Характерная черта современности - поток рассуждений на тему идеалов, и поднимаемая проблема не ограничивается бесцельной дискуссией, но, случается, завершается выдвижением нового «символа веры», порождая эйфорию в общественном мнении. Расширяя далее список примеров специфической функциональности смысловых образований, мы позволим себе напомнить о реальности вещей, позволяющих определение как «нечто естественное», сама обязательность которых вряд ли допускает и какое-либо их отрицание. Сомнение в части смысла подобных предметов тогда, пожалуй, правомерно лишь в следующем: некий интерпретатор либо «лучше», либо, что не удивительно, «хуже» воспринимает и объясняет абсолютную заданность отличающую такого рода предметов. Ясно, что подобного рода специфика - продукт исторического утверждения начал социальности, и наиболее существенную помощь в подборе коллекции такого рода «не-девальвантов» и подобает ожидать от совокупного опыта человеческого познания. Для аналитической же дисциплины исследования текста «не-девальванты» - превосходный дар социальной практики; они составляют собой крупные величины текстологии, и этого достаточно для построения посредством их объединения в общий корпус тогда и нечто же словаря концентрических «начал» порядка или практики изложения.
Но при построении словаря такого рода «начал» важно понимать - здесь интересна не столько беспорядочная коллекция такого рода начал как интересна сама типология этой коллекции. Тогда правомерен такой вопрос, - какие именно принципы соответствуют задаче упорядочения словаря не-девальвантов, и каким образом абсолютизированные понятия, сводимые в подобный словарь, могут обеспечить построение системы, что, вполне вероятно, позволит включение в нее и неких иных форматов и начал текстологии? Скорее всего, вероятный ответ на данный вопрос, - указание принципа, определяющего, что «решению» порождающему тот или иной не-девальвант равно необходимо и заявление претензии на занятие положения, в силу которого его имени придается статус высшей «позиции существования» – «не-тяготения». Отсюда и сама специфика не-девальванта - это и его положение такого рода доминанты, что отличает и такого рода «авторитет», что уже достаточен и для тяготения к такого рода не-девальванту тогда и прочих «простых» значений. Подобного рода «дар» социальной практики, существенно способствующий достижению поставленных нами целей весьма важен и для понимания роли, отводимой в текстах той употребляемой там понятийности, что как-то соответствует уровню не-девальвантов. Отсюда коллекция или словарь не-девальвантов и обращается одним из обязательных начал анализа повествовательного массива данных. Но в отношении подобного словаря существенно понимать, что его вряд ли дано отличать и какой-либо самодостаточности, но характерная черта такого словаря - тогда и корреляция с присущей тому или иному тексту «стилистической» спецификой («традицией» сочинения). Отсюда, прежде чем обратиться к составлению словаря «не-девальвантов» следует оговорить и ряд требований к порядку его построения.
Тогда в первую очередь нам надлежит предложить технически достаточное определения «не-тяготения». Для нас важнейшую «техническую» специфику «не-тяготения» и образует комплекс «категорических» начал такого рода порядка наделения содержанием. Однако какую бы категорическую ценность не выражало бы то или иное значение, оно на положении элемента семантики также будет отвечать и тому формату тривиальной структуры содержания, что допускает задание фальсификатора (для счастья - несчастье). Отсюда, поскольку, как мы признаем, специфику «не-тяготения» составляет не только лишь «высшая материя», но и тривиальные особенности рядового представления, то и его пониманию вряд ли дано предполагать иной вариант построения, нежели выделение на положении действующего (используемого) понятия. Потому тогда «не-тяготению», как и всякому «рабочему» понятию, дано обнаружить и качества «сигнальной совместимости».
Если это так, то и само качество «сигнальной совместимости» будет порождать для того или иного востребования «не-тяготения» равно и задание ситуативной специфики - уровня влиятельности этой отдельной формы не-тяготения, а также, быть может, и характера адресуемого ему пренебрежения. Так, учитывая подобный момент, любая пропаганда патриотических чувств никогда не напоминает и о таком важном мотиве этих чувств как строгость наказания за измену. Но, несмотря на характерную для некоторых случаев его известную искусственность, «не-тяготение» это все же значение, служащее для выражения никогда не банального, но всегда особенного смысла. Потому «не-тяготение» совершенно не применимо в актуальном объяснении (почему-то не принято говорить: «я женился ради счастья»), как оно исключает и всякое объяснение посредством отнесения к позиции классификации, а равно не допускает и понимания как подводящее итог пополнению объема опыта. Употребление «не-тяготения» непременно подразумевает наличие интенции, основанной на сопоставлении не иначе как с аномальной «непроверяемой» посылкой, подобной той, что и обнаруживает выражение: «народ созрел для демократии».
Отсюда сама природа «не-тяготения» как условности, вряд ли существенной для рационального познания, и поможет нам в подборе коллекции рассуждений, использующих «не-тяготение», к чему возможно отнесение и ряда характерных выражений. Подобную специфику и обнаруживают утверждения, свидетельствующие, что любой желает богатства, перед всеми прочими выбирают свободу, и «стремление народа» составляет собой предмет любой апелляции, обращающейся к подобному мистическому аргументу, а равно же характерный знак дано нести не только познанию, но и невежеству, где одно равнозначно прямой доминанте, а другое прямо неприемлемо. Условности, за которыми человеческое познание закрепляет значение ценностного багажа опыта социального развития, тогда и занимают положение начал, образующих те или иные позиции «словаря-тезауруса» не-тяготений. В ряд таких понятий тогда и подлежит войти знанию, богатству, свободе, совершенству, надежности и ряду других модулей содержания реализуемых в понятиях, позволяющих понимание как задаваемые на положении «установки».
