Непосредственное основание для наложения запрета на любую иную возможность задания, нежели чем задание в прошлом - это и нечто «Правило становления» - любое доступное для обнаружения в физическом и постфизическом мире открыто для обнаружения не иначе, как на положении «состоявшегося», поэтому любому нечто, допускающему становление также подлежит и принадлежать лишь прошлому.

Основание, из которого исходит запрет на признание математических зависимостей всего лишь разновидностью человеческих представлений, - это «Принцип структурирования» - отношения, определяющие собой структурные зависимости физического мира и его метафизического продолжения, упорядочены согласно математическим зависимостям и отношениям, поэтому математические зависимости (и логические зависимости как определяющие их начала) - это равным образом объективные формы задания долженствования, пусть и в известном отношении «второго рода». Данный принцип в различных формулировках был определен не только в философии Платона, но и в философии Э. Гуссерля, - если формула, предложенная Платоном - это «двойка образует мир», то формула Э. Гуссерля - это принцип «логика не продукт психологии».

Очевидное основание запрета на признание архитектуры физической реальности несинтетической - это «принцип тварности», определенный еще в философии псевдо-Ареопагита; если любое божественное - это характерно закрытая область, не допускающая проникновения к себе или в свою суть, то любое реальное непременно же «тварно», то есть - построено богом в некотором порядке. Конечно, при данной постановке проблемы также дано заявить о себе и проблеме «как построено», но реальность данной проблемы не отменяет и само собой условия «быть построенным», фактически распространяющимся на все существующее.

Здесь необходимо начать с указания, что важнейший принцип естествознания - это принцип «все познается в сравнении», в реальной практике такое познание происходит посредством сравнения с различного рода мерой или же при помощи наложения меры. Также если имеет место выявление неких статистических или вероятностных закономерностей, то такие зависимости «как закономерности» - все же это закономерности математического, но не физического свойства. Таким же оказывается и «эффект Доплера» - реализация логической схемы сложения или вычитания векторов, фактически безразличная к физическому субстрату, подчиняющемуся этому правилу. Поэтому насколько «законы физики» это непосредственно законы самой физической действительности - вопрос весьма и весьма интересный.

Вполне естественно, что ожидаемый конечный источник такого запрета - это принцип «свободы ассоциации», когда имеет место использование носителя как средства выражения всего чего угодно, но не самой «организации или формации субстрата» как такового носителя. Так, если футбольный матч начинается по свистку, то в этом случае ни с какой точки зрения не существенно то обстоятельство, что издаваемый свистком свист - это некий акустический эффект; игрокам важен лишь сам факт звука свистка, но не факт природы этого издаваемого звука. Поэтому структурные порядки или организация информационного взаимодействия в существенной мере не коррелируют с физической природой средств воспроизводства данной формы взаимодействия.

Пребывание мира в его актуальном состоянии вовсе не равнозначно положению, при котором миру в этот момент довелось вмещать бы в себя полностью то, что мир способен содержать вообще; если некое актуальное содержание мира не заключает собой разумной жизни, то мир также не знает и второй природы, хотя стоит возникнуть разумной жизни, то вместе с ним происходит и образование второй природы. Данный принцип тогда можно было бы определить как «принцип открытой перспективы».

Источник запрета на не выделение экологической ниши - это принцип биологической целесообразности существования живого организма. Для человека же его прощание с формой существования в дикой природе - тем не менее, не отмена биологической целесообразности, но просто ее модификация, связанная с существованием в среде второй природы.

Рецептор, хотя он и принадлежит живому организму, все равно образует собой техническую систему; или - здесь вступает в действие принцип, определяющий не только рецептор, но и весь объем перцептивных возможностей живого организма как характерную техническую систему с ее порядком работы и ограничениями, исходящими от технической стороны. Другая реализация аналогичного по функционалу рецептора в других живых организмах уже в состоянии обнаружить достаточность в части обеспечения равно и характерно иного объема функционала такого рода системы снятия (иначе - фиксации) данных.

В технической части биологические рецепторные системы - это системы, обустроенные на началах работы механизмов, специальным образом воспроизводящих функционал «воссоздания наблюдаемой картины» на основе обработки данных, получаемых на деле посредством разрозненной фиксации и последующего выстраивания из первоначальных примитивов тогда и неких элементов фрагментации, в том числе, в отношении отдельных форм фрагментации и их выстраивания в силу следования когнитивной установке. Более того, данный принцип допускает его наложение и на другой важный принцип - принцип построения функциональных маркеров, чем и обращается не существующее в собственно физической действительности, но присущее лишь психике выделение цветовой палитры, акустической палитры и несущей символическую специфику палитры ароматов.

Основа данного запрета - это признание за психикой технической ограниченности в освоении культурных средств, что столь существенно при зрелом состоянии психического развития. Здесь также равно значим и принцип индивидуальных различий в освоении культурного разнообразия; вместе с принципом индивидуальных различий здесь также дано действовать и принципу влияния круга социализации на возможности освоения культурного разнообразия.

В данном случае дано вступать в действие принципу адресного задания формата воздействия; откуда, в том числе, в приложении к реальности механизмических начал психики и существенно понимание, что различного рода формам воздействия химических веществ на психику дано разрушать, угнетать или стимулировать психику, но такие воздействия равно же не предполагают и никакой возможности конструктивного обустройства психики или развития функционала психики. Конструктивные формы развития психики - как ни странно, не более чем формы проведения тренинга, но - никоим образом не что-либо иное.

Принцип семантической специализации тогда допускает его следующее эмпирическое определение - то, в чем успешно повествование, в том безуспешен чертеж, и то, в чем успешен чертеж - не по зубам повествованию; равно и внутри повествовательной формы - то, в чем успешна лексика культурной нормы, то недоступно жаргону, а в чем удачен жаргон, в том неудачна и лексика культурной нормы.

Здесь речь идет о следовании принципу задания альтернативы «концентрация - деконцентрация», когда в случае «концентрации», то есть фокусировки на решении определенной проблемы изначально уже отчасти понятны и как таковые рамки постановки задачи и любая деятельность познания на деле замыкается в эти рамки, в том числе - и деятельность по уточнению постановки задачи. Напротив, в случае деконцентрации некоему пониманию доводится ожидать рассеянного распределения на характерно широкий круг проблем. Специфика «философского романтизма» - характерный выбор в пользу практики деконцентрации.

В данном случае идет речь о фундаментальном принципе синтетичности любого рода проблемной области - проблемная область, что в особенности характерно для проблемной области производного свойства, непременно же синтетична - то есть тем или иным образом восходит к заимствованию отношений и порядков неких иных проблемных областей; вопрос же заключается лишь в том, возможно ли подтверждение влияния некоторой проблемной области, понимаемой как образующая производную проблемную область.

Конечно, речь здесь идет о приложении принципа, согласно которому задание категории в любой образуемой типологии - это задание не более чем линейного одномерного ряда, когда, напротив, всякое развитое свойство, определяемое на основании задания объекту его категориальной принадлежности - это не только лишь качества, определяемые как интеграл возможностей, сведенных воедино в рамках некоей категории, но и качества вносимые категорией, фиксирующей тогда и некий иной «ряд качественности». Скорее всего, специфику философской категории материя дано образовать такого рода «одномерности», что и находит ее выражение в нечто свойстве формирования барьера (состояния, пусть и сугубо релятивной, но «жесткости») или порождению субстрата способного оказывать сопротивление в конкуренции за пространство (по сути, это две квалифицирующие характеристики выражают собой одну и ту же специфику).