Конечно же, алгоритм надлежит расценивать не только как математический формализм или комплекс «расширенных» структур как-то восходящих к подобному формализму, но и как порядок, несущий в известном смысле «беспорядочную» комбинацию условий его построения. То есть алгоритм - он же и своего рода «снимок» определяющей его внешней семантики, когда исполнительные элементы алгоритма математического происхождения принимают вид «нагружаемых» или маскируемых внешними формациями. В частности, если текст содержит (неалгоритмическую) специфику «заголовок», то операция алгоритмической системы будет носить название «форматирование заголовка», хотя сам алгоритм отслеживает эту опцию лишь как наличие указателя, ассоциируемого с одним из форматов многомерной записи «текст». Подобным образом и пользовательски ориентированные СУБД позволяют включение в них таких алгоритмов, что составляют собой процедуры «формирование отчета», «построение запроса» и т.п. Подобного же плана специфика характерна и для построителей фиксированных и анимированных изображений, специальных программ начертательной графики или средств разработки игр. С позиций математической алгоритмизации, даже вне зависимости от наличия у внесистемного алгоритма собственной математической систематизации, такой алгоритм в большинстве случаев будет предполагать квалификацию лишь в значении «случайной» структуры, задающей не более чем стороннее упорядочение для принадлежащих алгоритмической сфере математических формализмов. Но что именно дано означать прилагаемой к алгоритму сторонней идентификации, налагаемой посредством различного рода «генератора таблиц», «построителя отчетов», «запросов», «редактора изображений», если понимать эти средства задания квалификации как «структурообразующую» условность?
Скорее всего, алгоритм, предполагающий «функциональную» реализацию по отношению к сущностям, привносимым в алгоритмическую сферу со стороны внешнего мира, и надлежит расценивать как свободную форму задания ассоциации. Если охватить взглядом существующие варианты построения алгоритмических систем, то они не включают в себя порядков обратного нормирования собственно алгоритмической сферой семантических структур внеалгоритмической природы, поскольку непосредственно алгоритмы пока что никаким образом «не пересекаются» с налагаемой на них внешней семантикой. Однако не следует исключать и такой возможности, когда развитие теории «структур записи» и выражение ее положений посредством доступной рядовому пользователю формы обусловит и изменение структуры представления алгоритмических форматов. Если это так, то не исключено и становление представлений о функционале обработки «точечных», «строковых», «растровых», «величинных» и прочих алгоритмически форматируемых структур, очевидно понятных для обыденного сознания в части совершения над ними неких требуемых преобразований.
Укоренение в обыденном сознании представлений о функциональности алгоритмов также ведет к становлению понятий, определяющих области активности или «зоны обслуживания» алгоритмических систем, когда пользователю уже дано выбирать вид требующей решения задачи, и определять ее конфигурацию посредством уточняющих определений. Но для реализации такой весьма любопытной перспективы не избежать и «семантической реформы» алгоритмической сферы, отождествления с алгоритмическими решениями тогда и представлений традиционных форм обыденных семантик. Вполне возможно, что развитие в подобном направлении и останавливают известные трудности, но не следует сбрасывать со счетов и заманчивой перспективы унификации между практиками построения алгоритмов и семантикой повседневности.
