В наше время уже не звучит насмешкой когда-то зажигавшей своей иронией вопрос «есть ли жизнь на Марсе?» Однако нам в факте подобного изменения когнитивной среды значима не как таковая зыбкость собственно и определяющих предмет интересного приоритетов, но существенна характеристика значимости условия, обозначающего присутствие биологической формы материальной организации на одном из расположенных во Вселенной объектов, и ее отсутствие на других объектах. Далее, подобный вопрос явно предполагает и то продолжение, что непосредственно его постановка допускает не одну только пространственную, но и темпоральную локализацию, и, более того, фиксацию и в контуре пространства-времени. Но, на наш взгляд, все же наиболее существенной составляющей подобного вопроса и следует понимать выделение такого важного обеспечивающего возможность жизни условия, как уровень температуры, давления и напряженности поля, или, если позволить себе подобное обобщение, выделения условия в определенном отношении формационной локализации жизни. И далее, поскольку в настоящем анализе мы именно и ограничиваемся философской постановкой вопроса, то и позволим себе выделение собственно специфики формационной локализации в ее соизмерении с теми комплексами условий, которые и позволяют их определение в некотором отношении «температурными ландшафтами».
Далее, в основание нашего анализа предмета «температурных ландшафтов» мы позволим себе положить специфический метод, основанный на отождествлении температурных зон характеристическим значениям особого показателя, для обозначения которого мы позволим себе использовать особое понятие сопротивляемость. Тогда своего рода «нижней» зоной или позицией начала отсчета шкалы сопротивляемости мы позволим себе определить позицию вблизи абсолютного нуля температур. Обратим внимание, какие именно эффекты сопротивляемости отличают именно данный температурный диапазон. Испытывающие на себе подобные условия тела утрачивают способность сопротивляться воздействию; здесь почти до нуля падает электрическое сопротивление, практически так же уменьшается и присущая телам способность захвата поверхностного слоя молекул других тел, что обуславливает эффект сверхсмачиваемости. Равным образом здесь существенно снижается и механическая прочность, порождая в подобных условиях аномальную хрупкость. Если тогда подняться по температурной шкале чуть выше, то здесь можно обнаружить условно «средний» промежуток шкалы сопротивляемости. Именно данный диапазон и позволяет его понимание обеспечивающим условия, где окисел водорода находится в жидком фазовом состоянии, что и определяет возможность образования сложных химических соединений и биологических тканей. Именно придание веществу подобной меры его внутренней активности и следует понимать существенной причиной возможности того разнообразия форм, что и обуславливает деление на очевидные проводники и изоляторы, и, таким же образом, позволяет еще отчетливое проявление различия между скольжением и трением и обеспечивает своего рода «соревнование» хрупкости и упругости. Тогда уже собственно реальность подобной специфики и позволит определение данного температурного диапазона именно средой «предельного многообразия механизмов сопротивляемости». Наконец, достижение предельно возможных значений температуры обращает все вещество в плазму. Именно при образовании условий, собственно и предопределяющих эффект своего рода «сильной» сопротивляемости и исчезает химизм, поскольку избыточная кинетика препятствует удержанию межатомной связи. Кроме того, еще одним отличием подобного пребывания вещества в состоянии столь высокой энергии следует понимать и фактическую «самостоятельность» как таковых атомных частиц, не интегрируемых в состав тел, но именно уже «на индивидуальных началах» реализующих способность сопротивляемости. Другими словами - зону высоких температур следует определить зоной исчезновения химического сродства.
Однако мы позволим себе дополнение данного анализа и построением еще одной схемы «материальных ландшафтов», в основание которой теперь будет положено условие массоэнергетической пропорции. И тогда ее начальной позицией и следует определить действительность материальных форм, отличающихся бесконечно большим запасом энергии в сопоставлении с ничтожной массой – таков поток солнечного излучения. Позволим себе тогда на уровне нашего наивного понимания отождествление такой материальной формы как электромагнитное поле именно спецификой энергоизбыточной формы материи. Громадный запас энергии характеризует и то состояние вещества, в котором оно сохраняется в виде плазмы, но здесь уже уместно использование характеристики, позволяющей представление подобного запаса энергии не «практически энергией», но уже энергией, распределенной на обладающее достаточно высокой плотностью средство хранения – «горячую» массу. Именно плазма и будет позволять ее понимание «компромиссной» (средней) в массоэнергетическом плане формой материальной организации. И, наконец, обычные человеку вещи – материалы, вещества и организмы – их уже следует понимать принадлежащими нечто «массоизбыточной» форме материи. Конечно, построенную нами схему невозможно понимать иначе, кроме как «грубой» разновидностью необходимой здесь модели, но она явно достаточна для определения некоторых весьма полезных ориентиров. Предложения же идеи подобного рода точной схемы следует ожидать тогда от науки именуемой «физика», обладающей возможностями куда более предметной формализации условного «коромысла» энергия - масса.
Завершая данный анализ обобщением представленных здесь аргументов, мы позволим себе характеризовать и собственно высказанные нами оценки. Какого рода специфика действительности будет позволять ее определение посредством представленных здесь явно грубых и в известной степени «наивных» классификаций? В нашем понимании, использование подобных классификаций собственно и следует признать позволяющим выделение тех особенностей организации вещества, проявление которых обеспечивает именно нахождение конкретных массивов вещества в тех или иных условиях среды. Причем здесь мы рассмотрели всего лишь один тип условий среды или «тип присутствия», а именно - только такой, что обобщает собой именно влияние неких непосредственно задаваемых средой условий, когда положение вещей предполагает и возможность влияния и иного рода условий среды, позволяющих их определение как накопительных. Последние и будут отвечать за течение любого рода эволюционно-собирательных процессов, от образования критической массы до возникновения биологических видов. Именно подобного рода свидетельства и позволяют их признание основаниями, допускающими понимание материи не просто некоторым «постоянством» физических признаков, но и ее видение своего рода «пластичной формацией», когда собственно качество подобной «адаптивности» и следует определять началом различий в объеме функционала тех же самых материальных форм.
Следующий параграф: Живое - единство «платформы» и кросс-платформенного
