Характерный современному естествознанию не иначе, как «стиль» построения описательной модели – использование таких квалифицирующих характеристик как материальная точка, идеальный газ, абсолютная упругость и твердость, идеальная проводимость, бесконечный объем и т.п., что, на удивление, не удостоены осознания ни философией, ни теорией познания как частные проявления обобщающего начала. Или – важно, что любую упомянутую здесь форму квалифицирующего отождествления дано отличать хотя бы придаваемой ей идеальности и равно притом, что любой попытке получения комментария от философии, чему дано составить основание подобной общности, увы, не дано приводить к существенному итогу. Тогда определению нечто «предмета общности», охватывающей собой большую часть форм идеального представления, характерных для создаваемых в естествознании моделей и дано обратиться задачей предпринятого нами анализа.

Огл. Физическое явление – только лишь комплекс свойств некоей консолидации

Всякой модели, создаваемой в естествознании, дано располагать спецификой своего рода «прямого предназначения», то есть – функцией презентации нечто непременно физического объекта, но – никак не неких идеальных образований наподобие геометрических фигур или математических функций. Далее – современному представлению о реальности физического объекта любым образом дано предполагать наделение и такой спецификой, как принцип конечной позиции (мельчайший элемент) присущей данному объекту дискретности. Так, сплошному телу дано предполагать образование посредством кристаллической структуры, строению кристалла - предполагать наличие таких форм, как «узлы решетки», замещаемые атомами или фрагментами молекул, а атомам, в свою очередь – адресоваться шлейфу элементарных частиц, что в целом и предполагает оценку, что всякое представление физического объекта любым образом следует понимать редукцией. Или, иначе, всякая представляемая познанием картина физического объекта – это обращение к практике выделения своего рода среза подробности, реализуемого благодаря отождествлению объекту специфики структурного упорядочения. Во всяком случае, любой задаче, решаемой современным естествознанием, неизбежно дано включать в себя представление тела (объекта) нечто носителем подробности, задаваемой комбинациями элементов, для которых данная «детализация построения» структуры обращается характерной для них ролевой реализацией притом, что «наполнение» таких элементов ассоциируется с «более подробным» порядком организации. Отсюда и всякому физическому телу, включая газ, который «менее всего» тело, поскольку более всего задан отношениями отталкивания, непременно дано представлять собой «наполнение», выполненное в виде иерархии нескольких уровней структуры, чей источник порождения дано составить нечто объединению или наложению условий (последнее присуще газам) задающих связи сцепления.

Отсюда конституции любого физического тела дано исключать любую иную возможность задания помимо сведения в некий комплекс равно и некоего числа или группы элементов, состоящих в тех или иных взаимных отношениях. Тогда относительно вовлечения подобного тела в некое действие справедливо и допущение, представляющее такое действие сочетаемым посредством той или иной формы координации с образующими тело элементами структурной организации. Положим, если предметом рассмотрения дано предстать механическому действию, то ему, в соизмерении с «телом в совокупности» дано приходиться лишь на некую часть тела, и равно притом, что ряду элементов состава данного тела дано оказаться подверженными этому действию лишь в силу неспособности других элементов тела локализовать на себе это действие. Более того, той же практике дано составить собой и непременное доказательство разнообразия эффектов механического воздействия на тело: здесь результатом одного течения событий дано предстать изменению, распространяющемуся на тело в целом, иного – изменению, распространяющемуся лишь на отдельный участок тела. В частности, та же хрупкая вещь способна предполагать и такой порядок реакции на адресованное ей воздействие, чем обращается ее разрушение как целого, и, соответственно, ей дано знать и порядок утраты лишь некоего фрагмента, известного под именем «скол». Как таковому данному различию и дано обратиться прямым подтверждением присущего телам, образуемым на основе связей сцепления, многообразия возможностей обращения характерным акцептором адресуемого им воздействия. Или, иначе, такая специфика и есть указание на присутствие в составе задачи «моделирования воздействия в естественных средах» еще и вспомогательной задачи выделения в составе взаимодействующих сущностей области или адреса, характеризуемых условием унификации порядка протекания процесса. Но, в таком случае, дано ли отсюда следовать выводу, что некое явление требует интерпретации именно как мультиспецифичное, – подобная проблема вряд ли позволяет отнесение к числу «простых», оценке различия между комбинированным и простым явлением дано предполагать и непременно предметный способ рассмотрения тех или иных вариантов ответа.

Огл. Глубина укоренения связей многообразия в физических объектах

Если некий уровень иерархии физической структуры, низлежащий по отношению к некоему рассматриваемому уровню определять в значении образования, где обобщаемые им элементы «утрачивают наполнение», то означает ли это, что перенос представления действия на данный уровень и есть выделение специфических элементов «как такового» действия? Или, другими словами, дано ли подобному разбиению позволять выделение и нечто «само собой» элементов действия? Возможно ли в подобном случае обретение как таковой «эффективной» или «подлинной» характеристики действия? Ответ на подобный вопрос в определенной мере связан с пониманием предмета синергетического эффекта. Если некоему представлению о природе физической реальности дано выводить условие действительности такой формы за рамки возможности простого структурного суммирования, чем и правомерно признание синергетического эффекта, то и всякий «шаг» по структуре вниз следует определять как утрату качеств, отличающих как таковую структуру в целом. С другой стороны, «выходу» из условий синергетизма дано порождать и такую возможность, как фактическое отождествление макроформы лишь нечто общности, образованной не иначе, как суммарная комбинация микроформ и, соответственно, наделение определяемого как микроформа элемента всеми свойствами ассоциирующей структуры. Здесь если следовать присущему нам пониманию, то наилучшим выбором в отношении возможности разрешения такой проблемы правомерно признание следующей трактовки: синергия – любым образом неотъемлемая специфика физической действительности и отождествление элемента, за исключением масштаба, в качестве нечто равноценного объединяющей его множественности явно ошибочно. Но подобному пониманию дано порождать и проблему отождествления определенных масштабных градаций физических конкреций равно как наделенных спецификой разнообразия эффектов, прямо тождественного данному масштабу. В какой мере смене масштаба физической конкреции и дано обращаться причиной сужения или расширения соответствующего объема эффектов? Скорее всего, объем эффектов каким-то образом сопряжен со спецификой масштаба физической конкреции, однако не всякому переходу к другому масштабу дано означать и изменение подобного объема, и, напротив, в ряде случаев небольшое изменение объема способно резко сокращать количество эффектов, наличествующих именно в данном объеме вещественной формации. Понимание подобной общей закономерности и позволит нам осознание ряда специфических форм влияния как такового масштаба на специфику многообразия реакций физического субстрата, направляемых им в сторону взаимодействующего с ним контрагента.

В таком случае лучшее продолжение нашего анализа – попытка вообразить, что в наше распоряжение предоставлено физическое тело, масштабная и, соответственно, структурная консистенция которого как раз и обеспечивает возможность формирования агрегаций того типа, что принято определять как «механические». Данному уровню дано позволять образование таких структурно-материальных элементов как отверстия, пазы, выступы, специально организованные шероховатости как в напильниках или поверхности безусловной прямизны как в зеркалах притом, что подобная специфика исключает повторение на уровне молекул, где имеет место дифференциация пространства по критерию, скажем так, вероятностного занятия этого объема некими элементами молекулы. Одновременно и современный уровень развития методов реконструкции физической структуры, носящих название «нанотехнологий» в определенной мере позволяет констатацию предела, до которого возможно (или – пока возможно) механическое форматирование материи – это, грубо, размер атома, когда всякий атом еще позволяет рассмотрение в качестве своего рода квазимеханического «блока». Более того, атому дано исключать его рассмотрение тогда и в качестве носителя «поверхности определенной структуры»; то есть функция образования свойства определенным образом идентичной поверхности быстрее утрачивается с уменьшением масштаба, нежели то происходит с такими функциями как «отверстия» и «пазы», допускающие реализацию и на атомарном уровне. Точно так же на подобном «атомарном уровне» невозможно образование такой агрегации как «взвесь», хотя, возможно, небольшое число атомов и следует понимать достаточным для создания структуры «раствор» и т.п. Наличие подобного рода эмпирических свидетельств и позволит нам предложение одного вывода, весьма существенного для определения посылок «рационального порядка» построения модели.

Как таковую физическую действительность и следует расценивать как нечто наделенное спецификой неравномерности аккумуляции действия в подвергающемся действию физическом объекте. Подобная неравномерность во многом представляет собой функцию способности элементов структуры тела к образованию посредством некоей их части интерфейсной структуры взаимодействия. В частности, пояснением данной мысли вполне дано предстать реальному механизму соударения бильярдных шаров, где небольшой район «зоны соударения» кратковременно деформирует его поверхность из сферической принимая плоскую форму, с образованием нечто «контактной площадки». В таком случае спецификой такого рода «интерфейсов» и правомерно признание пропорции их соотнесения с общим масштабом тела, что иногда обращает подобным «интерфейсом» и как таковое тело в целом, а иногда - ограничивает его размеры лишь окрестностями некоей зоны в пределах геометрического контура. Как таковая реальность подобного рода эффектов и позволяет нам допущение, определяющее возможность выделения условия нечто интерфейсной оптимальности физического взаимодействия, когда интерфейс взаимодействия соответствует объекту в целом, что и позволяет исключение паразитной в смысле структуры взаимодействия возможности выхода его «волны» или «потока» в смежные зоны. Однако к как таковой проблеме «оптимальности течения» взаимодействия мы позволим себе обратиться позже, а сейчас мы намерены предпринять обращение к предмету такой наивной интерпретации характера взаимодействия, как идея чистоты взаимодействия.

Огл. Блокировка «распыления действия» как способ моделирования

Теперь нам следует обратиться к постановке такого вопроса: что именно следует понимать причиной потребности познания в выделении идеальных форматов? Скорее всего, природа такого рода причины – вовсе не предложенная нами идея интерфейсной оптимизации, но - своего рода идея выделения «чистого» взаимодействия, что на наш взгляд подобает характеризовать как «наивную». Тем не менее, несмотря на правомерность такого рода упреков, идея «чистого» взаимодействия широко востребована естествознанием и потому заслуживает тщательного рассмотрения. Своего рода «спекулятивным фундаментом» данной идеи и правомерно признание концепции, предопределяющую возможность своего рода безостаточного перенесения активности или энергии от одного носителя к другому. Благодаря подобной идее некое состояние и позволяет задание в форме наделения его такой особенной протяженностью, что именно в данной конфигурации ему дано допускать устранение то и любого возможного «нарушения изначальной концентрации» получаемого действия. Или, иначе, подобное состояние и дано отличать способности обретения такой формы структурной организации, в условиях которой невозможен любой предполагаемый гетерогенный распад структурности, что исключает перспективу обращения такой структуры источником внесения в событие сложности, связанной с появлением ветвления. Собственно потому и как таковые отличающие подобную организацию специфики «ввода» и «вывода» («внесения» и «изъятия») будут содержать не более чем одно входящее и одно исходящее, что в смысле спекулятивного синтеза и образует собой порядок предельно узкого контингента участников преобразования. Или, если определить иначе, то здесь вне какой-либо связи с как таковой сложностью события преобразования моделирование обеспечивает себе условия предельной редукции вовлеченных в подобное событие условностей или сторон. Но какие именно усилия и дано прилагать моделированию, дабы обеспечить желаемую ему редукцию?

Метод, используемый моделированием в целях предельного ограничения контингента участников преобразования это не иначе, как та специфическая «посылка», что и означает возможность точного определения того многообразия форм проявления активности, что прямо обуславливает порождение тех или иных форм вторичной активности. Данный прием дано отличать достаточности и в отношении, что он обеспечивает и возможность исследования всевозможных утечек, ответвлений, паразитных эффектов, компенсирующих влияний, дополнений, и, соответственно, предполагает выделение и как таковых способствующих этому форматов и условий. Кроме того, здесь дано действовать и той «обратной связи», когда моделированию дано обращаться к идее и такого «изменения формата» своего рода «архитектуры» физической действительности, что позволяет придание подобным «архитектурным формам» состояния как бы «не содержащих» отвлекающих активность условий и определяющих возможность подобного отвлечения форматов и вычленений. Тогда если реальное событие механического движения позволяет его понимание как ответвляющее энергию или импульс на создание вторичных моментов движения, паразитных запасов инерции и т.п., то моделирование обращается к представлению физического тела в формате «материальной точки», условно устраняя этим объем тела и исключая реализацию в теле возможности перераспределения импульса. Для реакций ударного типа создается иллюзорная конструкция «абсолютно твердое тело», не допускающая в момент соударения никакого рассеяния энергии по определяющей подобное тело внутренней структуре. Это же происходит и с «абсолютно упругим телом», полностью возвращающим сообщенную его внутренней структуре энергию обратно вовне. Свойством «идеальной жидкости» подобное моделирование равно позволяет себе признание недвусмысленной ламинарности ее течения, а «идеальный газ» не переводит в тепло никакой части энергии, затрачиваемой на его сжатие и разрежение. В таком случае, если позволить себе несколько «грубую» оценку подобной практики, предложив возможное обобщение используемого физическим познанием редуцирующего комбинирования, то следует констатировать, что задачей подобной редукции и правомерно признание устранения двух вещей: рассредоточения активности по объему и возможности одновременного совершения нескольких процессов. В силу этого познание и функцию важнейших методологических начал порядка решения познавательной задачи фактически и возлагает на принципы концентрического начала протекания трансформизма и моноформатности процесса. Здесь уже как таковая редукция, следующая из задания подобных рамок, и обращается свободой от того нагромождения всякого направленного на природный объект действия, источником чего для действия и правомерно признание специфики «гетерогенного распада структурности».

И тогда если позволить себе оставить без внимания проблему адекватности подобного решения, то возможно обращение к поиску ответа тогда уже и на следующий вопрос: а допускает ли вообще состояние гетерогенного рассредоточения (распыления) активности действия построение сходящейся модели? Важно понимать, что ответ на подобный вопрос, вне связи с избранной в качестве объекта научного опыта физической проблематикой может быть получен лишь посредством использования аналитических методов формальных наук, таких как логика и математика, и, конечно же, констуитивная онтология.

Огл. Реальность альтернативы: построитель среды vs. носитель гомогенности

Хотя, быть может, реальных результатов подобного анализа не следует ожидать вне рассмотрения таких предметов, как принципиальная возможность решения неких уравнений или достижение ролевыми субъектами физической ситуации состояния «определенности предназначения» (чего так и не удается установить той же квантовой механике), но, тем не менее, мы позволим себе пренебрежение подобной постановкой вопроса. Напротив, нам дано понимать существенным предложение ответа на вопрос о достаточности конкретных методов представления гетерогенных форм в случае моделирования определенных проблем в рамках как таковой философской онтологии. С этой целью мы позволим себе задание антитезы «разнообразное – гомогенное», указывающей «пределы эластичности» построения структуры, чему в нашем случае дано следовать из возможности построения модели на базе неких двух взаимосвязанных начал. На роль одного из них тогда и подобает определить нечто, «предполагающее наличие внутреннего мира», а роль его партнера следует отвести чему-либо, располагающему возможностью проявления «солидарного отклика». Тогда каждой из указанных форм, которым любым образом дано располагать равно и особой спецификой «обустройства связей элементов состава» дано обнаружить свой специфический характер отклика уже как предполагающий и нечто особую форму адресации действия каждому элементу состава, чему тогда дано означать наличие у каждого элемента и его собственной способности аккумуляции возбуждения. Кроме того, в отношении собственно действия, поскольку также и действиям присуща специфика «порядка производства действия», а также потому, что действию дано быть конечным или истекать в «момент завершения действия» подобает предложить формулировку и нечто общих принципов события его завершения, или, как это можно обозначить, схемы «усвоения» действия.

Так, действию лишь в том случае дано представлять собой нечто условность под именем «действие», что оно в состоянии означать реальность оказания и некоего влияния на как таковое подверженное действию. Тем не менее, подобает и пояснить, что в эту схему не следует привносить и нормирующее действие так называемого «третьего закона Ньютона», не только неудачно сформулированного, но - на деле представляющего собой закон исключения дублирования для схемы приложения силы. Тогда если и последовать присущей нам интуиции, то положение, определяемое как «совершение действие» и позволит отождествление неким четырем различным порядкам изменения содержания воспринявшей действие физической сущности:

Далее, нам все же следует отказаться от попытки представления квалификации, в какой именно мере допускаемым нами видам изменений физической сущности дано представлять собой некую изолированную как бы «чистую» форму порядка изменения. Нам важно лишь то, что на уровне абстракции любым образом лишь подобного рода видам дано предполагать отождествление как нечто «чистым» видам, не способным содержать никакого рода «комплексной организации» события изменения. Показанное здесь нами разнообразие форматов изменения – это такого рода порядки совершения изменения, чему равным образом дано отличать что гомогенные, что собирательные телесные конкреции. Но если для гомогенных конкреций такого рода изменениям дано означать, самое большее, их «превращение в набор дискретных элементов», то в отношении смешанных сущностей здесь вряд ли следует допускать возможность приведения события изменения тогда уже к простой картине. Тогда чтобы представить, какой именно и следует видеть картину изменения, вызываемого действием на разнообразную (смешанную) сущность, нам, как представляется, потребуется построение четырех отдельных моделей для каждого из выделенных нами порядков совершения изменения.

В таком случае и возможно обращение к той картине, когда некоей собирательно обустроенной телесной конкреции и дано предстать субъектом изменения, происходящего в ней в силу распространения на нее некоего воздействия. Положим, если собирательной форме дано обратиться субъектом поглощения некоего содержания, то в таких обстоятельствах потребуется обеспечение и тех особых условий, чтобы поглощаемое содержание или равномерно распределилось на все элементы состава, либо, напротив, неравномерность распределения содержания по данному множеству элементов и обратилась бы сообщением подобной сложной системе некоего дополнительного «напряжения». В обстоятельствах вовлечения собирательной конкреции в акт совершения изменения другого известного нам типа, в данном случае, «ретрансляции», где у гомогенной сущности в силу как таковой присущей ей природы будут отсутствовать какие-либо препятствия свободному пропусканию такого воздействия, разнообразная сущность уже не гарантирует полноты вывода воспринятой ею активности. В случае реассоциации, где каждая образованная по своим правилам составляющая разнообразной сущности будет предполагать ее собственные порядки диссоциации и ассоциации, явное несовпадение скоростей таких процессов приведет к тому, что, скорее всего, продукту реассоциации дано будет обнаружить специфику и несколько иного сложения состава. Четвертый вид изменения, трансформация, просто не реализуем для такой формы организации, как гомогенная субстанция, поскольку как не реорганизуй эту гомогенную субстанцию, она определенно лишена возможности утраты присущего ей качества гомогенной. Как таковой данный анализ и позволит нам прибегнуть к следующему обобщению. А именно, при наличии комплекса условий, собственно и обращающего событие изменения событием изменения такой силы, когда возникают условия, прямо исключающие сохранение объектом изменения его исходной идентичности, тем не менее, моделирующее представление сохранит возможность тогда уже косвенной передачи такой характеристики идентичности, обеспечиваемой созданием представления о предмете объекта «подвернутого воздействию».

Тогда в отношении трех из четырех описанных здесь видов изменения собственно условию разнообразия содержания подверженного действию объекта и дано составить собой источник возникновения нарушающих чистоту процесса паразитных эффектов, обусловленных неидеальностью распространения активности по системам «параллельных» каналов. Подобного рода специфике и дано лишать моделирующее представление каких-либо логических оснований для уверенности в выделении именно наблюдаемого тренда, позволяя допускать, что предметом описания и допустимо обращение не только нечто «само собой тренда», но и его же в комплексе с рядом сопутствующих наложений. Или, иначе – как таковая необходимость в обеспечении «чистоты» порядка развития событий и обуславливает идею приведения реального физического содержания к состоянию «передающего тренд в полном объеме», хотя, в части случаев, не исключающего и изменения присущего такому содержанию формата.

Огл. Методы выделения «полноты» тренда и критерии их достаточности

Логический принцип «наследования» тренда, в противоположность рассредоточению, в основе которого лежит идея удержания отличающего тренд объема, невозможен и без определения собственно тренда как обретающего выражение в некоей фактуре. Как правило, выбор познания – избрание подобного рода «материей потока» тех же передачи энергии, поля и потока телесной субстанции текучих агрегаций, но в интересующем нас физическом моделировании такая роль предполагает ее возложение лишь на формы накопления энергии или на поле. Установленному посредством характеристики некоторого объема энергии или напряженности тренду и по выходе из зоны оказания воздействия дано требовать сохранения, неважно в каком, изначально идентичном или преобразованном виде, либо тех же количеств энергии, либо - той же условной «карты напряженности». Подобному порядку и дано определять, что всякой «находящейся на пути» тренда физической системе или структуре следует располагать способностью, в дополнение к фактически инертной реакции на переносимые подобными трендами воздействия, еще и поглощения с обратной отдачей поглощенного в суммарном смысле «без потерь» на внутренний захват. При этом тренд может испытывать и определенное рассеяние, но оно будет представлять собой фигуру лишь условного «русла» тренда, но не специфику изменений, как-то отражающихся на его содержании. Если, в частности, «руслом» тренда дано послужить некоему распределению, тому же разнесению нагрузки на несколько точек опоры, то подобное ветвление, задавая не более чем фигуру «распределения» нагрузки не будет задавать как таковой характер нагрузки. Отсюда и «утратой содержания» тренда правомерно признание то не иначе, как вывода части объема тренда в область, не понимаемую в смысле данной конфигурации тренда в качестве подобного рода «русла». Идея «русла» тренда равноценна, таким образом, идее представления мира разделенным на «захватываемую» трендом часть и другую часть, не пропускающую составляющую тренд активность или нарушающую ее динамику. Именно подобная практика построения модели, мы оставим в стороне ее обоснованность, и будет определять тренд не только единством объема, но и единством динамики, когда будет иметь место последовательность трансформаций, для которой непременно дано действовать условиям постоянства объема и возможности следующей трансформации происходить на положении развивающейся вследствие завершения предыдущей. В таком случае, что же именно и позволяет науке обрести возможность отображения событийного «узла» физической действительности в качестве передающего тренд на оговоренных выше условиях теперь и следующему узлу?

В понимании науки очевидным способом решения подобного рода задачи и дано оказаться решению, предполагающему образование некоего интегрированного в определенный «узел» транслятора, действующего в качестве, безразлично, гомогенного или квазигомогенного, но в любом случае не порождающего в части «русла», изначально заданного для данного тренда никакой возможности изменения содержания тренда. Ради достижения подобной цели познание и прибегает к построению особых схем скрупулезного исключения из подобного транслятора всевозможных зон или структур «утечки». Тогда если некоей физической сущности и дано проявить качества гомогенной, то этому дано означать, что она лишена какой-либо возможности отвода части содержания на что-либо не связанное с продолжением тренда. Следуя подобной установке, наука и вырабатывает особые процедуры контроля своей идеализированной «реальности» в части ее способности обеспечивать не нарушающую течение тренда передачу содержания. Например, оно прослеживает, чтобы в «материальной точке» в силу приложения к ней энергии не возникало никаких собственных динамических моментов, «абсолютно упругое тело» могло возвращаться к состоянию полного снятия механических напряжений, а «абсолютно твердое» – полностью исключать ожидаемые деформации. Наука, таким образом, контролирует не тренд как таковой, а подверженный тренду субстрат на предмет так или иначе обуславливаемой стабильности условия его идентичности, что уже достаточно для сохранения порядка развития взаимодействия несмотря ни на какие возможные перипетии. При этом и обстоятельство «разномастности» субстрата на положении обращающегося во «внеформатное», что и происходит в случае «материальной точки», так и - вряд ли понимаемого таким, что имеет место в случае «абсолютно твердого» тела, явно никак не влияет на вывод о наделении субстрата посредством подобных манипуляций возможностями представлять собой «сингулярное начало». Субстрату здесь дано нести сингулярность не в смысле субстанциональной специфики, но – в смысле функциональной достаточности, что уже достаточно для поддержания своего рода «чистоты линии» развития событий. Таким образом, субстрату не обязательно располагать сингулярностью как нечто формой обустройства субстанциональности, но – ему непременно дано обнаружить сингулярность уже как нечто основу «чистоты функции», что обращает его и тем сингулярным началом, от которого как от функции моделирование любым образом ожидает лишь элементарного (нераспространенного) порядка задания. Само собой подобному пониманию и дано предоставить возможность теперь и исследования случая использования простой модели как одного из начал построения сложной схемы.

Огл. «Чистая линия» событий и ее значение для дедуктивного синтеза

Очевидный итог нашего предшествующего анализа – констатация факта утверждения в познании такого принципа моделирующего упрощения физической действительности, чему дано выделять в значении сингулярной позиции не что иное, но - любым образом лишь «чистую» линию развития событий, что важно и для построения комбинированных схем. Более того, значение данного принципа для моделирования комбинированных схем невозможно отделить и от ответа на вопрос об источнике предпочтения именно в части выделения «событийной» линии: или природой подобного предпочтения и правомерно признание условия объективной единственности выделения подобного основания моделирования, или – здесь более значим фактор выбора «эффективного» решения? Если практику моделирования в целом понимать допускающей использование как одного, так и другого формата первичной сингулярности, то, естественно, такое понимание следует подкрепить и представлением полного перечня подобных претендентов, как и определением мотивов выбора, сделанного, как мы видим, в пользу рассмотренных нами событийных структур «неразнообразных» форм обустройства последовательности. Но как ни странно, более вероятным здесь правомерно признание альтернативного допущения - а именно, представления об очевидной невозможности выделения, даже пусть не более чем для «моделирующего» представления то и нечто «чистого предмета». (И одновременно мы позволим себе обратить внимание читателя, что та же материальная точка – не иначе, как экземпляр такого формата, как парапредмет.) Если предмету и дано составить собой нечто единство содержания, пусть даже и негомогенного, то ему, при допущении распространения этого содержимого на некий объем, дано образовать и нечто область «континуальной пролонгации», хотя бы открытую для членения посредством сторонне задаваемых долей. Подобной специфике равно дано допускать выделение и по отношению такой условности, как «сумма признаков» предмета. Всякий предмет любым образом следует характеризовать как представляющий собой не просто «некую комбинацию» или некий «продукт синтеза» образовавшей его бесконечно делимой материи, но, здесь же, следует видеть и нечто продуктом реализовавшей его конгломерации. Например, в данном отношении никоим образом не следует забывать о корреляции между присущей неким однотипным предметам возможности воспроизведения признака и размерами данных предметов. И лишь событию в его условно отстраненной и фактически представляющей собой «меру организации материи» характеристике «активности» так дано «поглощать и испускать» уже нечто чистое содержание, для которого уже невозможно определение составляющей неусреднения, вносимого условием размера. Активность как бы «находясь в некоей среде и в определенном месте», находится и «не в некоей среде и не именно в этом месте», и потому для нее и наложение долевого членения не есть задание расчленения. Активность и есть нечто единственная форма, собственно и предполагающая такой порядок объемного распределения гомогенности, для которого бессмысленна специфика «наложения распределения». То есть активность, хотя бы ей и дано предполагать негомогенные варианты, для своего гомогенного варианта просто не позволяет внесения порождающего искажение членения.

Другими словами, само собой «конституция» активности и упрощает для дедукции, пребывающей в поиске возможностей выделения некоей «событийной чистоты» решение такой задачи, как конструирование однородных схем прокладки тенденции. Дедукция существенно упрощает себе задачу тем, что выбирает субъектом подобных схем как таковую активность, позволяющую такой порядок структурирования, что допускает отождествление посредством линейной или ветвящейся череды событий. В колебаниях «гармонического» лабораторного маятника модель выделяет бесконечную череду переходов двух видов энергии, наследующую некоему изначальному «толчку» сообщения подобной системе некоей дозы любого из двух данных видов энергии. Так и картине ассоциации и диссоциации предметов дано обращаться не только, здесь возможно и такое представление, «не одним лишь» изменением состава, но обращаться и картиной изменения энергетического баланса, событием поглощения или выделения энергии. Тогда в смысле «логики» физической схемы и перетеканию активности на другого обладателя в условной модели «оптимального» процесса обязательно дано предполагать еще и специфику лишенного какого-либо обременения «простого» переноса. Такого рода простоте фиксации активности, пусть в ее собственном роде, пусть – посредством и нечто косвенной презентации (материальная точка, абсолютно твердое тело, etc.), и дано порождать те эффективные в дедуктивном отношении простые «кирпичики», чье использование в дедуктивном синтезе не вносит в подобное моделирование каких-либо ограничений со стороны неопределенности и неполноты исхода. Или, иначе, способу моделирования, прибегающему к фиксации условий и форм воспроизводства активности, единственно и дано обеспечить реализацию структуры эффективно разделяемых посылок (начал, истоков) конкретных исходов, не внося неопределенности в как таковой предмет физической природы события. (Хотя здесь и подобает обратить внимание на пока не обретенное физикой понимание разделения между резонансной и пассивно-силовой природой физического эффекта.) В схеме, построенной как анализ условий и форм воспроизводства активности, сколько бы данный исход не представлял собой продукт сложного синтеза, ничто в условиях использования подобного представления не препятствует достижению чистоты разделения как такового построения структуры на исходные «простые» непересекающиеся начала. Более того, природу источника такого рода выигрыша в «простоте схемы» и дано составить принципу активности, а никак не принципам феноменального или какого-либо иного выделяющего «простые позиции» начала. Началу, заданному в формате «активности», уже «самому по себе» дано раскрывать картину некоего энергетизма, поскольку этот энергетизм в его условном представлении не адресуется ни к каким топологиям, единственно и обеспечивая возможность достижения чистоты дедукции или вообще моделирующей репродукции. В возможности реализации подобной «чистоты» и состоит, хотя, по существу, и не осознанный, но вполне рациональный смысл моделирующей физической редукции.

Огл. Моделирующая редукция как нечто «бессознательное» физики

Физическая модель вряд ли допускает приложение к ней такой характеристики, как в подлинном смысле слова «теория феноменологических классов». Подобный недостаток физической модели и обуславливает характерное для нее пренебрежение осознанием такой «общезначимой» физической специфики, чем и правомерно признание предметов комплементарности (2), синергетизма (1), статической «исходности» (3), форматов резонансного и брутального порядка протекания процесса и объема физического содержания, достаточного для реализации казуса (4). Более того, подобный перечень позиций «феноменологической индифферентности» физической модели допускает дополнение и некоей следующей позицией, чем правомерно признание нечто предложенного нами принципа «нефизикалистской» рациональности. То есть природа физической модели – такого рода ограничение ее комплекса содержания, чем дано предстать ограничению функционалом не только привычного математического, но теперь и онтологического структурирования. Тогда чему именно и дано составить существенный смысл подобного рода «нефизикалистской» привходящей представлений физического познания? Наш ответ на поставленный здесь вопрос мы и позволим себе начать с принятия допущения, что смыслом и предназначением той рационализации, что допускает для себя физическое познание правомерно признание и нечто разделения физических характеристик по классам топологически чувствительных и топологически безразличных. С одной стороны, дано иметь место физическим структурам, для которых топологическое распределение – всяким образом существенное условие обретения присущего им содержания; так, подобному влиянию дано исходить от любой возможности топологического распределения, какой бы спецификой подобное распределение не определялось, - временем, пространством, зарядом, характером реакции и т.п. Но равным же образом дано иметь место и другим, своего рода «не сродственным» топологии сущностям, для которых бессмысленно рассредоточение по какой-либо среде или основе распространения. Тогда, хотя такого рода субъектами и не обязательно дано обращаться тем же реальным «телесным» инкорпорантам физической действительности, - такие там практически отсутствуют, - исполнение подобной функции и дано принять на себя энергетическим потенциалам и объемам. Так, не подвергая себя риску совершения ошибки, интерпретатор и обретает возможность рассуждения о неких системах, наделенных «запасом энергии» равно притом, что он же лишен подобной свободы рассуждения и в отношении характеристик массы, всегда предполагающей редуцирующее преобразование, что и придает всякой его модели обязанность ассоциации массы с определяющим ее «центром тяжести».

Если адресатом рассуждения дано предстать нечто, наделенному возможностью обращения субъектом своего рода «неделимого» события перехода, то подобный субъект фактически допускает понимание в значении нечто формации, тем или иным образом «подобной идеальной», или - формации, для которой значимы лишь отношения состава, свободные от любых условий топологического наложения. Как таковая настоящая возможность и позволяет обустройство системы физических представлений уже как в некотором отношении каркасной модели. Специфику же «каркасной» схемы и дано составить ее качеству пригодности для той же «сугубо математической», свободной от топологических наложений практики конструирования, лишь изредка загрязняемой «примесью», вносимой некоей спецификой, уже каким-то образом восприемлющей топологическое обустройство. Или – прогрессу физического моделирования непременно дано следовать в направлении, в котором «каркасное» начало иерархий и «деревьев» физических форм как можно более приближается к как таковому математическому представлению лишенных топологического объема отношений состава. Образованию же последних способствует особая специфика безразличия распределяемого содержания к осуществляемому над ним распределению, распределяющего такое содержание уже по объему нечто топологически оформленного «носителя». Отсюда современную физическую модель и следует расценивать как восходящую к практике вынесения любых топологических специфик во «второй ряд» создаваемых ею представлений. То есть в качестве своей исходной позиции физическая модель и предпочитает видеть выделение «топологически независимого» начала, того, чему и дано составить собой «материал» для выстраивания каркаса в виде деревьев и иерархий, что подлежит уже наделению спецификой нечто практики построения «первого ряда» физических представлений. Насколько же оправдано вынесение всякого рода условий физического неусреднения уже непременно во второй ряд физических представлений – такой аспект следует расценивать и как характерно иную постановку вопроса.

А потому философскому пониманию физической модели и подобает исходить из выделения того принципа приема (способа) научного познания, что не ограничен лишь гносеологическим смыслом, - приведения реальной сложности к той лишенной топологической изощренности основе, для которой как таковой порядок ее представления и допускает приведение к «отношениям состава». Тогда и само собой специфике подобного представления дано обеспечивать приведение любой структуры к организационному началу условной «свободы», собственно и устраняющей всякое «загрязнение», собственно и обуславливаемое привходящей топологической неинвариантности. Или, иначе, теперь от философской теории физической модели и подобает ожидать интерпретации всякой задачи физического моделирования то и как воплощающей собой особую редуцированную схему «комплекса начал», в котором на началах присвоения различных статусов и сведены воедино как базисные «отношения состава», так и «загрязняющие» их топологически обуславливаемые наложения. И тогда «вектор развития» науки и позволит определение как тяготеющий к достижению разделения отношений состава и топологических наложений, так и, в другом случае, как равно обращающий знание тяготеющим к «смешению топологий», то есть – к обретению как феноменологического представления. Подобное различие легко осознать, если, в частности, попытаться сравнить те же физические и биологические представления. Тогда под подобным углом зрения и правомерно определения понятия «сингулярного начала» физического знания – таковое и есть нечто формат, позволяющий выделение на положении специфики тех отношений, что следует видеть допускающими представление, непременно предполагающее и перспективу его приведения в вид минималистской картины «отношений состава». Насколько нам тогда дано судить, множеству наполняющих современное физическое познание подобного рода начал – от «материальной точки» до всевозможных «абсолютных» специфик, и дано представлять собой ряд реинкарнаций одного и того же энергетического начала. Насколько же подобные начала допускают их последующее упорядочение, – данную проблему следует обсуждать уже внутри физической науки, а не в рассуждении о предмете ее философского осмысления.

Огл. Заключение

Познавательное моделирование непременно позволяет признание уже как нечто «метод диссоциации» той множественной сложности, что уже столь неудачным образом определен философией посредством приложения понятия «феномен». Принцип «феномена» неизбежно предполагает конфликт с возможностью представления действительности как «меры», достигаемой лишь посредством демультипликации воплощенной во всяком феноменальном естественной множественности топологических начал. Реализуя подобную «демультипликацию» познание хотя и не достигает состояния абсолютной свободы от привнесения того или иного топологического наложения, но, тем не менее, обретает возможность выведения данного аспекта описания действительности теперь уже и во «второй ряд» создаваемых им представлений. «Первым» же рядом, неизбежно доминирующим началом представления действительного как выражаемого посредством «отношений состава» и обращается для практики познания та часть сущностных начал, что позволяют квалификацию как непременно отторгающие любую организацию на началах внешнего топологического распределения.

06. 2009 - 10.2020 г.

1. А. Шухов, "Синергетизм" как деупорядочение предзаданного формализма, 2008
2. А. Шухов, Метрологический факт и общая теория комплементарности, 2006
3. А. Шухов, Онтология движения и структура его физической модели, 2008
4 .А. Шухов, Самодостаточность физического казуса и несамодостаточность норматива, 2007
5. А. Шухов, Уровни достаточности модели физической действительности, 2006