Философская проблема гармонического строя

Раскрывая предмет «числовой ряд» все новыми отличающими его спецификами, мы обратимся к описанию и того присущего ему класса средств фиксации, что предназначаются для отражения порядков, образующих своего рода «текущие» состояния. Уже самой простой идее числовой гармонии доступно понимание номерационной «хаотичности»; подобный «хаоса» выделяет далее некоторый уже «не вполне» хаос, но некое, скажем, «мельтешение». Подобное «мельтешение» некоторым образом тактировано, и, одновременно же, и обязанность «повышения итоговой величины», что характерно для подобного порядка, адресована в нем именно одной из «сотрудничающих» здесь «линий» последовательного счета.

Итак, математический опыт предоставляет нам примеры возмущений, фиксирующих некоторого рода замкнутые циклы «движения», и в гармонических системах таким ограничениям лучше всего соответствует образ именно «кругового движения». Найти «новое место» в таком движении невозможно и, сколько не старайся «потратить времени», подобное движение лишь обращается «к самому себе», раскрывая исключительно присущие ему же «частоты следования». Такова природа тригонометрических функций синус и косинус.

Другие типы возмущений, началом которых следует понимать казус «значительного» действия, а продолжением – неуклонную «потерю эффекта», воплощаются в феномене тангенциоидального повторения. Здесь не достигается никакого «возвращения на круги своя», но имеет место именно своего рода «растворение в бесконечности», а затем – возникновение возможности своего рода «повторного образования».

Математика такой, какой она и создает себя посредством свойственного ей комплекса представлений, отождествляет себя исключительно на положении общего принципа «гармонии» числового ряда, и, при всем при этом, однако, не мешая и использованию тех особых средств выполнения операций над «первоначально неорганизованными» числами, которые она и позволяет исполнять как бы для нее сторонним уже «познавательным» функциям. Принцип не гармонии, а «метагармонии» выражает в математике, например, именно та методология, что допускает свободу применения к данной задаче наиболее выгодной среди всех систем числовой разрядности, чем и обеспечивает возможность «сосуществования» двоичного, десятичного, шестнадцатиричного и прочих счислений. Разрядная повторяемость позволяет нам создать в большем значении нечто «образы прошлого», то есть меньшего, а наиболее адекватно это способно представить именно двоичное счисление: здесь, если прибавление приносит изменение, то и образность оказывается уже «противоречащей» прошлому – 11 + 11 = 110, и наиболее занимателен здесь тот момент, когда повторение и обеспечивает именно тот образ, что порождает повторение именно по одной такой линии: 1 + 11 = 100.