На примере анализа фильмов Тарковского как одного из самых сложных явлений искусства я хотел показать принципы работы Вертикали+Горизонтали. Разберемся пока поподробнее с самими понятиями.

Вертикаль

Вертикаль - связь с Космосом, эта категория - вне времени (даже в учебниках по физике за шестой класс в стандартной системе координат прямая времени - горизонтальная; если время расположить по вертикали, с ним начнет твориться то, о чем предупреждал старина Эйнштейн).

Вертикаль чувствуется в состоянии статики, нужно остановить время. Ближе к этому состоянию - поэзия. В ней внимание уделяется деталям, красоте рисунка.

Вот пример соотношения статики и динамики. Человек едет на велосипеде. Он - в потоке автомобилей, его захватывает движение, он наслаждается ощущением скорости. Но различает он только дорогу и машины. Вот человек резко съезжает с шоссе к реке. Застыв, он вдруг видит, как на воде корабликами курсируют крошечные травинки, а под ними шастают мальки. Перед его носом в любовном танце замерли стрекозы, а наверху величественно планирует ворона, воображая себя орлом. Все это можно заметить только в статическом состоянии.

Хорошие поэты, такие как Флобер, редко бывают общественно активны, им ближе созерцательное отношение к жизни. В «Мадам Бовари» так подробно и ярко описаны сотни деталей Нормандии, что эту часть планеты представляешь как живую. Но динамичность этой литературной вселенной придают поступки уважаемой Бовари. Если бы не ее страсть к мужчинам и деньгам, произведение бы провисло. Основой для романа послужило реальное судебное разбирательство, происходившее в Руане. В других книгах мастера не чувствуется такого мощного волевого вектора. Сказалось безвылазное домашнее времяпрепровождение великого писателя. Его ученик Мопассан в силу бойкого темперамента почти идеально сочетал в своих произведениях динамику и статику, детали и сюжет, поэзию и прозу, Вертикаль и Горизонталь.

К Вертикали относятся гуманитарная область, образное мышление, за которое отвечает правое полушарие мозга. Категории Вертикали - дух, интуиция.

Из сторон света ей соответствует восток. (Основатели всех ведущих мировых религий - уроженцы Востока.) Из стихий - огонь.

Горизонталь

Горизонталь - волевые, решительные поступки, время, «завоевательная» власть, направленная на увеличение масштаба влияния. Деньги, разумеется. Так поступают американцы: можно снять в Голливуде любую ерунду, но благодаря мощному промоушену заставить посмотреть ее пять материков.

Пример «горизонтальной» силы - татаро-монгольские завоевания. Однако татары не сохранили влияния, их философия и религиозные представления работали только в динамике. Кочевники - что с них взять? Любая же добротно организованная империя сразу пытается навязать покоренным свою религию и идеологию. У Золотой Орды были только разные формы шаманизма (исламизация наступила позднее).

Горизонталь - логика, «здравый смысл», точные науки, за которые несет ответственность левое полушарие головного мозга.

Сторона света - запад. Фундаментальные открытия в точных дисциплинах за европейцами. Чисто горизонтальное мышление наиболее явно демонстрируют США.

Тут же и женская, материнская ипостась: размножение и сохранение (что порой подразумевает: своим - все, чужим - ничего).

Из определяющих стихий - вода.

Стремление к идеалу

Точка Пересечения - Бог.

В любом человеке, разумеется, присутствуют сочетание и взаимодействие макро- и микрокосма, Космоса и Земли, мужского и женского начал, Востока и Запада, Вертикали и Горизонтали. Идеальный вариант - поровну. То есть крест. Ближе всего к Богу - дети. Отец (Вертикаль), мать (Горизонталь), маленькие человечки и рождаются от этого союза, а значит, они в начале своего пути, ближе к Точке Пересечения, к Богу. Отсюда утверждение, что «все дети гениальны». Они еще не выявили собственные способности и не закрепили их, дабы занять в социальной сетке свое место: либо стать «горизонтальным» бухгалтером, либо «вертикальным» священником.

Гениальные художники пытаются совместить внутри себя Вертикаль и Горизонталь, сфокусировать их в одной точке, а затем перенести на полотно. Когда это случается, рождается «Джоконда». Леонардо, кстати, как никто демонстрирует отказ от мужского и женского начал: юноши и девушки на его картинах похожи. Причем, судя по всему, все они смахивают к тому же на самого великого флорентийца, который, по-видимому, бессознательно наделял их своими чертами. Для него, как для божества (или ребенка), пол модели уже не имел решающего значения (Фрейд, конечно, свой анализ творчества Леонардо свел к сексуальным отклонениям).

Особое состояние

Фильмы Андрея Тарковского всегда у меня вызывают какое-то особое состояние. Я долго не мог понять его природу. Не важно, что именно было на экране, то ли действия героев в насыщенной опасностями Зоне в «Сталкере», то ли просто кувшин на столе, как в «Жертвоприношении», - необычное ощущение не пропадает.

Позднее для меня прояснилась его суть - это спокойствие. Тарковский снимал каждый кадр на максимуме гармонии, на Точке Пересечения Вертикали и Горизонтали. Кривая гармонических максимумов плавно переходит из одного кадра в другой. Режиссер «никуда не торопится». Независимо от того, насколько перед нами драматически насыщенная ситуация, в Точке Пересечения - Абсолют. Соответственно, появляется ощущение покоя, «все в надежных руках».

Иногда режиссер делал это ненарочно, иногда сознательно.

Из различных воспоминаний о нем больше всего отвечало моим представлениям о художественных методах Тарковского мнение композитора Эдуарда Артемьева. Когда он работал с Андреем Арсеньевичем в «Сталкере», режиссер «что-то обронил о необходимости того, чтобы в фильме было состояние некоего внутреннего спокойствия, внутреннего удовлетворения, подобного тому, как это встречается в индийской музыке». И это в такой сюжетно напряженной картине!

«Отсняв весь материал, он продолжал искать. Он объяснял мне, что ему требуется в фильме некое сочетание Востока и Запада, вспоминая при этом слова Киплинга о несовместимости Востока и Запада, которые могут только сосуществовать, но никогда не смогут понять друг друга», - рассказывал Артемьев.

Профессор - воплощение логики (Запад), писатель - интуиции (Восток). Начинают сближение они посредством Сталкера. Он - проводник. Он ведет в Зону, где земные законы не действуют. В некой Комнате исполняются все желания. Кстати, мастер, дабы усилить ощущение «недействия земных законов», применил остроумнейший способ: в фильме снег ложится на сочно-зеленую траву. Именно этот прием подсознательно рождает ощущение аномалии, несколько идущей в противоречие с общей гармонией изображения…

Профессор как типичный представитель логики хочет уничтожить Комнату, «дабы обезопасить человечество от маньяков, мало ли что они могут пожелать». Писатель как «творческая единица» отправляется за вдохновением, он исписался.

Профессор, пройдя через испытания, в конце концов отказался от замысла уничтожить Комнату. Телефонный звонок в Зону от соперника, уведшего его жену, расшевелил сердечную рану. Он стал способен воспринимать «чувствами», а не только «соображениями». На него произвел впечатление аргумент Сталкера: «Вы не имеете права лишать человечество надежды!» Да и Комната выдает далеко не то, что может заказать «маньяк». «Дикобраз просил за брата, но получил кучу денег и повесился», - сообщил Сталкер о коллеге. То есть в Комнате каждый получает не что хочет, а что заслуживает. Комната - это не только Высший исполнитель желаний, но и Высший суд. То есть Бог. До Профессорa дошло, что он не вправе «взрывать Храм». (И потом, если Комнату уничтожить в одно месте, она возникнет в другом.)

У Писателя до путешествия в Зону было обесцененное отношение к жизни. Отсюда и его бесстрашие. В Зону он прибыл с бутылкой и бабой. Бутылку отобрали, бабу не пустили. Когда же Сталкер его как наиболее «бесстрашного» отправил в смертельно опасное место, Писатель, осознав степень риска, устроил истерику. С этого момента он перестал быть равнодушным. Именно он убедил Профессора не взрывать Комнату (система «ум - сердце» заработала, Запад стал понимать Восток). «Оставьте ее этому сумасшедшему», - говорит он о Сталкере. «А может, ее и нет вовсе», - неуверенно резюмирует Писатель. Но, тем не менее, никто из них Туда не пошел, так как не желал получить Окончательный Расчет. Они хотели оставить себе надежду.

Кульминация картины: вся компания сидит спиной друг к другу на пороге Комнаты. Фокусировка произошла! Человек оказался в Точке Пересечения Вертикали и Горизонтали! Именно в этот момент полил дождь, подсвеченный солнцем. Соединение двух стихий: воды и огня.

Солярис

То «особое состояние» спокойствия, присущее картинам Тарковского, конечно, напрочь отсутствует в новом американском римейке «Солярис». Фильм вообще получился на редкость нудным - в нем нет ни «детской зрелищности», присущей американскому кино, ни глубины, свойственной европейским шедеврам. Получилось нечто среднее, а потому неудачное.

Хотя, если прокрутить колесо машины времени назад, то нужно отдать должное гению американца Стенли Кубрика, безусловно повлиявшему на Тарковского своей «Космической одиссеей 2001» 1968 года.

Главный герой этой киноленты летит на Юпитер. Но встречает там в «лице инопланетян» свои человеческие ипостаси разного возраста. То есть через Космос человек пришел к пониманию себя. Я вообще удивляюсь, как Голливуд «допустил» такую сложную философскую подоплеку в этой картине! Точнее, на это он закрыл глаза, наградив Кубрика за «спецэффекты» - то, что киноакадемики могли оценить.

Полуприключенческий фильм (тема безумного бортового компьютера породила массу пародий!) заканчивается совершенно удивительным кадром: одна часть черно-звездного неба заслоняется планетой, а другая подобная ей сфера оказывается головой ребенка. Этот ребенок как представитель Мирового Разума путешествует через космическое пространство в Черном Монолите*.

Монолит в начале картины оказывается среди первобытного племени. Этим эпизодом Кубрик опровергал дарвиновскую теорию развития человека. Вернее, он уточнял ее, показывая: кто является первоосновой и движущей силой совершенствования. Для Кубрика - это посланцы Мирового Разума, для Тарковского - Бог. Здесь происходит зыбкое пересечение научной фантастики и мистики.

Тарковский полемизирует с американской лентой, полной агрессии и технических наворотов. Бешенному напору симфонической поэмы «Так говорил Заратустра» Рихарда Штрауса**, являющейся визитной карточкой «Одиссеи», русский режиссер противопоставил в «Солярисе» щемящую фа-минорную хоральную прелюдию Баха.

Но главную идею Кубрика - человек посредством космического полета оказался в Точке Пересечения - Тарковский продлил в своей картине. И чем потом в «Сталкере» стала Комната, в «Солярисе» была сама «мыслящая планета».

© К. Рылев