Оказывается что познание, приобретающее уже даже совершенно малую толику математического опыта, открывает сознанию модель нечто «психологического ожидания», заранее беспокоясь о его защите от весьма неожиданного воздействия счета; поэтому все математические «обратные связи» и понуждают нас ко все большему усилению контроля над выполнением счетных операций. В подобном смысле, например, мы и представляем сложение в виде развития в сторону «неудобства» больших чисел, где последние, естественно, в некоторой степени, демонстрируют худшую «определимость» нежели меньшие; но и подобный казус относится лишь к сложению именно близко сопоставимых чисел (операции «100 + 1» такой смысл уже вряд ли соответствует). Итак, 10 и 13 каждое ощущается нашим сознанием в качестве «более близких» возможностей понимания, чем соединяющее их суммарное 23.
Но что-то удерживает наше сознание от поспешного перехода к чисто психологической интерпретации счета, заставляя его остановиться, задуматься и пытаться преодолеть свою «боязнь числа», – психологические оценки не могут быть строгими, и психологическую оценку вычитания мы уже не сможем мыслить в качестве того же »обращенного понимания» сложения. При вычитании уменьшаемое показательнее мог бы изобразить, в частности, прообраз, скажем так, нечто «перечня», уже относительно позиций которого у нас появляется возможность истолкования вычитаемого как «адреса»; итак, в смысле вычитания мы демонстрируем определенное психологическое пренебрежение размером чисел; в подобном «ракурсе для нас» размеры, соотношение чисел оказываются безразличны. Начало операции вычитания психологически требует лишь некоего принятия сознанием идеи неизбежности «углубления» в собственные отношения вещи – в «отношения» конгломерата частей – и тогда выяснятся, что именно устанавливает «конкретный адрес» «1» для числа «1024» или что ему же устанавливает адрес «256».
Вряд ли такая приносящая «мгновенный эффект» операция как умножение ограничивается лишь «моментальностью» потрясающего наше понимание «эффекта» от ее выполнения; в умножении куда значимее иное – именно стремительность «развития событий» позволяет подобному действию обрести и настоящую ситуационализацию. Умножение не только «настораживает» стремительностью своего действия, но и волнует воображение в такой степени, что мы даже начинаем «по-настоящему представлять» численное отношение, то, в чем готовы выделять множитель в качестве «числа с действительным смыслом»; и наше описание множителя, отсюда, будет включать в себя и такое характерное представление как «очередь». И приступая к умножению, мы будем исходить уже из осознания предстоящего «процесса»: будет ли постоянной основе указанной акции «доставать выдержки», чтобы «отстоять продолжительность» известного числа промежутков. И относительно умножения мы, «спрашивая разрешения» приступить к нему, так или иначе «формально высказываемся»: сможет ли «17» развить «26» так, что в «442» исчезает след самого «26» как определенной основы, не слишком ли длинен для базового объема этот путь к обретению «совершившегося» превращения.
Действие деления взгляду «психологического ожидания» представляется своего рода состоянием готовности к некоторому «эксперименту»; посредническая услуга данной операции выражается посредством «показательного эффекта» – она помогает открыть то, присутствует ли именно такое «атомарное» наполнение «объема» делимого – то есть, существует ли какое–либо заведомое определение его сложности. Деление, в отличие от других действий, - «осязаемо», оно позволяет даже говорить о «схождении» построенного на нем суждения, от деления мы получаем «истинно» качественное представление: может состоять – не состоит. Поэтому к делению мы будем приступать именно «утверждаясь в своем желании» проверить: можно ли, например, в «1071» заключить целый объем атомарных частиц размера «3»?
