Любое исследование предмета взаимодействия «данных и сознания», близкое настоящему анализу в принятой им постановке задачи не в состоянии пренебречь и рассмотрением проблемы адаптации данных при их переносе из одних представлений, укорененных в одной форме субъектной реализации, например, индивидуальном сознании, в другую. Такой анализ и надлежит начать с рассмотрения обмена найденными связями интерпретации, имеющего место между обладателями сознания, далеко не близкого по степени сложности. Если же такой анализ также построить как картину обмена посредством донесения суждений или сигналов, то такой подход также достаточен и для рассмотрения ситуации маловразумительных ответов отвечающего урок ученика, что еще не овладел умением построения сложных речевых конструкций, соответствующих норме «суждения». Тем не менее, ученик как бы не лишен и «самой возможности» донесения до слушателя отличающего его понимания, но характерная ему неспособность построения связного рассказа и обуславливает странное сходство его речи с произнесением обособленных высказываний, снабженных словами-связками стилистически неумело объединенных вводными словами и союзами. В таком случае в смысле восприятия возможного слушателя речь такого ученика в большей мере будет отвечать форме последовательной трансляции сигналов, напоминающей очередность положений инструкции: «возьмите деталь «А», установите ее в гнездо «Б» ...» Другое дело, что учитель в роли «профессионального слушателя» такого рода рассказчика равно же судит и на основании понимания особенностей такого рода рассказов, благодаря чему и реконструирует содержание высказывания, отождествляя смысл отрывочных фраз с суждением, так и не выстраиваемым как таковым говорящим.
Другое дело, что любопытным здесь дано обратиться и тому обстоятельству, что педагогика не только не препятствует неловкой манере изложения, но, напротив, часто содействует ее усилению. Педагогику явно отличает склонность преподнесения истин посредством едва ли не нарочитого придания им вида высказываний, непременно соответствующих стандарту такой семантической формы как пересылка сигнала. Характерный пример - известная по школьным воспоминаниям манера изъяснения тем учебного предмета «геометрия»: «проводим линию «ав», «вычерчиваем окружность» ... Таким образом, практика преподавания, вне зависимости от ее основной задачи обучения построению суждений, в воспитываемой ею манере изложения все же предпочитает путь воспроизводства отдельного суждения не иначе как в виде очереди сигналов. В философском же смысле здесь существенно не повышение успеваемости, достигаемое благодаря легкости усвоения, но равно и сама возможность замещения одной формой донесения содержания другой. Если суждение позволяет его понимание отнюдь не строго обязательной, но применительной формой донесения содержания, не исключая и возможности передачи посредством разбиения на некоторое число высказываний, воспринимаемых на стороне приема как поступление сигналов, объединенных в общую структуру и лишенных самостоятельного значения то это равнозначно и пересмотру представления о целостности суждения. Отождествление суждения на положении целостной формы тогда и возможно лишь в случае, если исходить из позиций присущего ему содержательного начала, но никоим образом ни с точки зрения его «транспортной специфики». То есть транспортировка суждения также возможна и таким образом, когда сторона приема сама реализует связь соотнесения, сводя воедино передаваемые ей в виде «пакета» сигналы. Более того, возможности такого рода конверсии также надлежит расценивать и с той точки зрения, что посредством анализа такого рода практик равно возможно и соотнесение сложных форм психических реакций с той материальной средой, которая, собственно говоря, и обеспечивает психическую активность средствами ее исполнительного аппарата, реакциями конкретных «зон» мозга.
Однако помимо функциональной специфики работы исполнительного аппарата, свое влияние на возможности донесения смысла или обретение осведомленности оказывают и факторы конфигурации тезауруса. Превосходный пример существования подобной зависимости - формировании информации о физических характеристиках, значение которых не самодостаточно, а определяется и условиями окружающей среды. В дополнение к этому и литературный пример обыгрывания эффекта тезаурусного ограничения можно увидеть в одном из эпизодов наиболее известного романа Ч. Диккенса, где работающее в определенном направлении воображение миссис Бардл расценивает неловкие действия мистера Пиквика в желаемом смысле «обещания жениться». Для семантической же модели такого рода привходящие и надлежит расценивать как своего рода «посылку», предопределяющую, вдобавок, равно и необходимость выделения ограничений, следующих из принципиальной неполноты выделения специфики данных, что прямо обнаруживает и их контекстная и тезаурусная зависимость. Поэтому и о «переносимости данных» самой по себе следует рассуждать лишь с позиций предопределения данных выработанными конкретной практикой социального познания возможностями их прямой и косвенной идентификации, а также и с позиций свойств их контекстной привязки и тезаурусной совместимости.
