Русь.

Приветствую читателей моих посланий. В них я не обращаюсь к отвлеченным людям, но к конкретному существу, именно к тебе, который (ая) читает сейчас этот текст. Зачем эта оговорка? Для уточнения НАПРАВЛЕНИЯ обращения. Без такого уточнения текст будет склонен соскользнуть в доступное «общепонятное» русло, где господствуют ви-русы ложного понимания всегда захватывающие внимание с целью заставить работать читающего на себя. Мы Русы не вирусы. Проект русской нации это бросок в будущее на основе корректной постановки жизненной Цели. Цели свободной от заражения вирусами религиозной веры, политических и экономических установок для «общенародного» сознания. Свой текст я полагаю своеобразным антивирусником, помогающим очистить сознание близких мне людей от программ, которые, работая на себя, выдают себя за общезначимые и полезные для всех. Скопления этих вредоносных программ мы найдем во всех ключевых сферах социального бытия людей, --хозяйственной, политической, педагогической, искусстве и культуре в целом. Наиболее коварные и вредоносные укрепились в сфере психологии, почти полностью купируя душевное развитие Личности. Психиатрию ныне можно назвать наиболее злобным вирусом сознания.

Близкими же людьми я называю тех, кого возможно еще не видел, но родственных мне по интенсивности самосознания себя, самости, так нелюбимой многими вирусами, особенно такими тотальными, как «религия», «мораль», «совесть». То с чем вирус не может контачить и подчинять, он определяет как «болезнь», «гордыня», «бессердечие», «самоволие», «антигуманность», и т.д.

Мы культивируем не тайну некой подпольной работы профессионалов «знания» или «веры», но ясную и открытую простодушную самосознательную жизнь в каждом. За ушко и на солнышко, вытаскивая «подпольщиков» и стараясь оторвать вирусную заразу от конкретных личностей, её обслуживающих. Такие люди обычно представлены коррумпированным сословием «экспертов». Под видом «демократии» в современном обществе господствует экспертократия. Куда бы вы ни пошли везде столкнетесь со «специалистом», который на «законных» основаниях «знает» лучше вас, что вам нужно делать. Если бы эксперт был просто знатоком своего дела и к нему обращались-общались те, кто занимаются похожим, это было бы естественно, но когда эксперт свое право понимает, как возможность обязывать других к исполнению действий совершенно чуждых природе человека сознательного, свободного гражданина, вольного поселянина, то мы вынуждены усовершенствовать антивирусную программу. Тем, спасая и сохраняя русло чистой реки. И река эта есть Речь, как самый высокий дар Сознания. И река эта ведет к великому Океану не подлого, но подлинного Братства людей—сородичей.

Почему мы не строим иерархическую империю глобального человечества? Потому что ясно видим, кому она выгодна. Мы строим Республику, на основе равенства оправленных-оправившихся-справившихся с собою самостоятельных душ, идущих в русле чистого НАРЕЧИЯ. Вот о характере наших речений-говорений и пойдет речь. Каждый ли, кто пользуется словами, владеет Речью по существу Дела? Увы и ах. Большинство людей настолько проникнуты «идеями» вируса, что полагают их естественными.

Сейчас Россия уже не просто глючит, но «вырубилась» совсем. Народ её полностью безмолвствует. Жизнь остановилась. Обслуга вируса крутится на холостом ходу. Нефть и газ выкачиваются из недр с полным отсутствием понимания того, что делается и зачем. Политика окончательно оторвалась от жизни людей, выродившись в политиканство. Россия сейчас первой показывает остальным государствам, что значит отключиться от живого Сознавания, отключиться от Бытия (компьютер отключаем от питания и несем в ремонт). Как, возможно, когда-то некий Христос пытался собственной смертью показать искаженное течение общественной жизни. Но показывая смерть ветхо-биологической, законом обусловленной личности, он говорил (на горе говорил-наговорил) о пробуждении другой Личности, не зависящей от нависших над нею «законов», но исполняющей Закон Сознания Живого. Личности Воскресения.

Растолковать Нагорную Проповедь исходя из Себя, уместно и необходимо, иначе она становится полным бредом. Собственная нагорная состоятельность основание правильного толкования любых исторических ра-ритетов. Моё преди-словие есть указание на то, что автор вследгрядущего Слова есть существо гордое и смиренное одновременно, что позволяет любое лукавство языка, выгодное вирусным программам, разоблачить-истолковать по-русски(и даже отдать «дань» вирусам, поскольку их значения прикрепились почти ко всем словам языка). И заговорить с Читателем на живом велико-русском языке. Гордость есть единственное уникальное свойство сознательной личности, позволяющее ей о-граждать себя от влияния чуждых ей по духу программ, уничтожать их на корню в поле своего сознания.

Для того чтобы наладить вышедшее из строя у-стройство социального бытия, необходимо Поле «вневременного» внимания, а именно, поле отдельное от всех нужных, но временных задач. Здесь на этом поле вечности решаются проблемные вопросы языкового строя Смысла, Рода, Личности, Закона и Суда. На этом поле как бы попадаешь в Сновидение, располагая ракурсом необычайным и чудным на все предметы и обстоятельства. На этом поле отчетливо видна циклическая как у животных природа временных задач и привычных форм жизни. Здесь открывается и Тактика правильных отношений друг к другу (и акт и такт).

Ручей-1

Я обращаюсь к своим людям. Русь да нет русь. Только среди своих я свободен.

Говорю тем, кто слышит или видит мои слова как напоминание и Приказ. И неважно, из какого народа происходит каждый из вас и каким языком пользуется в быту. Откликнувшиеся на мой язык приходят делать общее дело. Здесь МОНОЛИТ (эра тура). Дело выправления Русской Земли. Дело Правосудия и Закона. Тот, кто видит русскую землю только как природный ресурс, чужак нам, и его прислужники также чужаки, ибо пытаются унизить и искоренить настоящих хозяев и владык земли. А без хозяина земля наша превращается в пустошь.

К русскому народу и к тем, кто пользуется русским языком с детства, направлено, по преимуществу, моё слово. Остальные пусть прислушаются, поймут и не мешают.

Я не провожу географических границ, мы уточним их, определившись с людьми. Русская Земля может начаться как государство в государстве, с небольшой территории, своеобразного сборного пункта для своих людей. Такие слободки называют издревле Спорами, самоуправляющимися сообществами. Они легко находят общий язык друг с другом, но никогда с империями, навязывающими единообразие и «демократию». Споры автократичны, то есть само-державны. Пора спорить по существу дела, пора спариваться по любви высокой, пора парить в единомыслии содружества и покинуть места истерии и раздора. Пора создавать-воскрешать Богов. Богов еще нет, но будут.

Сначала, постарайтесь забыть то представление о правосудии и законе, которое предельно изолгано, но внушается системой власти как единственно верное, которое из-ложено в мертвых учебниках, конституциях, правовых кодексах. Скучное, нудное, совершенно неинтересное. Это все не наше.

Наш Закон исходит из Личности свободного сознания, способной давать значимые определения, закон-ченные по смыслу. Значит, наш Закон стоит на страже, прежде всего, той Собственности, которая называется Свобода. Свобода как личная Особенность каждого. Первое, что делает наш закон это запрещает принуждать другого выходить за пределы своей личной самобытной особенности, исполнять социальные роли, быть вне себя. Когда человек вне себя, он начинает вредить другим и портить землю, на которой живет.

Наше Правосудие это способ налаживания правильных отношений друг с другом. Правосудие сначала выявляет самобытную природу истца и ответчика, то есть находит Прецедент, затем только рассматривает силу аргументов той и другой стороны. Когда не выявлен прецедент, правосудие тотчас скурвливается, превращается в юрисдикцию. Юрисдикция отождествляет права и обязанности, при формальном их разделении. Для юристов и законников не существует Особи, но только статистический типаж, который нужно подвести к какой-нибудь статье мертвого закона. Однако наши права и законы блистательны и предельно интригующие для каждой живой и мыслящей души. Даже простое обращение-предложение к другому лицу уже активизирует судебную инстанцию, как необходимость прийти к общему согласию в перспективе Целого. Мы судим да рядим и постоянно обращены, так или иначе, друг к другу. На момент притязаний к другому лицу, ищем третье судебное лицо, которому оба доверяем. Юристам же выгодны люди-враги, наконец-то, обратившиеся к «специалистам». Законникам чрезвычайно выгодна заповедь «не судите, да не судимы будете», позволяющая мертвой хваткой каждого привлекать к «закону».

У меня есть Сила собирать свою Армию (народное собрание) и свою Гвардию (национальное собрание), потому что я говорю Правду. Правду, которую изолгали и унизили до значимости Факта. Наша правда в целесообразном на-правлении жизни. Эта Правда есть глубокое Русло для самых разных речений-течений сознательной жизни. В этом русле нет никаких оснований для конфликта и раздора, потому как проблема прав каждого выявляется до самого дна, с предельной отчетливостью. Каждый определяется как предельно о-правленное существо, то есть, вполне сознательное. Закон наш есть законченность вопроса «почему я?», права наши есть точность направления «ради чего я?» вернее «ради кого». И это направление—в будущее. Изобретаемое нами.

Я собираю свою армию как огромную империю тех, кто согласен со Словом, которое я говорю. Вы моя величайшая надежда. Я собираю свою гвардию, как небольшой круг конкретных людей, с которыми лично знаком и с которыми сдружился в узком круге совместного хозяйствования. Даже если мы просто регулярно встречаемся, спорим, упорствуем, однако не имеем места на этой, захваченной-захватанной чужаками земле, мы уже укрепляем круг гвардейцев. Я прибегаю к понятиям военным, поскольку обращаюсь, прежде всего, к вашей мужественности, даже если вы женщина.

Я не называю себя Богом, Царем, разве что метафорически, чтобы не провоцировать незрелые души и не привлекать внимание психиатров, но я есть тот, кто полномочен судить. И это Последний Суд. Далее, только Исполнение Приговора. Укрепивший себя в слове Правды, приходит исполнять Решения Суда. И таких много и таких не привлечешь к «закону», потому что каждый несет Закон в себе, не отчуждаемый в «коллективное» владение. Каждый закон-чен по существу сознания. И каждый вправе сказать Я РА Б (ытие), тем заканчивая историю рабства. Мы есть новая РА-СА людей. А новое, как известно, есть хорошо забытое старое. Его-то мы и вспоминаем.

Внимание к Языку, на котором мы разговариваем и рас-суждаем есть первое условие и основание Дела. Не будет постоянного внимания к особости языка, будет забалтывание Цели, потому мы интригуем ваше внимание особым син-таксисом, особым алгоритмом Речи, в стороне от наезженных троп. Используя привычно понятные формы-морфемы слов, мы с помощью синтаксиса говорим неуловимое, «непонятное», «непрактичное», «за-умное». Но наше заумное адресовано не вашему обиходу, вам вполне понятному, но детскому в вас, желающему иг-рать значениями. И такая игра, имеет далеко идущую перспективу. Невозможно пробудить национальное самосознания, на основе понятий народа. Поэтому я не популист и дистанцируюсь от своего народа, игрой своего языка, не превозносясь над своим народам, но стоя в сторонке.

В какой-то момент игра моего языка, моя у-топическая республика свободы и правосудия, будет востребована большинством людей нашей страны. Тогда мы ясно увидим, кто оказался в стороне, а кто стал свободным гражданином своей страны. Если вы думаете, что в нашей РФ-стране, в других цивилизованных государствах есть свободные граждане, вы заблуждаетесь. Я вижу только рабов. Рабов, которые изо всех своих слабых сил, пытаются имитировать свободу, совершенно не разумея её по существу Дела. Я не вправе обращаться к своим людям на языке рабства, хватает и без меня дем-агогов и пед-агогов. Кстати, педагогами называли в древней Греции рабов, которые отводили детей в школу. Учителями же были риторы-ораторы, грамматики…

В моей Школе (схолия), каждый свободно распоряжается своим временем, я же могу только интриговать его своей речью, своим предложением, своей грамотой. И давать задания, которые, всего лишь, пробуждают собственную породу каждого, а невыполнение их на-казывается только у-казанием на Дверь. Дверь к себе. Собственно, и себе я частенько указываю на Дверь. А в дверях встречаюсь с тобой.

Я часто буду говорить Я, сознавая это как величайшую ответственность и как право Собирающего-вкруг-себя, право сборного пункта, точки сборки. Собраться бы нам братцы, на-братца смелости, смешливой смышлености за-ради стоящего дела. Я говорю.

Когда говорю о Законе это позиция Сталкера, способного фиксировать себя в определенной системе координат. Когда говорю о Правах, то это позиция Сновидящего, способного грезить о Другом, отплывать от своего причала к берегам Содружества. В целом имеем позицию Действительности.

Сейчас у меня нет предметно обставленной площадки, куда я приглашаю друзей, нет своего дома, семьи, денег, должности. Но есть возможность и право предложить любому, кто слышит меня, быть поблизости-рядом, и жить в неприхотливости перво-бытных возможностей, будь то простая палаточная жизнь или царские хоромы, если таковые распахнут свои двери для нас. Мы не против предметов, радующих наши земные тела, наше восприятие, но мы достаточно собранны, чтобы не попасть под власть предметных обстоятельств (хищных вещей века) обусловленного существования. У каждого есть свой «неразменный Рубль», его авторитарный Стиль.

Ряд слов одного смысла: Правда, Справедливость, Направление, Оправа, Права, Праведность, Правила, Правительство, Справка, Выправка, Оправдание, Правосудие, Православие. Правильная Жизнь совсем не то же самое, что просто Жизнь. Править, не то же самое, что властвовать. Это, прежде всего, оправленность дельного осмысленного Слова. Оно то и направляет нашу жизнь к правильной и единственной в своем Роде Цели.

Наш синтаксис есть Необходимость сочетать любое обиходное Понятие с понятием Правильности. Такое сочетание дает силу Направления. Русло правления. Сочетать так, значит проблематизировать понятие, пытаться понять его по-другому. Терминально. Однозначность понятий выгодна только паханам на зоне или князькам «мира сего». Для нас она неуместна. Мы двужильны и смыслы наши всегда двузначны. Пусть мы кажемся заумными простолюдинам, но наделенные рассудительностью поддержат нас.

Итак, пора представиться. Я Гурский Николай Маркович. Этого без подробностей личной истории пока довольно. Фамилия, Имя и Отчество. Род, Личность и Отечество. Сосчитан, измерен и взвешен. Признан Годным. Но не к Службе, а к Дружбе. Так, что условно можете называть меня Готом, тем, кто готов встретить вас и поговорить о Деле.

Ручей-2

Что принципиально отличает мою Речь от разговоров других людей? Разговоры и писания других людей могут предельно захватывать ваши эмоции, ваш познавательный инстинкт, вашу психику, вашу решимость что-либо сделать, но в них всегда присутствует беспокойство автора. Особенно заметное, если речь идет о Любви, Смерти. Это беспокойство принято называть «жизнью». Прочтите любое психологическое учение, описание эзотерических «духовных» практик, везде находим озабоченность содержанием жизни, озабоченность, изобретающую модели поведения на будущее. То же мы находим в словах политиков, священников, педагогов…и простых людей планирующих «завтрашний день». Мои послания можно назвать «записки мертвого человека». Почему? Одна причина. Когда вполне признаешь и принимаешь себя в объеме всего Наследия своего и всего воспринимаемого и понимаемого, то, как бы умираешь, --все дела сделаны, мир есть, я есть и больше ничего не надо. Вот и падаю в АМБАР Мироздания законченным Зерном. Осиянный светом осенней зрелости. Это зерно готово ничего не делать ближайшие миллиарды лет, потому как в нем все есть. Время замирает в прозрачном спокойствии. Невыносимый момент для тех, кто стремится «самосовершенствоваться», развиваться, или, хотя бы, жить «как все люди» с привычными нуждами-заботами, планами и делами.

Зерно Личности пробуждается и пускается в Рост только в Луче внимания другой Личности. Ни чудеса природы, ни экстрасенсорное восприятие иных измерений, ни взгляд кошки или собаки не разбудят вас. Конечно, вы будете «общаться» с природой, с кошкой или собакой, с разными людьми, но быть, при этом, словно сомнамбулы. Сомнамбула заворожена и насыщается-питается воспринимаемыми привычными обликами общего мира, глазеет на другие культуры, находит удовольствия для себя, живет активной жизнью, но, все же, она подобна призраку, поскольку не укреплена в собственном Роде.

Если мы не находим того, кто заинтриговал нас, как единственный в своем роде и не можем найти никого, кого поразили своей ЗРЕЛОСТЬ (зерна), мы несомненно еще мертвы. Люди же стараются привлечь внимание других не своей зрелостью, чистой золотой формой Покойника, но своей устремленностью куда-то и зачем-то, словно бес их куда-то тянет, заставляет.

Поразительная Русь, которая притаилась в Зерне Личности, которая не ищет осуществиться в опыте социальных преобразований общества, -- реформ, революций, -- но чудесно прорастает в среде «покойников», узнающих друг друга на целую вечную жизнь. В каком-то смысле, можно сказать, что Зерно истошно кричит, ослепительно сияет, неистово ищет роста, яростно накалено собственным «зором», но это неистовство абсолютно холодное, оно никого не греет, ни с чем не коллективизируется. Оно просто ждет и силой своего ожидания останавливает течение времени. Тогда и ожидание превращается в чистейший образ высшей Надежды.

Чем же занимается зрелая Личность? Не висит же она словно куколка на ветке? Она создает отпечатки-отблески-зарницы своей зрелости на листах, в устном разговоре. Читает, пишет, говорит. Тем электризуя пространство сосуществования. Мимоходом совершает какие-то действия, обеспечивающие ей минимальное физическое благополучие. Иногда с жаром набрасывается, солнцем, грозою, стихиями на кого-либо, предполагая вовлечь его в свое «царство мертвых». В таком разговоре, каким бы захватывающим он ни был вначале, начинает заявлять себя сила Метафоры, воля Метафизической реальности и собеседник обычно быстро ретируется, отстраняется, уходит к своим делам, даже и не заметив, что побывал в центре циклона. Ему нужен «завтрашний день», а не Луч Личности. Кое-кто, все же оказывается об-лученным, и это становится словно занозой. Это не заноза, а стрелка компаса, указывающего на Полюс. Такой компас позволяет ориентироваться среди Личностей, приближаться к себе подобным и уходить от чуждых.

Собака друг человека. Живое существо, которому удается быть предельно внимательным к человеку, существу другого рода. Разве не показывает этот поразительный опыт самоотверженного внимания к Другому на следующий факт, --тотальную самоозабоченность, данную в человеческом существе? Человек, в принципе, не может быть другом собаке. Поясню. Я, как человеческое существо, предельно остро выявил силу эротического влечения к другой человеческой личности (эрос включает в себя нарциссически-сексуальную составляющую и остро-избирательно личностную), то есть сходной по образу, во-ображаемой. Воображаемое создает Единство Стиля. Собака не знает этого и потому не может поразить человека собою, одной верности оказывается недостаточно. Человек, как существо Надежды, способен артикулировать отношения Дружбы и такую артикуляцию разумеют исключительно человеческие существа. Человек способен оценить Верность Другого и отстраниться от озабоченности собой. Человеческие существа на границе нашего восприятия способны пре-ображаться, принимать формы выпестованные нашим воображением и любовным влечением. Собака становится человеческим существом если мы открываем в ней нечто поразительное, --её надежду на человека, которому она верна. Здесь она не просто верна человеку, но и самоценна.

О Любви я говорю (молчу ли), что это центр нашего спокойствия, точка холода, точка пустоты и тайна самоорганизации. Любовь посылает Надежду чтобы найти того Кого любит. Это не нарушает её покой, это не изъян бытия, поскольку Покой есть Равновесие Посыла (как артериальная и венозная кровь). Любовь выслушивает вернувшихся Верных (любовь как понимание) себе и тем вселяет Боль в точке пустоты, потому что любимые далеко и всегда воображаемы. Любит в нас только боль наша. Если нет боли, значит мы пусты, значит мы не видим Друг Друга. Пустота ищет захватить и потребить-поглотить-погубить того, кого ищет, она то и создает различные «синтезы». Боль же наша лучится Радостью Надежды, радостью соприсутствия. Где нет душевной боли, там господствует пошлость. Наша Надежда есть удержание вместе того, что всегда раздельно. Радость вспыхивает, когда далекое становится близким и одновременно, радость близкое делает очень далеким, почти недоступным и бесконечно интригующим. Иначе это ничего не стоящее довольство приобретенным. Именно Надежда делает нас равноправными, но никак не факт декларации «равенства прав каждого». Надежда не позволяет подменять права обязательствами разного рода. Вера нас сохраняет верными себе, всегда самобытными, всегда возвращающимися к своему Острову. Боль делает нас законными, Радость делает нас справедливыми. Сотвори светлый остров, питайся чистой радостью, живи сияющим божеством.

Мудрость Русской Земли есть мудрость Возвращения. Сначала мы уходим-лучимся надеждой своею, но возвращаемся уже со своими друзьями. Мудрость Свободы в том, чтобы быть собою и жить со своими. Сужеными-ряжеными. Суженое пространство свободы, остро-узко-точно отстранившееся от пространства «свободного выбора», позволяет нам быть мировыми существами и создавать республику невиданную в ближайшей нам истории, сказочное царство-государство, которое не уничтожает время.

Листы-послания-призывные-повестки я посылаю от себя, в надежде, что ко мне вернется та, которая любит меня, ко мне вернутся все мои Друзья, которых не знаю я, которые вернутся ко мне на пути возвращения к себе. Даром Надежды. Даром таким неожиданным, что даже Предчувствие поражает Восхищением мое сердце. Такое Поражение убивает живых (символом и символически), но воскрешает мертвых (реально).

Я иду к вам заряженный тихой радостью и предчувствием явной встречи. Иду не безликим «героем», но нагруженным своеобразием личного характера и нрава, множеством деталей, которые могут кого-то и раздражать. Однако, если в моих словах или в моем образе жизни вы углядите что-то, что абсолютно успокаивает вашу душу и в чем-то даже смешит её, я сделал свое Дело. И здесь я Царь, без ложной скромности. А как Царь, извините дорогие, я отвечаю за свой народ, за тех, кто говорит на моем языке. Я ищу приобщить свой народ к спокойной логике Правосудия, основание которой – безмятежное царственное сердце и форма которой право-славие многобожия.

Потерпев Поражение на плане обычной и всем доступной жизни, со всеми её земными радостями, я становлюсь при этом поразительной и поражающей фигурой простодушной силы Высокого Неба.

Где же моя Армия? Там где мирное население, артельно самоорганизуется в стороне от чиновническо-бюрократическо-криминального аппарата насилия. Славян когда-то называли «спорами», поскольку они жили небольшими самоуправляющимися общинами, в которых не было никакого «начальства». Позднее стали появляться «князья», вместе с искажением артельного и песенного языка обоженного населения. Отдавая «дань» княжескому наследию в языке, мы заявляем о необходимости Царства и царя, но как символического центра общины (цветок папоротника), функция которого побуждать в каждом авторитарное собственное начало,--голову на плечах, каждому быть Лицом в Законе. А не под властью «законов».

Где же моя Гвардия? Там, где складывается институт государственного Правления, по существу, система ПРАВОСУДИЯ, а не законодательства. Ныне эта система вытеснена вирусными коррумпированными сообществами-кланами с их фальшивыми структурами власти. Однако моё Государство обречено исправить жизнь моего народа, поскольку оно обручено с Правдой жизни. И мои опричники выражают архаичную форму правления, которую не одолеть временщикам.

Ручей--3

Ресурсы Общественного Договора (РОД). Или иначе, Русское Опричное Движение. Речь пойдет об отличии (и отличном) Родовой инициативы от множества людских намерений. Родовое с трудом доходит до сознания личности сквозь мельтешение всяческих забот.

«О-при-чное» значит о-хватывающее при-чинные основания мира. А потому, стоящее наособицу от природных оснований, всегда обуславливающих намерения людей, подчиняющих их «природным законам». «Опричное» значит архаичное отделение от тех форм общественной организации, которые бессловесны и основаны только на природном (нервном, генетическом, молекулярном) начале. «Опричное» значит выявляющее о-пасную Породу человеческих существ, которую не так то просто согнуть в бараний рог зависимого существования.

Ментальная рефлексия людей не то же самое что мы называем САМОСОЗНАНИЕМ. Самосознание присуще только Богам, то есть существам, которые свободны, самоорганизуются и готовы к дружбе на равных. Самосознание есть исключительный фактор Закона укорененного в единственной Личности. Личность в Самосознании Закон-ченна. Но с этой законченности начинается её подступ к Другому самосознанию, к другому существу Дела. Язык самосознания превращается в Речь О-причника, того кто при-частен к таинственной инициативе Другого.

В обращеннии к Другому раскрывается секрет (секреция) Правительства. Если личность законна и царственна, то в Обращении к Другому, она приобретает правовой статус. Нет никаких «прав» отдельной личности, права возникают всегда только в опыте взаимообращения друг к другу. Природа не даёт никому никаких «прав», но силу характера, особый нрав, способность выжить, размножиться. Опричное правительство превосходит природу именно тем, что способно актуализировать право каждого.

Право предполагает личную о-правленность перед лицом Другого и строгую на-правленность к его действующему началу, выраженному о-собым образом. Каждый, при этом, может заявлять только свой актив и ничего не знает об активе другого. Если «знает», то превращается в менеджера-управленца, или подвластного, но не Правителя. Животные очень хорошо «знают» силу других, сексуально-гастрономического свойства, но именно поэтому они не знают права. Где нет Права, там каждый либо Убийца (потенциально или актуально, не важно) Другого, либо его Жертва.

У богини правосудия завязаны глаза. Это значит, что Право во-ображаемая вещь, мы воображаем актив-начинку Другого, но без неё невозможно создать правильное государство. Правильное, значит основанное на правящем собрании (верховный суд, боярская дума, рада, вече, сенат, национальное собрание…), которое строго отличает себя от простого народа. Чем же? Верностью существенным приоритетам. Неразмытостью на множество вариантов единственной цели, - цельности общества.

Теперь уточним значимость самосознания для Знатного Человека, что позволит не впутываться в выяснения отношений с незначительными людьми. У сознания своя экономика (дом), отличная от экономики восприятия. Там где граница восприятия, на другой стороне её область сознательного действия. Наши действия по природе, обусловленные нашим восприятием , нашими потребностями, еще не относятся к роду сознательных. Первые назовем «ведением», они ведут нас по жизни, вторые назовем «познанием», они никуда не ведут, но позволяют про-зревать настоящую жизнь, вечную, по своей сути. Они скорее «пронзают», подобно молниям, известную нам форму жизни.

На путях ведения (восприятие-видение) мы вынуждены всегда идти из прошлого в будущее и место «Будущего» занимает здесь место Другого. Другого, в принципе, не может быть, ибо это не выводимая величина. А вот «будущее» выводимо, оно настолько «естественно» выводится из всего прошлого опыта, что иного и помыслить невозможно. Оказывается возможно. На путях познания (сознавание-зрение), мы отталкиваемся от границы восприятия в целом и прозреваем опричь воспринимаемого нечто «потустороннее». Миры активного сознания.

То, что называют «научным познанием» мира, к трактуемому нами ПОЗНАНИЮ, отношения почти не имеет. В науке все доступные для восприятия факты стремятся разместить в ложе «объективных закономерностей». Субъект, чтобы не искажал «объективных закономерностей», вытесняется здесь куда-то очень далеко.

Для пояснения радикального отличия экономики восприятия от экономики познания, напомним отличие аналоговых приборов от цифровых. У первых между двумя значениями находится непрерывное изменение, увеличение-уменьшение. Например, вольтметр. У цифровых, -- между двумя значениями ничего не находится (разрыв, обеспечивающий члено-раздельности в речи). Эти два значения, и есть изюминка цифровых систем. Когда мы видим отдельность одного предмета от другого, действительно ли мы сознаем их раздельность, или же несознательно протягиваем между ними нить обуславливающего ведения? Я не уверен, что восприятие животных аналогично восприятию человека, по своей наивной честности они не видят отчетливой отдельности предметов друг от друга, восприятие как бы плавно переходит от тональности одного объекта восприятия к другому. Иное у людей. Очевидно, наше отчетливое восприятие отдельных предметов, несет на себе печать использования члено-раздельной речи, которая, в свою очередь, возникает в истории человечества, как некий экстраординарный опыт (y-мутация) Разрыва.

Совершенная раздельность значимых вещей даёт в результате неизвестную в природе «силу огня» (вода-ведение-водное крещение, огонь-гнозис-огненное крещение). Этой силы страшатся все «ведуны» и «ведьмы» религиозных конфессий, о ней умалчивает «объективная наука», ничего не знает простой народ, занятый множеством «насущных» дел. Современные цифровые технологии заряжены энергией «огня».

Когда мы говорим о совершенстве мира как форме самопознании одного Бога, не топчемся ли при этом в домике своего неизбывного аутизма? А если выйти наружу? А если вот этот Вася, которого ты «знаешь» и есть встречный Бог, его живой образ? Не ожидает ли великое множество Богов воплотиться в образе чело-вечной Личности?

Для ведающего понимания есть одна уникальная уловка, удерживающая слабые души от «выхода из себя». Ее часто даже называют Со-вестью. Когда мы замечаем два разных предмета (человека), но не сознаем незримую связь между ними, обеспеченную нашим природным опытом восприятия, мы создаем некий «синтез», обобщение, призванное не допустить реальность разрыва. Это момент, когда мощь воспринятого заявляет себя через ментальную конструкцию, замаскированную под «знание», не успеешь глазом моргнуть как эта конструкция начинает закручивать в свой «единый мир», приобщать к «единому богу». Фетиши «единого» мира начинают сопровождать людей как ментальные вирусы («бог», «христос», «будда», «государство», «семья», «человек» и т.д.), преграждая выход людей навстречу друг другу как суверенных субъектов права. Почти каждое слово, задуманное как орудие правильных отношений суверенных друзей (богов), превращается при этом в инструмент заклинания и заклания людей.

Где выход? Выход в здравом смысле членораздельной речи. В пробуждении сущностного интереса к Языку, воплощенному в уникальном существе дела. Когда заговорит царственный язык, химеры заблуждений рассеются как утренний туман, обнаружив свою полную несостоятельность перед яркими лучами солнца. Когда мы будем в состоянии очистить язык от программ-вирусов, он, в свою очередь преобразит нашу жизнь.

Каким образом возможно оторваться от нужды и озабоченного существования, когда в пользу его говорит даже «совесть»? Ход простой, но здесь и основание чувства юмора в человеке. В любой ситуации, когда вы способны почувствовать силу сознательного внимания, направьте её на предмет наделенный «радикальным, существенным смыслом». Как узнаете, что это именно такой вещий предмет? По состоянию собственного абсолютного спокойствия. Как у покойника. Допустим ситуация требует действия: пожар, потоп, землетрясение, любимая женщина; но вы умудряетесь обратить внимание на облако в небе, или на цветок, или на цвет глаз любимой, вы обратили внимание на то, что вас абсолютно успокоило. Тогда вы с-пасены действительно. В тот миг, когда вы «уморили» себя до состояния «покойника», вы способны совершить действие особого рода. Вы сами стали другим и вас заметили те Силы, которые обычно вас не замечают, из-за ваших ничтожных и суетливых, но кажущихся вам насущными дел. Здесь то и начинается самое ин—терре—сно—е.

Ручей-4

Возможен ли свод прав человека, подобный «Всеобщей декларации прав человека»? Попробуем подступиться к этому вопросу, приглядевшись внимательнее к «декларации». Сразу становится ясно, что написана она не просто романтическим сознанием, но предельно поверхностным, бестолковым и вредным, рассчитанным на пустоголовых существ. Такого обилия искажений смысла не встретишь ни в одном судебном документе. Иная простота хуже воровства. Люди, не замечающие нелепостей этого документа, похоже, относятся к тем, которых мысль обходит стороной, они бездумны и глупы, в лучшем случае.

Как можно понимать "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства" (Статья 1)? Всех людей по рождению отнести к «свободным»? Любому здравомыслящему человеку ясно, что по природе никто не равен друг другу, достоинство и право каждый обретает в опыте трудного становления себя как Личности, и отношения «братства» не единственные возможные и должные отношения меж людьми. «Разум и совесть» совсем не коснулись составителей документа, здесь эти понятия являются абсолютными пустышками. «Должны поступать…», неуместно так говорить о правах, скорее, об обязанностях. Права же говорят о возможной о-правленности субъектов права, о способности конкретного лица у-правиться со своим хозяйством, самоорганизоваться. Где вместо права на самоорганизацию предлагается коллективное долженствование, получаем вредный в высшей степени документ.

"Никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии." (Статья 4) Но имеет право находиться в тюрьме?

"Все люди равны перед законом" (Статья 7). Здесь видимо говорится о «главном», что все люди со всеми своими правами ничего не стоят перед лицом законодателей. Ясно, если личность законна, то она предельно отлична от других личностей и только здесь становится суверенным полноценным субъектом права. Остальные еще не справились с собой и потому участники судебных разбирательств, в ходе которых Закон призван перейти от внешней запрещающей функции к на-личной способности справляться с собой, закон-чить себя как существо правильного сознания, сдержанное, настоящее.

"Каждый человек имеет право свободно передвигаться и выбирать себе местожительство в пределах каждого государства." (Статья 13) Попробуйте-ка свободно выбрать себе место жительства. Вы столкнетесь с законом запрещающим, например, селиться на берегу озера, в природоохранной зоне, на месте явных ресурсов, ценных для государства, на совхозных полях и т.д. и т.п. Размер вашего места будет строго регламентирован законодательством. В целом, от ваших прав почти ничего не останется. Выбирать то вы, конечно, можете, но свободно жить вам не дадут силы «законного» насилия. Статья 29: "человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью …"

Всю «декларацию» можно свести к одному предложению: все люди имеют все немыслимые права, кроме тех, которые запрещены законом. Ну и надо ли тень на плетень наводить с декларацией прав, когда главенствует законодательство? Убаюкивать сознание простого народа, ради процветания властолюбивых «законодательных» сообществ? Закон как Загон. Якобы для безопасности и процветания общества. Выявлять Лицо Закона такой «закон» не намерен, а вот всех полагать «равными» перед ним, его высшее назначение. Потому я говорю, что сейчас главные преступники это законодатели, предельно умаляющие правовую область, отводящую ей только подчиненное закону роль.

"Каждый человек имеет право искать убежища от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем." (Статья 14) В здоровых обществах тот, кто лишен прав, изгоняется за пределы страны и как бесправный ищет в других странах иную судебную инстанцию и место жительства. Лишенный прав, в конкретном сообществе вообще не считается «человеком», он может, а не «имеет право» искать свои права в других странах. Быть Человеком, значит быть признанным конкретным сообществом.

"Каждый человек имеет право на гражданство" (Статья 15) Был бы прекрасным тезисом, будучи дополнен: каждый свободный человек имеет право на создание своего государства, если условия гражданства его не устраивают.

"Мужчины и женщины, достигшие совершеннолетия, имеют право без всяких ограничений по признаку расы, национальности или религии вступать в брак и основывать свою семью." (Статья 16 ) Религия, нация, раса есть направляющие векторы в деле создания правильной семьи. Данная же статья полностью аннулирует значение и роль этих факторов.

"Никто не должен быть произвольно лишен своего имущества."(Статья 17) Видимо, непроизвольно, то есть «на законных основаниях» это вполне возможно.

"Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их…" (Статья 19) А как же пропаганда национальной розни, экстремизма? И разве не выражает свободный человек своей свободой (слобода) образ своего права? Убеждения же всегда были темной областью разногласий и конфликтов (у-беды). Значит, тезис о свободном выражении убеждений есть вещь, ведущая только к раздорам и бедам.

"Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций." (Статья 20) Мирные собрания и ассоциации вполне могут быть и вредоносными для общества и попадать под запреты. Декларировать право собираться полная глупость, ввиду того, что само понятие права актуально только в собрании разных людей и не может быть определением отдельного человека. Мы располагаем правами, когда на-правляемся в сторону другого лица и не иначе.

"Каждый человек имеет право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или через посредство свободно избранных представителей." (Статья 21) Право управлять страной это право судить да рядить непосредственно о делах страны, а вот «свободно избранные представители» быстро заставят вас отойти в сторонку от судебной инстанции, подменив её закону подотчетной легальной юрисдикцией. «Непосредственно или через посредство…» явная нелепость и противоречие.

"Воля народа должна быть основой власти правительства." (Статья 21) Воля народа есть фантазия удобная для тех, кто манипулирует народом. Свободной и правильной волей наделена нация, а не народ. И нация становится государствообразующим фактором, ввиду политической воли своей. Человек из народа, освобождаясь от власти фантома «воля народа», определяется на путях собственной индивидуальной воли и тем определяется как человек нации. «Власть правительства», бессмысленное выражение и противоречивое. Власть необходима Закону, у Правительства могут быть только права на вынесение судебных решений. Власти у Правительства не может быть в принципе, однако в лоне судебных рассмотрений выявляется Лицо в Законе, отвечающее за исполнение судебных решений и потому царственное, по сути. Правительство наполняет, власть исполняет. Народ, как раз и призван непосредственно быть в исполнительной системе власти, а не правительство, Которое, в лучшем случае, выявляет символическую фигуру власти, --Царя.

"Каждый человек, как член общества, имеет право на социальное обеспечение…" (Статья 22) О соц. обеспечении уместно говорить как об отношении к не вполне о-правившимся, болезненным, хилым членам общества, но никак не «каждом». О таких людях вправе заботится только их родные и близкие, но никак не органы соц. защиты, соц. обеспечения. «Правильным пацанам» совершенно не нужно никакое социальное обеспечение, только плодящее паразитов в виде органов соц. обеспечения и тех, о ком они «заботятся» с выгодой для себя и своего кармана.

"Каждый человек имеет право на отдых и досуг, включая право на разумное ограничение рабочего дня и на оплачиваемый периодический отпуск." (Статья 24 ) Без уточнения «разумного ограничения» и периодичности отпуска, статья представляет собой чистую демагогию с нулевым смыслом. Допустим раб, имеющий «право» перевести на минутку дыхание, уже подпадает под эту статью.

"Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам." (Статья 25) Кто же будет социально обслуживать того кто утратил средства к существованию «по не зависящим от него обстоятельствам»? Может эти обстоятельства и созданы органами «социального обслуживания»? Если я болен, беден, убог, разве кто-то кроме непосредственно моих ближних может искренне заботиться обо мне? И что такое «безработица»? Отсутствие дяди, который нанимает тебя на работу и дает задание?

Наверное, достаточно рассматривать фальшивку и пора перейти к своду правил Нашего Государства. Во-первых, даже явно бредовые исторические документы могут быть хорошим материалом для толкования нашей Правды. Поэтому сжигать их (в своем сознании) будем, предварительно вникая в суть искажений и исправляя их. Зачем декларировать «права человека», когда предшествуют правам (о-праве) всегда социально значимые обязательства (узы), не позволяющие «свободным по праву» быть единоличниками в своем государстве? Обязанности являются как бы сдерживающим обручем для всех граждан любого государства и только став исключительно внутренним делом каждого, они превращаются во внешние права. Декларировать «естественные права», значит именно разжигать войну всех против всех.

Разве каждый человек не обязан работать? То есть выполнять задание поставленное кем-то или заданное себе. Разве каждый не обязан заботиться самостоятельно о своем здоровье и благополучии? Разве каждый не обязан быть предельно внимательным и дружелюбным к другим людям, к смыслу и цели их существования? Разве каждый не обязан заботиться о природе в окоеме своего горизонта обзора? Но это как раз и выбивает почву из-под ног любых социальных организаций «заботящихся» о своем народе и окружающем мире.

Если осмеливаться говорить о Праве как о чем-то должном и нужном, то разумно лично отвечать за свои высказывания, лично заявлять себя как Знающего, лично создавая на-правление общего правосознания. Этим вызывая огонь на себя со стороны безликих экспертов. Но нам, существам огненного крещения, иначе никак.

Кодекс Правды сначала говорит о широте Возможностей для каждого, затем о необходимых границах Полномочий Нрава каждого и только затем осторожно приближается к формам Права каждого, на основе нормы нрава его. Не выявив предел различий нрава каждого, невозможно найти связующую общую суть. Различие нравов является, с одной стороны, ресурсом Силы конкретного общества, с другой же, будучи связано одной идеей, обеспечивает его историческую мощь. Семья, нация, раса, как в биологическом, так и в идеологическом смысле есть такие связующие вещи.

Свобода каждого есть его способность быть и жить вместе со Своими, отчетливо отграничиваясь от чужаков. В идее русского понятия свободы отсутствует выбор, свобода это самобытность, а значит отсутствие выбора. Быть необходимо только собою в любых ситуациях. Свобода и определяет Единственность Человека, его интегральный смысл существования. Единственность не ведет к разобщенности, но к сродству действительно Равных, то есть самобытных существ. И язык свободных отличен от языка массы одиночек. Он всегда символичен, метафоричен, проективно-мифологичен, потому что свободный уже не может другого свободного к чему то обязывать, принуждать, но только заинтриговывать формами своей Свободы. Там где умирает власть факта, там пробуждается сила метафорического знания.

Что определяет Человека как Свободного? Исключительно Самосознание, наружной своей стороной всегда открытое к оценкам и суждениям со стороны других. Свободный это не данность от природы, но «суженый ряженый», с-наряженный для эпохи разумного сосуществования качествами самосознания. Свободный это не супермен, наделенный исключительными способностями, но тот, кто сознает Себя в контексте внешних обстоятельств и тем постоянно пробуждает себя от сна зависимостей и подлаживания.

Уложение Прав и Обязанностей, собственно и есть Конституция Страны. Если права являются основой деятельности Правительства, являющегося образцом оправленности в поступках и словах, то обязанности помогают народу расти в должном на-правлении, сообразно главной цели государства.

Генетическая обусловленность своим наследием у каждого, делает нас неравными друг другу по нраву (неравность=нравность) и привычкам жизни. Потому государство должно отчетливо отличать социально вредные привычки, подрывающие общественное доверие и пресекать их (все виды лохотронов, где люди заявляют свою корыстно-алчную природу), но всячески поощрять доверие людей друг к другу и к правящему сословию (судебному). Только на основе такого доверия каждый может развивать нестесненно свои добрые задатки. Жесткость самозащиты и усилие на укрепление ее, при этом, уступает место творческому познавательному усилию, зачастую рискованному, на грани экспериментов со Смертью.

Мы знаем, что все этносы, входящие в состав Государства неравны, как в биологическом, так и в психологическом смысле, и правительство призвано культивировать доверие между своими народами. Это еще не интернационализм, но его преддверие. Интернационал возможен исключительно только между правительствами разных государств, поскольку правительством мы называем государствообразующую Нацию.

Любой народ, сформировавший в себе национальное сословие, вправе самоопределиться в суверенном государстве. Вопрос территория его обитания и соответствующих природных ресурсов решается в судебном порядке в правительстве материнского Государства. В идеальной перспективе все большие многомиллионные государства могут превратиться во множество маленьких самоуправляющихся общин во славу мирового Интернационала. Именно нация призвана сузить глобалистские притязания современных государств и выявить лицо мирового сообщества свободного и простодушного человечества. Как ни странно, правильное правительство и есть та «подрывная», антиглобалистская сила, что сокрушает тираническую природу больших государств, основанных на власти «закона».

Очевидно, что доверчивость народов друг к другу ведет их взаимному обогащению, при этом каждый сохраняет свой особый стиль жизни. Именно народ культивирует своеобразие и верность общим традициям. Нация же ставит акцент на самобытное начало, сущее в каждом, и тем сужает тему своеобразия вплоть до отдельного Лица. Тем как бы создается воронка, вовлекающая человека из народа в сословие Единственных.

Привычный язык однозначно понимает «единственного» человека как одного вообще, пример Иисуса Христа. Отсюда и возникает вреднейшая привычка к служению одному идолу. Но в языке нации «единственный» это символ с двумя значениями: как «множество» по факту и одновременно как «одно» по языку своего единственного рода. Потому определения национального сословия мы называем терминальными (термин=терм=чур=межевой знак).

В перспективе Грядущего мы можем узреть народы, которые первыми рискнут заселять иные миры, покинув землю-матушку. Никогда материнское лоно не страдает от демографических проблем и взращивает столько детей своих, сколько может породить вовне. Эти проблемы совершенно надуманные и искусственные. И спасительной инстанцией здесь является Право-Славие, как форма абсолютного доверия к общей судьбе всех народов, которую можно назвать Смерть. Но не смерть как гибель, убийство, уничтожение, а как Расселение по своим мирам, мерами оправленных душ и в славе нетленной живых вечно. Возможно, мы в своей истории могли бы заметить не только знаменательные мировые события, но и Уход народов в свои миры, будь мы более внимательными и чуткими к духу Истории.

Ручей-5

Уложение Прав и Обязанностей, собственно и есть Конституция Страны. Если права являются основой деятельности Правительства, являющегося образцом оправленности в поступках и словах, то обязанности помогают народу расти в должном на-правлении, сообразно главной цели государства.

Генетическая обусловленность своим наследием у каждого, делает нас неравными друг другу по нраву (неравность=нравность) и привычкам жизни. Потому государство должно отчетливо отличать социально вредные привычки, подрывающие общественное доверие и пресекать их (все виды лохотронов, где люди заявляют свою корыстно-алчную природу), но всячески поощрять доверие людей друг к другу и к правящему сословию (судебному). Только на основе такого доверия каждый может развивать нестесненно-естественно свои добрые задатки. Жесткость самозащиты и усилие на укрепление ее, при этом, уступает место творческому познавательному усилию, зачастую рискованному, на грани экспериментов со Смертью.

Мы знаем, что все этносы, входящие в состав Государства не равны, как в биологическом, так и в психологическом смысле, и правительство призвано культивировать доверие между своими народами. Это еще не интернационализм, но его преддверие. Интернационал возможен исключительно только между правительствами разных государств, поскольку правительством мы называем государствообразующую Нацию.

Любой народ, сформировавший в себе национальное сословие, вправе самоопределиться в суверенном государстве. Вопрос территория его обитания и соответствующих природных ресурсов решается в судебном порядке в правительстве материнского Государства. В идеальной перспективе все большие многомиллионные государства могут превратиться во множество маленьких самоуправляющихся общин во славу мирового Интернационала. Именно нация призвана сузить глобалистские притязания современных государств и выявить лицо мирового сообщества свободного и простодушного человечества. Как ни странно, правильное правительство и есть та «подрывная», антиглобалистская сила, что сокрушает тираническую природу больших государств, основанных на власти «закона».

Очевидно, что доверчивость народов друг к другу ведет их взаимному обогащению, при этом каждый сохраняет свой особый стиль жизни. Именно народ культивирует своеобразие и верность общим традициям. Нация же ставит акцент на самобытное начало, сущее в каждом, и тем сужает тему своеобразия вплоть до отдельного Лица. Тем как бы создается воронка, вовлекающая человека из народа в сословие Единственных.

Привычный язык однозначно понимает «единственного» человека как одного вообще, пример Иисуса Христа. Отсюда и возникает вреднейшая привычка к служению одному идолу. Но в языке нации «единственный» это символ с двумя значениями: как «множество» по факту и одновременно как «одно» по языку своего единственного рода. Потому определения национального сословия мы называем терминальными (термин=терм=чур=межевой знак).

В перспективе Грядущего мы можем узреть народы, которые первыми рискнут заселять иные миры, покинув землю-матушку. Никогда материнское лоно не страдает от демографических проблем и взращивает столько детей своих, сколько может породить вовне. Эти проблемы совершенно надуманные и искусственные. И спасительной инстанцией здесь является Право-Славие, как форма абсолютного доверия к общей судьбе всех народов, которую можно назвать «Смерть». Но не смерть как гибель, убийство, уничтожение, а как Расселение по своим мирам, мерами оправленных душ и в славе нетленной живых вечно. Возможно, мы в своей истории могли бы заметить не только знаменательные мировые события, но и Уход народов в свои миры, будь более внимательными и чуткими к духу Истории. Есть народ, который выражает своим образом жизни суть единственной Родной Земли. Но возможно, по качествам своего сознания, он еще пребывает в глубоком сне, где-нибудь под защитой какого-нибудь государства.

Справедливость распределения территории между разными народами, живущими на Земле, обеспечиваться должна не ООН, представленной исключительно чиновниками с огромными окладами и с мизерным влиянием на положение дел, но Государством свободных граждан, не повязанных на системе денежных и «правовых» отношений известного образца, но вполне суверенном, чтобы чеканить свои терминальные знаки Правды. Такое Государство состоит из малого круга людей, занятых не организацией жизни людей, но управлением народами посредством своего символического языка. Ничто не мешает этому государству разместиться в виртуальном мире интернета, поскольку насилие известных «законных» государств и дикость народов таковы, что нам почти невозможно обрести «почву под ногами». И влияние нашего Государства с каждым днем будет непреклонно расти, вместе с ростом активного самосознания в каждом. Все более и более значимой и актуальной становится роль Правосудия нашей Республики.

Как же гарантировать полное отсутствие в национальном правящем сословии цивилизованных дикарей? Фактором С-праведливой Семьи соединяющей ДВА языка (женского и мужского рода). В современном мире господствует половое различие, для того чтобы обеспечивать размножение и продолжение жизни ОДНОГО человеческого рода, для того чтобы непрерывно обеспечивать властителей все новыми рабами, чтобы непрерывно шел процесс жертвоприношения. Но мы не Господа, а Го-суд-арии и различаем Я-зыки по Роду их. Различие по Роду создает действительно общий Язык (оба) который и способен действительно проверить-проэкзаменовать каждого на предмет его способности к справедливому Суду. Который не размножает людей, но умножает силу совместного смысла, силу содействия, силу доверия друг к другу. Судебный язык (для суженых-ряженых) есть язык критериальный.

Критерий суда и шаблон, которым пользуются власть имущие, разные вещи. Шаблон, стереотип, всегда однозначны, критерий же всегда является орудием толкования, он неоднозначен и выражен символом. Критерий начинает действовать там, где кризис единовластия. Там начинается судебная речь. Кризис единовластия обычно маскируется как экономический, политический, цивилизационный, тем выставляя себя за дело «всенародное», но суть его исключительно в амбициях власти и в её внутренних проблемах. У народов никогда не бывает кризисов, если их не насиловать «законами».

Конечно, многие «естественные» формы насилия власти над людьми, например со стороны религиозных конфессий, психиатрических организаций, органов социального «обеспечения», служб «безопасности», «законодательных собраний» и подобное, в нашем Государстве будут под запретом (вне закона), мы знаем очень хорошо, как дорого обходится их «забота» о народе этому самому народу. Большую часть законодательных актов можно без вреда для здоровья просто выкинуть. Законов необходимо ровно столько, чтобы любой человек точно знал их ВСЕ, как таблицу умножения. Все остальное относится к независимой от закона области судебных решений.

Если моя Семья есть основа Государственной политики, то это нисколько не ущемляет ЛЮБОГО человека в деле создания Своего государственного наречия. И мы легко найдем друг друга в деле общей государственной политики. Не так уж много на земле людей, наделенных здравомыслием и рассудительностью. Они соль Земли.

Верховенство нашего Правительства не в над-стоянии, но в рядом-стоянии с дольней жизнью людей и высота наших рас-суждений и наших решений измеряется не дольними мерами практических выгод, но равновесием Справедливости. Чтобы осуществлять справедливость, необходимо приподняться над планиметрией привычных «реальных» забот. Эта «высота» не оскорбляет никого, потому как не дает приподнявшемуся (верховный судья) никаких выгод своего «высокого» положения. Правитель может быть простым земледельцем или ремесленником. Также и искусная Речь есть высокое ремесло. Также Речь это и земледелие, приносящее реальные Плоды.

Народная и международная бюрократия всегда лишь тщится выглядеть верховной властью, её гипнотическое влияние на народы с помощью СМИ, денег, законов, с каждым днем тает, и люди узнают истинных Правителей, может быть в лице соседа Васи, который рассудителен и беспристрастен и его точка зрения ПРЕВОСХОДИТ все юридические и законодательные инстанции. Он не потребует оплаты за свой Суд, поскольку его суд не ищет кого-то обвинить, а кого-то оправдать, но выровнять Правду существования каждого перед лицом друг друга. И Судья чеканит свой неразменный Рубль с изображением двуглавого орла.

Ручей-6

Чертовски хороша земля наша, когда каждый из нас стоит у порога своей жизни и предчувствует смерть свою как наибольшую ценность. Дверь в свои миры у каждого рядом и мы всегда можем покинуть вас и ваше мироустройство. Здесь мы отряхнемся от у-богих занудных и глупых людишек, угнетаемых инстинктом жизни и угнетающих друг друга. Чертовски радостно смотреть на этот мир и смеяться над нагромождением абсолютно нелепых «законов» и разного рода постановлений их. Мы в стороне от всего этого и легки как птицы. Мы свободны не «от» чего-либо, но «с» собой дружим и потому стоим на границе света, там, где свет-сам огонь. И тьма не гасит его. Убогие называют нас чертями, и это слово прекрасно и чертовски интересно для нас своими значениями. Чертей можно назвать ангелами правосудия, в отличие от посланцев законодательного «бога», заблудившихся в бесконечно усложняющихся иерархиях власти. Черта наша строго отделяет вашу юрисдикцию и наше правосудие. Мы дружим с Ничто, потому что это единственное слово не потерявшее своего целомудрия и в недрах его обитает Кто. И Кто его знает.

Я не участвовал в создании законов, а значит, они мне чужды и ненавистны. И моя тоска, моя ненависть, моя печаль мне дороже и роднее любого «позитивного» настроя тех, кто устроил свой легальный статус. И мне близки только подобные мне. Мое сердце излучает ритм дивный, и он невыносим для тех, кто живет в ногу со своим временем, в рифме работы и зарплаты.

Расея, Русь, Россия,--страна решительных рисковых Рысичей. Чистая Раса. Вымышленная из глубин собственного сердца. Начертанная вольным промыслом свободных действий. О чистоте же помыслов здесь поговорим.

Бог его ведает. Но Черт его знает. Ведает вода и все помнит и понимает. Но знает огонь, который своё «гонит» в сторону от обычного понимания, отрывает от него. Огонь вразумляет своим «насилием» записных, все понимающих умников. Огонь мы обнаруживаем, когда подступаемся друг к другу, как суверенные субъекты сил самосознания (убогие называют сатаной). Огонь нарушает сложную и запутанную иерархию «все ведающего» всемогущего бога. Он просто от-ступается от неё. Мы отступники. Но мы знаем цену действительного Братства Равных, невозможное в мире единого действующего начала, единой первопричины. Ваша единица (троица) у нас превратилась в двойку (чету). И мы счастливы в горе, и мы печалимся в радости.

Кому на Руси (единого языка и разных народов) жить хорошо? Каждому. Кому в России (единого народа и разных языков) жить хорошо? Никому.

Nommo: на языке суахили значит "власть слова". Владеющий Словом, моно-литен и его не сокрушат никакие враждебные обстоятельства, даже физическая смерть. Эта монолитность не есть форма самодостаточности, но скорее, основание для судебного решения, которое в опыте колебаний значимого находит то, что равняет значимое по существу. Само Слово есть, по сути, равновесие мысли и действия. Слово, не являющееся судебным равновесом, двусторонним суждением, вырождается в болтовню или в недеятельное думание или вообще теряют свою значимость в угоду разным «делам».

Слово законное есть понятие, но Слово правильное, правосудное, есть суждение, даже если оно замаскировано, притаилось под видом понятия. Если привычные суждения, составленные из понятий схлопываются в разные умозаключения и им несть числа, то Слово-суждение самоценно и никак не выводится (вводится) в ума заключение. Такое Слово определяет Существо Разума, действительно способное обратиться по существу к другому Лицу. Его не отвлекает от такого обращения необходимость «делать выводы» по привычной логике умозаключений. Здесь мы Блистательны, как существа открытой прямой Речи, молниеподобны. И здесь мы не используем друг друга как повод для собственных умозаключений, интеллектуальных нужд. В этом случае мы располагаем внутренним запретом (законом) не позволяющим включать друг друга в свою экономику восприятия и понимания. Понятность здесь не просто процесс понимания, но, закон-ченна по смыслу и уступает место терминальному суждению (закон уступает место правосудию). Самопонимание, завершенное по смыслу, прекращает «бесконечный процесс познания мира» и открывает нам друг друга как Лица Богов. Воображая Друг Друга, мы способны прозревать и оправдывать друг друга, а не только обвинять и о-суждать.

Осуждение в виде обвинения, словно закоренелая болезнь в каждом. Люди, не замечая того, всегда склонны именно к обвинениям других.. Обвинение других это втягивание их в логику своего причинного понимания («вина» = причина). Отсюда иерархичность людских социальных построений, отсюда неравноценность и неравнозначность людей друг перед другом, при внешней декларации «равенства».

Презумпция невиновности действительно возможно только как опыт прозрения в Слове, монолитном в индивидуальном Смысле и судебном по Существу дела. Любой умник думает: «уж мы, то понимаем все сложности социальных отношений, а вот народ тёмен, многое не понимает, им надо руководить, надо приучать его к законопослушности», и записывается в большую армию бюрократов-чиновников, в паразитическое сословие администраторов-менеджеров. Так возникает больное сообщество, в котором главный преступник, тот, кто создает множество «законов» и «правил» и множит армию их блюстителей. Народ же бедствует.

Церковь, «найдя» причину всего (вершина варварства) –бога, вытесняет из языка Слово-суждение, подменяет его Словом-понятием. Ей не нужно, чтобы люди судачили, каждый на основе своей индивидуальной причины-вины, каждый на свой манер, тогда нет нужды в самой церкви. Когда правильное Государство Существом Закона (единство национального языка) и системой светского (явного) Правосудия приуготовляет Расу Равных, то Церковь норовит, пользуясь варварской диалектикой «мирского и духовного» знания, вытеснить-отменить правосудную инстанцию своим варварским «православием», с его «всепрощением», с его «не судите, да не судимы будете». Здесь «все под богом ходят». Здесь все убоги.

Нам чертовски повезло не заморочиться «духовными откровениями» «святых старцев» и отойти в сторонку от власти «духовного» начала, напрочь исключив его из своей жизни. Теперь мы в состоянии быть наивно искренними друг перед другом, как пробуждающиеся бессмертные боги, с удивлением узнающие самих себя в реальной Жизни.

«Законы материального развития» среди нас превратились в «законные материальные существа», то есть вполне сознательные «я», способные справиться с любой внешней «законностью», ассимилировать её своим пониманием. «Я», как бы «я-ма» индивидуального понимания. А внутри такой ямы «кол», убойный аргумент единственной Правды индивидуального существования. Встретиться с такой ловчей ямой, значит столкнуться с Личностью, способной инициировать бродяг-беглецов-странников новым знанием. И вступить в истинные отношения друг с другом. «Посадить на кол» в привычном языке, явно криминал, но в нашей Речи это метафора, совершенное и точное высказывание истинного. Здесь «знающий» скорее похож на растение неподвижное в своем месте, а «пойманное», -- на бредущее с места на место животное. Растение вразумляет Животное. Животное же ищет сожрать Растение. Правда есть утвержденность в своем единственном причинном основании (в причинном месте), Истина же всегда ищет блуждающих (живых), она и есть ловчая яма. Кол-я.

И искание живых совсем не то же самое, что искание живыми пищи для себя, затем чтобы размножиться. В первом случае Жизнь умножает свой действительный потенциал (потенциал действия), сгущением смысла каждого живого существа в нем самом. Внешние формы жизни («лев») не угнетают, при этом самобытность существа жизни («агнц»), но непрестанно направляют его к переоценке себя, что обновляет-освежает существо жизни и оно становится бесконечно интригующим не из-за внутренней «тайны», а, именно, из-за явной простодушной открытости к другим. Смертельно опасный опыт для тех, кто сделал ставку на укрепление «системы безопасности».

Понимание, воспитанное системой безопасности, не может заинтриговаться открытым простодушием райского мироздания, оно постоянно соблазняемо изощренными картинами выживания в аду. Оцените выразительность Дантовых кругов ада в сравнении с бледным описанием жизни в раю праведников. Однако, интрига начинается исключительно в опыте личного откровения, иногда похожего на сумасбродство, безрассудство, понты. Понты здесь неизбежны, поскольку в этой области еще никто себя толком не знает, приходиться толкаться, проталкиваться метафорами-понтами сквозь плотные завеси жизни-по-понятиям. Интригу эту почти невозможно описывать понятиями, поскольку в ней либо содержится мощный побуд к особого рода практике, либо она вообще не замечается, и кажется какой-то нелепостью и ненужным усложнением. При этом в «реальной жизни» люди постоянно тянутся к новинкам, стремятся быть оригинальными и неповторимыми. И блуждают. И суетятся, «путешествуют». Я же, как красноголовый дятел-долбоёб, стою на одном (причинном) месте, всегда говорю об одном и том же, об одном и том же, об одном и том же. Потому что, я единственный, один-и-тот-же-человек и ничего другого не скажу, кроме своего человеческого. Более того (болея собою), я от-личный человек (дятел), не таящийся в своем при-личном статусе-имидже, но от-лавливающий тебя своим С-ловом. Стучащий в твою дверь. Мать твою.

Говорят: «рад бы в рай, да грехи не пускают». Я, наверное, добавлю: «грехи ваши уж больно тихие, уж погремели бы повнятнее своими гре-хами, может быть оценили вполне, что все они на одной нитке нанизаны, зависли в душе, как груз памяти вашей, а тут и ножичек наш острый, вжииик, и посыпались ваши грехи-игрушки-пустые-ракушки на безлюдное побережье океана-ра-я».

Ручей-7

Русь всем – возможность. Русь каждому – императив. Русь любящим, – повествование славы.

Метапроект «Русь» основан на правилах русского языка. Но не тех, которые учили когда-то в школе, а тех, которые приходят как Дар для тех, кто нечаянно обнаружил язык, как самое удивительное чудо в своей жизни. Тогда язык захватывает внимание и раскрывает свое необычные секреты.

Метапроект «Русь» есть своеобразный Рим как Мир, то есть мир, осуществляемый свободной волей тех, кто нашел императив Языка, кого нашел Дух Языка, тех, кто владеет конечными определениями Языка и способен составить завершенное полноценное Предложение Языка другому Лицу. Не завершенные предложения, всегда слабы и к ним цепляются всяческие ментальные вирусы, искажая изначальную программу Языка, искажая образ жизни сознательных существ. Ответственность за правильный язык означает ответственность за образ жизни.

Излагаю правила языка так, что наделенные глубинной мудростью уразумеют, посредственные заблудятся, невежественные же сломают голову. Чем более ясно выражает себя абсолютная Истина Языка, тем более темной она представляется для пользователей «убогого» языка.

Хочу я видеть, как в твоем мире будет посеяно Великое Доверие, как оно взрастет и принесет плоды многие.

Русский народ понимает Мир как среду обитания. Русская нация понимает Мир как основание государственного строительства. Сознание человека из народа только отражает доступное восприятию бытие, тогда как национальное сознание активно выражает формы самосознания (богов, как активных центров сознавания) и способно преображать «объективную реальность».

Мир как предельная объективность материала Сущего. Рим, как осуществление субъективной разумной воли. Начинание и Свершение. Мир и Государство.

С точки зрения законодательства наше Государство есть Вечная Империя. С точки зрения правосудия наше Государство есть Республика Свободных. Правильный Язык всегда располагает двумя значениями (цифровая революция) «одного и того же», которые при поверхностном понимании кажутся противоречивыми.

Основы программы языка можно назвать и определить четырехчастным составом: Навь, Явь, Правь и Славь. Это наш идеологический Центр.

Концепция Тверди. «Твердый знак» или «Все дороги ведут в Рим»:

1. Сначала мы просто разговариваем, выявляя Силу Слов и Вольность Духа в Собеседниках. Многие же просто болтают, и общаться с ними, значит быть в стороне от правильных слов. Это иногда даже эмоционально приятственно.

2. Реальную Силу имеет только Законное, то есть закон-ченное по смыслу Слово.

3.Не причастные к силе слова, еще заложники различных внешних обстоятельств. Славу же человеку приносит только сильное Слово, как основание Вольного Действия. Все виды зависимого действия склонны вообще игнорировать силу слов.

4. Сильное Слово, ограненное по смыслу, своеобразная охранная грамота человеку, спасающая его от стихии Огня (субстанция мира), сжигающего тела и души. Такое Слово освобождает от озабоченности существованием и побуждает всегда быть на Высоте. Навь, Явь, Правь и Славь определяют совершенную значимость Слова. По-другому, это измерения Самовыражения, Сообщения, Обращения и Повеления. Первые два индивидуальны, вторые два социальны. Все просто как дважды два.

5. Разговор о значимости Слова призван выявить таких Личностей, которые воплощают собой Слово, собственно, являются живым Словом. Они то и есть образец и пример гражданской состоятельности. Такие Личности есть фактор, имеющий государственное значение. Государства, игнорирующие необходимость нахождения зрелых Лиц, быстро погибают.

6. Программа «Твердый Знак» в свободном общении с различными людьми, плывет, словно корабль по контекстам различных значений, но сам корабль есть осмысленная и надежная кон-струкция, для тех, кто странствует на нем. И капитан наверняка ведет его к твердым берегам идеальной Земли.

7. Язык может быть родным, привитым с детства, с интуитивно понятными значениями слов, языком можно пользоваться, даже если он неродной, языком можно владеть, тогда это Язык, создающий Государства, бросающий вызов Смерти, общающийся с Богами. Мы обращаемся к пользователям, но взыскуем и призываем Владычные Души. Тех, кому Слово доверяет свои секреты (секрецию) вполне.

8. Речь идет о Слове, которое способно сближать людей по существу Дела. Дела вполне вечного, чело-вечного, превосходящего частные профессиональные, узко специальные делишки и темы на злобу дня. Право же, Славного Дела. Право-славного.

9. И это есть дело Мира. Образом его, Михаил-Архангел, поражающий Змея. Того змея, что каждодневно уловляет и утомляет души людские, озабочивает их неверными и неправильными мотивами жизни. Змея весьма лукавого. Раскрыть в Слове Имена-символы Мира, наделяя их действенной силой Призыва, повеления, приказа, вот главная цель нашего проекта. Мы заинтересованы вы-говаривать всем телом своим такие слова, которые стоят того, чтобы их высекать на камне (в наше отсутствие). Заповедью, увещеванием, новой Надеждой.

10. Ни слова о слове, что вас не подвигнет к деяниям славным. Ни слова о слове, которое можно иметь лишь в виду. Ни слова о слове, которое много расскажет, но не прикажет, не выразит суть, не спасет.

Наверное, уместно начать разговор о ценности отдельных слов, ценности морфологии Слова. Естественно, в контексте Дара Речи. Частей Речи, опять же, четыре, о-пять же пятый это сам говорящий, изрекающий, либо же слушающий и внимающий. Число (модерируется Союзом). Местоимение (модерируется Предлогом). Глагол (модерируется Наречием). Существительное (модерируется Прилагательным). Таков четверо-я-кий корень здравого Речения. Пятый же есть междо-метийный Прометей.

Наиболее унижены слова, выражающие негативную оценку чего-либо. Их предстоит ре-анимировать в первую очередь. Ненависть, Злоба, Отвращение, Обида, Печаль, Тоска, Раздражение, Горе, Болезнь, Смерть. Это существительные и глаголы. Существующие и Глаголящие. В идеале внимательного и бережного отношения к слову, когда я говорю с дружелюбной улыбкой на лице: «как я тебя ненавижу», это не менее конструктивно и Ладно, чем «я тебя люблю». Если я вполне дружелюбен к людям, я вправе «разжигать войну», готовить «террористические акты», быть «расистом», «националистом» и «ненавидеть» всех и вся. И дело Суда здесь обнаружить действительно ли существо подобных высказываний дружелюбно и милостиво, по сути. Здесь и суд проверяется на предмет правосудности и зрелости. Справится ли он с Прецедентом или отдаст его в руки статьи «закона». Когда из языка уходит страх использования «плохих» слов, а он глубоко укоренен в каждом, поскольку за плохие слова наказывали, то эти слова засверкают своей первозданной силой. И слово «Ненависть», может быть, лучше выразит нашу Нежность и Ласку к другому лицу, чем, к примеру, слово «любовь».

Отдать язык на откуп блюстителям грамматических правил, значит умертвить его. Язык всегда есть изобретение осмысленного Со-бытия и его правила складываются исключительно в опыте общения интересующихся друг другом лиц. Мы предельно подозрительно относимся ко всем, кто отстаивает нормы легальной «правильности», это те еще темные лошадки, за счет «тяжелонормального» языка ищущие только выгод для себя. Когда мы предлагаем «твердь» как некую надежную структуру Слова, мы несем Закон, позволяющий ладить Идиоматику Правил, всегда подвижную, легкомысленную, многозначную. И наша «твердь» в стороне от ваших нудных избитых истин.

Когда я говорю «наше» и обращаюсь к «вашему», это значит, что я объявляю Войну вам, иду на Вы. А мог бы и вообще вас игнорировать. Война уже есть интерес к другой стороне. И вы дороги мне, когда откликаетесь на вызов. На этой войне идет Сравнение крайне «убойных» аргументов той и другой стороны, выраженных Словом, инициированных смыслонаполненностью каждого. Итак, кто Вы? Кто Вы, те, которых предварительно я называю и числю как «мертвые души»? Живы ли Вы? Способны ли Вы ответить на вызов? Способны ли вы рассмеяться встреч любому моему слову, только потому, что услышали его, как бы из другого мира? Ведь осмысленный смех возникает только на границе миров. Ведь смех это граница нашего индивидуального ведения. Здесь мы встречаемся. Или расстаемся. И здесь мы предельно легки. «Невыносимой легкостью бытия». И легкомысленны.

Итак, Здравствуйте! Или Прощайте.

Ручей-8

Всплывающая Атлантида. Сначала, как она утонула. «…Когда божественная часть стала постепенно исчезать в них и слишком часто стала разбавляться и содержать слишком много смертельных примесей, а человеческая природа стала преобладать в них, тогда они не смогли больше сохранять свою удачу, стали вести себя непристойно, и тем, кто имел глаза, чтобы видеть это, они стали казаться низкими и утратившими самые прекрасные из своих драгоценных даров; но тому же, кто не имел глаз, чтобы созерцать истинное благоденствие, они по прежнему казались славными и блаженными, в то время как они преисполнялись несправедливой скупостью и могуществом. Зевс - бог богов, который правит законом и может прозревать такие вещи, понял, что эта благородная раса оказалась в самом плачевном состоянии, и решил наложить на них наказание, в результате которого они бы смогли очиститься и улучшиться, собрал всех богов в своем самом сокровенном чертоге, который располагался в центре мира. И когда он созвал их вместе, он сказал следующее". Именно на этом обрывается знаменитый диалог Платона об Атлантиде. Но утонула ли Атлантида?

Зевсов сокровенный чертог, который располагается в центре, мира есть сердце мирового существа, но не мирского, скованного установлениями закона, обедненного.

Тот, кто имеет глаза, видит низость и плачевное положение нашей Расы, Атлантида ведь не утонула, но не имеющие глаз, признают только историю фактического человечества с его «порядками» единственной реальностью. Что ему до утопической Атлантиды.

Что же сказал Зевс (фигура Закона) богам в сокровенном чертоге (месте черты, чертей)? «Рассудите Сами…» Но именно как Боги, а не кажущиеся могущественными («технический прогресс») человечки, скупые и несправедливые. Зевс в этом черт-оге мог выступать как властная инстанция, только заявляя себя в каждом из богов. И Платон замолчал, поскольку не мог продолжить речь, по логике Зевса, здесь начинается речь Отца его, Кроноса. Разрыв в повествовательной речи об Атлантиде неизбежен, потому что здесь разрывается история «человеческого» смертного рода. Чтобы заговорить о Расе Богов, необходимо обратиться именно к Богам, вспоминая в себе Бога.

Божественная Часть, не просто часть чего-то, как понимают люди, но то, что определяет единственный императив великодушия и взаимного Обожания. «Рассуди сам и реши с-праведливо», вот этот императив. Смертельная же примесь к нему есть то, что «добавляет жизни», а значит как бы отодвигает смерть, но по сути мешает осознать Смерть, как предел понимания себя, понимания с которого начинается реальный подступ к Другому. Добавлять жизни, значит постоянно угнетать друг друга, вменять друг другу разнообразные обязательства и требования, в которых ни складу, ни ладу, а только инерция непрестанной нужды и недоопределенность в понимании собственных желаний.

Теперь о Наказании. Утоплена ли Атлантида? И да и нет. Мы привыкли к пониманию законов, которые «правят» миром. Но правят миром не законы, а Правители, центры судебного равновесия, отклонение же от центра дает силу то «объективному» фактору закономерностей природы, то «субъективному» произволу человеческого деспотизма и тирании. Пребывая в центре сил равновесия, Мы исправляем положение дел, обеспечивая всплывание Атлантиды. Научным методом. Наука это что? На-правление Ук-азания. Есть Указывающий и есть то, на что указывается. Сначала это «что» предметно обступает того, «кто». Далее Указывающий умудряется выделить (элиминировать) высмотреть в этом окружении тех, «кто» подобен ему. Неопределенность этих «кто» и утопила Атлантиду. Определившись с на-правлением на «кого» мы собственно УК-азываем, мы обеспечиваем вос-стание Атлантиды. Трудность здесь в том, что «ктойность» Другого не доступна нашему восприятию, её как бы объективно не существует. Другой растаскивается на предметные предикаты-признаки. Здесь начинает господствовать «наука» не правильная, сбившаяся с на-правления на «кто» Другого, а значит подменяющая правила мира, закономерностями мира. Закономерности уместны только в «чтойности» нашего чувственного восприятия, но там где мы воображаем того, «кто», к кому обращаемся, на кого указываем, там начинается наша Наука.

Правильная наука это правила науки. Каковы же они? Основа,— здесь нет фактора принуждения. Наша Наука анархична относительно архаичной «объекивно закономерной» науки. И синергична отношением со-деятельности различных центров самоорганизации. Архаичная (современная) наука неизбежно находит «новое знание», но оно всегда оказывается палеонтологическим, новой догмой законов. Может ли эта наука обозначить себя как высшую, предельную ценность для людей? Нет. Именно тем, что сама развивается (развеивается) в дурную бесконечность предметного мира. Лучшее, что она может, предоставить относительно комфортные условия для жизни, но высвободив время от забот биологического существования, она же заполняет его совершенно бессмысленными игрушками самоудовлетворения.

Каким образом современная (отнюдь не своевременная) наука господствует над сознанием людей? Однозначностью своих утверждений. Такие утверждения легко (лгать) даются тем, кто сам одиноко-однозначен. «Земля вращается вокруг Солнца». Но ведь, рас-суждая здраво, это высказывание совсем не отсекает противоположное ему: «Солнце вращается вокруг Земли», но уточняет ситуацию второго высказывания более глубоким контекстом значений. То, что Земля меньше солнца, не отменяет суждения, что Земля огромна и намного больше Солнца, целой галактики, вселенной. Выровнять контексты значений в «противоречивых» высказываниях, значит направить всплывшую Атлантиду к Западу, номинально учитывая полярные полюса значений, но реально действуя в Противостоянии Запада и Востока (суши и моря). В этом противостоянии Запад, всегда оказывается на Востоке, здесь нет однозначно определенного полярного антагонизма. Здесь Атлантида плывет на Запад, как Солнце вокруг Земли. И уходит почва из-под ног обывателя.

Мироздание современной науки, если принимается за чистую монету, не критично, становится просто кладбищенской постройкой, где все предопределено «законами». Голосование или судебные расследования и решения здесь неуместны. Так называемая «демифологизация», по преимуществу означает только устранение из науки Мысли (миф = мысль). Миф обеспечивает мирное сосуществование противоположностей, а не их научный «синтез». Парадокс, но современная наука (как и политика) совершенно не допускает никаких обособленных самоорганизующихся культур, они едва терпимы, только, как вторичные феномены на фоне глобального законосообразного сообщества, где закон кастрирует души.

Грёзы Мифа и Действительность Науки. Не является ли по правде все наоборот? Впору рассмеяться. Рассмеяться чтобы Грёза vs Действительность стало Силой Смысла. Если всесближающий Миф назвать Религией то, что будет Противостоянием (не полярным) науки и религии? По всей вероятности то, что актуализирует в нас движение на Запад (к смерти), движение в котором мы обнаруживаем себя как моральные (mores) существа. Существа выявляющие, выправляющие себя на оконечности Мифа (мыс Ли). И Смерть оборачивается Жизнью.

Ручей-9

Самосознание. Можно понять это слово, как осознавание себя собою же. Понятно вполне, и одобряемо (сдобрено) памятью, но Само Сознание ли в этом? Пожалуй, только отблеск его на зеркале нашей памяти. Однако когда человек узнает, что он является героем сна Другого, наступает Самосознание. Быть настолько легкомысленным и внимательным одновременно, чтобы быть Порождением Другого, здесь особая ответственность, и Пробуждение от долгого собственного сна. Отсюда и Практика Жизни начинается другая, в стороне от вязких понятий обыденного (обвиденного, обидного, обедненного) опыта.

Каким образом это возможно? Сначала переменой Представления о Себе в Образ Себя. Здесь необходимо не помнить себя (забвение), но вспомнить окончательно, тем достигая устойчивости особого рода. Устойчивый Образ становится Даром Другому. Представление о себе не устойчиво и заряжено сомнительностью, неопределенностью воображения, но вполне жесткой определенностью памяти (память, поймать, помять, понять). Образ не таков. Это Лик Нетленный и Сияющий твой. Иного не примет Другой в свой Сон, заметит, но не сделает главным действующим Лицом. Образ, в отличие от собственного представления, пред-ставлен Другому, во-ображаемому Другому. Нет Другого и образ умирает, становится нейтральным представлением. Представлением одиноких уродцев, так и не ставших лицом Вечности.

Только Образ сна не продается и не покупается, а приходит Даром. Хотя вся посюсторонняя индустрия продажного мира напрасно пытается образы сна превратить в товар для продажи. Но кому нужен суррогат, когда есть Дары?

Далее идет приключение в форме со-деятельности по существу сознавания. Это чудесное приключение, когда резонируют Сердца, то есть центры судьбы в каждом. Определять их как однозначные понятия невозможно, их сила складывается факторами пересечения значений, толкования значимого, сгущения значимого до Общей Судьбы.

Длится ли время от Рождества Христова? Сообразите и в со-ображении начинается другое время. Как Со-бытие. Как событие Воскрешения. Какова длительность между Твоим Рождеством и Нашим Воскрешением? Это длительность между вхождением-в-образ (воспоминанием) и нахождением-друга (самосознание). Воскрешение не пустой ритуальный символ мертвых церквей, но событие нашей встречи. Воспоминание это Имена (имение) наших Сердец, Сияние наших Глаз, Ликование наших свободных Тел. Воскрешение это соединение наших Далей и нашей Близости.

Ручей-10

О мужестве быть и мудрости осуществления. В первом – состояние твоего духа, твоя единственная неразделенная яростная любовь. Она превосходит все страхи твои и опасения. Она веселит твое сердце в минуты отчаяния, когда, казалось бы, все потеряно и Скука приходит как явный зверь, пожиратель нутра твоего. Второе – твоя свобода. Единственная форма осуществления тебя в мире. За пределами свободы можно видеть только искаженные формы существования. Искаженные болью и непониманием.

Пониманием и понятиями наполняешься, достигая полноценности права утверждать себя и своё вполне. Быть Одним (одином), Единицей Правды, закончившей свой вампирический опыт впитывания различных обстоятельств своей жизни, значит быть львом в пустыне. Ты в центре своего мира и он кружится исключительно вкруг тебя. И этот центр есть единственная точка твоей устойчивости. Не устойчивая. Именно тем, что брошена в Бытие, навстречу Со-бытию, брошена навстречу Другому. Которого, не видишь но прозреваешь, не слушаешь но слышишь, захочешь схватить, а он как воздух. И как воздух необходим.

Ты можешь осуществлять себя только в брошенности к Другому. Мудрость здесь как разумная форма всех твоих страхов и опасений перед Другим. Стремясь не потерять вверенное тебе тело жизни, ты идешь бережно и бережно относишься к другим телам жизни, предчувствуя в них значимость Другого. Мудрость не разменивает существо (существительное) Другого на множество его рабочих приложений (прилагательное), признавая Другого во всей чудовищности его.

Русский, это не прилагательное, но существительное кинутое (-кий) в со-бытие.

Мужество быть царственно-повелительно, Мудрость же осуществления рассудительна и, зная ценность каждого (=долгожданного) живого существа, она стремится вразумить его до сознавания себя как самостоятельного, самоорганизующегося центра Силы, тем открывая пред ним врата Справедливости. Мудрость знает как далеки друг от друга по-длинные Личности и выделяет личностное как особую зону предельного внимания, формируя психологию (духовно-душевную атмосферу) Личности. Мудрость сторонится зверо-людей, тех, кто скован формами страха за свою жизнь и потому ищет возвышения и власти над другими, неся в себе различные комплексы неполноценности.

Мужество быть следует руслом инстинкта смерти, по сути своей, жизнетворящего. Инстинкт смерти участвует в разрушении и потому кажется негодным для жизни, вредным. Это не так. Он разрушает живое там, где действует стихийно-бессознательно, но став активом сознавания, передним краем Бытия, инстинкт смерти обеспечивает зачатие новых форм жизни, их мутацию относительно бессознательно-биологических форм. В нем неумолимость порыва, не связанного никакими законами объективного существования. Именно этого Порыва более всего боятся в себе люди, напряжение его изредка выпуская в виде смеха.

Осознать смех свой, значит осознать его как приговор к смерти. Себе и другим. Но приговор это не мотив убиения, скорее Биения. Сознательного Сердца. В недрах смешливости коренится существо никогда не умирающей Личности. Тот, кто серьезен перед лицом своей неминуемой гибели, еще не знает инстинкта смерти, он отчаянно пытается выжить. Самоубийцы, относящиеся к своему акту на полном серьезе, еще не знают инстинкт смерти, они влекомы инстинктом самосохранения, его оборотническими мотивами. Личность, сопрягающая в себе мужество быть и мудрость осуществления не знает суицидных мотивов и мотивов убийцы, она великодушно-смешлива, она не погибает, поскольку постоянно у-мирает, каждым актом обращения к Другому. Живет как существо сознавания.

Отличие сознания от сознавания, пожалуй, в том, что сознавание есть активный процесс, а не просто отражение сущего в сознании, выражение, а не отражение. В сознавании мы выражаем Бытие, а не просто отражаем его как Сущее.

Попробуем наметить (метать, прометывать, прометей) модальности мудрого осуществления. Прежде всего это ЕСТЬ в своих двух значениях: есть Существования и есть Наличия. Разорвать эту двоицу значит впасть в безумие безграничной тоски, религиозного теизма или материалистической казуистики-телеологии. Безумие порождает псевдоморфозы существования, неправильные формы наличного существования, где фактор тоски выступает как контролирующий все виды наличной самоорганизации (власть). То, что два значения выражаются одним словом есть безумие языка. В таком языке не различимы Бытие и Сущее, время сущего и вечность бытия. Обратим его в бис-умие. Русский язык зачинается амбивалентным словом ЕСМЬ, в которое входит, как одно из значений ЕСТЬ объективного понимания того, что есть (глагол связка). Есть, что есть (питаться). Вместе с ЕСМЬ в объективность фактической России входит как зачинщик сословие тех, кто знает Я ЕСМЬ. Знать. Нация, как круг СВОБОДНЫХ и РАВНЫХ друг другу. ЕСМЬ превосходит все природные связи и причинную обусловленность. Оно заряжено активом сознательного намерения (интенции): ЗАЧЕМ, ДЛЯ ЧЕГО, ВО ИМЯ ЧЕГО, РАДИ ЧЕГО. Все ПОЧЕМУ преодолены здесь как Детство сознания, полнотой понимания всего Сущего, как Своей Данности, своего личного восприятия.

Структура (четырехзначная) взрослого Намерения, есть факт-ор преображения объективного положения дел. Здесь мне не интересно ПОЧЕМУ лягушка прыгает, почему земля круглая, почему машина едет и т.д., я просто принимаю факт восприятия вполне, то есть вполне понимаю. Это момент похожий на непосредственность животного восприятия, но свободный от его инстинктов, из-за насыщенности культурой значимого, вполне человечного. Я принимаю любой факт как завершенный, есть—есть—венный, именно силой воображающего сознавания, пресекающей путь бесконечного познания в поле всяческих почему. Поле Намерения это Эстетическое пространство Разума, где Я ЕСМЬ творит другой мир.

Различать в мотивах людей естественные мотивы и сверх-естественные (есть-есть-венные), значит выделять сословие сверхчеловеческое, Избранников, могущих вы-говорить Я ЕСМЬ. Вслух. Ради Другого. Это сословие не контролирующих жизнь властных структур, но формовщиков-управителей её. По существу, судебное. Правосудие как эстетический фактор жизни, в стороне от юрис-дикции, псевдоморфозы правосудия.

Какими модальностями раскрывается ЕСМЬ? Прежде всего, Необходимость. Я необходимо есмь. Такая необходимость решительно отсекает в поле значимого все случайные ЕСТЬ сущего, оставляя их наедине с миром следствий, обрекая их произволу распада. В ракурсе Необходимости ЕСМЬ есть главный ЗАКОН сознательного существования. Несознательное ненавистно такому закону. В такой необходимости человек реализуется как законное существо жизни и по правде. Необходимость переживается изнутри как абсолютная Несомненность Силы. Здесь то и обнаруживается необходимость единственного в своем роде Желания Жизни вечной.

Далее, модальность Возможности. Что я могу? Могу незаконного существования так и норовит соскользнуть во все-могуществу бога, человека, бесконечного прогресса и прочее. Наше же МОГУ есть модальность ПРАВА. Я-вправе совсем не то же самое, что я-имею-право, но означает, что я-оправлен, справился с собой, как с конкретной (сделанной) формой существования, вправлен в быт, как устойчивая форма жизни, с открытым планом своих возможностей обращения к Другому. Я-вправе означает, что я не притязательное существо, в отличие от тех, кто имеют права, права претендовать на что-то. Быть вправе, значит быть заметным перед Другим, быть Замечательным, Славным (славянином).

Наше ВПРАВЕ-славие формирует на-правление наших могу. Мы вправе быть СВОБОДНЫМИ, то есть быть СОБОЮ и со СВОИМИ, отстраняясь от чужих людей, отстраняясь от идей глобального человечества, ради человечной а-ссоциации действительно разумных существ, ради СВОЕЙ РАСЫ. МОГУ в модальности ПРАВА раскрывается как инстинкт СПРАВЕДЛИВОСТИ. И такой инстинкт отличает нас от тех, кто соблазняется всечеловеческой любовью, состраданием, всегда какими-то увечными, убогими, сверкающими только на поверхности эмоций, но в глубине вымученными и подмененными страхом за жизнь.

Все ли люди ВПРАВЕ? Нет. Можно уверять их в наличии прав, тем совращая во сообщество псевдоморфоз, но инстинкт справедливости не обманешь всяческими декларациями прав человека. Совращение длится до появления подлинных Правителей, тех, кто несомненно вправе.

Правители создают Государство как систему законодательно-судебную и если законное лицо в ней старшее (царь, президент), то судебное, главнее. Именно судебная инстанция обеспечивает неувядающее могущество и славу Государства, процветание его народа. Суд строго различает на-личные права, связанные с Законом и от-личные права, в которых Закон не соблюдается, но исполняется в прецеденте (прецедентное право) События. Закон есть вершина всех социальных обязываний, но тот, кто вправе, свободен от любых обязательств, ибо его наполняет законное Желание. Здесь то Мир и раскрывается как Договор право-мочных. Такой договор создает Действительность Человечности.

Необходимость Государства коренится в модусе ЕСМЬ Законодателя. Закон создает контур запрета, контур Культуры, внутри которого действует обязывание, направленное к правилам справедливости и равновесия (никак не правилам дипломатии, этики, политики, уголовным статьям закона…). За пределами этого контура господствует царство Зверя, неустанно заманивающее к себе слабые души, уставшие от жизни, либо переполненные наглостью животных влечений.

Закон красен свободой каждого и крепостью слобод, Правосудие же есть зеленый проект Мира. Где Закон заканчивает, Правосудие начинает, где закон однозначен, начинается судебное толкование, где закон обвиняет, обвиняемый ищет судебного осуждения (об-суждения). Когда Закон карает, Правосудие милосердствует. Ради Воскрешения человека в Человечности.

Хорошо, что ЕСМЬ в современном российском языке стало архаизмом, тем проще нам восстановить архаичное Русское Государство, благожелательное к разным народностям и крепкое своим Законом-кон-туром силы великой. Независимо от цвета кожи, характера, облика, каждый вхож в наше государство и каждый может гласно жить в нем, но нарушение его основного Закона (конституции) влечет немедленное изгнание. Наша Русь существует назло всем, но во благо каждому, как сообщество АБ-СОЛЮТА.

И не раз рушимая неразрушима Русь.

Предоставлено для публикации 08.2010 г.

© Н.М. Гурский