Не составляет собой секрета способность ярких литературных метафор или образов киногероев войти в сознание каждого. Подобного рода общность представлений и подобает расценивать как нечто важнейшую слагающую такой специфики мира, как «коллективный опыт».

Но вслед за тем, как нам дано осознать, что коллективный опыт все же существует, для нас неизбежна и попытка осознания предмета, каким же образом собственно дано существовать такого рода форме опыта и какие именно функции ей доводится исполнять. Допускает ли коллективный опыт его понимание как нечто единый субъект или ему дано располагать лишь качеством единства целого ряда отдельных субъектов? Достаточен ли коллективный опыт для исполнения им функции оператора принятия решений, или все же это прерогатива лишь сливающихся в нем сознаний?

Помимо проблем природы и структуры коллективного опыта философии не уйти от предложения и специфически философского ответа на вопрос о месте коллективного опыта в социальном развитии. В каком смысле социальной востребованности коллективного опыта дано обращать как таковой подобный опыт теперь уже и некоей сферой характерной прагматики? Насколько правомерно признание и нечто наличия особого «сознания пищущей публики» или равно и специфического «сознания человека за рулем»?

«Коллективный опыт» - он также любым образом и некая особая структурная реальность, такая же самая, как и дождь. В какой мере коллективный опыт наделен структурной унификацией или просто спецификой усреднения - данным вопросам явно дано ожидать равно же и ясного философского ответа.