В силу характера самой нашей задачи, сводящейся к определению принципов классификации, необходимой для формирования куда более эффективной детализацией философских представлений, и идея «продолжений» как таковых потребует ее наделения некоторым не совпадающим с обыденным употреблением подобного понятия специфическим оттенком. Приведем в таком случае для сравнения обычное понимание продолжения – «сын продолжает отца» – данный формат с точки зрения нашего понимания определен в подкласс «производных» класса «участий». Философская же конструкция «продолжения» феномена создает такое отдельное особенное, к примеру, – свойство, – что реализуется в существовании феномена лишь тогда, когда он теряет свою обстоятельственную достаточность (как ставшая негодной вещь не более чем занимает место). Для вещей как таковых вообще характерна способность утрачивать собственную обстоятельственную достаточность, как теряет ее намокший лист бумаги, что уже не служит средством нанесения на него надписи; формально, в философском смысле, специфика определяемая для данного феномена в статусе его «продолжения» на деле оказывается не получившим категорической формы редуцированным состоянием данного феномена.
Возвращаясь к нашей «практике», нам тогда, пожалуй, первым в перечне подклассов «продолжения» следует назвать подкласс «специфичности». Он естественным образом включает в себя качества («второсортная маска») и согласуемости – «противоречивые маски», «противостоящая маска». Если обобщать, то следует согласиться с тем, что характеристика «специфичности» допускает ее отождествление с состоянием, в которое феномен ввергает поглощающий его случай сжатия доступной ему сферы свободы, например, когда условие плотности будет рассматриваться только в статусе условия плавучести. Другой подкласс продолжений образует форма, теперь уже совершенно противоположная специфичности, которую мы позволим себе назвать именем «консолидации». В случае «консолидации» можно говорить об определенности казуса, в случае которого данная сумма обстоятельств не только развертывается в своей естественной сфере свободы, но и оказывается достаточной для переноса такого существования в более широкую сферу. Сюда, безусловно, необходимо включить такие подтипы «консолидации» как «атрибуты маски» и «сращивания с маской», а также «оттиски», получаемые тогда, когда исполнение действия образует не меняющие существа исходного феномена вариации – «рассыпаться на маски». (Случай консолидации, очевидно, должен реализоваться и в условии достопамятного «правового» долженствования, – как в виде принципа «авторского права», так и в виде того набора признаков, что выделяют некий процесс именно в статусе «физического».) И, наконец, завершает список подклассов класса «продолжений» класс, фиксирующий способность «самопроявляющейся детализации». В данном случае речь идет о «начинающемся фазой появления головы» возникновении чеширского кота (эта аллегория отнюдь не противоречит действительности, где началом появления войскового подразделения служит выступление авангарда). И, естественно, что и детализация «масок» проявляется, в том числе, и в «аспектах маски», «своем в маске», «своей внутренней логике».
