенностей мы и персонифицируем возможность нечто специфического металлу способа «овладения пространством». Отсюда металл, определяемый человеком в присущей ему способности функционального становления как нечто особая форма «контроля пространства», естественно и наделяется в опыте признаком «неотделимой» от него упругости. Возможно, в будущем, когда человечество несколько более широко интегрирует «физическое сознание» в вырабатываемый им комплекс представлений, подобное «просветление» и изменит общее понимание природы металла, что устранит и выделение синергетизма, проективно определяемого в силу понимания природы металла как предполагающего лишь «развитие качеств» присущего металлу «синергетизма». Так или иначе, но результаты, достигнутые в данном анализе на настоящий момент, уже позволяют переход к построению определения нечто налагаемого на некую вещественную формацию признака «метаминимальности». Если следовать условной «логике» используемых нами представлений, то формат метаминимальности – и есть характеристическая специфика вещественной формации, в отношении чего наше познание не предполагает ее фиксации в статусе атрибута, необходимого данной формации для исполнения функции в известном смысле средства заполнения пространства. Ситуативное наделение человеком вырабатываемого им фундаментального познавательного маркера спецификами неких особенных функций, собственно и олицетворяющих собой некие как бы «сущностные» условия и обращается выделением реально далеко не минимизированного, но, для данной актуальной проекции практики интерпретации в целом, любым образом «минимального» представительства нечто сущностного начала. В таком случае всё, не понимаемое подобной актуализацией в качестве характерного такой сущности «минимального» уровня представительства и наделяется спецификой «метаминимальной производной». Тогда и последняя, проецируясь на уровень феноменально значимых проявлений, и трактуется познанием как «синергетизм», специфически возникающий в образовании, изначально выражающем собой условность подобного рода «минимального представительства» некоей сущности. Отсюда «синергетизм» и есть не иначе, как специфическая проекция нашего взгляда на мир как на «собирательность» разнообразия формаций, допускающих закрепление на различных носителях телеологии.

Огл. Парадоксальные формы «минимальной конфигурации» случая

Теперь наш анализ в его неизбежном, вслед только что обретенному пониманию, обращении к рассмотрению предмета «минимальной конфигурации» случая явно подобает продолжить и рассмотрением порядка приложения «закона Архимеда». Более того, это рассмотрение не просто следует представить образцом «объективного» положения, но определить как пример положения, обеспечивающего для некоего грубого зрения нечто «феноменологически очевидный» результат. Итак, нормативная установка по имени «закон Архимеда» вознаграждает человеческое познание некоей возможностью истолкований реалий, что отнюдь не означает отсутствия у подобной нормы равно и характерной области приложения, задаваемой вполне определенным сочетанием посылок ее реализации. Тогда следует начать с того, что если исходить из научно состоятельного источника, то «закон Архимеда» предполагает выражение посредством такой формулировки:

Мы же намерены показать пример события, пусть не противоречащего, но как бы «не предполагающего разъяснения» посредством подобной формулировки, что и подтверждает невозможность реализации для неких условий формально «очевидной» способности плавучести. Мы в данном случае рассмотрим условие, практически несущественное в смысле теоретических установок физики, но - любопытное онтологии в ее роли анализа специфики «ограниченности» физики. Тогда нам и подобает обратить взгляд на некую выражающую в глазах носителя, положим, наивного опыта, феноменальную очевидность явления «подъемной силы». Итак, как таковой физике дано допускать следующие важные условия «плавания тел»:

Наше любопытство смогла привлечь некая оставленная физикой вне сферы ее предметного опыта искусственно выстроенная ситуация неспособности принципиально обладающего плавучестью тела, попадающего в кажущуюся ситуацию обеспечения плавучести, реализовать такую возможность теперь уже в силу недостатка массы вытесняемой жидкости. То есть – мы предложим читателю постановку своего рода «мысленного эксперимента». Положим, мы располагаем телом кубической формы, изготовленным из материала плотностью по отношению к вытесняемой жидкости равной 0,9, размер которого соответствует кубу со стороной 1 в единицах, соответствующих единице измеряемой плотности. Мы далее таким образом обставляем ситуацию помещения данного тела в жидкость, чтобы оно благодаря конфигурации сосуда и наличию строго определенного количества жидкости оказалось бы доверху покрытым жидкостью, но не смогло бы всплыть. Итак, вес данного образца – 0,9. Наш эксперимент следует поставить таким образом, чтобы данный образец оказался бы залит доверху жидкостью объемом 0,8. Для этого нам следует рассчитать толщину слоя жидкости, целиком закрывающего это тело, чье образование обеспечивает особая геометрия сосуда, специально изготовленного для поставленного нами «эксперимента». Положим, нами изготовлен сосуд прямоугольной формы и предполагается, что используемый кубический образец будет закрыт жидкостью с 5-ти сторон (всех без исключения, кроме донной), где, как предполагается, слой закрывающей образец жидкости будет одинаков по отношению к любой плоскости куба. Данные условия и приводят нас к кубическому уравнению: 5l + 8l² + 4l³ - 0,8 = 0. Тогда современные средства решения кубических уравнений помогают с получением решения, из которого следует, что толщина равно распределенного слоя жидкости l будет равна 0,13082. И тогда, если поместить наше тело в прямоугольный сосуд квадратного сечения точно по центру при внутренней длине стенки сосуда равной 1,26164 и высоте стенки превышающей 1,13082, то погруженное тело так и не сможет всплыть, оставаясь в состоянии покрытого жидкостью. Подобное явление мы и позволим себе истолковать как подтверждение существования возможного «синергетического порога», собственно обращающего реальностью как таковую возможность всплытия тела. Если же в подобном опыте мы все же проявим настойчивость в нашей попытке добиться всплытия этого тела, то нам потребуется доведение массы жидкости в сосуде до значения, превышающего массу заливаемого тела, и, учитывая гистерезис и ряд других физических реалий, и с непременным процентом превышения.

Тогда как таковой заложенный в настоящем рассуждении посыл и позволит истолкование любого возможного набора связанных случаев, показывающих хотя бы двустабильность некоего «феноменального проявления» некоей же характерной реакции как непременно отражающего и специфику «синергетизма случая». Далее, если и исходить из обретенного здесь представления, то «синергетизм случая» и есть нечто расщепление, наступающее в ряду однородных случаев, когда всякий реализующий некий эффект случай отличается от «не реализующего» случая тем, что здесь некий подкрепляющий ресурс и определяется как превышающий некий «пороговый размер». Возможно, конечному значению подобного размера и дано следовать из как таковых физических характеристик и взаимодействующего объекта, и носителя ресурса, но мы предоставим право размышления над данной проблемой и над некоторыми аналогичными ей проблемами теперь уже науке физика. Для онтологии же существенно лишь само собой условие «синергетизма» случая, то есть, фактически, задание случаю и такой возможности совершения, когда объем подкрепляющего ресурса просто недостаточен для порождения предполагаемого результата. В то же время таким состояниям не дано блокировать и действие как такового «механизма порождения», - так тот же наш куб, хотя не может всплыть из-под слоя покрывающей жидкости, но если подвести к установке вибрацию, то куда легче позволит смещение с места, нежели просто пребывал бы в незатопленном состоянии.

Другое дело, что физика не исключает подозрений и в пристрастии к эпистемическому способу понимания специфики, что истолкована нами как «синергетизм случая», когда физике не характерна поспешность с принятием мер для выведения самоё себя из-под влияния случайного (во всяком случае, «внесистемного») осознания действительности нечто «естественных» качеств такого рода специфики. Конечно, очевидными образцами выделения познанием нечто «характерно подобного» синергетизму и правомерно признание превосходно осмысленных физикой пороговых схем ситуаций плавления и кипения, когда показанное нами явление «недостаточности ресурса массы несущей жидкости» не интересует физическое познание, возможно, лишь в силу известной искусственности. В любом случае, различие в понимании наукой «физика» проблематики «синергетического порога» явно допускает объяснение такой парадоксальной причиной, как зависимость подобной интерпретации от самих по себе функциональных особенностей «системы предъявления». Или, иначе, для ряда ситуаций подобный порог определенно исключает отделение от как такового порядка воспроизводства наблюдаемых процессов, собственно потому и обретая свое отражение в познании, когда в иных обстоятельствах, явно предполагающих те же зависимости или «сценарии» познание странным образом манкирует обязанностью выделения подобной специфики.

Огл. Коллекция синергетизмов не одной лишь физической природы

Хотя наш анализ любым образом наполняли примеры, принадлежащие области физической действительности, мы позволим себе настаивать на онтологически универсальном смысле синергетизма и продолжим анализ представлением тогда уже не физических примеров синергетизма, а примеров, почерпнутых в социальной действительности. Классическим, на наш взгляд, нефизическим примером синергетизма и правомерно признание хорошо знакомого общественной практике явления экономии на масштабах производства. Такого рода эффект и следует определять образцом классического синергетизма случая, возможности достижения уровня наиболее эффективного использования, например, производственных приспособлений в силу максимизации уровня их эксплуатации. Равным образом и как таковую философию в известном смысле не помешает истолковать как некую форму синергетизма; само собой философское изучение возможностей и функций познания может найти оправдание лишь при обретении процессом познания подобающего размаха и влияния. Но если и понимать философию под углом зрения подобной трактовки, то ей дано явить собой пример нечто синергетизма состояния, выделения в составе общего корпуса познания особенной сферы исследования как таковых процессов познания. Другого рода примером синергетизма, типологии которого, возможно, мы и не касались, правомерно признание такого рода реальности, чем дано предстать явлению общественного сознания (6). Подобного рода форму в известном отношении «сознания» и следует определять уже как нечто вполне вероятное «развитие» социальной коммуникации, при котором принимаемые индивидом решения базируются не на собственном опыте или на внутренне порождаемых критериях адекватности, но основываются на нечто «коммуникативно закрепляемых» представлениях. В этом случае общественное сознание и правомерно расценивать как такого рода синергетическое «продолжение» процесса коммуникации, в котором средства и инструменты коммуникации будут предполагать и интеграцию в как таковые когнитивные структуры, образуя в известном отношении форму «метазнания». Подобному «метазнанию», хотя его в большей мере и следует видеть коммуникационным трансмиттером, тем не менее, дано выступать и как некоему специфически достаточному суррогату знания.

Как таковой же физической действительности доступна возможность предложения для включения в данный ряд примеров равно и таких образцов синергетизма, что уже в известном отношении нарушают предложенную нами классификацию. На наш взгляд, в частности, таков и есть как бы нечто «классический» пример синергетизма, та же наковальня, что скорее следует относить к образцам синергетизма случая, т.е. достижения объектом некоей возможности реакции, концентрации энергии на эффекте местной деформации, но не на затрате на совершение движения во внешней среде. Но, несмотря на такое позиционирование, уже как таковой исток синергетических качеств наковальни – то непременно присущая ей массивность. Скорее, к синергетизму состояния правомерно отнесение и свойства механического и электрического резонанса, однако феноменальному проявлению подобных способностей все же дано предполагать реализацию то непременно посредством синергетизма случая. Тогда подобной неопределенности и дано составить как таковой прямой повод для обращения к предмету комплексной в смысле нашей классификации формы синергетизма, однако, как нам представляется, подобный предмет все же заслуживает отдельного анализа. С другой стороны, очевидными примерами синергетизма случая правомерно признание хотя бы и элементарного события формирования струи, когда нечто особенная комбинация процесса переноса массы и его скорости и порождает эффект непрерывности истечения. Также непременный образец синергетизма случая – величина массы топлива, достаточная для вывода на орбиту космического аппарата. Как можно понять, человеческую практику окружают проявления, допускающие понимание в значении синергетизма, и лишь в некоторых случаях создаваемое человеком знание, в силу практической необходимости, рассматривает их как обладателей подобной типологии, хотя и не обязательно выделяемой посредством подобного рода понятия. И одновременно теперь уже и нечто наиболее значимой формой физического синергетизма любым образом и правомерно признание как такового «наиболее фундаментального» физического условия - субстратно реализованной статики.

Огл. Значение синергетизма как слагающей онтологической картины

С одной стороны, прямой итог предпринятого нами анализа – объем аргументации в подтверждение оценки, придающей синергетизму специфику никак не частно физической, но – любым образом всеобщей онтологической формы, с другой стороны - очевидный факт дано составить и прямому пренебрежению подобной проблематикой и философией, и предметным познанием. Тем не менее, в настоящем анализе нам явно удалось развить понимание «синергетизма», чье задание, на наш взгляд, любым образом неизбежно в случае перехода к использованию формалистически точных форм интерпретации. Если познанию все в большей мере дано допускать замещение феноменологически выделяемой эмпирики моделями логически рационализируемых структур, то ему во все возрастающей степени придется ощутить потребность и в инструментарии задания конфигурации структурных схем, все еще содержащих эмпирическую произвольность и не представляющих реалии с надлежащей степенью достаточности. Более того, если структурному представлению дано будет обнаружить и качество ограниченного в средствах представления, то здесь любому развитию такой практики структурирования будет дано обнаружить и перспективу дополнения некими возможностями «метаструктурного» расширения. Трудно сказать, в какой мере обретение представления о реальности такого формата, как «синергетизм» сможет способствовать исчерпанию подобного рода метаструктурной перспективы, но если эта перспектива и окажется шире, нежели тот охват, что обеспечивает подобный формат, то он все равно позволит признание хотя бы одной из числа такого рода возможностей. То есть нечто «бонус» перспективы осознания реальности «синергетизма» для познания и есть отказ от идеи «абсолютного» порядка выделения действительности структурного представления, чья неполнота и потребует компенсации той изначальной узости видения, что отличает как таковой подобный порядок, что и обеспечит ассоциация с такой структурой нечто ее синергетических расширений и «дополнений». Тогда возможному переводу практики синтеза структур на рельсы локального позиционирования, быть может, и доведется освободить систематизацию от необходимости избыточной детализации, сводя ее, возможно, не к предельному, но рациональному уровню минимизации с расчетом, что некие частные неупорядоченности непременно позволят рассмотрение в как таковом статусе синергетизма. Но в большей степени переход на локальное позиционирование все же следует связывать с теми возможностями, что предопределяет формат «синергетизма состояний», когда употребление синергетизма случая все же больше ограничено выделением неких пределов, вне которых исчезает ограничение условиями нечто «нормальных» ситуаций. Кроме того, на наш взгляд, как таковой норме «синергетизм» в некоторой мере дано пояснить и существо принципа абстрагирующего подхода к структурированию, чье основание нередко дано составлять масштабной редукции предметной специфики сущностей. Ничто иное, кроме как средства «глубокой редукции» и вознаграждают познание идеями «чистых линий», но применение подобных редуцирующих форм непременно означает и отсечение ряда характеристик сущностей как «чуждых» или «вторичных».

Отсюда и правомерно предложение оценки, что в случае сохранения онтологией приверженности синтезу концептов, в основе которых непременно дано лежать эмпирическим (или феноменологическим) источникам, и как таковой «парадигме» такой онтологической схемы вряд ли дано обнаружить потребность в разделении на структурно основные и структурно вспомогательные форматы. Если, напротив, в онтологии возобладает направление, для которого феноменальное наполнение сущности утратит принципиальное значение, а возобладает метод выделения основных форматов, обращающихся инструментом и материалом синтеза тогда уже сущностной специфики, то не избежать и перехода к выработке схем, построенных по принципу многоуровневой вложенности. Тогда синергетизму и дано найти применение как одному из типов или классов подобного рода «вложений».

Огл. Заключение

Анализу различного рода практик познания дано было породить у автора представленной здесь работы равно и убеждение, что практикуемым в наши дни моделям и схемам математики и естествознания явно недостает и такой составляющей, как должная детализация употребляемых ими форматов. И одновременно эти отрасли познания дано отличать и приверженности своего рода «эмпирическому» или, скорее «прямолинейно феноменологическому» методу представления специфики изучаемого ими предмета. Но если в этих формах познания сможет возобладать тенденция более тщательной проработки методов дедукции, то им, по нашему убеждению, дано обнаружить интерес к выработке и неких специфических форматов структурной зависимости. И положение одного из подобных форматов тогда любым образом и подобает занять «синергетизму», определяющему собой специфику тех или иных реалий, чему уже дано корениться как бы «вне» нечто «первоначального порядка» задания некоего несущего их основания.

05.2008 - 10.2020 г.

Литература

1. Б. Смит, "На основании сущностей, случайностей и универсалий. В защиту констуитивной онтологии", Philosophical letters, 27, 1997
2. Шухов, А., "Математика или общая теория структур?", 2008
3. Шухов, А., "Онтологическое усвоение данных физического познания", 2003
4. Физический энциклопедический словарь, т. I, 1960
5. Физический энциклопедический словарь, т. IV, 1965
6. А. Шухов, "Феноменальная картина предмета "общественное сознание", 2004
7. А. Шухов, "Пространство (и расстояние)", 2006
8. Шухов А., "Самодостаточность физического казуса и несамодостаточность норматива", 2007
9. Шухов А., "Когнитивная структура физической задачи", 2006
10. Шухов А., "Рутаджизм - следующая стадия материализма", 2011