О времени в быту, в физике и … естествознании

Так мы знаем, что такое время, или нет?

(Реплика к работе «О некоторых изъятиях из естествознания»)

О времени я пишу чаще, чем о чем-либо ином, и тому, как мне кажется, есть особая причина.

Это произошло году в 46-47-м летом в Сосновке близ города Черкассы.

Как всегда в погожие дни, мы лазали по деревьям, как вдруг на наших глазах разыгралась трагедия. Мимо вначале пробежал взъерошенный мужичок, а за ним гнались и что-то выкрикивали трое. У мужичка в руке была малокалиберная винтовка, что сразу же привлекло наше внимание и, как магнитом, потянуло нас, ребятню, следом за бегущими. Убегающий вдруг остановился среди кустов и направил винтовку на преследователей. Те попрятались за деревьями. А беглец опер приклад винтовки о землю, прижался виском к стволу и выстрелил.

Догонявшие сосредоточились вокруг самоубийцы и на нас, малышню, внимания не обращали. Мы имели возможность видеть все и слышать переговоры догонявших. Видимо, это были знакомые убитого: переговариваясь, они называли его по имени и были заметно расстроены. Говорили они о каких-то малоинтересных для нас обстоятельствах, поэтому мне запомнилась лишь одна фраза. Но эта фраза буквально врезалась в память: «Его время истекло». ЕГО ВРЕМЯ ИСТЕКЛО!

Обстоятельства, при которых эта фраза мной была услышана, конечно же, сильно повлияли на меня, мне это событие даже снилось. Но поразили меня эти самые три слова в связке, они приобрели для меня какой-то особый смысл. А слово «ВРЕМЯ» превратилось в навязчивую загадку и предмет поиска на многие последовавшие десятилетия, включая зрелые и даже преклонные годы.

Мне посчастливилось ознакомиться с выводами многих мыслителей, изучавших понимание времени, и результатами множества специальных исследований его природы. Думаю, что мое скромное обобщение некоторых выводов и результатов тоже не будет лишним, поскольку понятие времени для всех людей крепко-накрепко связано с важнейшим для них понятием «Жизнь», а далеко не все из них могли проделать в своих поисках, если такие поиски вообще велись!, подобную работу.

Вот средневековый философ и богослов Августин Блаженный: «Пока меня никто не спрашивает, что такое время, я понимаю, нисколько не затрудняясь, но как скоро хочу дать ответ, я становлюсь совершенно в тупик». Такой «тупик» – знакомое состояние для всех, кто размышлял над этим вопросом всерьез. Коротко его можно сформулировать так: если время, действительно, «течет», то течет ли оно само по себе или в результате чего-либо. Тот же Блаженный Августин озадачил весь мыслящий мир категоричным утверждением: время до мира, без материального мира – бессмыслица! Соглашаясь с этим утверждением в целом, видимо, его формулировку все же следует дополнить одним словом: «время до мира, без ПРОЦЕССОВ материального мира – бессмыслица».

Согласен: сказанное еще на стыке 4-го и 5-го веков да еще и богословом (пусть и в ранге святого) не может признаваться истиной в последней инстанции для людей науки. Да и для нас, обычных смертных, ему, может показаться, трудно быть основанием для аналитического разбора такого непростого для разумения и насыщенного разноречивыми суждениями понятия, как время. Но этому суждению более полутора тысячелетий, и за это время не нашлось мудреца, способного его опровергнуть! Поэтому рассмотрим его с максимальной тщательностью и доверием.

Прежде всего, такая трактовка избавляет от части сомнений: если она верна, время НЕ ТЕЧЕТ ни само по себе, ни в результате чего бы то ни было. Не может оно «течь» в отрыве от всего. Если оно и «течет», то только как некая часть нашего мира, в составе его процессов. И если в принципе возможно некое «бытие» без нашего мира – до него или после – оно обойдется и без нашего времени. Несомненно, что-то весьма существенное должно связывать время с материальным миром. Или, с учетом нашего уточнения, с процессами материального мира. Здесь есть и подсказка великих мыслителей. На этот раз – Аристотеля.

Еще за 7 веков до Августина Блаженного Аристотель утверждал: время – это МЕРА всякого движения, определяемая движением небесных тел. То есть, Аристотель прямо отвечает на наш вопрос: время увязывается с материальным миром, с его процессами как мера движения. А это уже не рассуждения по поводу загадочного явления, не размышления общефилософского характера, пусть и категорийной значимости, это уже формулировка с четким определением и самого понятия и места его функционального предназначения. Похоже, это уже элемент физики в ее современной трактовке. Обращает на себя особое внимание, что мера движения тоже чем-то определяется, и это «что-то» должно обеспечивать надежность и единобразное постоянство меры. Во времена Аристотеля в распоряжении мыслителей не было ничего более надежного и постоянного, чем движение небесных тел.

Давайте вдумаемся: «Время – мера движения, определяемая движением небесных тел». Что это за «небесные тела», определяющие своим движением время, как меру движения? Во времена Аристотеля и еще очень и очень долгое время после него таких «небесных тел» было всего три: Луна, Земля и Солнце. С обращением Луны вокруг Земли, Земли – вокруг Солнца и вращением Земли вокруг своей оси и сверялось всякое прочее движение. День, ночь, сутки, неделя, месяц, год, вся жизнь каждого человека – это и есть результаты измерения продолжительности жизненных процессов при помощи движения небесных тел. И к продолжительности всех других изучаемых людьми процессов прикладывалась та же универсальная мера, поделенная на некоторые доли.

Вдумайтесь, пожалуйста, ведь, практически, эти два мыслителя сказали о времени одно и то же: один – что время есть атрибут существования материи, другой – что время суть атрибут ее движения. Один четко указал место этого понятия в увязке с материей, а другой только обозначил обязательную принадлежность этого понятия. Четко место указано на 7 веков раньше «размытого» общего соображения. Это я умышленно мысль Августина изложил перед цитатой Аристотеля – так по логике развития познания должно было бы быть. А по жизни случилось так, будто Августин свой вывод придумал, не зная заключения Аристотеля по этому же поводу. Может быть, это абсолютное и окончательное суждение Аристотеля о времени через 7 веков было так же окончательно забыто? Судя по дальнейшему развитию понимания времени, это так и произошло.

Во времена Аристотеля и вплоть до XVII века механика, физика, науки о Земле, астрономия, даже физиология были частью «пакета знаний», называвшегося «натуральная философия». История физики как самостоятельной науки начинается в XVII веке с опытов Галилея и его учеников (из Википедии).

Надо думать, к тому же периоду можно отнести и начало формирования отдельного свода естественных наук – естествознания. Стоило бы ожидать и наступления какой-то определенности в понимании времени в рамках естествознания. И если считать, что формулировка Аристотеля вполне удовлетворительна для физики, то прямо-таки напрашивается расширение этой формулировки на все естественные науки, для естествознания в целом: «Время – это МЕРА продолжительности всякого процесса, определяемая продолжительностью процесса, принятого за эталон». Но не случилось. Почему?! Снова не смогли вспомнить формулировку Аристотеля?

Давайте посмотрим не в глубь веков, а прямо себе под ноги. Найдется ли хотя бы один человек, не знакомый с понятием «время»? Календари есть у всех. Всяческие годовщины, юбилеи отмечают все, свидания назначают через исчисление часов, как одной двадцать четвертой части суток, и минут – одной шестидесятой части часа. Скорость перемещения мы с детства привязываем к показаниям часов. Все это так, и все это в точности соответствует формулировке Аристотеля. Но того, что за этим всем стоит именно она, не знают даже люди с наивысшим образованием. Просмотрите все учебники по физике для школ и других общеобразовательных заведений – нигде вы не найдете ни этого определения Аристотеля, ни имени Аристотеля в увязке с пониманием, что такое «время», ни другой вразумительной формулировки этого понятия.

Зато вы без особых затруднений найдете, что есть время относительное (наше «рабочее»), а есть абсолютное, которое «смотрит поверх голов» всего происходящего и «течет равномерно, безотносительно к чему бы то ни было и независимо от чего бы то ни было» (это – по Ньютону).

Ньютон не знал, что такое время по формулировке Аристотеля? Или знал, но оспаривал эту формулировку? Или знал, но молча с ней не соглашался? Не известно, на эти вопросы нет ответа.

Кстати, и мнение самого Ньютона по поводу времени сейчас пребывает в таком же полупризнанном состоянии. Вроде бы, никто его не оспаривает, но и твердого согласия с ним нигде найти невозможно.

А если, не приведи Господи!, вам вздумается заглянуть в фундаментальные философские труды, как в источник необходимых вам знаний, вы там найдете утверждение неизбежности признания реальности времени, независимо от наличия или отсутствия кого бы то ни было, осознающего или не признающего этот факт: «Признавая существование объективной реальности, т.е. движущейся материи, независимо от нашего сознания, материализм неизбежно должен признавать объективную реальность времени…» (из труда В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»). Современная философия так глубоко прогнулась под теоретическую физику, что для познания объективной реальности в философию и заглядывать не стоит.

Поразительно! Каждый из нас, как только научается говорить, уже знает, что такое время. А потом, приобщая нас к науке со школы и, кому повезет, далее, нам это понятие начинают всячески растолковывать. Если кто-либо пожелает окончательно запутаться в понимании, что такое время, например, в физике или в целом в естествознании, пусть в Яндексе наберет ««Что делать?» Знаем ли мы, что такое время?». Там приведены соображения по этому поводу восьми остепененных ученых, и только один-единственный из них просто и ясно сказал, что время – продукт человеческого мышления, отсутствующий в объективной реальности. Все остальные давали разъяснения, одно вычурней и сложней другого.

Ну, нет в вопросах познания природы единого скоординированного развития по всем направлениям! Что-то скачет галопом, а что-то еле ползет, спотыкаясь на ровном месте на каждом шагу. А, кроме того, достигнутое еще и забывается с завидным постоянством через некоторое продолжительное и даже не слишком продолжительное время.

Самое время сказать о том, что мне кажется очевидным, но что, оказалось, ускользает от внимания подавляющего большинства исследователей понятия «ВРЕМЯ».

Давайте вспомним, как часто мы по отношению к процессам употребляем слова «дление», «продолжительность». Практически, никогда или крайне редко. Люди, понимая, что в естествознании у всякого процесса, имеющего свои начало и конец, есть ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ, в своем сознании автоматически подменяют ее понятием ВРЕМЯ протекания. То есть, в сознании специалистов естествознания, включая и нагруженных значительными научными званиями, процессы имеют не ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ, а ВРЕМЯ своего протекания. Убежден, что, если не все из них, то многие скажут: «А в чем, собственно, разница?!». А разница для естествознания принципиальная и даже определяющая: ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ процесса – это РЕАЛЬНОСТЬ, РЕАЛЬНАЯ особенность этого процесса, а ВРЕМЯ – продукт мышления, результат вычислительной деятельности человека разумного, то есть, то, чего в ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Процесс неопределенной продолжительности является объектом природы, представляет собой объективную реальность, а исследованный процесс с вычисленным временем протекания – это уже наша оценка реального процесса, к реальности имеющая косвенное отношение.

Давайте пройдемся еще раз по приведенным формулировкам. Признанную нами за исчерпывающую для физики – «Время – это мера движения, определяемая движением небесных тел» – еще можно отыскать в источниках информации (я же отыскал). А что с расширительной формулировкой для естествознания в целом – «Время – это мера продолжительности всякого процесса, определяемая продолжительностью процесса, принятого за эталон»? А ничего! Ни в физике, ни в иных разделах естествознания вы не найдете даже какого-либо напоминания чего-то, похожего на такое определение.

И, тем более!, вы нигде, ни в работах по философии, ни в трудах физиков-теоретиков не услышите чуть ли не крамольных слов, которые сейчас я вам скажу: «Время имеет такое же отношение к объективной реальности, как фотография объекта – к оригиналу».

А найдем мы везде и услышим ото всюду: «Время – это то, что люди измеряют своими часами!». Во как! И дал это определение не абы-кто, а сам Альберт Эйнштейн.

Да, это определение не научное: не годится для физики, и для естествознания тоже, и в философию его не протянешь. Зато с таким определением согласилось почти все по-разному образованное и вовсе необразованное население планеты, а вслед за ним и физики-теоретики. Значит, решено, – на таком определении можно выстраивать целую отдельную теорию. И выстроили, и продолжают отстраивать поныне!

Как, в какую сферу человеческого познания такое определение времени можно отнести? Конечно же, прямо по смыслу – это БЫТОВОЕ ВРЕМЯ! Но этому вполне заурядному бытовому определению уготовано великое будущее: в конце двадцатых годов прошлого столетия Макс Планк и само определение, и математические изыски, последовавшие при включении бытового времени в науку, назвал гениальными, а их автора гением. И пошло! И с тех пор продолжает идти.

Определяя временной промежуток того или иного процесса в соответствии с формулировкой Аристотеля, мы вычисляем, сколько раз минута, час или день пройдут, пока продолжается интересующая нас часть рассматриваемого процесса. То есть, мы сопоставляем продолжительность интересующего нас процесса с продолжительностью вращения Земли вокруг своей оси или продолжительностью обращения Земли вокруг Солнца (мера движения определяется движением небесных тел). Неизвестная, «сомнительная», проверяемая нами продолжительность изучаемого процесса сравнивается с продолжительностью стабильного, неизменного в течение веков процесса. Исследуемое сравнивается с основательно изученным.

С бытовым временем и проще, и сложнее. Для бытовых потребностей его берут в «готовом натуральном» виде из показаний собственных часов, отрегулированных по сигналу «точного» времени. В науке приходится изворачиваться: здесь уже необходимо сравнение (естественно, условное) показаний «собственных» часов с какими-то «идеальными» показаниями. А «идеальных» нет – проблема! Решается эта «проблема» через синхронизацию показаний часов между собой, показаний «наших» часов с показаниями часов изучаемого объекта. Логика такая: не имеет значение, что часы показывают, лишь бы они все СИНХРОННО показывали одинаково. Такая «синхронизация» достигается передачей сигнала (тоже условного) с часов наблюдаемого объекта на наши часы. Какого сигнала? Естественно того, чья скорость максимально возможна для естественных условий. А это либо световой, либо радиосигнал. Вот так в процесс обнаучивания бытового восприятия включаются скорость света и релятивистский коэффициент, а бытовая же трактовка приобретает дополнительные условия, ограничения и парадоксальные следствия, сопровождаемые все более и более сложными математическими преобразованиями. Эти сложности и «маневры» – следствие признания того факта, что показания различных часов ВСЕГДА будут различны, и для их синхронизации требуются специальные меры.

Я отдаю себе отчет, что это уже граничит с занудством, но все же прошу еще раз обратить внимание: в таком, бытовом, подходе к анализу понятия «время» речь постоянно идет о показаниях часов, о синхронизации этих показаний между собой и прочих мерах численного обозначения длительности процесса в реальном его течении. Понятие «время» по определению, изначально отстранено от объективной реальности и во всех последующих преобразованиях все более и более отстраняется от нее. Напомню сказанное выше: «Время так же относится к реальной действительности, как фотография – к оригиналу». Бытовое эйнштейновское время еще глубже погружается в вычисления, еще больше удаляется от объективной реальности, чем время по формулировке Аристотеля.

Напрашивается какой-то, чуть ли не оскорбительный, вопрос – вы хотите сказать, что в «бытовой» эйнштейновской трактовке времени нет ничего от ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ?! То есть, что в ней время – лишь фотокопия реальной длительности?

Единственно возможный ответ – несомненно, конечно же, да! А что может быть от реальности в теории, полностью состоящей из нереальных умозрительных вычислений и понятий?

А как же тогда объяснить утверждения эйнштейновской теории о способности бытового времени то реально сжиматься, то реально растягиваться, то вообще реально материализоваться, соединяясь в единое целое с пространством?

Слава Богу, не я это выдумал, не мне это и объяснять! Кстати, и последователи выдумщика это никак не объясняют.

Эта теория от реальности, от естествознания уходит все дальше и дальше вот уже почти 100 лет! Вернуться она уже не сможет никогда, ее удел – становиться все более и более математизированной, сложной для понимания, все более и более недоступной для проверки и критического анализа. На том она стоит и стоять будет до полного саморазрушения. Это и есть фундамент современной теоретической физики?

Подведем черту. Лично для меня вопроса, с которого этот анализ начат, нет уже давно – из приведенного текста это понять не трудно.

Общественно полезные ряды я покинул уже полтора десятка лет тому назад. Большую часть трудового прошлого я отдал атомной энергетике и государственному планированию, от них мной получены и добрые слова, и прочие благодарности, как мне кажется, с избытком. Вынужден сказать об этом, чтобы было понятно: нет с моей стороны претензий ни к кому из моего трудового прошлого. Но претензии иного рода кое-какие есть, и я их обозначил.

Я могу назвать несколько имен ученых, понимание природы и времени которых мне глубоко симпатичны. Но это имена людей науки, которым в условиях всеобщей релятивизации теоретической физики и жесткого искоренения инакомыслия живется несладко. Поэтому-то я и решил подать голос «из масс»: пусть поймут и эйнштейнопоклонники и угнетенные их противники, что голоса протеста уже подают и простые обыватели, которые не согласны ни с обнаучиванием быта, ни с опусканием науки до бытового уровня.

И еще одно: грешен, не могу избавиться от сомнения – а нужна ли нынешняя теоретическая физика естествознанию в его изначальном предназначении? Может быть, туда ей и дорога – в область виртуальных математических построений, не имеющих ничего общего с реальной действительностью?!

г.Киев, апрель – май 2020г.

©    Е.Ф. Коваленко