Собственность или распределение?

Устранение в СССР частной собственности на средства производства не оправдало связывавшихся с ним надежд на переход к более качественной общественной и экономической организации, основанной на новом, социалистическом, якобы, способе производства, и достижения тем самым скачкообразного развития народного хозяйства страны. Скачкообразное развитие получилось только потому, что разрушенную большевиками экономику поднимали с самого дна, вытягивая при этом все жилы из советского народа. Обещанный социалистический достаток, долженствующий превратиться в ближайшем будущем в коммунистическое изобилие, обернулся почти что постоянным нормированием и без того достаточно ограниченного потребления. СССР, начавший свое существование с пирровой победы социализма в отдельно взятой стране, завершил свою непродолжительную историю развалом загнившего развитого социализма, вызвав тем самым глубокое разочарование коммунистической идеей во всем мире.

Вместе с тем несправедливость общества, в котором господствует частная собственность на средства производства, не вызывает никаких сомнений. Именно этим обстоятельством обусловлена справедливость взаимных злобных обвинений, которыми усердно обмениваются, только что проявившие свою полную недееспособность, неутомимые борцы за наше общее светлое прошлое, с одной стороны, и наемные радетели завидного настоящего и лучезарного будущего для узкого круга избранных, со стороны другой. Многочисленные идеологические шарлатаны, действуя подобно назойливым ярмарочным зазывалам, настойчиво соблазняют прохожий люд: одни – красочными описаниями легкомысленных прелестей общества почти что полной вседозволенности, другие – строгими, почти что монументальными изображениями справедливого и бесконфликтного коммунистического общежития. Вот и мечется, ошалевший от обрушившегося на него обилия неизведанных ранее впечатлений, народ между демократическими и коммунистическими политическими балаганами, выбирая, всяк для себя, зрелище наиболее соответствующее либо его порочным наклонностям, либо его неизбывным заблуждениям относительно возможности пришествия общества всеобщей справедливости. В действительности соблазнительные видения и заманчивые надежды оборачиваются для подавляющего большинства дилеммой наподобие той, которая возникает у персонажей известных народных сказок: «направо пойдешь – рабочим будешь, слева задержишься – трудящимся останешься». Не видать стремящимся к достойному человеческому бытию ни проторенной дороги, ни даже указателя в непроходимое бездорожье. Для того, чтобы окончательно не запутаться в полной непроглядности дремучих политических дебрей, необходимо выявить ту общую основу, на которой покоится несправедливость общества, основанного на частной собственности на средства производства и неустроенность советской системы тотального централизованного распределения совокупного результата общественного производства.

С возникновением и распространением отношений товарообмена, посредством которых человек все в большей и в большей мере удовлетворял свой интерес к результатам чужого труда, последовательно возникли отношения между рабовладельцем и рабом, феодалом и крепостным, капиталистом и рабочим. Все эти отношения являются отношениями между участниками совместной производственной деятельности, один из которых называется собственником совместно используемых средств производства. Вот этот – один как раз и представляет собой наиболее загадочную фигуру, роль и место которой в производственном коллективе необходимо выяснить, прежде всего.

В свое время ни беглые рабы, ни беглые крепостные даже в своих мыслях не замахивались на собственность рабовладельцев и феодалов в виде средств производства, стремясь убежать от нее как можно дальше. Однако собственники, действуя самым жестоким образом, каждый раз водворяли беглых рабов и крепостных на прежнее место, принуждая их с помощью насилия совместно использовать принадлежащие им, собственникам, средства производства. То же самое рабочие, многократно отказывавшиеся и отказывающиеся в настоящее время от совместного использования принадлежащих им, капиталистам, средств производства, использовали различные средства в своем противоборстве с собственниками. Да и крови на этой почве все они пустили друг другу совсем не мало.

Вместе с тем далеко не все благополучно и однозначно обстоит с частной собственностью в целом.

Собственник должен был бы самостоятельно использовать принадлежащие ему средства производства в процессе своей производственной деятельности, чего он, конечно, не в состоянии выполнить физически.

Являясь участником совместной производственной деятельности, собственник вправе потребовать от всех остальных равного с ним вклада в средства производства, о чем он, однако, расчетливо умалчивает.

Совместное использование принадлежащих им, собственникам, средств производства не только позволительно, но и весьма для них желательно. Что касается собственности в виде непомерной роскоши, то ее совместное использование является недопустимым. Налицо избирательное отношение самих частных собственников к различным составным частям своей собственности. Никто и никогда, однако, не допускает никаких разночтений, рассказывая пространные басни о святости и неприкосновенности частной собственности в целом.

Представляется целесообразным выяснить различие между собственностью, с одной стороны, и частной собственностью, со стороны другой. Частной свою собственность буржуазия назвала еще тогда, когда сама она мыкалась в поисках справедливости, пытаясь избавиться от произвола чрезмерно централизованной феодальной власти. В тех случаях, когда ей удавалось эту самую власть обуздать, буржуазия строго указывала ей на то, что ее, буржуазии, собственность, в отличие от жалованной собственности дворян, является собственностью частной, а потому священной и неприкосновенной. Те времена давным-давно миновали, а отсутствие какого-либо другого принципиального различия между частной собственностью и просто собственностью позволяет опустить определение частная в случаях упоминания о собственности. Для того, чтобы понять, что такое есть собственник и его собственность, обратимся к существующим в настоящее время представлениям о формах собственности в различных общественно-экономических формациях.

Рабовладельческую собственность составляют рабы и используемые ими совместно с рабовладельцами земля и орудия труда. Феодальную собственность составляют крепостные и используемые ими совместно с феодалами земля и орудия труда. Капиталистическую собственность составляют используемые рабочими совместно с капиталистами средства производства.

Руководствуясь тем, что земля и орудия труда являются, в соответствии с существующими на сегодняшний день представлениями, средствами производства, произведем соответствующие изменения в формах собственности, последовательность которых будет выглядеть теперь следующим образом.

Рабовладельческую собственность составляют рабы и используемые ими совместно с рабовладельцами средства производства. Феодальную собственность составляют крепостные и используемые ими совместно с феодалами средства производства. Капиталистическую собственность составляют используемые рабочими совместно с капиталистами средства производства.

Содержание различных форм собственности образует собой следующую последовательность: рабы и средства производства – крепостные и средства производства – средства производства. Эта последовательность выглядела бы более объяснимой, если бы можно было добавить рабочих к собственности капиталиста или, напротив, удалить рабов из собственности рабовладельца и крепостных из собственности феодала. Для выяснения допустимого действия выделим в каждой форме собственности две составные части. Одна из них – это средства производства, которую, как постоянную составную часть, вынесем за воображаемые скобки. Тогда в воображаемых же скобках останется последовательность переменных составных частей форм собственности на человека в виде: раб – крепостной – ?. Эта последовательность склоняет к тому, чтобы добавить рабочих к собственности капиталиста и получить тем самым полностью объяснимую последовательность в виде: раб – крепостной – рабочий. Вот такое, весьма заманчивое по своей простоте и логичности решение, которое, однако, будем иметь в виду до выяснения практического смысла собственности на человека.

Если раб был обязан безропотно работать на рабовладельца только потому, что являлся его собственностью, то зачем, спрашивается, надо было заключать его в колодки и постоянно держать занесенную над ним плеть? А затем, что только с помощью самого жестокого насилия и самых суровых форм угнетения можно было получить его вынужденное согласие на практически безвозмездный каторжный труд. Сам раб никогда не согласился бы работать в нечеловеческих условиях только потому, что назывался собственностью рабовладельца. То же самое утверждение будет полностью справедливым в отношении феодала и крепостного. Оказывается, что собственность на человека и вовсе не имеет никакого практического смысла, так не является достаточным основанием для безропотного выполнения рабами требований рабовладельца и крепостными требований феодала. И раб и крепостной всего лишь вынужденно выполняли непомерные требования из-за постоянно довлеющего над ними, а зачастую и используемого в отношении них, насилия. Полученный результат вынуждает удалить рабов из собственности рабовладельца и крепостных из собственности феодала в процессе внесения очередных изменений в формах собственности, последовательность которых выглядит сейчас следующим образом.

Рабовладельческую собственность составляют используемые рабами совместно с рабовладельцами средства производства. Феодальную собственность составляют используемые крепостными совместно с феодалами средства производства. Капиталистическую собственность составляют используемые рабочими совместно с капиталистами средства производства.

Представляется достаточно очевидным, что собственность на совместно используемые средства производства также не является достаточным основанием для безропотного выполнения рабами требований рабовладельца и крепостными – требований феодала. То есть, собственность на совместно используемые средства производства также не имеет никакого практического смысла. В таком случае остается удалить средства производства из всех форм собственности, последовательность которых выглядит в окончательном виде следующим образом.

Рабовладельческая собственность есть бессодержательное понятие. Феодальная собственность есть бессодержательное понятие. Капиталистическая собственность есть также бессодержательное понятие.

Спрашивается, какие могут быть собственники при отсутствии собственности? Само по себе понятие собственность представляется некорректным и в более широком смысле, так как предполагает существование каких-то отношений между собственником и его собственностью, чего быть не может в принципе. Неприемлемость такого предположения вынудила в свое время Маркса высказаться в том смысле, что выдуманные им отношения собственности есть отношения между людьми. Однако и такое утверждение не соответствует действительности, так как собственность для собственника то же самое, что суверенитет для государства, хотя доподлинно известно, что собственники с огромным удовольствием едят не только других, но и друг друга, тем более, что подобным кровожадным образом ведут себя и сами суверенные государства. То есть, существование собственности исключает возможность существования соответствующих отношений между собственниками и не только. В действительности собственники поделили между собой специфическую среду обитания человека, находясь в которой каждый занят обеспечением материальных и иных условия своего существования. Очень похоже на передел сфер влияния между различными преступными сообществами.

Установив бессодержательность понятия собственность, мы добрались-таки до той самой общей основы, на которой покоится всяческая несправедливость. Этой основой оказывается распределение, являющееся средоточием интересов всех его участников, каждый из которых всегда стремится присвоить как можно больше. Где распределение, как известно, там и власть в виде отношений господства и подчинения, складывающиеся в результате использования насилия в процессе предшествовавшего неорганизованного экономического взаимодействия и сохраняющиеся продолжительное время с помощью всевозможных методов угнетения. Отношения господства и подчинения определяются иерархической пирамидой, на вершине которой находится так называемый собственник, осуществляющий единоличное распределение результатов совместной производственной деятельности. Вершина иерархической пирамиды и единоличное распределение представляют собой место и роль частного собственника в производственном коллективе.

Власть и собственность есть понятия тождественные. О власти мы говорим, имея в виду отношения общественные и централизованное распределение некоторой части совокупного результата общественного производства. О собственности – имея в виду отношения в производственном коллективе и единоличное распределение результатов совместной производственной деятельности.

Чем больше присваивает осуществляющий единоличное распределение, тем более суровое угнетение использует он в отношении остальных участников совместной производственной деятельности и тем более жестокое насилие в случае возникновения такой необходимости. Именно об этом убедительно свидетельствует последовательность раб – крепостной – рабочий. Получается, что общественно-экономические формации изменялись не в соответствии с невозможными изменениями несуществующих форм собственности, а в соответствии с изменениями условий совместной производственной деятельности. Рабовладельческой общественно-экономической формации соответствуют рабовладельческие условия совместной производственной деятельности. Феодальной общественно-экономической формации соответствуют феодальные условия совместной производственной деятельности. Капиталистической общественно-экономической формации соответствуют капиталистические условия совместной производственной деятельности

Единоличное распределение, основанное на праве силы называемой властью, существовало в качестве реального общественного отношения еще задолго до возникновения самого этого понятия. Именно и только право единоличного распределения результатов совместной производственной деятельности является священной и неприкосновенной привилегией так называемых собственников совместно используемых средств производства, которую они тщательно скрывают от всех остальных и берегут от посягательств на нее со стороны кого бы то ни было, как Кащей – собственную смерть. Достаточно, не прибегая к ужасам и кошмарам пролетарской революции, лишить капиталистов одного только права единоличного распределения, как тотчас все они превратятся в равноправных со всеми остальными участников совместной производственной деятельности.

То есть, распределение является самостоятельным, не зависящим от существующего права несуществующей собственности на совместно используемые средства производства, общественным отношением.

Последовательность: раб – крепостной – рабочий убедительно свидетельствует о неоспоримой исторической правоте Дюринга, утверждавшего о том, что наемный труд – это остаточное белое рабство. Действительно, осталось все: чрезмерная продолжительность рабочего дня, вредные и даже опасные условия труда, более чем недостаточная заработная плата, насилие и угнетение. По Марксу до капитализма человеческой истории как бы и вовсе не было, так как он не заметил определяющее направление развития человеческого общества, которое просматривается в последовательности раб – крепостной – рабочий. Вот этот пробел в его представлении о прошлом обернулся пропастью в его представлении о будущем, которое он назвал коммунизмом. Если бы он более внимательно отнесся к утверждению Дюринга, то смог бы, оглянувшись назад, проследить последовательность: раб – крепостной – рабочий. В результате неоправданного пренебрежения чужим мнением Маркс совершил непростительный просчет, который очень дорого обошелся человечеству. Он предложил перейти к так называемому коммунистическому обществу путем устранения несуществующей собственности на совместно используемые средства производства в то самое время, когда для перехода к более качественной общественной и экономической организации достаточно было устранить единоличное распределение результатов совместной производственной деятельности.

Несмотря на несомненную правоту Дюринга, история в лице наиболее образованной части дворянства царской России выбрала Маркса, краеугольным камнем экономической теории которого наиболее образованный из этих дворян назвал никчемное учение о прибавочной стоимости. В действительности распределение есть результат непрерывной борьбы всех его участников, каждый из которых всегда стремится присвоить как можно больше. Больше всех при этом присваивает капиталист, имеющий огромное преимущество в виде права единоличного распределения.

Устранение в СССР несуществующей собственности на совместно используемые средства производства тотчас превратило народное хозяйство страны в единое многоотраслевое предприятие, в котором ни один участник совместной производственной деятельности не был заинтересован в конечном результате своего труда. Тем самым были устранены реальные товарно-денежные отношения необходимые для полноценного развития человеческого общества так же, как система кровообращения необходима для функционирования живого организма или круговорот веществ в природе – для существования животного и растительного мира. К несправедливости в человеческом обществе товарообмен имеет такое же отношение, какое имеет, например, та же самая письменность.

В результате скоропалительных и совершенно безответственных революционных действий страна тотчас оказалась у разбитого корыта в виде натурального хозяйства, с которого начинали весьма и весьма отдаленные наши предки. Тотальное централизованное распределение совокупного результата общественного производства не допускает возможность использования другого образа хозяйствования за исключением заведомо неприемлемого неуправляемого самопроизвольного процесса в общественных и экономических отношениях, который и приключился в качестве агонии обреченного общественно-экономического строя.

Таким образом, только устранение единоличного распределения результатов совместной производственной деятельности позволит совершить переход к более качественной общественной и экономической организации и получить тем самым продолжение исторической последовательности, которое обозначено вопросительным знаком: раб – крепостной – рабочий – ?.

26 июля 2021 г.

©    В.Я. Мач