Упорядочение величин уже потому равнозначно существенной диверсификации возможностей подобного упорядочения, что находит себе опору и в «спекулятивной достаточности» своей базисной «способности размещения». В частности, к формам математической «достаточности» дано принадлежать и рационализации формата представления или «технологии записи», позволяющей отказ от воспроизводства реального множества в виде набора «равномощных членов», откуда и возможно использование приемов не только лишь записи посредством символов, но и посредством прибегающих к соответствующей символике разрядной записи и записи выражений. Так, если сравнивать спекулятивный инструментарий философии и математики, то философия на фоне математики не иначе как «характерно убога» не зная ничего похожего на математические приемы символизации или правил группирования (правил выполнения коммутативной процедуры) и не предлагая и каких-либо решений или методик нормализующих ее комбинирование. По существу, философии неизвестна и такая форма, как «оператор комбинации», а также проблема перехода от одной комбинации к другой.
Отсюда и избранное нами продолжение анализа - выделение той особенности предлагаемой нами схемы, для которой описанные выше онтологическая и гносеологическая «области порядка» предполагают определение не иначе как нечто «самодостаточно присущее» бытию, где каждой из них соответствует и нечто особенное основание, определяющее специфику ее организации. Однако само многообразие содержания действительности вряд ли исчерпывает наличие не более чем «бытования» и «понимания», поскольку заключает собой и такую форму «самодостаточно идеального», как область логики, а с ней и математики, умножающей элементарный формат отношения логического соответствия. Потому неизбежно и выделение области особой предметной специфики, определяемой как сфера отношенческого ригоризма, где отношения задания величины дано определять и таким функторам как тождественная адекватность и гармонический строй.
Так, гармоническому скелету, формирующему то представление о действительном, что находит выражение в связях структурной организации, и доводится обратить мир той специфической сферой обретения универсальной совместимости, что и исходит из начал «совместимости и несовместимости» (налагаемости и неналагаемости, помещаемости и непомещаемости и т.п.). Или - само упорядочение, задаваемое при посредстве выделения гармонического скелета - тогда и нечто характеристика способности структурно выделенных начал состоять в определенных комбинациях «включения/поглощения», что и позволяет, например, введение существенности величиной менее единицы, и, равным образом, нормы «бесконечность». Другими словами, построение гармонического тренда в образуемой нами схеме и подобает расценивать как одно из частных начал обустройства всего многообразия начал организации мира. Или здесь возможна оценка, что гармоническое представление - это особая форма представления действительного в его ультимативной структурной заданности - «жилая площадь размером 20 квадратных метров».
Далее, если характеризовать и в известном отношении «алгебраическую перспективу» гармонического представления, то такое представление и подобает расценивать как средство приведения к виду единой структуры неких разнономинальных начал (анализ данного предмета представлен в нашей работе «Функция и пропорция»)). А потому и непосредственно функцией такого существенного определителя предлагаемой нами схемы как «шкала гармонии» мы определим не способность отображения классифицируемого содержания, но отличающую некие условия случая возможность выстраивания актуального варианта классификации, обобщающей собой нечто специфику адекватного соотношения (например, определение некоторой зависимости как «степенной»). С другой стороны, и нечто деятельность по первоначально раскрытию и далее применению конструкций классификаторов будет расцениваться в предлагаемой нами схеме как проблематика оси гносеологии.
То есть обозначенному здесь комплексу посылок и доводится означать, что под именем «гармоническое отношение» подобает предстать равно и нечто прецеденту номинальности, чье основание составляет тогда и нечто номиналистическое «начало». Тогда такого рода «прецедентам» номинальности и подобает составить собой череду характерно непротяженных позиций нашей «оси гармонии». Также, что в данном случае важно, выделение чего-либо как «номинала» возможно лишь для того, что открыто и для задания «посредством номинала». То есть «номинал» в подобном понимании - это не более чем нечто специфическая характеристика того или иного действительного.
Или «номинал» в предлагаемом нами понимании - это не более чем одна из проекций, определяющих порядок обустройства мира, но не то, что можно понимать как то истинно «тварное», что отличает подчинение причинно-следственному отношению. Номинал - это не более чем нечто особый «порядок многообразия», что как обретаемое условие единственно позволяет становление теперь уже и нечто действительного.
