Название одной из групп, взошедших на современный греческий музыкальный Олимп, в переводе и составляет выражение «Вначале отец, потом сын». Два имени, составляющих название группы - «отец» и «сын» также допускают отождествление и в качестве понятий, означающих две различные социальные роли, причем в ряде случаев доступные для исполнения одним и тем же лицом. Данный «практический пример» и означает признание некоего действующего в социальном пространстве агента, не обязательно индивида, тем не менее, в первую очередь индивида, непременно в качестве исполнителя, причем с позиции наделения подобной спецификой, и исполнителя, совмещающего функции сразу нескольких социальных ролей. Тем не менее, прежде чем позволить себе отождествление некоторого действующего в социальном пространстве агента некоторым комплексом исполняемых социальных ролей, неплохо было бы понять типологию или конституцию собственно условности подобного рода ролей, чье отсутствие вряд ли позволяет и непосредственно признание корректности наделения такой квалификацией теперь уже и некоей «реальной» фигуры.

Отсюда задачу предпринятого ниже анализа и составит собой исследование предмета типологического многообразия социальных ролей. Но что же именно и позволит признание той характерной мерой, что и допускает обращение специфически характерным социальному пространству средством различения действующего там «оператора», пусть подобная специфика и будет отличать такие достаточно далекие друг от друга формы, как индивид, коллектив или просто формат «юридическое лицо»? В чем именно и следует видеть специфику той типологии, что и позволяет отождествление индивида или любого приравниваемого ему оператора уже в качестве исполнителя определенной социальной роли? Ответы на поставленные здесь вопросы мы и намерены получить посредством предпринятого ниже анализа.

Далее, исходными данными для задуманного нами анализа и послужил материал одной собранной нами коллекции типологических форм социальных ролей, составленной благодаря использованию программных средств «анализа объектов», получивших применение при анализе комплекса содержания ряда монографических исследований. Хотя данная коллекция никоим образом и не позволяет признания должным образом разносторонней, но собственно и характерная ей ограниченность - это не более чем ограниченность одностороннего подбора экземпляров, но никак не ограниченность выделения типов, так или иначе, но позволяющих обобщение подобных экземпляров. Иными словами, хотя собранная нами коллекция и недостаточна для развернутого представления нижнего уровня онтологии «социальных ролей», но она явно достаточна для контурного обозначения всего лишь верхнего уровня подобной иерархически организованной схемы.

Огл. Круг социальных ролей характерно биологического свойства

Человеку, если и признавать правомерность предложенной марксизмом формулы, доступна и возможность образования особой «социальной формы движения материи» на условиях не расторжения связи и с другой формой подобного «движения», базисной по отношению к данной, а именно - «биологической формы движения материи». Тогда какие именно биологические особенности человека и будут предполагать выражение теперь уже в присущей именно социальной среде «ролевой» форме воплощения индивидуальности?

В поиске ответа на поставленный вопрос нам и следует обратиться к материалам собранной нами коллекции различного рода разновидностей и форм социальных ролей. И здесь условно первой подобной позицией мы и позволим себе определение комплекса различий между спецификой «нормы» и «патологии», например, собственно и предполагающей отделение состояния полноценного здоровья от обладания отдельными формами инвалидности. В частности, если, не погружаясь в подобную типологию просто задаться целью беспорядочного перечисления, то здесь и возможно указание таких форм как очкарики, дальтоники, бородатые и бритые, еще не пришедшие в себя после долгого забытья и люди со странностями, а также неспособные поднять носилки и инвалиды, наконец, раненые или сумасшедшие. А так же очевидной составляющей данного перечня и, в то же время, как бы «не вполне» подобного рода составляющей и следует понимать категорию «мертвых», хотя их и не отличает никакая возможность самостоятельного представления такой «принимаемой на себя» ролевой функции.

Другой подобной же возможностью проведения демаркации по условиям биологической специфики и следует признать различение по признакам, выделяющим индивида согласно занимаемому положению, определяемому по условиям своего рода «шкалы онтогенеза». Здесь и возможно выделение не только старых и молодых, юношей и девушек, детей и взрослых, но и, что существенно, возможна и фиксация в определенном отношении более «тонких» возрастных страт. Выделение подобного рода формы «тонкой» страты и позволяет не одно только различение юноши от мальчика, девушки от девочки, но и «лиц в возрасте не менее 65 лет» от «лиц высших возрастных прослоек». Вполне вероятно, что к числу специфических типов все того же «ряда возрастных различий» и следует относить военнообязанных и снятых с воинского учета по возрасту, находящихся в детородном возрасте и вышедших из этого возраста. Естественно, что уже в смысле характеристик социальной репрезентации биологических отличий здесь и следует признать значимым указание такого точного показателя, как «лица в возрасте от 20 до 30 лет», как и все прочие возрастные страты вплоть до уже упомянутых «лиц высших возрастных прослоек».

Еще одной существенной спецификой собственно биологии индивида помимо положения на условной «шкале онтогенеза» тогда и следует признать группу гендерно-продуктивных особенностей, соответственно позволяющих исполнение и отвечающих таким особенностям социальных ролей. В состав данной группы тогда и возможно включение мужчин и женщин, как и их социальной проекции - жен и мужей, а равно и биологических отцов, родителей и детей, дочерей, сыновей, бабушек и дедушек, а также в полном составе и обширной страты кровных родственников наподобие дядьев и племянников.

Однако биологическая специфика вряд ли предполагает признание и как позволяющая исчерпание всего лишь форматом «телесной» физиологии, поскольку явно предполагает и продолжение в область ментально-психологической физиологии или различного рода ментальной специфики. Но здесь уже характерная специфика материала нашей коллекции и будет допускать обращение возможностью освещения подобного предмета с позиций своего рода «пафосной окраски», что и предопределит такой ее характерный недостаток, как совершенное отсутствие таких фигур как лицемеры, махинаторы или ханжи. Тем не менее, восходящие к индивидуальной психологии формы социальных ролей «пафосного» типа непременно и будут предполагать инверсию в формате соответствующих «антиподов». Тогда если и обратиться к указанию восходящих к индивидуальной психологии социальных ролей «пафосного» характера, то здесь и следует упомянуть такие разновидности «позитивного профиля» человеческой натуры, чем и следует понимать твердость и стойкость, обстоятельность и глубину, многогранность и целостность. И одновременно формами «негативного» профиля человеческой натуры и следует определять такие характерные формы, как поверхностность и легкомыслие. Но если от практики подобного разделения предпринять еще и «шаг в сторону», то здесь и обнаружится возможность выделения таких построенных на основании в виде индивидуальной психологии социальных ролей, чем и следует понимать представления о возвышенной или эмоциональной натуре, а также и о такой удивительной форме, чем и следует признать характеристику «натура способная в своей природной душевной широте и находчивости на действия выходящие за рамки повседневных ожиданий». Помимо того, формату «пафосного восприятия» человеческой индивидуальности претит и тривиальное указание вида темперамента, например, отнесение к числу меланхоликов или сангвиников, отчего оно и обращается к замещению подобной «сухой и научной» типологии теперь уже типологией характерно выделяемых «живых», «непосредственных» и «подлинных» натур. Скорее всего, числу типологических форм того же ряда также способны принадлежать и такие формы социальных ролей, производных от личных качеств, чем и следует понимать ролевые формы «людей с живыми глазами» или «готовых на авантюру». Помимо того, специфика характерной человеку «психологической почвы» его отношения к жизни будет предполагать выражение и в таких вариантах социальных ролей, чем и следует признать «наделенных тщеславием» или «благородных в своем чувстве».

Еще одной очевидной биологически «непосредственной» особенностью отдельных индивидов и следует признать принадлежность определенной расе. Подобную принадлежность также следует признать и исходной спецификой некоторой социальной роли.

В завершение же следует указать, что каждая из представленных здесь социальных ролей биологической природы непременно и позволяет обращение простым или комбинированным фактором в той или иной мере и формирующим характер и разнообразие реакции индивида на те или иные сочетания внешних условий. Отсюда индивид, равно, что в понимании окружающих, что в собственном понимании и что и в способности действия явно и позволит обращение строго характерным и, что существенно, предсказуемым фигурантом неких происходящих событий.

Огл. Круг социальных ролей, восходящих к месту в обществе

Следующей значимой средой или источником формирования социальных ролей и следует признать специфику связей социальной интеграции или «места в обществе». Уже непосредственно участие индивида в социальной организации и создает для него еще и возможность обращения характерным «субъектом» подобной интеграции, где уже собственно активность, непосредственно и исходящая от индивида как «узла» или «переплетения» социальных связей и образует условную «природу» исполняемой им социальной роли нечто «агента» подобного комплекса связей интеграции. Именно благодаря принадлежности обществу индивид и обретает специфику «субъекта вовлечения» во всевозможные виды и формы социальной общности - функциональные, поместные, обязательственные, близостные, культурные и т.п. Тогда нам и следует обратиться к материалу нашей исходной коллекции за попыткой осознания, какие именно формы социальных ролей и следует видеть производными условий форм принадлежности социальной общности.

Материалы собранной нами коллекции собственно и указывают на очевидную возможность такого рода ролевых позиций, порождаемых условиями социальной общности, как семейная, дружеская, национальная, ситуативная, общечеловеческая формы социальной общности, и, помимо того, раскрывают возможность и такой формы общности, чем и следует понимать общность окружения. Хотя, например, в нашей коллекции не представлен такой вариант реализации общности, чем и следует признать «легко понимающих друг друга».

В таком случае, какие именно производные или подчиненные ролевые позиции и следует относить к первой из указанных выше форм общности, а именно, семейной форме общности? В составе семьи и следует понимать возможным выделение таких «недвусмысленно ролевых» позиций объединяемых семейным кругом индивидов, как супруги, главы семей, жены и мужья, воспитанники, даже, как ни странно, посаженые отцы, и - те же явно не лишенные здесь существенного значения кумовья или «молодые» (молодожены). Более того, подобный список допускает и пополнение такими возможными формами социальных ролей, как приемные дети, молочные братья, шурины и невестки и много еще какими иными сторонами или участниками семейных отношений.

Если «семейный круг» и будет позволять признание в качестве в известном отношении «обязательной» формы социальной интеграции, то далее весьма значимой, хотя и проигрывающей в обязательности уже следует признать дружескую форму социальной общности. Лежащая в основе настоящего анализа коллекция собственно и позволяет указание уже существенно меньшего числа форм социальных ролей, восходящих к наличию дружеских связей, непосредственно и называя в подобной связи такие роли, как подруги, приятели, наперсники, недруги и враги. Но вне рамок коллекции, конечно же, и следует признать возможным указание и таких вариантов построения социальных ролей как доброжелатели и благожелатели, завистники и т.п.

Лежащая в основании настоящего исследования коллекция не пренебрегает иллюстрацией и такой формы общности, чем и следует понимать национальную форму общности. Если судить по материалам коллекции, то и следует понимать возможным указание таких ролевых форм представительства национальной принадлежности, как национальная принадлежность немцев, французов, шведов, калмыков и итальянцев, а также и представительство такой расово-этнической общности, как арапы, то есть представители негроидной расы (в смысле своего рода мета-этноса). Однако наиболее любопытная позиция данного перечня - это японцы, поскольку именно данный вариант реализации социальной роли и обозначен там еще и посредством объемной подборки черт национального характера японцев. Народ, создавший одну из числа высокоразвитых индустриальных держав, с одной стороны, признается «нацией, абсолютно недоступной пониманию», и, с другой, определяется еще и в качестве обладателя «особых умонастроений, присущих только японцам». С одной стороны, «бичом современного японского общества» и возможно понимание тенденции старения нации, и с другой - особенностью японцев и следует видеть как «традицию усердного накопительства», так и «стремление обзавестись собственным домом». Материалы коллекции указывают и на то, что японцы оптимистичны и «не принимают в расчет тяжести спада», а также «как буддисты верят в круговорот человеческого существования».

К сожалению, наша исходная коллекция достаточно скупо раскрывает специфику тех видов социальных ролей, что и позволяют отождествление в качестве видов ролей «ситуативно-общностного» происхождения. Изначально нам здесь предлагается лишь три разновидности социальных ролей, восходящих к специфике ситуативной общности - участники событий, участники светского раута и продолжающие образование в высших учебных заведениях. Но и непременными кандидатурами в состав перечня «ситуативных форм» социальных ролей тогда и следует признать роли тех же «слушателей концерта» или «участников прогулки», депутатов данного созыва и т.п. Отсюда и следует понимать возможным то допущение, что сама собой исходная узость настоящей позиции фактически и допускает ее признание прямо противоречащей действительному разнообразию подобного рода форм социальных ролей.

В коллекции, собственно и составившей исходный материал настоящего анализа такая важная форма общности, чем и следует признать общечеловеческую форму, задана посредством всего лишь единственной позиции «люди вообще». Но подобный недостаток непременно и предполагает восполнение уже посредством раскрытия существа такой значимой функции человека, чем и следует признать функцию «практического отношения человека к природе» - не просто интереса к природе какой она есть, но и постановки вопроса «что с ней можно сделать?» «Практический интерес человека к природе» - это поддержка создаваемых наукой методов обращения с природой, реализация достижений естествознания в создании новых технических устройств и «связь каждого успеха знания с вопросом какая практическая польза может быть получена из этого знания».

Еще одной важной группой социальных ролей, так или иначе связанных с местом человека в обществе, и следует понимать группу ролей, собственно и обретаемых индивидом в отношении такой специфики, как общность окружения. С собственно существованием этой достаточно распространенной группы и следует понимать возможность выделения таких видов социальных ролей, чем и следует признать соседей и иноземцев, чужеземцев и иностранцев, хозяев и гостей, возлюбленных, попечителей и наставников. Все составляющие данную группу роли и будут предполагать понимание теми разновидностями ролевой квалификации, что и следует не просто из условия размещения в некоторой локации, но и нахождения в некоторой близости, обусловленного либо некоторым основанием, либо исполнением некоторой функции.

Существование человека также определенно связано и с наличием такой возможности, чем и следует признать форму принадлежности некоему сообществу, теперь уже прямо предопределяющей и возможность делегирования данного лица в данном качестве в другие сообщества в правах представителя собственного сообщества. Откуда, собственно, и будет следовать возможность выделения ролевой функции подобного представительства - либо признания в качестве характерного «участника», либо - определенного «фигуранта» некоего сообщества.

Огл. Круг социальных ролей, восходящих к специфике деятельности

Индивида в любом случае будет отличать и характеристика присущей ему возможности ведения определенной деятельности, даже если он и лишен каких-либо иных существенных способностей, за исключением поднесения ложки ко рту. Даже и такую, как может показаться, совершенно «не конструктивную» форму ведения деятельности, невозможно лишить такого характерного качества как наличие некоторой способности. Хотя, напротив, теперь уже основной «костяк» подобного рода особенных форм социальных ролей непременно и составят социальные роли, отражающие способности ведения профессиональной деятельности, но таковыми также следует понимать и роли, связанные с исполнением определенных обязанностей или реализацией некоторых возможностей в рамках некоторой ситуации, и именно и основанные на возможности проявления способностей. Далее, характер собранной нами исходной коллекции и будет позволять оценку, что данное собрание в большей мере отводит место далеко не формам социальных ролей, указывающим на исполнение обязанностей или использование возможностей, все же больше охватывая формы, наподобие светских героев любовных историй, царских арапов или людей в роли исполнителей физической работы. И здесь хотя нас и ожидают сложности с детализацией подобной типологии, то все равно, мы будем склонны признать даже и такое недостаточное разнообразие все же достаточным основанием для собственно признания действительности группы ролей, так или иначе восходящих к «обязанностям и возможностям».

В сравнении с рассмотрением социальных ролей, восходящих к началу в виде «обязанностей и возможностей» куда более простой задачей и следует понимать исследование проблематики социальных ролей, порождаемых практикой ведения профессиональной деятельности или деятельности, приравниваемой профессиональной (например, поэт или философ не обязательно позволяют оценку как профессиональные поэт или философ). Мы тогда и используем подобную возможность в целях более тщательного рассмотрения социальных ролей, что, собственно, и определяются как репрезентирующие способности к ведению деятельности.

Тогда и следует начать обзором такой существенной позиции подобной типологии, как ролевая репрезентация способностей к занятию физическим трудом. Здесь как бы не следует предполагать особенно сложной структуры данной группы, скорее всего, элементарно тождественной обобщению многочисленных форм ведения данной деятельности - от крестьян и продавцов до сапожников, механиков, кучеров, слуг, гробовщиков, горничных и, наконец, матросов. Конечно, данный перечень социальных ролей непременно обнаруживает качество существенной фрагментарности, но он же явно обеспечивает и возможность «точечного представительства» практически полного спектра таких специальностей - от производственных, транспортных, торговых рабочих и занятых в сельском хозяйстве - и вплоть до занятых в домашнем хозяйстве.

Область производственной деятельности одновременно с производственными работниками предполагает и занятость служащих. Причем здесь еще имеет место и расширение собственно сфер деятельности путем ее пополнения сферами, практически полностью предполагающими именно занятость служащих - банками и разного рода конторами или некоторыми свободными профессиями. Например, это менеджеры, а в старинном русском толковании - приказчики и управляющие, банковские служащие и руководители банков, а также помещики в качестве хозяйственных распорядителей собственного поместья. Конечно, именно в данную группу следует включать и тех же купцов одновременно с капитанами коммерческого флота. В нашем случае нам представилась возможность несколько более подробного обозначения специфики менеджеров и банковских служащих. С одной стороны, «менеджерами» именно и следует понимать индивидов, исполняющих своего рода функцию «заведывания», и, одновременно, их следует понимать и выделяющимися такой особенностью, как определенная косность характерной им манеры ведения деятельности, таким, в частности, и следует понимать «менеджмент, ориентированный на займы», неспособный воспринимать изменения, наступающие в случае рецессии. С другой стороны, специфические особенности именно «японских менеджеров» и составляют «святое убеждение в практичности избранной ими коммерческой стратегии» и «нерешительность в отношении ликвидации нежизнеспособных компаний». В отношении предмета узкой специализации, отличающей определенную группу служащих, те же банковские служащие будут представлены как группой распоряжающихся кредитными ресурсами банков и лишь в силу этого вальяжно шествующих по жизни, так и группой сборщиков депозитов, в поте лица занятых нелегким делом привлечения вкладчиков. Еще одной разновидностью социальной роли, во многом напоминающей социальную функцию служащих, следует понимать и социальную роль посредников, по сути дела, в широком смысле маклеров.

Видами социальных ролей, во многом близких специфике социальных ролей служащих в хозяйственной сфере, следует понимать и социальные роли служащих, действующих в сферах, прямо не принадлежащих сферам хозяйственной деятельности. Такова не только сфера государственного управления, но и сфера военной деятельности. Собранная нами коллекция извлечений практически не показывает социальные роли занятых в сфере государственного управления, но хоть как-то показывает занятых в военной области и на службе в полиции. Пример занятых в сфере государственного управления - далеко не простые коллежские регистраторы или инспекторы, но государственные деятели, «которым предназначено внести существенный вклад в дела страны». Хотя именно в составе подобной группы социальных ролей находит приют и случайно оказавшаяся в подобном ряду любопытная профессиональная форма деятельности смотрителя. Сферу воинской службы собранная нами коллекция обозначает особенностями воинских званий и родов войск - это генералы и офицеры, а также гусары. Одновременно она же знакомит и с исполняемой военнослужащими функцией часовых, но, почему-то, скажем, не с функцией отправляемых в наряд. Хотя, конечно, мы радуемся тому, что наша коллекция знает и такую функцию воинской службы, как коменданты, благодаря чему у нас и появляется возможностью домысливания теперь уже такой важной для современной организации военного дела формы занятий, как деятельность интенданта. Одновременно используемая нами коллекция включает в себя и свидетельство такой в прошлом универсальной военно-полицейской роли, чем и следует понимать социальную роль урядника.

Наконец, вслед за формами в определенном отношении рутинной профессиональной работы мы получаем и возможность рассмотрения форм творческой профессиональной деятельности, хотя мы и склоны придерживаться оценки, характерно признающей разделение на творческие и не творческие формы профессиональной деятельности как в существенной степени условное. Хотя для используемой нами коллекции и не следует понимать характерным какое-либо углубление в подобный предмет, но она все же знакомит нас с такими видами творческих профессий, чем и следует понимать учителей, инженеров, техников, философов, профессоров, поэтов, журналистов и художников. Более того, благодаря некоторым пояснениям в отношении существа подобного рода ролей, мы получаем и возможность ознакомления с наличием у журналистов такой присущей им способности, как создание шума или нахождение в состоянии недоумения, или о характерном художникам качестве утраты интереса к предмету художественного стиля по мере завершения этапа развития стилевой формы. Собственно профессиональная состоятельность художника явно и позволит признание немыслимой вне присущего художнику качества концентрации «на процессе кристаллизации стиля в искусстве».

Но среди всего многообразия творческих профессий встречается и такая любопытная их разновидность, как профессия писателя, предмет которой и находит свое весьма обстоятельное выражение в материалах собранной нами коллекции. Писатели, как о том свидетельствуют полученные нами данные, разнятся по уровню воображения и амбиций, а также и по масштабам вызываемого их творчеством резонанса. И одновременно в литературной среде допустимо и применение квалифицирующего признака возрастной стратификации, знающей среди прочих и особую группу «молодых писателей». Помимо того, квалифицирующими признаками социальной роли профессионального писателя следует понимать и специфику национальной принадлежности, а также определенные творческие особенности. В частности, писательский труд предполагает выделение таких форм, как индивидуальное творчество писателей одновременно с их личным творчеством, иными словами, творчества писателя на правах самостоятельного, а не коллективного или как-то иначе социально организованного авторства. Наконец, творческую деятельность писателя следует рассматривать еще и в качестве следующей некоей «системе творчества писателя».

Тем не менее, все же наиболее развернутую характеристику в собранной нами коллекции и получает такая форма «творческой» профессии, как деятельность ученого. Скорее всего, причиной подобного явления и следует понимать природу первичных источников нашей изначальной коллекции, некоторые работы, собственно и содержавшие интересующие нас характеристики, чье авторство собственно и принадлежало ученым. Как это очевидно и непосредственно ученым, занятие научной деятельностью и допускает разделение на множество разновидностей специфических социальных ролей, непосредственно и образуемых в согласии с такими особенностями как научная специализация или принадлежность различным национальным школам научных исследований. Ученые позволяют их квалификацию в качестве ученых прошлого и ученых наших дней, представителей определенных школ, их имена могут быть связаны с некоторыми определенными теориями и идеи могут рассматриваться как предопределившие развитие некоторых наук. Наконец, ученые позволяют и распределение согласно узкопрофильным видам социальных ролей ученых-экспериментаторов, ученых-исследователей или теоретиков. Спецификой социальной роли ученого следует понимать и способность предпринимать некоторые попытки анализа и так и не понимать из последних «своеобразия причудливого экономического механизма, созданного Японией более чем за 30 послевоенных лет». Социальная роль ученого может предполагать и такой аспект, как необходимость соблюдения некоторого «кодекса ученого», когда ученому следует «быть готовым к ситуации изменения в силу поступления новых экспериментальных данных и самих основ научных знаний» и не полагаться «на какое-то единственное учение и не ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией». Социальная роль ученых - это еще и социальная роль обладателей предельно широких возможностей деятельности по сохранению мира, поскольку именно ученые и располагают возможностью использования в таких целях механизмов международного сотрудничества ученых. Наконец, непременным ограничением социальной роли ученого следует понимать и требование, непременно и предусматривающее следование принципам «интеллектуальной честности». Если же, исходя из собранной нами коллекции, разделить широко понимаемую социальную роль «ученого» на виды отдельных научных специализаций, то в данном отношении следует указать на научные специальности физиков, астрономов, математиков, лингвистов, фольклористов и литературоведов, но почему-то - не химиков или биологов.

Если же в развитие темы деятельности ученых позволить себе и погружение в проблематику научных специализаций, то собранная нами коллекция включает в себя детальные описания следующих двух видов подобной специализации - физиков и литературоведов. Тогда если и предпринять попытку рассмотрения предмета социальной роли «ученый-физик», то ее очевидной спецификой и следует понимать разнообразные варианты реализации осознания, отделение собственного сознания от описываемых явлений, и «довольствование обладанием математической схемой и знанием ее применения для истолкования своих опытов» и расставание в недавнем прошлом с простыми материалистическими воззрениями. Характерной особенностью социальной роли ученого-физика также следует видеть и условие неоднородности среды подобных ученых, где спецификой значительной части исполнителей данной социальной роли и следует признать приверженность «вере пифагорейцев» в сугубо математический порядок обустройства мира. Но подобная неоднородность явно не препятствует и отличающей физиков изощренности, собственно и следующей из столь свойственной им степени осторожности, необходимой при попытках «применения понятий повседневной жизни к опыту, усовершенствованному на базе новейшей экспериментальной техники». Физиков также следует понимать не просто «физиками», но и признавать некоторых из них носителями некоего особого языка «употребляемого для описания атомных процессов». Если же градацию «ученый-физик» еще и рассматривать как некоторый тип, то в его составе и возможно выделение такого экземпляра, как ученые, осваивающие «правильную постановку вопросов при обработке информации о явлениях обусловленных движением электронов». В силу ряда причин принадлежность когорте физиков связана и с дополнением существа такой социальной роли наличием и особого свойства «инерционности», тем и определяемой, что физикам необходимо значительное время для привыкания к употреблению рожденных новой физикой понятий, а также и тем, что физики еще «некоторое время сопротивлялись принятию понятия электромагнитное поле». Также внутри ролевой градации «ученый-физик» возможны и такие формы вторичного ролевого распределения, как выделение сторонников определенных концепций или гипотез, а также и наличие сугубо физических разновидностей специализации, в частности, выделение физической специальности физики-атомщики.

Как выяснилось из материала собранной нами коллекции, другой широко раскрываемой там специализации «ученых-литературоведов» уже свойственно куда более скромное разнообразие специфик и производных форм подобной социальной роли, если и сравнивать данную социальную роль с социальной ролью ученого-физика. Непременной особенностью, но, вполне вероятно, что и некоторой ролевой составляющей для ученого-литературоведа следует понимать такую специфику, как созданные им работы или труды, кроме того, источником внутренней дифференциации среди литературоведов следует понимать и некоторые формы специализации или условной специализации, например, литературоведы-семиотики или литературоведы работающие в сфере теоретической и исторической поэтики. Помимо того, литературоведы также позволяют и разделение на современных ученых и принадлежащих другим историческим периодам. Существенным для ученого-литературоведа следует понимать и соответствие его деятельности специфическим принципам «научной честности» или использованию особенного инструментария научного исследования, например, способности выхода на уровень «мета-позиционного охвата точек зрения всех актантов», а не приверженности сюжетной линии только лишь одного из героев литературного произведения.

От творческих видов профессиональной деятельности нам все же следует вернуться к примерам уже в существенной мере рутинных форм такой деятельности. Например, следует уделить внимание социальной роли профессионального спортсмена одновременно с социальной ролью спортсмена-любителя. Собранная нами коллекция указывает лишь единственный подобный пример, а именно, велогонщика, но это отнюдь не мешает и дополнению данного перечня и другими известными нам образцами. Скорее всего, наиболее распространенная профессия спортсмена - профессия футболиста, возможно, что следующим по популярности видом спорта следует понимать теннис, а среди известных, но куда менее популярных видов занятия спортом следует упомянуть и парусный спорт или ту же тяжелую атлетику. Впрочем, занятие спортом следует понимать основанием не только для появления такой формы социальной роли, как прямой участник соревнований, но и социальной роли тренера, спортивного судьи, спортивного эксперта или маклера.

Наконец некоторой формой по существу профессиональной, но и, в оценке широких слоев общества асоциальной деятельности следует понимать и криминальные виды профессий. Исходя из неких общих соображений, мы и позволим себе представление примеров таких известных видов социальных ролей в криминальной области, как воры, проститутки или карточные шулеры. Они также позволяют выделение среди них их собственных многочисленных видов и разновидностей, на что мы, уже не располагая в собранной нами коллекции выбором необходимых примеров, и позволим себе, цитируя Ленина, лишь «протащить контрабандой» проблематику криминального блока социальных ролей. Скорее всего, при некоторой условности подобной квалификации, еще одной социальной ролью, также принадлежащей данной группе следует понимать и промышляющих нищенством. Далее, через посредство такой ассоциации, как следование принципам криминального мышления непременным экземпляром данной группы социальных ролей также следует понимать и занятие шпионажем.

Еще одной, явно «околокриминальной» группой или подгруппой социальных ролей следует понимать и некоторые формы деятельности, основанные на широком употреблении демагогии. К сожалению, собранная нами коллекция извлечений не упоминает все желательные для раскрытия подобной темы разновидности политических, маркетинговых или религиозных демагогов вкупе с медиумами и астрологами, но упоминает некто «лиц высказывающихся за мир не выдвигая точных условий такого мира». В отношении таких лиц тогда и появляются «подозрения в желании только такого мира, при котором они или их политическая группа наилучшим образом процветает».

В конце концов, среди океана всевозможных форм деятельности следует выделить и группу социальных ролей своего рода эпизодической или ситуативно непродолжительной профессиональной специализации. Таковы, в частности, всякого рода случайные гиды-провожатые, или такой живущий эпизодическим заработком человек, что и получает в практике повседневности название «халтурщика». Таковы те, кто нас подвозят, продают случайно попавшие им в руки или ненужные в хозяйстве вещи или оказывающие нам мелкую бытовую помощь. Видимо, данному ряду принадлежат и всякого рода волонтеры.

Огл. Круг социальных ролей производных от маркерной квалификации

Общественные отношения непременно предполагают для индивида и возможность утверждения в определенной психологической, статусной и ситуативной специфике, что и обращается для него со стороны общества и встречным наложением некоего квалификационного статуса. Часто обманывающего общество и склонно понимать обманщиком, завсегдатая церкви - святошей. Собственно рассмотрение подобного рода «метастатусных» социальных ролей и составит собой предмет настоящей стадии предпринятого нами анализа.

Тем не менее, первым предметом, подлежащим подобному рассмотрению, нам все же и следует определить исследование той отдельной совокупности подобных ролей, что и следует понимать как определяемые спецификой формально налагаемого статуса. Например, таковы сугубо биологические статусы живого или покойника или статус «нуждающегося в уходе» наподобие старика, ребенка или тяжело больного. Подобную же специфику также следует понимать характерной и такой принадлежащим этой же совокупности форме социальных ролей, чем и следует признать ролевое положение «неправоспособного», в частности, адресуемое страдающему психическим заболеванием. Но и помимо подобного рода статусных ролей, собственно и восходящих к биологической природе, здесь также возможны и такие в известном отношении «формальные» статусы, чем и следует понимать ролевые позиции, связанные с социальным происхождением - принадлежность кастам или социальным стратам, тем же третьему сословию, духовенству, дворянству или членам королевской семьи. Однако и представление нами неких наиболее показательных примеров одних лишь формально квалифицируемых социальных страт не означает и исчерпания перечня подобного рода «маркеров», и тогда и следует напомнить такие образцы подобных статусов, как статус самостоятельных хозяев (среди которых в Японии распространена чрезвычайная склонность к сбережениям) или - наемных работников либо безработных. В частности, ту же социальную страту «наемных работников» и следует понимать любопытной формой социальной роли лишь в силу характерного им разделения на поденных, временных и постоянных работников, служащих государственных и частных компаний, а также и отличающей их специфики образования производных групп на основании такого признака, как продолжительность производственного стажа. В развитие подобной практики определения квалифицирующих признаков и те же дворянство и духовенство и позволят понимание не просто «дворянством» и «духовенством», но и будут допускать соотнесение и со своей особой иерархией вторичных ролевых позиций от личного дворянина до светлейшего князя и от простого батюшки до благочинного.

Как и определяет материал собранной нами коллекции, некоторую следующую группу социальных ролей, понимаемых нами как «маркерные», тогда и образуют те их вероятные формы, для которых сама возможность их принятия будет следовать не из формальной аттестации, но, непременно, лишь из неких формальных оснований, и потому и отличающихся несколько большей долей условности. В частности, признаком выделения некоторой подгруппы в данной группе социальных ролей следует понимать признак статусно-интегральной позиции - принадлежность числу принятых в светском обществе лиц, принадлежность кругу заправил мира бизнеса или политики, а также принадлежность кругу высших административных фигур. Подобным же образом здесь возможно образование и такой производной группы данного типа социальных ролей, как принадлежность кругу лиц входящих в «кадровый костяк» определенного бизнеса. Некоторой следующей подгруппой, очевидно принадлежащей данной большой группе социальных ролей и следует признать группу социальных ролей, определяемую на основании стратификации по уровню доходов. Это, с одной стороны, «состоятельные люди, и, с другой, «люди, обладающие денежными излишками». Кроме того, это получатели низких доходов и даже люди, живущие в бедности. Наиболее любопытным здесь следует понимать обстоятельство, что собранная нами коллекция извлечений включает в себя и группу «получателей низких доходов», выделяющихся, например, чувством беспокойства в отношении уверенности в будущем, и, помимо того, склонностью испытывать неудобства, «создаваемые связыванием средств на долгие сроки». Получателей низких доходов, что и допускает признание вполне естественным, также будет отличать и специфический признак «относительно малого уровня денежных излишков». Кроме того, в неформальной форме, но по формальным основаниям существует возможность определения и социальных ролей современников, кочевников, людей, только начинающих свой жизненный путь, преступников, изменников и обывателей, а также и пожилых работников. Можно допустить, что приведенный нами перечень видов социальных ролей явно позволяет признание неполным, но и выделение ряда ключевых позиций подобного перечня все же следует признать достаточным, тем более что и при вполне вероятной возможности и его последующего расширения.

Далее, своей характерно особой группой социальных ролей, производных от специфических для отдельных индивидов маркерных признаков и следует понимать социальные роли, собственно и возможные благодаря приданию индивиду некоего неформального статуса, определяемого по формальному наличию неких биологических особенностей. Здесь и следует вспомнить не только красавцев или уродцев, но и ловкачей в компании с силачами, а иначе - всякого располагающего возможностями использования принадлежащего ему от природы дарования, например, умника или острослова

Следом за группой маркерно обусловленных социальных ролей, основанных на придании неформального статуса, следует описать и группу социальных ролей, так же восходящих к неформальному статусу, но базирующихся на таком формальном основании, как результаты деятельности индивида. В частности, таковы наиболее характерные среди них многодетная мать или плодовитый писатель, но, тем не менее, куда более разумным подходом к рассмотрению данной группы социальных ролей все же и следует признать именно последовательное рассмотрение собственно состава данной группы. Тогда, с одной стороны, принадлежащими данной группе и следует понимать социальные роли деятелей с серьезными перспективами, и, с другой, и социальные роли важных и значимых фигур или тех же великих государственных людей. Принадлежность описываемой нами группе социальных ролей будет отличать и такого рода социальные роли, в отношении которых результаты деятельности позволяют их отождествление не просто в качестве результатов деятельности, но и позволяют понимание в качестве окрашенной формы результатов деятельности. Таковы злодеи или «знаменитости, вызывающие восхищение как сочинители», а также «люди заслужившие в обществе репутацию сведущих специалистов». Кроме того, в эту же группу следует включить и такие широко известные квалификации, как социальные роли классика или основоположника.

Еще одну группу маркерно обусловленных социальных ролей следует сформировать и посредством их возможного приведения к основанию в виде теперь уже психологически-поведенческих особенностей индивида. Здесь сложно построить какие-либо производные группы данной группы социальных ролей, но, скорее всего, к «интегральной» группе психологических обусловленных видов социальных ролей и следует относить индивидов, бытующих еще как личность в неоформленном состоянии, женщин идеальных в духе Домостроя, простаков, пройдох или повес. Далее выразителями своего рода интенционально-мотивационной специфики индивидуальной психологии следует понимать такие варианты социальных ролей, как социальные роли авантюристов, импровизаторов, неудачников или кумиров. Проявлениями своего рода «концентрической» специфики психики следует понимать социальные роли характерно одетых, замкнутых в себе, подчеркнуто внимательных или рассеянных. Развитием же аксиологических и этических установок, а в психологическом смысле «склонностей» и следует признать социальные роли грешников, бесчестных и беспринципных людей, преступивших нравственный закон или, скажем, нерях. Конечно, нам здесь следует предложить и наше собственное добавление, указывающее и на возможность группы социальных ролей, исходящих из герменевтических установок, таковы люди, склонные все запутывать или, напротив, упрощать, придавать таинственность, разыгрывать «бурю в стакане воды» и т.п.

В таком случае и последнюю в нашем обзоре группу социальных ролей, принадлежащих общей группе «маркерно обусловленных» ролей и составит группа ролей, квалифицирующих индивида в качестве участника взаимодействия или в качестве вступающего в контакт. В собранной нами коллекции извлечений это знакомые, незнакомцы или лично незнакомые, а в социальной среде, кроме того, и умеющие быстро откликаться или приветливо встречать либо же не вступающие в общение или неприветливые.

Огл. Куст социальных ролей инициативно-пациенсного типа

Возможным началом, предопределяющим обретение социальной роли, также возможно обращение и характерных индивиду форм активности или способов действия, а также и характера построения реакции или восприятия воздействия. Более того, подобному комплексу социальных ролей также дано подразумевать и возможность охвата социальных ролей, построенных на основании определяемого в широком смысле отношения индивида к совершению действия или способности совершения действия. Не только наше понимание подобной возможности как вполне очевидной, но и свидетельства в пользу такой оценки со стороны некоторой части материала собранной нами коллекции и позволят нам начать рассмотрение предмета социальных ролей «инициативно-пациенсного типа» анализом социальных ролей, восходящих к специфике типических форм занятия деятельностью.

Индивида и следует признать располагающим возможностью выбора и такого рода инициативного формата социальной роли, что и позволяет отождествление обозначающим собой нечто регулярную форму возможности воспроизводства инициативы. В подобном отношении биржевые спекулянты делятся на «быков» и «медведей», политики - на консерваторов и либералов, водители - на лихачей и придерживающихся правил движения. Но какие именно варианты регулярно воспроизводимой формы социальной роли собственно и представляет собранная нами коллекция извлечений? В первую очередь, вариантами социальных ролей, именно и предполагающих регулярную форму воспроизводства инициативы ее материалы и определяют те роли, где подобная «регулярная» форма воспроизводства инициативы имеет социально-биологическое происхождение, роли тех же сирот или наследников. Вслед за биологическим возможно и выделение того «варианта исполнения» подобного вида социальных ролей, что и предопределяет положение в обществе или последствия некоторых социальных влияний - таковы мстители, пленники, потребители, деятели и властители. Кроме того, ролями, определяемыми таким условием, как положение в обществе и следует понимать социальные роли сподвижников, узников или очутившихся на улице (потерявших свой дом). Далее следует указать и на социальные роли, связанные с условием инициативной репрезентации некоторой социальной позиции - это графоманы, акционеры, представители предпринимательских кругов и даже представители определенной манеры мышления.

Следующей обобщающей позицией в группе социальных ролей «инициативного» типа тогда и следует определить ту часть социальных ролей, для которых источником формирования инициативы и выступают определенные индивидуально-психологические особенности. Таковы храбрецы и трусы, влюбленные или вступающие в брак по принуждению, равно как и живущие в браке без любви, жмоты и скряги, а также их противоположность транжиры. Сюда же, конечно, возможно отнесение и непрестанно жалующихся или, напротив, эгоистов и копящих все в себе и т.п.

В определенном отношении развитием предыдущей формы общности социальных ролей «инициативного» типа и возможно признание той особенной группы таких социальных ролей, где качества инициативности и будут предполагать формализацию или даже локализацию в определенном порядке поведения. Подобного рода роль, например, тождественна роли людей, не соответствующих требованиям светского общества или культуры поведения (в наши времена - не проходящих «фейс-контроль»), затворников или отшельников, исключающих для себя возможности рискнуть репутацией или рисковать жизнью и, скажем, жертвующих собственным счастьем. Возможно, данная группа социальных ролей шире раскрываемого нами разнообразия и позволяет включение в нее и принимающих на себя определенные обязанности или же предполагает и распространение и на понимающих себя вправе. Но тогда, в какой бы мере приблизительно мы не указывали бы собственно специфику «широты» подобной группы, мы все равно уже преуспели в ее определении как некоего контура реализации в поведении способности проявления инициативы.

Однако наиболее представительной подгруппой социальных ролей в группе ролей инициативно-пациенсного типа и следует понимать группу ролей, источником которых и следует видеть специфику эпизодически проявляющихся возможностей реализации инициативы. В частности, принадлежность подобной подгруппе социальных ролей и следует понимать характерной для социальных ролей соперников и антагонистов, обидчиков или неприятелей, протагонистов, дуэлянтов, помощников и спутников. Сюда же следует относить и присутствующих на приеме, случайных проезжих, а также путников, прохожих и окружающих, игроков и бунтовщиков, женихов и невест, а также и героев любовной драмы. Конечно, уже непосредственно многообразие объединяемых в данной подгруппе видов социальных ролей и будет позволять построение некоторой типологии теперь уже как таковой данной подгруппы, но мы позволим себе определить подобную возможность просто неисчерпаемой и оставить решение данной задачи тогда уже явно ожидаемому специальному исследованию. Нам лишь следует отметить, что те же путники, прохожие и спутники - это в существенной мере больше пациенсные, нежели инициативные формы социальных ролей, и именно их и следует рассматривать в качестве эталона собственно пациенсной разновидности данного типа социальных ролей.

Завершит же наш обзор группы социальных ролей инициативно-пациенсного типа анализ такой принадлежащей данной группе подгруппы социальных ролей как роли, для которых природу отличающей их инициативной способности именно и составляет некоторое предшествующее событие, так или иначе затронувшее непосредственно некоего индивида. Например, подобное событие способно обращаться неким психологическим воздействием на индивида, в результате которого и происходит образование социальных ролей обманутых в своих ожиданиях и униженных своим положением. Если, напротив, событие оказывает материальное воздействие, то здесь и появляются те же погорельцы или счастливчики, потратившиеся или, напротив, заработавшие. В качестве события, позволяющего определение социальной роли, также возможно и признание события заключения сделки, в результате чего и появляются не только поставщики или получатели, но и вкладчики, заемщики или вообще клиенты банков. Кроме того, возможна и такая социальная роль, когда уже собственно состояние владения некоторой вещью наделяет способностью проявления инициативы - таковы хозяева лошадей, машин, велосипедов, оружия, инвесторы, землевладельцы или, быть может, «хозяева бумерангов или шариков-попрыгунчиков». Наконец, положение источника, предопределяющего обретение социальной роли также способно отличать и события, «оставляющие характерный отпечаток», причем подобную форму социальных ролей также в значительной степени следует рассматривать как пациенсную - таковы социальные роли убийц, разбойников, третьих лиц или, с другой стороны, благодетелей либо сумевших оказать некое влияние. Еще одной возможностью образования равно инициативной, и, равно же, и пациенсной социальной роли можно понимать не результаты события, но результаты в широком смысле деятельности - таковы «оставшиеся без внимания» творцы, а также всякого рода создатели и авторы. Но данной группе способны принадлежать и не только деятели интеллектуальной сферы, но и те же аграрии, «вырастившие добрый урожай».

Огл. Круг социальных ролей информационно-культурного плана

Теперь мы позволим себе исследование предмета социальных ролей, связанных с положением индивида в культурной среде или присущими ему функциями в информационных процессах или актах коммуникации. То есть мы рассмотрим здесь всевозможные варианты когнитивных или развивающихся на когнитивной почве социальных ролей, где перед индивидом и развертывается перспектива реализации способностей понимания действительности.

Собранная нами коллекция извлечений, увы, не преподносит нам таких ролевых форм, как дипломированный специалист или опытный практик, но знакомит с некоторым предельно ограниченным списком социальных ролей, ролевое начало которых представляет собой именно различного рода состояния или качества осведомленности. Таковы, с одной стороны, сведущие люди, а, с другой, не владеющие предметом (неосведомленные), к ним тогда далее примыкают индивиды, «действительно понимающие современную физику и ее философское значение», а также люди, «далекие от физики». Или - формами социальных ролей именно когнитивного происхождения и следует понимать виды подобных ролей, либо указывающих на ситуативные характеристики текущей осведомленности, либо указывающих на более регулярные характеристики теперь уже «основательных» представлений, включая и определенную узкую или широкую невежественность.

Еще одной группой социальных ролей непременно когнитивной природы и следует понимать формы подобных ролей, так или иначе связанные с занятием позиций, означающих принятие неких ценностных установок или следование определенному мировоззрению. Здесь собранная нами коллекция явно скудна, включая в себя лишь две подобные позиции - «предостерегающих от опасности радикальных изменений наших естественных условий жизни» или сторонников различных религий. Но здесь же возможно и указание на сторонников тех или иных концепций, людей, ожидающих наступления того или иного будущего, включая сюда и игроков в тотализатор, и т.п.

Очевидным развитием ряда социальных ролей, восходящих к наличию когнитивных способностей и следует признать выделение подгруппы ролей, так или иначе сопряженных с занятием таким видом деятельности, чем и следует понимать интеллектуальный поиск. Конечно, эта подгруппа будет охватывать и некие явно парадоксальные позиции, например, алхимиков или же авторов дурацких изобретений, но здесь же и дано будет обрести место и тем же наблюдателям, исследователям, а также экспериментаторам и теоретикам. Конечно же, именно данной группе социальных ролей и принадлежат селекционеры во главе с их легендарным лидером И.В. Мичуриным.

От социальных ролей, определенно и предполагающих приведение к основанию в виде когнитивной способности, и следует понимать правомерным обращение к рассмотрению той большой подгруппы ролей, уже замкнутых на наличие и такого источника, как информационная платформа или платформа информационного взаимодействия. И здесь мы вновь обнаруживаем ту характерную особенность нашей исходной коллекции, что и проявляется в недостатке необходимого объема примеров при включении в нее и одной уже богато иллюстрированной позиции. Собственно содержанием такой позиции и следует понимать позволяющие их обобщение социальные роли собеседников, рассказчиков и повествователей, а также и выделяющуюся весьма разнообразным набором особенностей социальную роль читателя. Читателя, каким его и представляет собранная нами коллекция извлечений, непременно и отличает возможность отнесения чего-либо к устойчивым эстетическим представлениям или выражения солидарности в смысловом восприятии фабулы, ему также характерна и возможность принятия точки зрения актанта или «обретения всезнания по воле повествователя». Ему же равным же образом открывается и возможность постепенного погружения в сюжет прочитанного, когда на начальной стадии знакомства с сюжетом он непременно и ограничен способностью осознания одних лишь «неясных перспектив» развития сюжета. Также читателю доступна и возможность предложения его интерпретации событий, для него допустима и принадлежность определенному кругу или слою читателей, и ему также дано отличаться и бытованием «стереотипных читательских ожиданий счастливой, но банальной развязки». Более того, читатели явно предполагают и отождествление нечто «эстетически воспринимающим субъектам», располагая еще и склонностью «как правило, непросто воспринимать всякую внутреннюю придуманную автором символику и обозначения». Напрасно загадывать, но подобные же особенности также непременно присущи и тем же собеседникам с повествователями, но нам в данном случае просто не удалось напасть на источник в подобной же мере развернутой характеристики.

Очевидным продолжением группы социальных ролей, так или иначе, но выражающих функционал нейтральных, или, положим, простых «процессинговых» операторов коммуникации и следует признать еще одну знакомую нам по материалу исходной коллекции группу социальных ролей, указывающих на положение индивида именно в качестве «окрашенного» оператора коммуникации. Специфика подобного рода «окрашенных» операторов коммуникации и позволит соотнесение с такого рода формами социальных ролей, чем, в частности, и следует понимать остряков, эстетически воспринимающих субъектов и, скажем, «людей родом из золотого века отечественной науки о литературе». Более того, именно в подобный ряд также правомерна постановка и тех же «природных пессимистов», скептиков или неисправимых оптимистов.

Тогда уже последней обозначенной в нашей исходной коллекции подгруппой социальных ролей «когнитивной природы» и следует определить подгруппу специфических ролей, тем или иным образом собственно и представляющих всевозможные маргинальные формы когнитивной активности или ведения коммуникации. Собственно специфика подобного рода социальных ролей и позволит ее отождествление тем же подпольным мыслителям, медиумам и даже «посредникам между мирами живых и мертвых». Возможно, сюда же возможно включение и представителей любых когнитивных практик, так или иначе запрещающих свободу проявления скепсиса или строго дозирующих непосредственно возможность критического отношения.

Огл. Круг метаперсональных форм социальных ролей

Современным формам развития экономики знакомо и то явление, чем и следует понимать фактор равного правового статуса что физического, что юридического лица, что еще практически не знало историческое развитие до наступления периода нового времени. Но и в историческом прошлом имело место существование всевозможных групп, объединений и отрядов, чьим функциональным началом и следует признать то понимание субъективности, что и обращается отождествлением действий подобных вершителей коллективного поступка именно в качестве действий, непременно и подчиняющихся практически равнозначной субъективной «единой» либо совместной воле. Тогда мы и позволим себе отождествление непосредственно носителей подобного функционала как своего рода «мета»-индивидов или операторов метаперсональных форм воплощения социальных ролей.

В таком случае, какую именно условность или формацию и следует признать наиболее уместной для обращения предметом рассмотрения на самой первой стадии предпринятого нами анализа метаперсональных форм социальных ролей? На наш взгляд, подобной условностью или формацией и следует признать ту особенную реализацию этой разновидности социальных ролей, что некоторым образом и допускает признание в качестве социальных ролей, специфичных для тех особенных форм коллективной организации, чем и следует понимать нечто «массовые конгломераты». В известном отношении характерным «лицом» подобной группы социальных ролей и возможно признание толпы, но, тем не менее, она вряд ли позволит отождествление условно наиболее «существенной» разновидностью подобного рода ролей. Куда более значимыми квалифицирующими формами здесь следует понимать «народ» или некоторую его неполноценную копию по имени «народные массы», отличительным признаком которых почему-то понимается «постоянное безденежье». Если же несколько сузить возможный захват, снизойдя, скорее всего, на уровень толпы, то именно сюда и следует относить столичный свет, императорский двор, и даже «окружение Емельяна Пугачева». Когда же подобного рода массовая структура обрастает еще и предметно определенным функционалом, то тогда она и позволяет обращение теми же правительственной бюрократией или «пугачевскими енаралами», а также всякого рода сообществами, объединяемыми под родовым именем «круги». Таковы торговые и деловые, промышленные и финансовые «круги», а также предпринимательские или банковские круги. Если же допустить возможность теперь уже и более точного обозначения некоего близкого «верхнему» уже массового уровня, то здесь и обнаружится, в частности, такая форма, как среда индивидуальных потребителей, располагающая, в том числе, и возможностью потребления и такого интересного продукта, как потребительское кредитование.

Вслед за тем положением, когда в качестве носителя определенной социальной роли и возможно признание некоторых форм массовой консолидации или подобного рода структур, нам и следует перейти к рассмотрению такой формы реализации метаперсональных ролей, чем и следует признать ролевые формы организации групповых структур. Таковы, в частности, две группы, на которые распадается команда корабля в случае начала бунта на корабле - это, с одной стороны, взбунтовавшаяся часть команды корабля, и, с другой, матросы во главе с капитаном. Кроме того, подобная типологическая градация метаперсональных социальных ролей будет охватывать и разнообразные формы постоянных и временных социальных групп - школу Е.М. Мелетинского, группу ленинградских лингвистов под руководством Н.Д. Андреева, объединенный японо-американский комитет по проблемам управления и даже японское правительство Такэо Фукуда. Но более или менее стандартной формой подобной группы собственно и следует признать те же «правления компаний».

Но если в предыдущем случае предмет воспроизводства некоторой метаперсональной социальной роли всего лишь и определялся образованием и функционированием социальной группы, то альтернативным вариантом именно группового начала построения метаперсональной роли и следует понимать образование группы, как бы наделенной «строго очерченной функциональностью». Именно подобной типологии метаперсональных социальных ролей тогда и будут принадлежать те же следственная комиссия и официальные власти, а также и такие разновидности биржевых операторов, как брокеры и дисконтеры, и, помимо того, и специфическая структура Центр по проблемам жизни народа.

Но наиболее существенной и, более того, непременно значимой разновидностью метаперсональных социальных ролей и следует понимать уже «сугубо функциональные» общности, собственно и располагающие такими характерными экземплярами, как коммерческие компании, производственные структуры, банки, учебные заведения и т.п. Если такие структуры и предполагают известную диверсификацию, примерами чего и следует понимать образование крупных компаний, корпораций или монополий, то сама по себе подобная форма явно не предопределяет разотождествления ее носителей с собственно типологией функциональных общностей - фактор масштаба функциональности вряд ли в смысле специфики социальной роли позволяет признание порождающим иное качество. Числу метаперсональных социальных ролей функционального толка принадлежит и такая вспомогательная группа, как группа административных структур. Но по составу данная группа вряд ли представляет собой что-либо особенное, объединяя различного рода административные структуры и структуры, так или иначе обслуживающие последние. Другое дело, что весьма любопытная специфика отличает уже особую социальную роль по имени «предприятия самостоятельных хозяев», где последние вроде бы и олицетворяют собственных хозяев, но, одновременно, вряд ли напрямую соответствуют собственно индивидуальности хозяев, скорее соответствуя именно форме занятий своего хозяина или попросту «делу».

Вслед за «функциональной» формой метаперсональных социальных ролей следует рассмотреть и группу метаперсональных социальных ролей своего рода «функционально-кооперативной» природы. Собранная нами коллекция извлечений знает здесь всякого рода структуры организации бизнеса - биржевые площадки, расчетные палаты или торгово-промышленные палаты. Другое дело, что «функционально-кооперативная» природа отличает и такие известные формы метаперсональных социальных ролей, как ассоциации, союзы, братства, коалиции и политические партии.

Собранная нами коллекция извлечений не содержит достаточного количества примеров, относящихся к следующей, социально-общинной форме метаперсональных социальных ролей, называя здесь лишь семьи и семейно-родовые институты, числу которых принадлежат и семейные хозяйства. Но по большому счету здесь можно говорить и о допускающих широкое понимание родовых структурах, включая сюда племена, землячества, кланы и т.п.

Последней из подлежащих настоящему рассмотрению групп метаперсональных социальных ролей следует понимать производную группу различного рода сред окружения, сред общения, социальных форм охвата и т.п. Это также достаточно важные формы метаперсонального ролевого представительства, во многом - источники стереотипов, начала комфортности или, напротив, источники дискомфорта. Нам доставило бы немалое удовольствие посвятить несколько строк предмету и подобного рода ролей, однако нас уже сдерживает здесь явная ограниченность количества извлечений, представленных в собранной нами коллекции.

Огл. Субъект в его качестве концентрического начала пакета ролей

Если индивиду и открывается возможность одновременного отождествления как исполнителя нескольких социальных ролей, то каким именно образом подобная возможность и находит отражение в собственно представлении о «природе» индивидуальности, если в нем он непременно и обращается своего рода «собирательным началом»? Какое именно построение и следует понимать вероятным основанием той знаменитой характеристики, что и определяла героиню кинофильма «красавицей, спортсменкой и комсомолкой»?

В нашем ответе на подобный вопрос мы и позволим себе заявление того очевидного тезиса, согласно которому исполнение индивидом одной социальной роли «не освобождает» его от исполнения прочих социальных ролей, хотя и комбинирование в индивиде различных социальных ролей следует понимать приносящим как положительный, так и отрицательный эффект. Следует понимать, что в силу действия одного очевидного ограничения человеку либо дано работать молотобойцем, либо - играть на скрипке, поскольку один из указываемых здесь навыков явно формирует качества мешающие формированию другого явно не дополняющего его навыка. В то же время другие формы социальных ролей - мужа и отца и, более того, бухгалтера никоим образом и не допускают признания именно как исключающие соединение непременно в одном и том же лице. Но и помимо проблематики совместимости социальных ролей следует обратить внимание и на другую проблематику - комплекс социальных ролей это, по существу, комплекс возможностей индивида, причем комплекс, непосредственно характеризующей богатство «мира личности».

Репрезентацию «мира личности» посредством многообразия социальных ролей и следует связывать с выделением двух существенных моментов - одного в виде специфики данного индивиду многообразия исполняемых ролей и другого - специфики способности индивида к совершению «в реальном масштабе времени» перехода от исполнения одной социальной роли к исполнению другой роли. Многообразие доступных социальных ролей - это феномен соединения «в одном лице» нескольких ролевых позиций: талантливый инженер и успешный бизнесмен, поэт и драматург, актер и режиссер, профессионал своего дела и примерный семьянин. Позициями все того же ряда комбинаций также следует понимать и возможность сочетания таких определяющих ролевые позиции специфик, как осведомленность, родственные и прочие зависимости, принадлежность к тем или иным «кругам» и т.п. В таком случае, если позволить себе формирование условной развернутой и одновременно «постоянной» собирательной характеристики, то и значимость признака своего рода «масштаба коллекции» социальных ролей, несмотря на частую невозможность их одновременного исполнения, собственно и следует определять как характеристику «потенциала» индивидуальности.

Характеристика способности индивида к совмещению исполняемых им социальных ролей в реальном масштабе времени - это уже характеристика своего рода присущих ему способностей и природного самообладания, и, одновременно, наличия жизненного опыта. Такую характеристику и следует понимать характеристикой все той же способности вывернуться, вовремя переключиться, найти верный тон, использовать максимум возможностей и т.п. Иными словами - это характеристика индивида больше в качестве «оператора» характерного комплекса возможностей поведения, чем собственно характеристика объема подобных возможностей. Здесь важно обратить внимание и на способы и специфику владения как таковым «искусством переключения» - а в качестве понятного примера и возможно использование примера действий политиков. В частности, один характерный тип политика явно позволит понимание живым воплощением искусства общения, полным отсутствием признака, определяемого по выражению «лезть за словом в карман», хотя и не каждый рождаемый так экспромт будет позволять признание чем-либо большим, нежели банальная демагогия. Противоположный образец политика - образец человека, затрудняющегося с подбором остроумного ответа, но одновременно, отличающегося в ответах и той основательностью, что, собственно, и ожидается от предлагаемых им решений. Иными словами, если непременно и прилагать требовательную оценку, то и остроумие первого из представленных здесь политиков вряд ли позволит признание определенным преимуществом перед некоторой инертностью второго. Но уже с позиций медиа-эффекта выигрышной, что вполне естественно, и следует понимать быстроту реакции первого.

Иными словами, в отношении «мира социальных ролей» индивид в некотором отношении двумерен - его отличает и определенный «потенциальный ресурс» доступных для исполнения ролей, и, подобным же образом, его очевидную характеристику образует и способность «умелого использования» характерного объема возможностей. Однако и собственно определение подобной характеристики возможно лишь посредством рассмотрения предмета в целом характерного данному индивиду комплекса социальных ролей - быть может, в одном случае «умение» ограничивается у него умением избежания последствий, когда в другом случае эффект от подобного «объединения навыков» и позволяет выражение в умении поворота ситуации в свою пользу. В таком случае собственно показатель способности использования «сочетания» имеющихся навыков и «открытых позиций» и следует определять как своего рода «основание» для понимания природы индивидуальности.

Общество же определенно следует характеризовать как явно более расположенное к специфике именно «многопрофильности» обретающихся в нем индивидов. Какое-либо племенное или сельское общество знает лишь некий наиболее распространенный «стандартный» тип «профиля индивида», когда некое иным образом устроенное общество уже предполагает и широкую социальную миграцию по его структуре именно по причине доступности для его индивидов и освоения теперь уже множества социальных ролей. Точно так же со стороны общества следует и своего рода «предложение» индивиду определенного «ассортимента» социальных ролей; более того, различные общества непременно и следует сравнивать по признаку способности адресовать членам общества тот или иной ассортимент открытых здесь для принятия социальных ролей. Или - если ограничиться лишь предметом индивидуальных социальных ролей, то характеристики их многообразия и открытости для освоения на началах многообразия воспринимаемых индивидом ролей и будут характеризовать не всего лишь индивида, но и общество в отличающей его специфике создающего возможности или «почву» для подобного «разнообразия выбора» ролевых позиций.

Во всяком случае, индивида и следует рассматривать как нечто «единство» определенного комплекса социальных ролей, и, в подобном отношении, и «сплава» различного функционала, доступного для воспроизводства в том или ином отдельном поступке.

Огл. Заключение

Представленное выше рассуждение непременно и следует характеризовать как изложение отличающего нас видения не более чем типологии, но никак не общей теории социальных ролей, хотя оно и затрагивает, если обратить внимание на содержание его последнего раздела, и определенные теоретические аспекты. Другими словами, основным назначением настоящего анализа мы и склонны понимать описание многообразия имеющих место социальных ролей, что и следует признать основанием для осознания такой специфики, как многообразие социальной действительности и сложность непосредственно порядка интеграции индивида в общество. Теоретическое же развитие некоторых моментов, возможно, что и следующих из представленного нами сугубо описательного изложения - задача уже некоторого последующего анализа.

06.2015 - 03.2017 г.