Нами уже, конкретно это имело место в §5, предпринималась некая попытка оценки способности предмета пребывать в роли «получателя», и суть сформулированной нами на том этапе оценки состояла в подчеркивании специфики отличающей саму данную способность разветвленности. Если приобретенное закрепляло в предмете-получателе как в некоей локации новые стабильные «ассоциированные» функции либо позиции, – то это означало реализацию характерной данному предмету способности размещения. Напротив, если условия принуждали предмет тратить приобретенное на самое себя, то есть, - пополнять свое содержание ресурсами развития, или, напротив, - свыкаться с наполнением его самого дестабилизирующими ресурсами, это понималось свидетельством своего рода принуждения предмета к совершению морфизма.
Основываясь на подобных уже определенных нами характеристиках, мы позволим себе признать действительность следующей проблемы: в своем определении нуждается собственно предмет возможности существования неких особых «средств закрепления» действительности феномена и, если он имеет место, то как именно могла бы характеризоваться конкретная функциональность подобного рода средств? Исполнение функции закрепления действительности феномена, насколько это позволяет нам предположить наша оценка положения вещей, и возлагается на всевозможные «топологии», «пространства» и другими фиксирующие те или иные ресурсы размещения структуры, к которым, конечно же, мы позволим себе отнести и «пространство спектакля». Множество разнообразных формаций подобного рода пустотности, тем не менее, окажется неполно без выделения еще одной формы – некоего множества условности, ожидающего «упорядочения через катаклизм», в том числе – и упорядочения на диссипативном уровне. К такого рода «открытой» перед ожидающим своего совершения катаклизмом возможности следует отнести и расчищенное «пространство», ожидающее прихода переходного состояния «смены масок». Здесь уже собственно фиксация нечто «класса закрепляющих средств» позволяет нам перейти к классу сущностей, обеспечивающих введение ограничений. Последние могут требовать обязательного самоопределения (к примеру, получения профессии) или соответствия между предметом как источником активности и наличествующими у него же возможностями перехвата вызова или его получения (например, не только знать что-либо, но и использовать такое знание для предоставления правильного ответа). Но и функцию как таковую невозможно понимать просто представляющей собой нечто, сводимое к реакции определенной условности. Нечто, что обеспечивает исполнение некоторой функции, не просто представляет собой условие, формирующее некоторый «уровень реакции», но и … допускает свое исчезновение как объекта, служа в большей мере некоторым синтетическим основанием «встречи вызова», нежели чем всего лишь «объектом как таковым». Если поступает столь много тепла, что оно не просто поглощается некоторым количеством воды, но и меняет само ее фазовое состояние на форму перегретого пара, то здесь нельзя утверждать, что вызов в виде такого рода нагревания встречает именно объект «жидкость вода». Тогда и феномен, по отношению к обеспечиваемой им функции оказывается не просто «несущим» некоторую «данную функцию», но замещается комбинацией условности, синтезируемой не объектом именно, но нечто уже «объектом в условиях среды», выстраивающим к данному воздействию определенное отношение. Но и, более того, подобного рода «пост-реактивную» модифицируемость невозможно ограничить всего лишь возможностью порождения условности, поскольку она допускает еще и наличие формы «инородное включение», которое можно наблюдать на примере «чужого в маске». Кроме подобного рода элемента «чужого», определенного у нас посредством выделения пополняющих маску обстоятельств, может иметь место еще и ее актуализация, задание готовящей будущее превращение самой такой формы – можно «снять маску» (хотя, то же самое, - и надеть) как раз для того, чтобы более о ней не вспоминать.
