Специфику человеческого познания составляет собой и особого рода снисходительное пренебрежение определенного плана утверждениями. Однако, идя наперекор подобной практике, мы позволим себе проявление и некоторого интереса к утверждениям, что, не задумываясь, познание и дискриминирует по признаку «вульгарности». Чтобы разобраться в предмете природы вульгарного утверждения, мы позволим себе рассмотрение здесь существа того тезиса дарвинизма, что видит источником социального прогресса именно отношения внутривидового отбора. Современный ученый, мыслящий себя «серьезным исследователем», вряд ли признает правомерность предлагаемого дарвинизмом решения, что, казалось бы, ошибочно определяет социальный прогресс исключительно областью межличностных или, положим, семейных отношений, игнорируя специфику хозяйственных, правоустанавливающих, познавательных и других институтов. Однако уже в смысле непосредственно оценки обоснованности подобной трактовки неизбежным следует понимать и анализ посылок, собственно и предопределивших предложенный Ч. Дарвиным тезис, указывающий на аналогию развития речи у человека и способности птиц к формированию трели (хотя подобный тезис уже находит подтверждение и в концепциях современной этологии). Подобная оценка, явно принижая человеческую разумность, еще в большей мере обращается и источником когнитивного диссонанса, определяя собственно возможности речевого синтеза именно средством эмоционального самопроявления и сигнального оповещения о состоянии внутреннего мира, нежели осмысленным инструментом описания.
Некоторые оценки, собственно и образующие собой условный «тезис Ч. Дарвина», явно позволяют их понимание опускающими ряд важных, собственно и позволяющих их констатацию условий, и потому, казалось бы, и предполагают признание неправомерно упрощенными, поскольку и человеческая речь, и социальный прогресс вряд ли допускают ограничение указываемой подобной интерпретацией примитивной функциональностью. Тем не менее, и недвусмысленное отождествление подобных представлений именно в качестве упрощенных вряд ли следует понимать именно и наделенным должной объективностью. Вполне возможное возражение и позволяет указание здесь той специфической действительности, что и обращает исследование определенного рода реалий не только исследованием структур характерных им «исполнительных» механизмов, но и исследованием предмета начальных оснований либо предпосылок, рамок и т.п. особенных специфик. В подобном отношении и язык, сколько бы он не развивался в качестве инструмента ведения коммуникации, лишь «продолжает собой» ту тенденцию развития, что и возникает в силу необходимости поддержания сигнального предупреждения, собственно и совершающую гигантский шаг от состояния подобной ограниченной функциональности в сторону образования совершенных форм семантического обмена. Аналогичным образом и социальная организация, начинаясь именно в виде определенного расширения собственно биологических практик внутривидового отбора, далее в условном «филогенезе» получает возможность развития до состояния разумно управляемого процесса становления социальных институтов.
Тогда свойственное нам благожелательное отношение ко всякой интерпретации, именно и отсылающей к далеким началам или «корням» явлений, и позволит нам представить предмет взаимоотношений исходных (или – родительских) и лишь восходящих к ним «развитых» определителей сущности, не выходя за пределы разумно упрощенного примера. В таком случае обратимся к иллюстрации, предмет которой и образует выполняющая операции перемещения в геометрическом пространстве механическая система под именем «автомобиль»; допустимо ли, в подобном случае, относительно принципов устройства автомобиля выделение некоторых исходных позиций и условий, ведущих к образованию картины ее последующего сложного и непосредственно функционального воплощения? Ответ на поставленный вопрос и откроет принятие допущения, согласно которому некоторой «высшей формой» реализации подобной системы и следует определить схему распределения полученной механической энергии, включая ее затраты на непосредственно движение и работу агрегатов, однако и собственно движение и работу агрегатов не следует видеть именно причиной подобных процессов. Напротив, подобную причину следует видеть в факте совершения в рабочих объемах двигателя автомобиля (скажем, цилиндрах) ряда процессов в виде серии взрывов горючей смеси, где высвобождаемая в них энергия, опосредуясь и, поступая колесу, собственно и обуславливает приведение автомобиля в движение. Подобным образом и социальное устройство следует понимать тождественным такой именно форме организации, что предполагает действие особого механизма «отвода» «энергии» внутривидового отбора из состояния «прямого использования» с передачей ее в сферу хозяйственного или институционального развития.
Отсюда и предмет соотношения между условиями порождения и в целом комплексом характеристик сущности явно следует понимать исключающим иную возможность его квалификации помимо построения некоторой модели порядка организации связей и условий подобной сущности. Подобное положение и позволяет признание очевидными составляющими подобной модели те же, в частности, структуры источников побуждения (здесь не так уж и безнадежен известный принцип «движущих сил»), далее – системы доставки и распределения подобной «инициирующей» активности, и, наконец, системы воспроизводства своего рода «вторичной» активности. И именно последняя форма или - форма «непосредственного действия», она же многообразная вторичная активность и позволит характеризовать обладающую подобной формой сущность как определенный «изощренный» вариант сложного построения. В частности, если исключить из рассмотрения «сложные» или «отклоняющиеся» типы личности, то основным предметом интереса людей и следует понимать комплекс чувства сексуального вожделения. Однако подобный предмет уже не следует отождествлять тому, что в некотором смысле позволяет его определение «технической» спецификой, но его непременной спецификой уже следует видеть соответствие той в известном смысле «широкой» сфере, что естественным образом и объединяет собой комплекс проблем имиджа, разума и ряда других условий индивидуализации. Отсюда и половой инстинкт явно позволит его понимание собственно источником социального развития. Но в подобной роли он выступит не более чем в качестве драматурга, когда исполнение «роли актеров» здесь уже будет возложено на предметную специфику наших поступков, теперь, главным образом, связанных с ведением трудовой деятельности.
Следующий параграф: Доктрина - рационалистический макияж мифа
