Выше при решении частных задач уже учитывались и положения, вытекающие из концепции «семантического поля». Теперь же нашу задачу составит попытка определения основных принципов структурирования семантического поля, чья структура, согласно нашей оценке и вытекает из как такового наполнения поля. Более того, мы предпримем здесь и попытку осознания в правах построителя семантического поля не только субъекта, но и метод познания, в принципе владеющий теми же, что присущи и субъекту, качествами индивидуальности и своего рода «пристрастием». При этом наше понимание метода познания как построителя семантического поля будет учитывать его подчинение специфическим ограничениям, следующим из обладания методом и своего рода «внутренней логикой». Такие ограничения также можно квалифицировать как задание комплекса средств репрезентации, адекватных для данного метода.
Более того, по условиям заданного нами подхода характерную индивидуальность дано обнаружить не только лишь методу познания, но и методу «наделения предметным качеством». Если «индивидуальность вездесуща», то потому любое предметное качество, определяемое в опыте познания в роли квалифицирующей позиции, обретет и двоякую выраженность: оно не только примет на себя исполнение функции средства репрезентации условий предметной сферы, но обратится и «калькой» способа их выделения. На роль примера здесь тогда и возможен выбор решений современной физики: они определенно не допускают их понимания представлениями качественного моделирования, как с достаточной очевидностью расцениваются как решения физической теории, ориентированной на математический синтез картины мира.
Принятые здесь допущения - уже достаточный ресурс и для попытки вынесения оценки равно и нечто «привычному порядку» работы с данными, присущему различного рода методикам выделения предметной составляющей. В частности, «в обычаях» таких методик также и задание той последовательности работы с данными, когда нечто подлежащее осмыслению идентифицируется под тем или иным именем или обращается стороной смысловой ассоциации, и лишь далее определяется и непосредственно «объем возможностей» такого рода порядка идентификации. Так, в согласии с данной схемой и для философии ее категория «материи» - это, прежде всего, сущность, заданная посредством феноменологической, но не категориальной редукции. Напротив, в присущем нам понимании здесь более правомерен «обратный порядок»: именование - это не более чем «провоцирующий повод», но не результат индукции, восходящей к определенному порядку указывающему на идентичность признаков. Отсюда и в отношении соотнесения, складывающегося еще до наступления момента полного выделения определенной конфигурации или структуры значащих условий соотнесения, можно будет определить и некоторые важные «различия в порядке». Из реальности «не более чем» связи соотнесения и возможно выделение конфигурации значащих условий соотнесения и наделение такой связи равно и спецификой намечаемого отождествления, тогда как состоявшуюся связь соотнесения в подобном отношении можно будет расценивать как исполненное отождествление.
Далее рано или поздно, но возможно и обретение понимания, что относительно ряда окончательно прописанных, «исполненных» отождествлений дано иметь место и возможности выделения наиболее фундаментальных видов предметных представлений. На роль такого рода «фундаментальных видов» и надлежит назначить группу представлений, лишенных адресации к другим предметным определителям (в частности, пригодность к подобной роли дано обнаружить и таким условностям как пространство, время, материя, симметрия). Тогда для «менее фундаментально» исполненных отождествлений неизбежно будет действовать правило определения характеризующего их указательного отношения, соотносящего данное предметное назначение с иной предметной спецификой, равно наделенной и большей мерой обобщения.
Если, ориентируясь на отношения, реализуемые в схеме «намечаемое - исполненное», далее попытаться воссоздать еще и порядки схемы «совершенной дедукции», то и для нее, скорее, будет действовать правило двоякой значимости любого задаваемого там знака. Всякий знак, образуемый способом «совершенной дедукции», в отношении его уже не предметной, но той значимости, что относится к построению референции и позволит его выведение либо на положении окончательно не состоявшегося еще «намечаемого», либо - на положении представляющего собой уже «исполненное» отождествление. И если и характеризовать понимание на стадии всего лишь его «становления», то задаваемому там знаку дано определять пока что лишь «намечаемое» отождествление, или представлять его на положении лишь «близкого» какому-либо «неопределенному нечто», имеющему, однако, отношение к чему-либо известному. Так, когда мы наблюдаем лишь признаки, но не наблюдаем объект, или когда видим, что «листва шевелится», но не видим, что шевелит листвой, то если это нам важно, то ставим перед собой и задачу «консолидации объекта из признаков». А далее, когда объему таких признаков дано обрести и некоторую «критическую массу», мы уже пытаемся вынести вердикт, что есть этот объект.
Далее здесь также полезно согласие с допущением, что и формат «совершенной дедукции», как и любой другой претендент на статус абсолютной нормы, предполагает оценку лишь посредством проективного представления. Прямая причина такого рода «непознаваемости», отличающей «совершенную» дедукцию - существенная сложность выделения полностью самоначальных «самоопределяемых» структур представления данных, адресующихся таким актам фиксации, что не востребуют никакой последующей конкретизации. Если достижим предел, далее которого конкретизация невозможна, то единственно возможный выход - выбор тогда и несколько иного способа построения «всеобщей системы» данных. Здесь в нашем распоряжении все же остается возможность построения заведомо фиксированной нисходящей иерархии, но ее построение будет предполагать тогда не иначе как «свободный» порядок преобразования старшего разряда в младший разряд. Высшую же позицию в данной иерархии и займут тогда предметные сферы, что можно определять как «предметные аксиомы» философии.
По количеству предлагаемая нами коллекция аксиом будет ограничена тремя экземплярами, предметно они будут представлять собой философские сообщности. В эту триаду надлежит включить такие сообщности - онтология, гносеология, гармония. (Гармония, категория, замыкающая собой все проблемы идеального группирования номиналов или величин и образования форм - это сообщество особых форм мира идеального или сам по себе мир идеального.)
На основании фундаментальных градаций далее возможно выделение подчиненных им типологических градаций. Такие подчиненные градации - не иначе как коллекции отдельных предметных форм, относящихся к онтологическому, гносеологическому или гармоническому типу. В частности, список онтологических типов будет включать позиции, равнозначные классам вещей, продолженностей (эволюция) и эффектов (время и пространство). Сообщность, определяемая под именем гносеологии объединит собой типы методика, собирательность (порядки - единство, система, структура) и допущение. Сообщность гармония образует типы номиналы (величины, числа), трансформации (конечности и неконечности, пределы), комбинации (операции) и симметрия. Хотя, быть может, «гармонию» можно построить и посредством такой триады как «неисключительность, разнокалиберность и подключение».
Если мы определились в построении собственно системы, то далее возможно обращение к подбору иллюстрации в виде вывода «частного из общего», восходящей к использованию одного из онтологических типов принадлежащих «второму уровню» - феномена «вещь». Непосредственно бытие вещи уже предполагает выбор, позволяющий всякой вещи представать либо в качестве источника действия, либо - предмета действия, либо, помимо того, - проводящего агента. Источнику же действия доступно выделение такой уточняющей его рубрикации как хозяин воли, номинатор динамики (синхронизирующий и синхронизируемый) и - недостаток сопротивляемости (подчиненность). Далее, способности хозяина воли позволяют ему объять такие типы, как живое, алгоритмическое и предписанное (метод). Живое же будет позволять разбиение на растения, животные и вирусы. Далее и животные позволят разбиение на типы рефлексно замкнутых, дрессируемых и разумных.
Подобным же образом и предмет действия можно представить посредством типологического разложения на инертное тело, воспроизводящуюся совокупность и поле. Воспроизводящиеся совокупности это циклические возмущения, состояния порядка (в слитке, россыпью) и организмы. Организмы это многоклеточные, одноклеточные и доклеточные. Многоклеточные - однодомные, двудомные и вегетативно репродуцируемые. Двудомные это мужские и женские. Тогда разумный мужской организм - и есть некий философствующий индивид.
Возможно, что лучшим вариантом построения подобной «общей системы» следовало бы понимать выделение таких классов, как статические и динамические объекты, монолитные формы и комбинации, участники конечных (= физических) и информационных взаимодействий. Более того, и непосредственно представленная нами последовательность предметного самоопределения данных все же не претендует на что-либо большее, нежели не более чем необходимая иллюстрация. Однако вряд ли следует предполагать возможность и принципиально иного порядка классификации предметной сферы, что основывался бы не на принципе «дробления состава типа», и не восходил бы к началу в виде комплекса основных философских сообщностей. (Наши последующие изыскания изменили присущее нам представление о характере онтологической модели, поэтому для более глубокого осмысления данного предмета мы рекомендуем пройти по следующей ссылке.)
