О чувстве природы и о законе

О каком законе? Да все о том же, о законе всемирного тяготения. О законе, который Гегель считал изначально ошибочным, свидетельствующим об утрате автором – Ньютоном – чувства природы. Чувства, обязательного для людей, профессионально занятых естествознанием, природоведением. Поэтому вначале все-таки о чувстве природы.

По-моему, я об этом узнал из работ нейро-лингвиста Татьяны Владимировны Черниговской – о том, что люди могут видеть нечто и не осознавать видимое, не воспринимать его в такой мере, как будто вместо видимого перед ними было пустое место. И этому невероятному явлению, как оказалось, есть естественное объяснение.

Это на наш, как правило, довольно упрощенный взгляд мы видим и осознаем все то, на что смотрим. На самом деле, «смотрю и вижу» - это, как утверждают специалисты когнитивных наук, два непростых для понимания процесса, которым предшествуют и сопутствуют множество иных, не менее сложных.

Человеку недостаточно «положить глаз», взглянуть на объект, повернуться к объекту так, чтобы он попал в поле зрения хозяина этого зрения. Как оказалось, человек должен быть готов к распознанию обозреваемого объекта, готов либо узнать сам объект, либо заметить его сходство с чем-то, очень знакомым для этого человека, увидеть в нем элемент модельного ряда, над созданием которого сознание человека трудится всю его жизнь. В противном случае человек «скользнет» своим взглядом по объекту, как по пустому месту, и отразит в своем сознании именно пустое место вместо этого объекта.

И это касается не только познания окружающей среды через ее созерцание. Процесс мировосприятия для людей скрыт в непрерывном выстраивании модельных рядов всего того, что поступало и поступает в их сознание через его наличные каналы – через слух, зрение, осязание или обоняние. А если речь идет о научном постижении человеком окружающего его мира, о приобщении его к естествознанию, процесс усложняется многократно, в некоторых случаях – на порядки. Вероятно, поэтому так тяжело в рамках естествознания находить общий язык, сближать точки зрения, договариваться. Добавлю лично от себя на основе собственного опыта – и так зато легко рушатся наработанные уже связи.

Особую сложность в сближении точек зрения и поддержании осознания их сходства создает то, что это не одноразовый процесс. Миропонимание людей пребывает в постоянном развитии, в неизменном уточнении, в пожизненной детализации. А работа сознания в этом направлении носит строго личный, индивидуальный характер и устойчиво нетерпима к коллективным обобщениям, противоречащим личному опыту.

Пожалуй, здесь будет уместно сослаться на личный опыт последних двух-трех десятков лет. За это время я успел заочно (через опубликованные работы) познакомиться, сблизиться, а затем утратить всяческую связь из-за устойчивого несовпадения понимания некоторых естественных процессов с целой группой интересных содержательных людей (их имена по понятным причинам здесь не будут названы). Интересы одного были сконцентрированы на определении скорости распространения гравитации. Второй находил ответ на все проблемные вопросы естествознания в запрограммированности его развития. Еще один яростно отстаивал незыблемость классической материалистической триады – материя, пространство, время. При этом время, как правило, принималось в каком-то размытом, неконкретном виде, и любые попытки конкретизировать понимание его пресекались. Но особой неприкосновенностью среди людей науки, включая моих знакомых, пользовалось бесконечное всеохватное обособленное пространство. Поэтому моя убежденность в том, что пространства вне материи не существует в такой же мере, в какой нет материи вне пространства, а понятие «время» вообще чуждо реальной действительности, отсекла от группы моих единомышленников, практически, весь ее наличный состав. К настоящему моменту можно признать, что с моим пониманием основ естествознания я остался в строгом одиночестве. Нужно подумать, можно ли это одиночество назвать гордым, но, вне всякого сомнения, пока оно почти абсолютно.

Сейчас я уже готов проанализировать этот мой особый личный опыт и ответить, практически, на все «почему?», которые у меня возникли в процессе моего анализа.

И вновь начну с самого простого из моих затруднений, тем более, что оно и самое давнее. Его начало – в простейшем, даже обыденном недоумении: «Почему так трудно найти ответ на вопрос «Что такое время?». Ведь ответ на этот вопрос дан авторитетнейшим философом давным-давно: «Время – это мера движения, определяемая движением небесных тел». Эта формулировка насчитывает уже тысячелетия, следовательно, множество поколений столпов различных сфер науки разного звания и различной меры остепененности имело возможность шаг за шагом осовременивать ее, приводить в соответствие с современным уровнем развития естествознания.

И что, мы имеем возможность в открытых научных источниках отследить и сам процесс развития понимания сути этого вопроса и увидеть актуальнейшую на сегодня формулу ответа на него? Ничуть не бывало! В лучшем случае, мы с вами найдем массу разнообразнейших суждений по этому поводу, но вразумительного ответа, признанного таковым авторитетным сообществом людей науки, увидеть трудно, практически, невозможно. Приведу цитату из опубликованного ранее: «Если кто-либо пожелает окончательно запутаться в понимании, что такое время, например, в физике или в целом в естествознании, пусть в Яндексе наберет ««Что делать?» Знаем ли мы, что такое время?». Там приведены соображения по этому поводу восьми остепененных ученых, и только один-единственный из них просто и ясно сказал, что время – продукт человеческого мышления, отсутствующий в объективной реальности. Все остальные давали разъяснения, одно вычурней и сложней другого».

Но, может быть, на этот вопрос просто вообще нет вразумительного ответа, и возможны только рассуждения по этому поводу, о которых уже сказано? Почему нет, ответы существуют, и я могу привести по крайней мере два, как мне кажется, вполне вразумительных, сформулированных уже довольно давно и так же давно озвученных: «Время – это мера продолжительности всякого процесса, определяемая продолжительностью процесса, принятого за эталон». К этой формулировке довольно легко добавляется еще одна, близкая, по смыслу, по своей сути: «Время – это измеренная продолжительность процесса». Очень простые даже очевидные формулировки. Они говорят о том, что у всякого процесса есть продолжительность, но не всякая продолжительность процесса может получить это определяющее название – «время». То есть, всякий процесс имеет продолжительность, а время его протекания есть лишь у некоторых из них. Для превращения во время протекания, продолжительность процесса должна быть кем-то ИЗМЕРЕНА, к продолжительности процесса должна быть кем-то приложена некая мера – МЕРА ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ, принятая «общим голосованием» авторитетных представителей людей науки за ЭТАЛОН. Если этого не произойдет, продолжительность процесса так и останется некой естественной, никем не обследованной его особенностью, некой деталью объективной реальности, элементом природы под своим родным, изначальным названием «продолжительность процесса». В природе, в объективной реальности без вмешательства человека времени просто-напросто не существует. Вдумайтесь, пожалуйста, в сказанное!

А кто дал приведенные здесь формулировки времени? Может быть, академик, доктор множества точных наук или вообще какой-то академический институт, возглавляемый целой кучей академиков и докторов? Ничуть не бывало, их автор – просто какой-то случайный прохожий, в научном смысле, практически, никто и зовут его никак. Это мои формулировки. И, возможно, поэтому они мало кому известны, возможно, именно поэтому их не озвучивает научная общественность, они не предлагаются основами теоретической физики. Будете смеяться, но эти формулировки не признаны и ни одним из моих товарищей-собеседников по переписке, которым я в числе первых их озвучил. Они признаны только такими же безымянными в научном смысле – моими родными да еще двумя-тремя моими друзьями, не пожалевшими труда на ознакомление с моими работами.

Но, возможно, в этих формулировках и научного смысла нет? Давайте разберемся.

Как правило, важные вопросы в естествознании не возникают вдруг, ни с того, ни с сего. Давайте выясним, откуда это «что такое время?» пришло в естествознание.

Вот всеохватная реальность – совокупность всех наличных в мироздании объектов. Объекты участвуют в разнообразнейших процессах, у каждого из процессов есть начало, а если есть конец, то есть и продолжительность. Для Природы и объекты (участники процессов) и сами процессы, вне всякого сомнения, – важнейшие элементы. А вот продолжительность этих процессов – уже какой-то лишний элемент. Для Природы мгновение, практически, ничем не отличается от вечности, а вечность – от мгновения. Они на фоне ее беспредельности и бесконечности нивелируются, ничтожествуют. Продолжительность процесса для Природы – второстепенный или даже ничтожно третьестепенный элемент, и интерес к нему возникает только как результат чьего-то наблюдения, как результат сравнения процессов между собой. Только мы, люди, интересуемся длительностью процесса, только для нас, людей, она имеет значение, я бы даже сказал, первостепенное значение. Но давайте вспомним, как часто в наших рассуждениях звучит это слово – продолжительность? Длительность процессов люди (даже самые «продвинутые» из них – ученые) определяют другим словом – словом ВРЕМЯ. Напомним, мы ведь и начали наш анализ не с понятия «продолжительность», мы начали с попытки осмыслить место, занимаемое в нашей системе представлений понятия «время». Уверен, если не все, то подавляющее большинство образованных людей в этот момент заявит мне: «А какая разница, разве смысл вопроса изменяется, если слово «продолжительность» заменить словом «время»?» Я это «а какая разница?» уже слышал сотни раз и, уверен, буду еще слышать многократно. Даже для остепененных научных сотрудников слово «время» обозначает «продолжительность процесса». А время, напомню, – это не простая «продолжительность процесса», а «измеренная продолжительность процесса», ее посчитанная мера. Чья мера, кем измеренная, кем посчитанная? Конечно же, человеком, неким наблюдателем. Это продукт человеческой деятельности, результат его творчества. Это то, что в естествознание привносит сам человек, это то, что к Природе, к реальности не имеет непосредственного отношения. То есть, в реальности, в естественной, первозданной Природе времени просто-напросто не существует, повторим это еще раз. Там даже сама продолжительность процессов располагается «на птичьих правах».

Если бы после этих рассуждений можно было поставить точку и спокойно переходить к рассмотрению других вопросов, я уже давно избавился бы от множества забот. Но как только мы ставим на свое второстепенное для естествознания место понятие «продолжительность процесса» и вообще исключаем из реальной действительности понятие «время», прямо-таки вздыбливается вся классика современной теоретической физики: «Вы что, с ума сошли?! А куда мы теперь всунем наше фундаментальное, основополагающее пространство-время?!». И это мы еще до других наших недоумений не добрались!

Вроде бы, и рассуждения наши вполне здравые, и предлагаемые выводы достаточно обоснованные. Но все они в глазах нынешней физико-теоретической администрации вдребезги разбиваются о незыблемое «пространство-время» и неубиенный аргумент Шуры Балаганова: «А ты кто такой?!», адресованный возмутителю академического спокойствия. После чего следуют уже довольно спокойные рассуждения: так с чего это вдруг кому-то вздумалось морочить уважаемые остепененные головы какими-то безымянными формулировками? Ставим на этом месте точку и возвращаемся к тому вороху белиберды, которую уже успели наворотить вокруг исходного вопроса авторитетные представители академической научной администрации. Мои коллеги, мои собеседники, с которыми я состоял в переписке и установил, как мне казалось, товарищеский контакт, основанный на взаимопонимании, не сильно выделялись из общей массы. Поэтому они были не в состоянии принять мою точку зрения по вопросу, выпадающему из массы общепризнанных суждений. Естественно, я со своими мыслями и формулировками оказался чужим в их среде. Поэтому в их среде (так же, как и в научной в целом) время не нашло свою естественную формулировку и утвердилось на уже привычном месте, в привычном соединении – в пространственно-временной галиматье, имеющей стабильное, признанное академической верхушкой за единственно истинное место в науке. Как-никак это место определилось уже почти столетие тому назад.

Однако, пойдем дальше с оглядкой на чувство природы, оттолкнувшись от приведенных формулировок и уже сказанного здесь, как от надежной опоры, в истинности которой у нас нет причины сомневаться. Но есть сомнения иного рода. Напомню, наша цель – признанный всем естествознанием закон всемирного тяготения – закон природы, которому уже три с половиной столетия, и физическая суть которого, тем не менее, все еще не определена. И, как оказалось, определить природу закона всемирного тяготения без попутного разрешения пространственно-временного недоразумения невозможно.

Конечно же, «возраст» закона или признанного научным сообществом утверждения – сильный аргумент в их пользу. Бессмысленному словосочетанию «пространство-время» и всей белиберде, которую соорудили на его основе, уже около 100 лет. Оно уже вросло в повседневный обиход, его вкладывают в детские и студенческие головы, каждый кандидат физмат наук обязан демонстрировать вооруженность его знанием. Но мы знаем, что возрастной аргумент не окончательный, не бесспорный. И три с половиной столетия закона всемирного тяготения не вооружили его физическим обоснованием, а геоцентрическую теорию Птолемея не избавила от опровержения даже тысячелетняя история. У нас есть основания не смущаться солидным возрастом закона всемирного тяготения, тем более – этим менее зрелым, но уже очевидным недоразумением, составленным из двух случайных, не обязательных по сути друг для друга слов – из «пространства» и «времени». И зато у нас есть веские основания искать тесную связь великого закона со средой, с той средой, которая заменит это разобранное «по косточкам» недоразумение и которая раскроет, наконец, физическую суть самого закона.

Среди некоторых из смысловых нагрузок пространственно-временное недоразумение странным образом вынуждено было нести одну из самых важных – справляться с ролью среды для всего, что случается, что происходит в мироздании. Конечно же, у нас есть даже не сомнения, а уверенность в несостоятельности этого недоразумение в любом возможном смысле, включая и этот. Но теперь тем более важно определиться с исполнителем, способным справиться с этой важной ролью – ролью среды для всего, что происходит в мироздании. В подобных случаях всегда полезно вернуться к исходному положению, к условиям, в которых родилось решение сомнительного свойства.

В нашем случае никакого особого «исходного положения» не было, нам просто нужно вспомнить, на чем прервалась история развития естествознания. А прервалась она как раз в тот момент, когда естествознание вплотную подошло к всестороннему исследованию физических свойств эфира. Тогда уже предлагалась к обсуждению истинная таблица Менделеева, в которой эфир занимал нулевой ряд в нулевой группе, то есть, занимал исходное положение для всего материального сущего мироздания. И обсуждение свойств эфира уже началось. По крайней мере, уже прозвучало, что, по утверждению Менделеева, эфир в миллионы раз легче самого легкого газа.

Можно утверждать, что к этому моменту подошло одновременно сразу два направления в развитии естествознания – физическое и химическое. Эфир здесь выступает и как среда для всего сущего в мироздании, всех его процессов, и как нулевая точка, с которой начинается все материальное сущее нашего мироздания. И знаменательно, что эти соображения исходят от химии, а не от теоретической физики, сильно к тому моменту скомпрометированной всеобщей релятивизацией. Напомню, что химия как научное направление ни разу не была уличена в прегрешениях перед естествознанием, в то время, как теоретическая физика не только без малейших сомнений совершает их чуть ли не на каждом шагу своего развития, но и всякий раз стремится законодательно закладывать их в основы развития всего естествознания.

Эти общие соображения приобретают и особый смысл, поскольку уходя в зону материальных начал, мы попадаем в область сущностей, экспериментально не наблюдаемых, не определимых доступными на сегодня средствами. О свойствах эфира мы можем судить только по косвенным показателям, по признакам, визуально не наблюдаемым. Так, например, сказанное Менделеевым по поводу массы эфира – в миллионы раз меньше самого легкого газа – находит косвенное подтверждение через наблюдения астрофизиков.

Это они определили, что масса вещественного содержимого всего нашего мироздания составляет всего 4 процента его общей массы. Остальное – это масса некой «темной» сущности в материальном составе мироздания. Эта «темная» материальная сущность появилась в условиях запрета теоретической физики на малейшее напоминание о существовании эфира, как о составляющей материального содержимого мироздания. Если естествознание возвращает эфир и наделяет его законными правами в составе мироздания, наше понимание его сути приобретает нормальный и вполне определимый вид. Все занимаемое мирозданием пространство теряет пустоты (даже ничтожно малые!), но зато все пространство мироздания получает материальное наполнение – 4 процента вещественного и 96 процентов эфирного. То есть, наше мироздание приобретает завершенный вид единого целого – либо пространственно-материального, либо материально-пространственного. Выбор будет определяться смысловым акцентом, ориентацией нашего внимания то ли на материальную, то ли на пространственную составляющую. Уходит в недостаточно информированное прошлое и классическая триада материалистической философии – материя, пространство, время. Время вообще исчезает из окружающей реальности, а материя с пространством теряют индивидуальную обособленность, соединяются в единое неразрывное целое.

Но это не монолитное единое целое. Его особенность в том, что не только вещественные космические элементы, вещественные элементы всего мироздания, но и каждая эфирная частица отделена от всех других. Все космические объекты выглядят как монолиты, хотя все они способны рассыпаться на мельчайшие составляющие. Но закон, на котором все население Земли зациклилось, закон всемирного тяготения, здесь ни при чем. Помимо химических, физических и всех прочих, известных нам, связей все вещественное сущее нашего мироздание объединяет в отдельные образования особое свойство этого самого сущего. Это особое свойство определяется двумя особыми же состояниями его – неподвижностью эфирного наполнения пространства мироздания и непрерывным интенсивным движением его вещественной составляющей. Все вещественное наполнение мироздания пребывает в непрерывном интенсивном движении относительно его эфирного наполнения – эфирной среды для всех без исключения процессов, происходящих в нем. Да, относительно неподвижного эфирного наполнения мироздания в первую очередь, но и относительно всего вещественного содержимого от отдельных частиц до космических тел и образований.

Обратим внимание на то, что это движение, названное нами интенсивным и непрерывным, относительно эфирной среды, практически, всегда поддается кинематическому определению. И давайте вспомним, что это означает, что так же всегда мы можем определить скорость эфирных частиц относительно частиц движущегося через эфир вещества.

Ну, а теперь осталось вспомнить заключительную «мелочь»: давление вещества внутри движущегося потока падает тем интенсивней, чем выше скорость этого потока (не имеет значения, чего именно, - любого потока чего угодно).

Сейчас объясним наше внимание к зависимости давления в потоке от скорости этого потока. Дело в том, что в «эфирных» масштабах сквозь эфирный массив движется не цельный материальный объект, а разрозненный объем отдельных друг от друга частиц этого объекта, и эфирный массив пропускает сквозь себя КАЖДУЮ частицу в отдельности. В этом процессе участвует КАЖДАЯ эфирная частица, встреченная по ходу своего движения КАЖДОЙ частицей вещества движущегося сквозь эфир объекта. На каждое перемещение частицы вещества эфирная частица отвечает двойным таким же перемещением – отступает, пропуская ее, и тут же возвращается на место. Происходит своего рода мгновенная рокировка: эфирная частица смещается в сторону на размер частицы вещества и как только «вещественная» частица продвигается, мгновенно возвращается на свое место. На перемещение «вещественной» частицы эфирная частица отвечает двойным таким же перемещением («туда» и «обратно»). То есть, при перемещении вещества сквозь эфирный массив скорость эфирных частиц, как минимум, должна вдвое превышать скорость перемещения частиц «вещественных».

А как велики эти скорости? По нашим меркам – невероятно: Луна, например, вращается вокруг Земли со скоростью около километра в секунду, а вместе с Землей вокруг Солнца – со скоростью около 30 км/сек. Следовательно, эфирные частицы, пронизывающие лунный и земной массивы при их движении сквозь эфир, развивают соответственно около двух и шестидесяти километров в секунду. Эфирное давление внутри массы Луны, Земли либо массива любого иного космического объекта будет снижаться пропорционально их скоростям относительно неподвижного эфира. А это означает, что любой космический объект несет в себе своего рода эфирную вакуумную воронку. Все наше мироздание – это безбрежное пространство, заполненное эфиром, и летящие в его просторах с огромными скоростями эфирные вакуумные воронки. Буквально каждый космический объект представляет собой космическую эфирную вакуумную воронку, «глубина» которой – величина вакуума в которой – зависит от массы космического объекта и скорости его перемещения относительно неподвижного эфира, заполняющего мироздание.

Взаимодействие эфирных вакуумных воронок между собой самое незамысловатое: более глубокая втягивает в сферу своего воздействия менее глубокую, при этом не допускается ни малейшего постороннего влияния. Во взаимодействии между собой нескольких космических объектов – эфирных вакуумных воронок – нет равнодействующих, устанавливается и неукоснительно соблюдается вакуумная «субординация»: менее глубокие устремляются к более глубокой с немедленным отключением всех остальных, сколько бы их не было. При этом выбор центра устремления – постоянно действующий процесс, который не прерывается ни на мгновение. Это уточнение вызвано тем, что все наличные космические объекты в процессе непрерывного движения могут изменять свое положение относительно друг друга, и на пути следования объекта может возникать более глубокая эфирная вакуумная воронка какого-то другого объекта.

Есть гипотеза, что Луна была (порядка 12 тыс. лет тому назад) полноценной самостоятельной планетой в солнечной системе. Но ее орбита была близка к земной и в процессе эволюционных изменений все более и более с ней сближалась, пока не вошла в зону, в которой земная эфирная вакуумная воронка оказалась глубже солнечной. И для Луны произошла космическая катастрофа: Земля не только захватила Луну в свою орбиту, но и «догола раздела» ее, содрав с Луны атмосферу вместе с гидросферой. В результате «голая» Луна обращается вокруг Земли, но зато совершенно игнорирует воздействие солнечного эфирного вакуума.

Отметим попутно, что названное нами «вакуумной субординацией» взаимодействие космических объектов позволяет определить глубину эфирного вакуума как для Солнца, так и для любой из планет солнечной системы. Естественно, надежность такого определения будет зависеть от точности данных по астрофизическим параметрам – скорости обращения планет, их массы, массы самого Солнца, расстояния до центра Солнца от их центров. При этом, делается допущение, что глубина вакуума с увеличением радиуса сферы его воздействия будет уменьшаться пропорционально площади поверхности сферы – будет обратно пропорциональна площади поверхности сферы. Правильность расчета может быть косвенно проверена и достаточно убедительно проверяется через сопоставление воздействия солнечного эфирного вакуума на спутники планет с воздействием эфирного вакуума самих этих планет. Такое сопоставление показало, что в солнечной системе спутники у планет могут появляться, начиная с уровня Земли. У Меркурия с Венерой спутники невозможны из-за слишком сильного воздействия Солнца. Для Меркурия уровня равновесного воздействия не удалось установить вообще, а для Венеры такой уровень располагается совсем близко к поверхности планеты.

Для сопоставления приведем здесь эти расчетные данные. Величина вакуумного эфирного давления на поверхности Солнца составила 1520373 кГ/кв.м, на уровне поверхности сферы обращения Меркурия эта величина уже составила 214,23 кГ/кв.м, для сферы Венеры – 62,07 кГ/кв.м, Земли – 32,45 кГ/кв.м. Для планет, расположенных от Солнца далее Юпитера, эти значения снижаются до уровня долей килограмма и, тем не менее, такого давления в солнечной системе вполне достаточно для удержания ее в стабильном состоянии.

Интересно отследить взаимодействие эфирных вакуумных воронок Земли, Луны и Солнца. Плоскость орбиты вращения Луны вокруг Земли наклонена к земной орбите ее обращения вокруг Солнца под углом в 5 градусов. Поэтому при обращении Земли вокруг Солнца в течение года Луна то приближается к Солнцу на 13 млн.км, то удаляется от него на это же расстояние. То есть, расстояние от Луны до Солнца в течение года изменяется от 136,5 млн.км до 163 млн.км. Расстояние от Луны до Земли составляет 384,4 тыс.км. Можно утверждать, что «взаимодействие» Луны и Земли с Солнцем предопределяют именно эти показатели: Луна не может сокращать «порог» в 136,5 млн.км до Солнца, но при этом не может удаляться от Земли более, чем на 384,4 тыс.км. Это критические расстояния от Луны до Солнца и до Земли. При их соблюдении Земля остается для Луны центром устремления, а влияние Солнца обнуляется. Эти данные и несложные расчеты подтверждают, что Луна вполне вероятно была спутницей Солнца, но в процессе приближения к орбите Земли переступила через «критический» рубеж и была захвачена Землей и обращена в ее спутницу.

Эти данные приняты нами за основу, так сказать, явочным порядком, и за их надежность поручиться нельзя. Проблема в том, что до сих пор масса космических тел даже в солнечной системе не имеет достоверной оценки, а объемные веса пород планет установлены весьма ненадежно, даже для Земли объемный вес ядра принят, что называется, «навскидку». Отсюда и ненадежность установления сил взаимодействия с Солнцем и для ближайших планет. Может ли быть по-другому, если для официальной теоретической физики до сих пор средой всех космических процессов остается пространство-время, а все космические тела неизвестно почему «тяготеют» один к другому и ко всем сразу?!

К сожалению, у меня все еще нет предложений по формулированию нового закона «всемирного» взаимодействия взамен закона всемирного тяготения для планет и иных космических объектов. Но зато есть вполне аргументированные правила определения центров устремления, учитывающих эфирную вакуумную «субординацию» взаимодействующих космических объектов. И есть надежная исходная позиция для дальнейших исследований взаимодействия космических объектов между собой и с эфирной средой.

август 2020г. – февраль 2021г., г.Киев

©    Е.Ф. Коваленко